Сердце львицы

      В очередной раз аппарировав с помощью Тинки в Тупик Прядильщиков, Лили застала всю свою «семью» в сборе: Гарри с Северусом сидели на диване и читали учебник за первый курс Хогвартса по зельеварению, что-то бурно обсуждая. Ремус с Сириусом устроились на полу и играли в магические карты.       — Северус, ты склоняешь Гарри в свою веру? — рассмеялась Лили, с нежностью глядя на своих мужчин. — Не могу сказать, что меня это не радует.       — Ты вернулась, — спокойно констатировал Снейп, окинув подругу беглым взглядом. — Выглядишь намного лучше.       — И чувствую себя просто превосходно, — заверила его та, усаживаясь в кресло. — И у меня есть новости.       — Хорошие или плохие? — уточнил Ремус, на мгновение отрываясь от веера карт в своих рука. — Расскажешь, где ты была? Гарри волновался. Да и мы все тоже.       — Новости на любителя. То бишь, одновременно и хорошие, и плохие, смотря с какой стороны на них посмотреть. Ночью я была в Блэк-хаусе. Меня вызвал Кричер — леди Вальбурге было плохо. К счастью, мы с Северусом подоспели вовремя, так что, Сириус, можешь не переживать: сейчас твоей матери ничего не угрожает. Но, поскольку я потратила довольно много магических сил, мне пришлось наведаться в Азкабан. И вот тут начинаются интересности.       Дело в том, что проход в Хозяйское Крыло Певерелл-мэнора располагается аккурат в камере Антонина Долохова. Ещё в прошлый раз, когда мы вызволяли Сириуса из Азкабана, я имела удовольствие пообщаться с этой, несомненно, выдающейся личностью. Но тогда я была измождена после ритуала, да и некогда мне было… в общем, я не уделила мистеру Долохову достаточно внимания. И как сегодня выяснилось, зря. Наша с ним магия вошла в резонанс. И поскольку в ближайшее время мне предстоит довольно много колдовать, я посчитала возможным заключить с Антонином взаимовыгодный договор.       — Что за договор? — моментально напрягся Северус. Долохова он знал достаточно хорошо, и не ждал от этого маньяка ничего хорошего.       — О, всё предельно просто. Я переместила Долохова в гостевые апартаменты в Хозяйском Крыле. А он обязался делиться со мной своей магией в любое время, когда мне это будет необходимо. Лично я считаю, что это весьма удачной сделкой.       — Допустим, — Снейп не стал оспаривать решение Лили, прекрасно понимая тщетность данного действия. — А почему ты вообще так резко сорвалась в Азкабан?       — О, а вот это уже другая новость.       Лили поднялась из кресла и подошла к каминной полке, на которой всё ещё мирно лежал один из крестражей Волдеморта.       — Северус, прежде чем я вам всё расскажу, принеси умиротворяющий бальзам на всех. Боюсь, эта новость может вас шокировать. Лично мне понадобился визит в Азкабан, чтобы переварить данную информацию и прийти в себя.       Снейп взмахом волшебной палочки призвал из лаборатории пять фиалов с умиротворяющим бальзамом и аккуратно поставил их на стол.       — Гарри, ты выпей обязательно, — тихо попросила Лили сына, прекрасно понимая, что больнее всего эта новость ударит именно по нему.       Гарри покорно взял один из фиалов и залпом опустошил его. Лили, взяв в руки медальон, опустилась на диван рядом с сыном и заключила его в свои надёжные объятия, даря чувство спокойствия и защищённости.       — Что ж, господа, теперь новость. Вот это — Лили продемонстрировала медальон в своих руках, — один из семи крестражей Тёмного Лорда. Все эти годы он хранился в особняке Блэков, отравляя его магию и постепенно сводя с ума обитателей. И именно он этой ночью чуть не отправил на тот свет леди Вальбургу.       Ремус с Сириусом буквально прикипели взглядом к золотому медальону, который, на первый взгляд, не был абсолютно ничем примечателен. Обычная побрякушка, пусть и явно очень дорогая и древняя. И, однако, какая страшная сила в нём заключена!       — Но это не самое неприятное открытие. Дело в том, что каждый крестраж несёт в себе не только частичку души сотворившего его мага, но и отпечаток его личной магии. К сожалению, я не достаточно близко была знакома с Тёмным Лордом, чтобы иметь чёткое представление о его магии. Видимо, это стало причиной того, что я не заметила, что один их крестражей уже длительное время находится у меня под самым носом.       Лили напряглась, крепче прижимая к себе сына. Следующие слова дались ей с огромным трудом, но она просто не могла скрывать такое от Гарри.       — Гарри… ты… Мерлин, как же тяжело это сказать!.. Малыш, ты — крестраж.       Гарри резко вздрогнул и поднял на мать ошарашенные глаза. Снейп шумно втянул носом воздух. Сириус издал какой-то странный свистящий звук. Ремус побледнел и крепко стиснул зубы, по всей видимости, удерживая какое-то нелицеприятное высказывание.       — Ты в этом точно уверена? — внезапно осипшим голосом спросил Северус, с ужасом глядя на черноволосую макушку, прижавшуюся к плечу Лили. — Ошибки быть не может?       Лили в ответ лишь покачала головой, осторожно опутывая Гарри своей магией, стараясь успокоить явно напуганного ребёнка, которого даже умиротворяющий бальзам не смог полностью защитить от страшной новости, свалившейся на него.       — Мам, значит, я тоже стану чудовищем, как этот ваш Лорд? — тихим, совершенно несчастным голосом спросил Гарри, глядя куда-то в пол. — И я тоже буду убивать людей?       — Нет, — уверенно проговорила Лили, слегка отстраняясь от сына и вынуждая его посмотреть себе в глаза. — Гарри, ты — не Лорд! И ты не станешь таким, как он. Я этого не допущу!       — Но ведь во мне его душа.       — Всего лишь жалкий осколок — капля в море, по сути дела. Кроме того, насколько я могу судить, она попала в тебя абсолютно случайно, ведь Лорд не планировал делать из тебя крестраж. Поэтому существует вероятность, что этот осколок в тебе нежизнеспособен. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.       — Как извлечь эту гадость из Гарри? — подал голос Сириус. — Его нужно немедленно оттуда извлечь!       — Это не так просто, Сириус, — заметила Лили, мягко поглаживая Гарри по спине. — Сперва нужно обнаружить этот осколок в сознании Гарри и убедиться, что они ещё не успели слиться. А для этого нам нужен опытный менталист, желательно, Мастер. Сама я, к сожалению, такими способностями не обладаю. Мне вообще менталистика даётся весьма трудно.       — И где же нам взять менталиста? — подал голос Ремус. — Причём, нужен такой менталист, который, обнаружив искомое, не побежит докладывать о своей находке в Министерство Магии.       — Я могу попробовать, — предложил Северус, задумчиво водя пальцами по нижней губе. — Но я совершенно не представляю, как выглядит осколок чужой души на ментальном уровне… боюсь, я могу его просто не найти в спутанном сознании ребёнка.       — Да, это проблема, — признала Лили. — Было бы намного лучше, если бы в сознание Гарри погрузилась я. Мой Дар помог бы мне разглядеть осколок души Лорда.       — Жаль, что нельзя на время передать твой дар Северусу, — заметил Ремус. — Это бы намного упростило задачу.       — Да, упростило бы, — Лили на мгновение задумалась, нахмурив тонкие брови. — Пожалуй, это, действительно, идеальный вариант. Северус, ты доверяешь мне?       — Безоговорочно.       — Видишь ли, друг мой, существует один весьма необычный древний ритуал. Он позволяет двум магам на время слиться сознаниями и магией. Но штука это крайне неприятная, это раз. Два, во время ритуала мы как бы станем единым целым, а это означает, что и мысли, и чувства друг друга станут для нас как открытая книга.       — Ты и так знаешь меня вдоль и поперёк, — пожал плечами Снейп. — Все мои самые грязные и страшные тайны тебе известны.       — То есть, ты согласен мне помочь?       — Согласен.       — Вот и замечательно. Гарри, ты позволишь нам с Северусом погрузиться в твоё сознание и немного побродить там?       — А это больно?       — Ничуть, — заверил его Снейп. — Ты словно заснёшь и будешь видеть красочный сон с нашим участием.       — Тогда я согласен. А что мне нужно будет делать?       — Ровным счётом ничего. Ты просто должен будешь расслабиться и постараться не бояться и не сопротивляться проникновению.       Гарри с самым серьёзным выражением лица кивнул. Лили ободряюще улыбнулась ему и жестом попросила Северуса пересесть на диван между ней и сыном.       — Чтобы соединить наши сознания, мне понадобится слить воедино также нашу кровь и магию, — вытащив ритуальный кинжал, Лили принялась объяснять Северусу суть ритуала, который она собиралась проводить. — Для этого я прочту специальное заклинание и проткну наши с тобой руки кинжалом. До самого окончания ритуала они будут прибиты друг к другу. Предупреждаю, ощущения будут крайне неприятные.       — Потерплю, — заверил её Северус. — Полагаю, обезболивающее принять нельзя?       — Нельзя, — подтвердила Лили. — Ты готов?       Получив утвердительный кивок, волшебница прочитала длинное заклинание на кельтском языке, накрыла правую руку Северуса своей ладонью и одним резким ударом пробила их кинжалом. Острая боль пронзила раненную руку. Снейп зашипел сквозь стиснутые зубы. От раны по руке вверх словно побежала колония муравьёв. Жутко хотелось расчесать руку в кровь.       — Не вздумай этого делать, — раздался у него в голове чуть насмешливый голос Лили. — Будет только хуже.       — Ну, что, получилось? — с интересом спросил Гарри, стараясь не смотреть на кровь, медленно стекающую с соединённых рук.       — Да, — хором ответили Лили и Снейп.       — Гарри, а теперь расслабься и смотри мне в глаза, — добавил Северус, поворачиваясь к мальчику. — Легилименс!       Они стояли посреди странного сверкающего зала, пол, стены и потолок которого словно были покрыты разномастными осколками битого стекла. И в каждом осколке отражалась своя картинка. В одном была видна Тисовая улица, в другом — возмущённое лицо Петуньи Дурсль, что-то злобно кричащей со стороны лестницы. А в третьей была Лили, нежно обнимающая сына за плечи и читающая ему книгу.       — Какое интересное у твоего сына сознание, — заметил Северус, тоже разглядывающий осколки с воспоминаниями. — Впервые вижу нечто подобное… Он у тебя, определённо, необычный мальчик!       — Спасибо, Северус! — раздался рядом задорный мальчишеский голосок. Снейп и Лили одновременно вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял Гарри собственной персоной и безмятежно улыбался.       — По идее, тебя здесь сейчас быть не должно, — заметил Снейп, растерянно глядя на мальчика. — Но, похоже, для тебя, как и для твоей матери, законы Магии не писаны.       — Это плохо? — мгновенно погрустнел Гарри.       — Это перспективно, — успокоила его Лили. — Пойдём, чудо моё. Посмотрим, что ещё интересного ты тут скрываешь.       По мере того, как они продвигались по залу, тот становился всё больше и больше, а стеклянных осколков в нём становилось всё меньше и меньше. В некоторых местах они меняли свой цвет, превращаясь в радужные пятна. Причём больше всего было красного и синего цвета.       — Злость и боль, — печально проговорила Лили, глядя на эти осколки. — Это твои детские воспоминания, Гарри. Самые яркие из них.       — А их можно как-нибудь посмотреть? — спросил Гарри, замерев возле единственного зелёного осколка, причём весьма крупного, размером намного превосходящего все остальные.       — Можно, — ответил ему Снейп, подходя вплотную. — Для этого тебе достаточно прикоснуться рукой к осколку, и он покажет тебе своё содержимое.       Гарри сделал то, что ему велели. И вместо стеклянного зала они все оказались в небольшой комнате, в которой Лили с замиранием сердца узнала детскую в Годриковой Впадине.       «Нет, он не может этого помнить!» — с ужасом подумала она, замерев в нескольких шагах от детской кроватки, в которую Лили Поттер в этот момент сажала годовалого Гарри под аккомпанемент из брани Волдеморта, доносившейся из-за двери.       Северус, слышавший всё, что думала Лили, медленно подошёл к подруге, которая сейчас была почему-то точной копией себя шесть лет назад, и осторожно обнял её за плечи. Лили тяжело вздохнула и прижалась спиной к его груди, приготовившись смотреть одно из самых страшных событий своей прошлой жизни.       Как оказалось, годовалый Гарри запомнил абсолютно всё. И как Лили поила его зельем, и как произносила заклинание. Он слышал просьбы матери убить её вместо сына и жуткий хохот Волдеморта в ответ.       — Авада Кедавра!       В приоткрытую дверь была видна ярко-зелёная вспышка, а затем раздался глухой стук упавшего на пол тела. Спустя пару мгновений дверь распахнулась, и в детскую неторопливо, можно даже сказать величественно, вошёл Тёмный Лорд. Его красные глаза устремились на детскую кроватку, в которой в этот момент стоял маленький Гарри и со слезами на глазах взирал на убийцу своих родителей.       Некоторое время Волдеморт просто смотрел на ребёнка, пристально вглядываясь в его изумрудные глаза. Затем он медленно поднял руку и направил волшебную палочку в лицо ребёнку.       — Мне жаль, малыш, но я не могу оставить тебя в живых, — Лили на мгновение показалось, что в голосе Лорда прозвучало сожаление. — Авада Кедавра!       Зелёный луч сорвался с кончика волшебной палочки и полетел в сторону Гарри, но в этот момент прямо перед ребёнком возник невидимый щит, созданный самой Магией. Луч отскочил от него и ударил точно в грудь Лорду. И вот тут произошло нечто по-настоящему ошеломляющее. Лили ощутила страшную, невыносимую боль, точно её тело разрывают на мелкие кусочки. Воспоминание покрылось лёгкой дымкой. Последнее, что она увидела, было рассыпавшееся прахом тело Волдеморта, из которого сначала вырвался крохотный разноцветный сгусток энергии. Пару секунд сгусток хаотично метался по комнате, а затем ударил точно в лоб Гарри и всосался в тело ребёнка. После этого от того, что осталось от тела Тёмного Лорда, отделился серебристый полупрозрачный дух, который охватила голубоватая вспышка аппарации, и он растворился в подпространстве.       Покинув воспоминание, Лили с недоумением обнаружила, что зеркальная комната воспоминаний Гарри исчезла. Вместо неё они с сыном попали в странное помещение, наполненное смрадным чёрным дымом, давившим со всех сторон. Казалось, что дым настолько плотен, что для того, чтобы сквозь него пробраться, придётся разгребать проход лопатой.       — Малыш, ты в порядке? — повернувшись к сыну, дрогнувшим голосом спросила Лили, вспомнив «приятные» пару минут, которые ей пришлось пережить во время развоплощения Волдеморта.       — Нормально, — ответил Гарри, пугливо беря мать за руку. — А что это было?       — Судя по всему, ваше первое совместное с Лордом воспоминание, — ответила Лили, пристально вглядываясь в черноту, пытаясь разглядеть тот самый «сгусток», который отделился от тела Волдеморта. — Благодаря ему мы попали в ту часть твоего сознания, которую занимает осколок души Лорда.       — Мы потеряли Северуса, — заметил Гарри, оглядевшись по сторонам и не найдя нигде поблизости зельевара.       — Его сюда не пропустили защитные чары, окутывающие душу Лорда, — спокойно объяснила Лили, которую отсутствие Снейпа ничуть не удивило. — Ваши души с Лордом связаны, поскольку сейчас ты его сосуд. Поэтому ты можешь спокойно входить в эту часть своего сознания. Я же связана с тобой с помощью сложного кровного ритуала, поэтому большинством чар мы с тобой, мой хороший, воспринимаемся, как единое целое. Поэтому я тоже смогла сюда попасть.       — А почему здесь так темно? — осторожно спросил Гарри. — И что это за туман?       — Не знаю, малыш. Я же говорила, что весьма далека от менталистики. Вот вернёмся назад и спросим у Северуса. Мне тоже очень интересно узнать, что это за гадость здесь клубится.       Они вдвоём бродили довольно долго, с огромным трудом пробираясь сквозь клубы чёрного дыма. Лили уже начала отчаиваться, но внезапно Гарри резко замер и прислушался к чему-то.       — Ему больно, — вдруг испуганно прошептал мальчик, посмотрев на Лили круглыми, как у совы, глазами. — Ему больно и страшно… он не понимает, что с ним. Ему нужно помочь!       Не дав матери сказать ни слова, Гарри сломя голову рванул в самую гущу тумана. Лили ничего не оставалось, как торопливо последовать за ним. Спустя пару минут спринта они выбежали к крохотной светящейся сфере, зависшей в пространстве, внутри которой слабо перекатывались разноцветные нити магии, по поверхности которых периодически проходила сине-фиолетовая рябь.       Оказавшись так близко к осколку души Волдеморта, Лили внезапно поняла, о чём говорил её сын, и её сердце предательски сжалось. В результате неправильно проведённого ритуала осколок души Лорда серьёзно пострадал. Судя по всему, он утратил самосознание, раз не смог принять хоть какую-то материальную форму. Защитная сфера защитила его от полного поглощения сознанием Гарри, однако, судя по синеватой ряби, душа Лорда испытывала постоянную боль из-за нестабильности собственной магии.       — Гарри, что именно ты чувствуешь? — спросила Лили, сосредоточив всё внимание на сыне. — Опиши мне свои ощущения.       — Ему страшно. Он не понимает, где он, что с ним. Он даже не знает, кто он, — нахмурившись, принялся старательно объяснять свои ощущения Гарри. — Ему всё время больно. Он очень хочет, чтобы это прекратилось. Он даже согласен умереть, только бы эти мучения закончились.       Лили вздохнула и с жалостью посмотрела на эту крохотную частичку Лорда, волей Судьбы оказавшуюся в ловушке в сознании Гарри. Ну, вот и что теперь с ней делать? Уничтожить? В принципе, это вполне возможно. Достаточно просто разрушить эту защитную сферу, и этот сгусток просто растворится. Для него это будет очень долгая и мучительная смерть. Настоящая агония. Способна ли она обречь его на что-то подобное? Хватит ли ей силы убить его?       — Гарри, сейчас выбор за тобой, — тихо проговорила Лили, ободряюще положив руку на плечо сына. — Я могу снять защиту с осколка души Лорда, и он погибнет. Но я также могу расширить эту защиту, распространив её на всю эту комнату, и тогда мы с тобой сможем помочь этому несчастному существу восстановить свои силы и стать полноценной душой.       — Зачем? — удивился Гарри. — Если он станет душой, он ведь снова будет Волдемортом?       — Да. Сначала он примет облик новорождённого младенца. Но со временем его душа, как и сознание, будут расти. И одновременно с этим к нему постепенно будут возвращаться воспоминания, пока он вновь не станет Волдемортом.       — Я не хочу, чтобы у меня в голове жил Волдеморт, — тихо проговорил Гарри. — Но и убивать его я тоже не хочу. Мне его жалко. Знаешь, я чувствовал примерно то же самое, когда Дурсли запирали меня в чулане. Только вот я просил, чтобы меня кто-нибудь оттуда забрал. Я звал тебя. А он почему-то молит о смерти.       — Возможно, даже в таком состоянии он помнит, что к нему никто не придёт на помощь? — предположила Лили, вспоминая свои немногочисленные разговоры с Абраксасом Малфоем о жизни Лорда до становления Волдемортом. — Насколько я знаю, он был сиротой.       — У него не было семьи?       — Нет, малыш, не было. Возможно, именно поэтому он стал таким злым и жестоким. Ведь только в семье человек может научиться любить и прощать.       — Мам, а что бы сделала ты на моём месте?       Лили перевела взгляд с сына на сферу и обратно. Обречённо вздохнула.       — Я бы попыталась ему помочь. Мне жаль его. Он был по-настоящему великий волшебник, умный, сильный, талантливый. Кроме того, каждый заслуживает право на второй шанс.       — Но ведь он убил тебя… — Гарри был удивлён ответом матери. — И папу убил… из-за него я все эти годы жил у Дурслей, а ты в приюте. И ты его всё равно простила?       — Простила. Наверно, это звучит странно и глупо, но я просто не могу по-другому. Я не умею долго злиться на человека. И тебе не советую. Рано или поздно мы все получим по заслугам.       Гарри на мгновение задумался, а затем с самым серьёзным выражением лица кивнул своим мыслям и повернулся к Лили.       — Давай поможем ему, — уверенно проговорил он. — Быть может, он не просто так попал ко мне в голову? Северус рассказывал мне про законы Магии, пока тебя не было. И раз Магия отдала его мне, может быть, я смогу ему помочь стать хорошим? Я всегда хотел иметь братика.       — Ну, раз хотел, значит, будет тебе братик.       Лили мысленно уже представляла, какой большой бякой им всем может в будущем обернуться эта их с Гарри глупая затея. И, одновременно, каким-то шестым чувством она ощущала, что поступает правильно.       Взяв Гарри за руку, она осторожно приложила её к сфере, пропуская через неё свою магию и заставляя сферу надуваться, точно воздушный шарик, пока она не разрослась до размера целой комнаты. При этом, несмотря на то, что пространство внутри сферы увеличивалось, осколок души Лорда оставался прежних размеров. Более того, он сильно заволновался из-за происходивших вокруг него изменений, начав испускать слабый фиолетовый свет.       — Пойдём, поможем ему, — продолжая держать сына за руку, Лили решительно прошла сквозь защитный барьер.       Сгусток цветных нитей попытался «убежать», но Лили осторожно обхватила его руками, мягко опутывая своей магией, пытаясь показать, что она не собирается причинить вреда, что хочет помочь. Довольно быстро сияние погасло, «сгусток» прекратил волноваться, линии его магии стали светиться ровным розовым светом — признак умиротворения и… доверия. Лили даже не ожидала такого эффекта, да ещё и в столь короткие сроки.       — Ему больше не больно, — с улыбкой сообщил Гарри, подходя вплотную к матери и осторожно прикасаясь ладонью к крохотному цветному шарику в её руках. — Ему с тобой хорошо. Ты ему нравишься. И я, кажется, тоже нравлюсь.       — Конечно, нравишься. У вас ведь теперь одна душа на двоих.       — И что мы теперь будем делать?       — Жить, мой дорогой. Просто жить. Не волнуйся пока о том, что будет дальше. Время всё расставит на свои места.