***
Долорес Адамс сидела в беседке на игровой площадке и невидящим взглядом смотрела на небольшой камень, лежащий перед ней. Вообще, в приюте святой Марии, где девочка жила с момента своего рождения, к ней относились с некоторой настороженностью и даже опаской. Первый год её жизни был ничем не примечателен: спала, ела, пачкала пелёнки, плакала. В возрасте десяти месяцев Долорес подхватила воспаление лёгких и попала в больницу. Несколько месяцев девочка пролежала в реанимации, где врачи всеми силами боролись за её жизнь. 31 октября 1981 года сердце Долорес остановилось. Была зафиксирована смерть. А спустя семь минут сердце само, точно от удара дифибрилятора, возобновило свой ход. А ещё спустя сутки девочка пришла в себя. Однако после выписки в приют вернулся совсем другой ребёнок. Нет, у неё были те же слегка вьющиеся тёмно-русые волосы, курносый нос и неимоверно худое тельце. Только вот светло-зелёные глаза теперь смотрели как-то спокойно и чересчур разумно, будто они принадлежали взрослому человеку, а не полуторагодовалому ребёнку. С возрастом поведение девочки всё больше и больше настораживало воспитателей. Долорес была довольно мягкой и послушной девочкой. С другими сиротами не ссорилась, всегда выполняла просьбы воспитателей и с готовностью приходила на помощь всем нуждающимся. Но, при всём при этом, оставалась крайне замкнутым и необщительным ребёнком. Большую часть времени малышка либо сидела в библиотеке с какой-нибудь книжкой в руках (Долорес научилась читать уже в три года, притом, что все воспитатели в один голос утверждали, что не учили её этому), либо в беседке во дворе. И всегда в полном одиночестве. А потом произошло ЭТО. В их приют определили мальчика — Майка Спенсера. Долорес тогда было пять лет. Майку — десять. Мальчик был из неблагополучной семьи: мать — алкоголичка, отец сидел в тюрьме за разбойное нападение и убийство. Только попав в приют, Майк сразу же начал всех терроризировать: хамил воспитателям, издевался над детьми, некоторых даже избивал. Никакие наказания не помогали. Во время очередного избиения к Майку подошла Долорес и молча, одним ударом сломала ему нос. С того момента между ними началась самая настоящая война. Майк вместе со своими тремя дружками-подкаблучниками постоянно подкарауливал девочку в пустых коридорах и избивал её. Долорес в долгу не оставалась. Вся компания садистов систематически попадала в лазарет с пищевым отравлением, поносом и прочими несмертельными «приятностями». Всё-таки Лили Эванс была отличницей по травологии и зельеварению и даже без магии вполне могла за себя постоять. Сейчас Долорес было уже семь. И вот уже два года она пыталась вызвать у себя стихийный магический выброс. «Это просто невыносимо! — с раздражением думала Лили, в очередной раз безуспешно пытаясь поднять в воздух камень, лежавший на столе перед ней. — Мой Гарри уже в годовалом возрасте во всю левитировал предметы силой мысли. У меня самой в прошлой жизни магический выброс случился в пять лет. Что сейчас не так? Меньше чем через четыре года мне нужно будет идти в Хогвартс, а я до сих пор не могу даже просто обнаружить в себе магию!» «А если у меня совсем нет магии? — предательски озвучил внутренний голос самую страшную догадку. — Вдруг я магл? Или сквиб?» «Быть такого не может, — отмахнулась Лили, пытаясь успокоить саму себя. — В описании ритуала ясно сказано, что душа перемещается в тело, соответствующее предыдущему по полу и расовой принадлежности. А это значит, что я, будучи прежде магом и имея развитое магическое ядро, и сейчас должна быть магом». — А вот и наша крошка Долли… — вывел Лили из состояния транса до боли знакомый, крайне раздражающий надменный мальчишеский голос, принадлежащий двенадцатилетнему Майку Спенсору. «Опять нелёгкая этого имбецила принесла», — с раздражением подумала Лили, зло взглянув на своего врага. — Майк, — ровным голосом произнесла девочка, спокойно поднимаясь со скамейки и неторопливо выходя из-за стола. — Что тебе нужно на этот раз? И где твоя группа поддержки? — Для того, чтобы надрать задницу такой мелюзге, как ты, Долли, мне помощь не нужна, — зло выплюнул Майк. В его карих глазах вспыхнула неприкрытая ненависть. У Лили по спине пробежали мурашки. Этот взгляд был ей очень хорошо знаком. Шесть лет назад, в хэллоуинский вечер, точно так же на неё смотрел Волдеморт. Майк резко бросился в сторону девочки, выставив вперёд руки. Лили, вскрикнув, отпрянула назад, врезалась спиной в столешницу и взвыла от боли. В этот же момент вокруг них всколыхнулась магия, отбросив мальчика в сторону на несколько метров и неслабо приложив об ближайшую берёзу. «А вот и магия!» — облегчённо подумала Лили, и тут же с испугом бросилась к Майку. Несмотря на взаимную вражду, смерти этому подростку она совершенно не желала. «Гриффиндор — это диагноз», — всплыли в памяти слова, сказанные много лет назад худым шестнадцатилетним подростком с грязными чёрными волосами, одетым в мантию с эмблемой Слизерина. «Как же ты тогда был прав, Сев, — с тоской подумала Лили. Нащупав пульс и убедившись, что Майк относительно цел и здоров, не считая потери сознания и пары-тройки синяков от тесного знакомства с деревом, Лили задумалась, прикидывая свои возможные дальнейшие действия. «Мне необходимо узнать, что с моим сыном, — не колеблясь, поставила она перед собой цель. — Для этого мне нужно выйти на контакт с магическим миром, при этом ничем не выдав, кто я на самом деле. Для контакта с магическим миром мне нужна, как минимум, моя палочка. И деньги. А значит, мне нужен Северус». «То-то он мне обрадуется», — ехидно подумала Лили и, сконцентрировавшись, аппарировала с негромким хлопком.***
Северус Снейп, мастер зельеварения, профессор школы Хогвартс и декан факультета Слизерин, несмотря на раннее время — было около десяти часов утра — сидел в потрёпанном кресле в доме своих родителей и старательно хлестал огневиски прямо из бутылки. Бледная кожа мужчины отдавала нездоровой желтизной. Под глазами залегли тёмные круги, ясно свидетельствующие о бессонной ночи. Чёрные волосы сальными сосульками свисали вниз, закрывая лицо. Снейпу было плохо. Настолько плохо, что он впервые за последние шесть лет позволил себе напиться. А причина его состояния была проста: Лили. С Лили Эванс, живущей по соседству, Северус познакомился в девять лет. Это была красивая, яркая, жизнерадостная девочка с длинными медными волосами, отливавшими огнём на весеннем солнце и яркими изумрудными глазами. Вдвоём они часто играли возле реки за холмами. Именно там, под раскидистой ивой, Лили впервые показала своему другу, что умеет колдовать, заставив лепестки ромашки парить в паре дюймов над её ладонью. Северус же, у которого мама была волшебницей, в то время как родители Эванс оба были маглами, с удовольствием посвятил подругу в традиции и обычаи волшебного мира. А потом в одиннадцать лет они вместе поехали в Хогвартс. Правда, попали на разные факультеты: храбрая, яркая Лили — на Гриффиндор, заморыш Снейп — на Слизерин. И, несмотря на предрассудки и постоянную вражду между этими двумя факультетами, Лили не оставила своего друга. Более того, она часто защищала его от хулиганов-гриффиндорцев: Блэка, Поттера, Люпина и Петтигрю. А потом их дружба в одночасье прекратилась. На пятом курсе, после сдачи СОВ, Поттер на глазах у всей школы подвесил Снейпа вверх тормашками и снял с него штаны, продемонстрировав зевакам старомодные подштанники. Лили, как и всегда, бросилась на помощь своему другу. Северус же, сгорающий от стыда и ярости, оттолкнул подругу, назвав грязнокровкой. Нет, после этого, в тот же вечер, он стоял возле входа в гриффиндорскую башню и на коленях вымаливал у Лили прощения. Но она его так и не простила. А потом, спустя несколько лет, Северус собственноручно передал лорду Волдеморту подслушанное Пророчество о неком ребёнке, способном убить Тёмного лорда. Каков же был ужас Снейпа, когда он узнал, что этим ребёнком оказался сын его дорогой Лили. Северус, ещё со школы влюблённый в рыжеволосую красавицу, приложил все возможные усилия, чтобы отговорить Тёмного лорда от атаки на Поттеров или пощадить хотя бы Лили. Всё тщетно. 31 октября 1981 года Волдеморт пришёл в дом в Годриковой впадине и убил Лили и её мужа Джеймса Поттера. Когда же Тёмный лорд попытался убить малыша Гарри, которому было чуть больше года от роду, Волдеморт внезапно исчез, и вот уже шесть лет о нём ничего не было известно. Равно как и о его победителе. И вот теперь, по прошествии шести лет, Лили впервые пришла к Северусу во сне. И, стоит признаться, сон этот был весьма странный. Северус сидел в гостиной в своём доме в Тупике Прядильщиков и читал очередной трактат по зельеварению, от которого его отвлёк уверенный стук в дверь. Гости у Снейпа, стоит отметить, были большой редкостью. Насторожившись, молодой мужчина взял палочку и направился к двери. На пороге стояла Лили Поттер, в девичестве Эванс, прижимая одной рукой к груди некий свёрток из одеял. Во второй руке женщина держала палочку, кончик которой был направлен точно в грудь зельевару. — Инкарцеро. В это же мгновение всё тело зельевара оплели магические верёвки. Северус попытался освободиться с помощью палочки, но Экспеллиармус от бывшей подруги мгновенно обезоружил его. Пошатнувшись, мужчина, полностью иммобилизованный, завалился назад. От удара об пол его спас решительный Мобиликорпус всё той же незабвенной Лили. — Прости, Сев, за всё это безобразие, — отлевитировав обездвиженного хозяина дома в гостиную, без тени раскаяния в голосе проговорила Лили. — Но, учитывая, что ты носишь метку Пожирателя Смерти и выполняешь поручения Волдеморта, я должна быть уверена в своей безопасности. У меня есть к тебе серьёзный разговор. Осторожно приведя Снейпа в вертикальное положение и усадив в кресло, Лили взмахом палочки трансфигурировала второе кресло в детскую кроватку, в которую аккуратно опустила свою ношу. Присмотревшись внимательно, Северус понял, что это был темноволосый ребёнок, закутанный в тёплое одеяло. — Это ещё одна причина моих повышенных мер безопасности, — поймав взгляд Северуса, ответила Лили. — Знакомься, Сев. Это мой сын, Гарри Джеймс Поттер. Лёгкий взмах волшебной палочки, и путы, закрывшие Снейпу рот, спали, вернув ему способность говорить. — Зачем ты здесь, Лили? — прямо спросил мужчина, пристально вглядываясь в такие родные зелёные глаза. — Ты ведь знаешь, кто я… — Знаю, — согласилась она. — Ты — Северус Тобиас Снейп, мой лучший друг и единственный человек во всём мире, на которого я сейчас могу положиться. — Я — Пожиратель Смерти. Убийца. Предатель. Я обманул уже однажды твоё доверие. Не думаю, что после всего того, что я совершил, ты можешь называть меня другом. — Глупости всё это, — отмахнулась Лили, опускаясь прямо на пол возле ног Снейпа и внимательно вглядываясь в его бездонные чёрные глаза. — Ты всё ещё мой друг. Пусть я и по-прежнему не разделяю твоих взглядов и уж тем более не одобряю твою службу Волдеморту. Но это всё твоё личное дело. Сейчас же мне нужен мой друг, Сев, талантливый зельевар и просто храбрый парень. — Почему ты думаешь, что я стану тебе помогать, а не сдам Волдеморту, как это сделал Люциус? — Потому что, во-первых, в отличие от Люциуса, у тебя нет семьи, которой Тёмный Лорд мог бы угрожать расправой, если ты не выдашь ему меня. Во-вторых, ты уже мне помог. Тогда, на кладбище, когда предупредил о Пророчестве и о том, что Волдеморт, в случае, если мой ребёнок родится в конце июля, непременно остановит свой выбор именно на нём. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Убил Волдеморта? Помешал ему добраться до твоего сына? — Нет. Я бы никогда не попросила тебя ни о чём, что могло бы тебе навредить. Несмотря на все наши ссоры и разногласия, ты по—прежнему мне очень дорог. И, видит Бог, если бы я могла исполнить свой план, не привлекая к нему тебя, я бы это сделала, не задумываясь. Но, к сожалению, это невозможно. От слов Лили, что он всё ещё ей дорог, в груди Северуса разлилось непривычное тепло. И ему вдруг стало безразлично, что она вышла замуж за ненавистного Поттера, что родила сына этому выскочке Джеймсу, а не ему, Северусу. Главное, она всё ещё готова позволить ему быть рядом. Об этом он и мечтать не мог. — Что я должен сделать? — Вот это уже другой разговор. Лили взмахнула палочкой, освобождая Снейпа от пут, и, светло улыбнувшись, протянула ему его палочку, которую Северус тут же убрал в крепление на предплечье. — Не сиди на полу, он холодный. Освободив кресло, Северус взял Лили под руку и решительно усадил её на освободившееся место. Себе же мужчина трансфигурировал стул из журнального столика. — Сев, ты ведь понимаешь, что раз уж Волдеморт вбил себе в голову, что мой Гарри представляет для него опасность, то он ни перед чем не остановится, пока не убьёт моего малыша. А я этого никак не могу допустить. — И что ты собираешься предпринять, чтобы помешать этому? — Прости, Северус, но всего плана я тебе рассказать не могу по понятной причине, вытатуированной у тебя на предплечье. Чем меньше ты будешь знать, тем меньше шансов, что через тебя Тёмный Лорд выйдет на меня. Снейп понимающе кивнул. Несмотря на свои таланты в окклюменции, о которых Лили было известно ещё со школы, гарантировать стопроцентную сохранность важных сведений в своей голове он не мог. Не зря же Волдеморт считается самым сильным тёмным магом современности… да и его способности в легилименции сомнению не подлежали. — Хорошо. Я понимаю твою предосторожность. И всё же, чем я могу тебе помочь? — Мне нужно, чтобы ты открыл свободный доступ в этот дом для меня и моего сына. Причём для меня это должен быть доступ по магической подписи, а не крови или родовой принадлежности. — Я, конечно, открою вам с Гарри доступ в мой дом — это не проблема. Только вот зачем тебе это? — подобная просьба казалась Снейпу абсолютно бессмысленной. — О, а вот это как раз вторая часть моей просьбы. — Лили лукаво улыбнулась и извлекла из кармана мантии какую-то крохотную коробочку. Взмахом палочки Лили вернула коробочке её первоначальный размер. Это оказалась красивая деревянная шкатулка с изображённым фениксом на крышке. — Я хочу попросить тебя, Сев, сохранить эту вещь до поры до времени. — Что это? — Просто зачарованная шкатулка с некоторыми вещами, которые могут понадобиться мне в будущем. Опережая твой вопрос, в ней нет ни артефактов, ни какой-то скрытой магии. Ну, кроме той, которая направлена на её защиту от постороннего посягательства. Для тебя, в частности, эта шкатулка не несёт никакой опасности. — В таком случае, я, разумеется, сохраню её для тебя. Северус протянул руку, чтобы взять шкатулку, но Лили лишь покачала головой, улыбнулась и поставила шкатулку на каминную полку. По бокам шкатулки тут же вспыхнули алые руны. — Шкатулку с этого места не сможет взять никто, кроме меня, — в ответ на приподнятую в безмолвном вопросе бровь Снейпа объяснила Лили. — Более того, её невозможно уничтожить ни одним заклятием. Так что, даже если Волдеморт узнает о ней, сделать всё равно ничего не сможет. Но, в любом случае, будет лучше, если он о ней не узнает. Теперь, суть моей просьбы. Я хочу, чтобы ты хранил эту шкатулку до семнадцатого дня рождения Гарри. После этого её защитные чары спадут, и ты сможешь сделать с её содержимым всё, что тебе заблагорассудится. В случае моей смерти эти чары также спадут. В этом случае прошу тебя передать содержимое шкатулки Гарри в качестве наследства. — Я понял тебя. Шкатулка будет храниться здесь и ждать твоего прихода. Дай мне немного крови своего мальчишки — я организую ему свободный доступ в дом. Твою магическую подпись я знаю. — Спасибо тебе, Сев, — светло улыбнувшись, искренне поблагодарила Лили. — Я всегда знала, что могу на тебя положиться. Этот сон, который, по сути, даже кошмаром нельзя назвать, абсолютно выбил Снейпа из колеи. Мужчина был твёрдо уверен, что после злополучной ссоры на пятом курсе Лили он больше не встречал вплоть до дня её смерти. Однако шкатулка из сна стояла на том же месте, на каминной полке, куда её во сне поставила Лили, и Северус, сколько ни силился, никак не мог вспомнить, откуда она взялась. На всякий случай наложив на шкатулку дополнительную защиту, Снейп принялся заливать разбережённые душевные раны алкоголем. За этим занятием его и застала Долорес, спокойно открывшая дверь и беспрепятственно вошедшая в дом.