***
Дрампи выполнил поручение с идеальной точностью. Ровно в девять часов и Нарцисса, и Драко, сославшись на усталость, удалились в свои спальни. Лили с деланным огорчением скрылась в отведённой ей комнате, а Люциус остался сидеть в библиотеке, наслаждаясь отменным бренди двадцатилетней выдержки и задумчиво листая школьный альбом, разглядывая лица людей, одна часть которых заняла место на кладбище, а другая получила койка-место в Азкабане. Лили, следившая за Люциусом из своей комнаты с помощью особого заклинания, удовлетворённо кивнула. Зелье вкупе с небольшим затуманивающим сознание заклинанием, которому её специально ради этого дела обучил Северус, подействовало идеально. Эмпатия Люциуса заблокирована, а лёгкое алкогольное опьянение вместе с навеянной меланхолией настроили его на нужный лад. Теперь её выход. Выпив оборотное зелье и переодевшись в заранее подготовленную одежду — свою старую школьную мантию с последнего курса, — Лили с помощью Дрампи бесшумно переместилась в библиотеку за спину Люциусу. Эффект неожиданности должен был добавить её появлению дополнительную драматичность. Люциус как раз разглядывал снимок со своего выпускного вечера: на нём, счастливо улыбаясь, на него смотрела Нарцисса и Лили, старательно тянущие в кадр упирающегося Северуса. Сам Люциус, в щёгольской парадной мантии сапфирового цвета, с самым невозмутимым выражением лица стоял в центре снимка, надменно вздёрнув подбородок и старательно игнорируя возню возле себя. — Тебе всегда шёл синий цвет, — нежно проговорила Лили, склонившись над спинкой кресла и с ностальгией разглядывая фото. — Он и сейчас тебе идёт, Люциус. Малфой вздрогнул и моментально вскочил на ноги. Палочка молниеносно выскользнула из трости и привычно легла в ладонь своего владельца. Краем глаза Лили заметила, как напрягся Абраксас на портрете: он прекрасно понимал, стоило Люциусу напасть сейчас на Лили, и формирование рабского ошейника будет завершено. И тогда Роду Малфой уже никто и ничто не поможет. Лили, ожидавшая подобной реакции, лишь весело рассмеялась, не выказывая ни тени страха. — Люциус, Мерлина ради, не глупи! — весело проговорила она, мягко глядя в глаза Малфою. — Ты в библиотеке родового мэнора, защищённого таким количеством охранных чар, что в него даже муха не залетит незамеченной, и с тобой говорит человек, который мёртв вот уже больше шести лет. Какие выводы ты из этого можешь сделать? Люциус подозрительно прищурил глаза и сосредоточился на своих ощущениях. И впервые за долгие годы не почувствовал ничьих эмоций, кроме своих собственных. — Это сон, — облегчённо выдохнул он, убирая палочку обратно в трость. — Бинго! — Лили вновь рассмеялась. — Ты, как и прежде, отличаешься умом и сообразительностью. Но Люциус уже её не слушал. Сделав шаг вперёд, он молча заключил подругу в крепкие объятия, прижимая хрупкую женщину к свой груди. — Я так рад тебя видеть, — тихо проговорил Малфой обескураженной такой реакции Лили. — Столько лет прошло, а я всё никак не могу забыть. Мне столько всего нужно тебе сказать! А ты ни разу не приходила даже во сне. — Теперь пришла, — неуверенно проговорила Лили, осторожно похлопав Люциуса по плечу. — Ты так страстно желал меня видеть, что я решила откликнуться на зов. — Откликнуться? — Люциус чуть отстранился, при этом не разжимая объятий, и с подозрением взглянул в глаза Лили. — Хочешь сказать, это действительно, ты? — Люциус, ты же волшебник! — укоризненно проговорила Лили, продолжая улыбаться. — У тебя полная библиотека темномагической литературы. Неужели ты не знаешь о способах души выйти на контакт с живым человеком? — Никогда не увлекался некромантией, — несколько пафосно проговорил Люциус, наконец-то выпуская Лили из своих объятий и жестом приглашая её сесть на диван. — Но, полагаю, ты меня сейчас просветишь в данном вопросе? — Куда ж я денусь, — деланно обречённо ответила Лили, занимая предложенное место. Сам Люциус опустился обратно в кресло, чтобы иметь возможность следить за выражением лица своей собеседницы. — Дело в том, что у души умершего человека, причём как мага, так и магла, есть несколько путей выйти на контакт с живыми. Первый путь: стать призраком. Второй: ответить на чей-нибудь призыв, и не важно, тебя вызывали на контакт или нет. Ну, и третий, самый простой и распространённый: явиться нужному человеку во сне. Люциус нахмурился ещё сильнее. — Лили, если это, действительно, ты, то почему только сейчас? — Ты сам хотел меня увидеть, — пожала плечами волшебница. — Кроме того, я была тебе нужна. Вернее, не тебе, а Драко. Кстати, хорошее имя, одобряю. Люциус коротко кивнул. — Значит, ты пришла помочь Драко? — в голосе мужчины отчётливо слышалась надежда. — Ты можешь это сделать? — Я уже это делаю, — совершенно серьёзно сказала Лили. — Или ты думаешь, Долорес просто так нашла яйцо белой кобры? У нас, мёртвых, есть множество способов повлиять на жизнь живых. — Так это была ты! — в глазах Люциуса вспыхнул уже знакомый маниакальный блеск. — Я, — подтвердила Лили. — Только белая кобра не панацея для Драко. Ему нужен донор магии. И, к счастью для вас, я знаю, где его можно найти. — И где же? — А вот за ответ на этот вопрос я попрошу у тебя, мой слизеринистый друг, одну услугу. — Услугу? — Люциус выглядел несколько озадаченным. — Какую же? — Ты поможешь Вальбурге получить опеку над Гарри. — Ах, вот оно что, — Люциус откинулся на спинку стула, и его лицо приняло привычное для посторонних высокомерное выражение. — Ты явилась не для того, чтобы помочь Драко, а чтобы решить вопрос с опекой над собственным сыном! — Я — мать, — напомнила Лили. — Для любой матери собственный ребёнок будет на первом месте. — Сожалею, но ничем помочь не могу. У леди Блэк практически нет шансов получить опеку над мальчиком. — Что ж, в таком случае, у твоего сына нет шансов выжить, — елейным голосом отозвалась Лили, отметив, как Люциус моментально изменился в лице от её слов. — Если в течение ближайшей пары месяцев Драко не получит донорскую магию, он умрёт. И даже Северус ничем не сможет ему помочь. — Это шантаж, — холодно процедил сквозь стиснутые зубы Люциус. — Где твоё гриффиндорское благородство? Та Лили, которую я знал, никогда бы не позволила погибнуть невинному ребёнку. — Той Лили больше нет, — ледяным тоном проговорила женщина, наградив Малфоя гневным взглядом. — И не тебе меня упрекать, Люциус! Я считала тебя своим другом, всегда спешила к тебе на помощь, стоило только позвать. А ты предал меня. Причём дважды! И всё же я вновь пришла помочь. Но теперь у моей дружбы есть цена. И либо ты её заплатишь, либо потеряешь всё, чем так дорожишь. Выбор за тобой. Малфой устремил на Лили полный негодования взгляд. Его губы скривились в презрительной усмешке. — Смерть пошла тебе на пользу, — заметил он. — Начинаешь говорить, как истинная слизеринка. — А с тобой, мой скользкий друг, по-другому нельзя. Хорошего отношения к себе ты не понимаешь. Значит, будет по-плохому. Люциус понимающе кивнул. — Я уже пообещал Вальбурге, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей получить опеку над Поттером. — Люциус, не пудри мне мозги! — скривилась Лили. — Мы оба знаем, что это чересчур обтекаемая формулировка. И меня она совершенно не устраивает. — Чего же ты хочешь? — Ты найдёшь Вальбурге лучшего адвоката по семейным делам. И, если понадобится, подкупишь всё Министерство Магии, чтобы она получила опеку. — На всё Министерство даже у меня не хватит денег, — резонно заметил Малфой. — Значит, запугаешь, — пожала плечами Лили. — Мне плевать, как ты это сделаешь, но Вальбурга будет опекуном Гарри. Как только она получит необходимые документы, я сообщу тебе, где искать донора для Драко. — Я правильно понимаю, ты даёшь мне право применять любые методы убеждения? — Люциус хищно оскалился. — Даже незаконные? Например, Империус? — Да хоть Авада Кедавру, — отмахнулась та. — Но, учти, из Азкабана я тебя вытащить не смогу! «Смогу, конечно, и непременно это сделаю, если понадобится», — подумала Лили, но вслух, естественно, озвучивать не стала. — У меня всё ещё нет гарантий, что это не простой сон, — резонно заметил Малфой. — А я тебе их и не собираюсь давать. Но советую задуматься вот над каким вопросом: если тебе снится нечто подобное, то не является ли это сигналом того, что ты сам хочешь помочь моему сыну? Быть может, наша дружба всё-таки не была для тебя пустым звуком? Люциусу на это нечего было ответить. Если говорить откровенно, Малфой даже не удивился бы, если бы это было именно так, и этот сон всего лишь попытка его собственной совести донести до него простую истину (да, у Люциуса, вопреки общему мнению, совесть была, правда, он всегда с лёгкостью мог с ней договориться): судьба единственного сына Лили была ему небезразлична. Потому что Малфой, действительно, искренне был привязан к рыжеволосой ведьме. Её смерть была для него страшным ударом. И Люциус всё ещё чувствует себя виноватым перед Лили. За то, что предал. За то, что не смог спасти и даже не попытался этого сделать. — Хорошо, — наконец бесцветным голосом сообщил Малфой, легко спрятав за непроницаемой маской все эмоции, бушевавшие внутри. — Вальбурга получит опеку над Гарри. Слово Малфоя. Лили наградила Люциуса благодарной улыбкой. — Драко будет жить, — в ответ уверенно проговорила она. — Слово Певерелл. — Кого? Но ответа на свой вопрос Люциус уже не получил. Лили резко встала и коснулась двумя пальцами его лба, одновременно второй рукой щёлкнув пальцами. Яркая белая вспышка на мгновение ослепила Малфоя. Когда же он вновь открыл глаза, то обнаружил, что сидит в кресле с альбомом в руках. И в комнате, кроме него самого, никого нет. — Отец, я заснул? — прямо спросил он, подняв вопросительный взгляд на портрет Абраксаса. — Заснул, — подтвердил тот, криво усмехнулся. — Меньше надо пить, сын. Подобное поведение недостойно Главы Рода Малфой. Люциус коротко кивнул и поднялся на ноги. Ему предстояло многое обдумать. А заодно составить план действий по вопросу опекунства над Гарри Поттером. Своё слово Люциус Малфой привык держать. Даже если оно было дано всего лишь мороку. В чём Люциус очень сильно сомневался.Цена дружбы
9 сентября 2022 г. в 14:42
Как ни странно, вечер в Малфой-мэноре прошёл для Лили вполне удачно. После того, как Люциус помог сыну осуществить привязку фамильяра, Драко увёл «подругу» в свою комнату, где они больше часа играли в шахматы, а затем, уже в сопровождении пары домовых эльфов, спустились в подземелья в мини-лабораторию. Как выяснилось, благодаря постоянным занятиям с Северусом, Драко весьма недурно для своего возраста обращался с ингредиентами для зелий и даже мог приготовить некоторые простейшие составы из программы первого курса Хогвартса. При этом каждое своё действие мальчик сопровождал подробными пояснениями. Да и вообще не замолкал ни на минуту, просто фонтанируя эмоциями. Однако за ужином Драко заметно притих, старательно пытаясь поддерживать имидж холодного аристократа, явно подражая отцу. Лили это совершенно не понравилось. Нет, она ничего не имела против поведения Люциуса, но для него замкнутость и отстранённость были естественны как последствия его дара, который постоянно приходилось контролировать. Драко же, насколько она успела понять, был мальчиком открытым и общительным, а ещё безумно одиноким. Ему явно не хватало общества сверстников. И уверенности в себе.
Люциус весь ужин не спускал с Лили внимательного взгляда, чем жутко раздражал волшебницу. Впрочем, она прекрасно понимала, что сама виновата: стоило быть более сдержанной в разговоре с Малфоем-старшим. Люциус дураком никогда не был и закономерно, что её странное, далеко не детское поведение вызвало у него определённые подозрения. Оставалось только надеяться, что он не сумеет докопаться до истины. Иначе это станет для Лили серьёзной проблемой.
После ужина Драко увёл Лили в библиотеку: по расписанию у мальчика был ежедневный урок родовых традиций под руководством портрета Абраксаса. Нарцисса, разумеется, предложила гостье на время урока составить ей компанию, но Лили вежливо отказалась. Во-первых, волшебница посчитала разумным минимизировать общение с бывшими школьными друзьями, дабы уменьшить шанс быть раскрытой. А во-вторых, у неё были свои планы на этот урок, от которых она не собиралась отказываться.
— Добрый вечер, молодые люди, — поприветствовал их Абраксас, едва только Лили с Драко вошли в библиотеку. — Рад видеть вас в добром здравии, Долорес.
— Мне тоже приятно вас вновь увидеть, лорд Малфой, — вежливо отозвалась Лили, а затем взмахом руки наложила на Драко сонные чары и аккуратно переместила ребёнка на диван. — Прошу прощение за грубое обращение с вашим внуком, но на реверансы и расшаркивание у меня нет времени — плотный график, знаете ли.
— Что вы собираетесь делать? — насторожился Абраксас, наблюдая за тем, как Лили аккуратно расстегивает на Драко рубашку, при этом держа в одной руке ритуальный кинжал.
— Защищаю свои нервные клетки, а вашему внуку продлеваю жизнь.
Лили сначала решительно разрезала себе ладонь, а затем сделала довольно глубокий надрез на груди мальчика, аккурат над магическим ядром. Проговорив длинное заклинание, Лили сосредоточенно принялась отсчитывать капли своей крови, падающие в рану на груди ребёнка. Отсчитав ровно тридцать капель, волшебница исцелила обе раны, а затем для верности влила в горло Драко заранее приготовленное кроветворное зелье.
— Так-то лучше, — удовлетворённо проговорила она, устало откидываясь на спинку дивана. — Боюсь, лорд Малфой, сегодняшний урок придётся отменить — Драко нужен отдых после ритуала.
Абраксас понимающе кивнул и с тревогой покосился на заметно побледневшее лицо Лили.
— Что за ритуал вы провели? — поинтересовался он, подозрительно прищурившись.
— Всего лишь обеспечила себе стабильную связь с Драко, приближённую к связи «крёстный-крестник». Только эта связь не только сообщит мне о том, что Драко угрожает опасность, но и просигнализирует, когда у него вновь начнутся сбои в магии. Более того, я смогу на расстоянии «переслать» ему немного своей личной магии, тем самым стабилизировав его состояние.
— Очень мудрое решение, — отметил Абраксас. — Благодарю. После всего того, что мы с сыном натворили, я не в праве был надеяться на ваше столь активное участие в жизни моего внука. Мы с Люциусом перед вами в неоплатном долгу.
— Поверьте, Абраксас, я это делаю не ради вас с Люциусом, — презрительно заметила Лили. — Ещё когда Нарцисса была беременна, я взяла на себя ответственность за её ребёнка. И сейчас я всего лишь выполняю свой долг. Но, поверьте Абраксас, если мне придётся выбирать между благополучием моего сына и вашего внука, выбор будет не в пользу Драко.
— Я понимаю. И искренне надеюсь, что подобный выбор вам никогда не придётся делать.
Лили коротко кивнула и вызвала домовика. Дрампи появился перед ней с негромким хлопком и низко поклонился, выразив полную готовность служить «госпоже».
— Дрампи, мне нужна твоя помощь, — Лили достала из кармана два фиала и протянула их эльфу. — Зелье из синего пузырька нальёшь в вечерний чай Нарциссе и Драко, а содержимое чёрного — в еду или напиток Люциуса.
Эльф замялся и с тревогой покосился на пузырьки, однако перечить не посмел и молча принял зелья из рук Лили.
— Эти зелья безвредны для твоих хозяев, — заверила волшебница, прекрасно понимавшая, что именно встревожило старого эльфа. — В чёрном пузырьке зелье для временной блокировки эмпатического дара, а в синем всего лишь разновидность снотворного.
Лили буквально видела облегчение в глазах домовика после её слов.
— Дрампи всё сделает, — заверил он её, низко поклонившись. — Госпоже ещё что-нибудь нужно?
— Нет, больше ничего. Ты можешь идти.
— Эльф относится к тебе, словно ты Глава Рода, — мрачно заметил Абраксас, стоило только эльфу исчезнуть.
— А я почти что он и есть, — в тон портрету ответила Лили. — Не забывайте, что Люциус в шаге от того, чтобы стать моим рабом. А поскольку он является Главой Рода, то и всё имущество Рода также будут принадлежать мне. И домовые эльфы это прекрасно чувствуют.
— И ничего с этим нельзя сделать? — пытливо глядя в глаза Лили, спросил Абраксас. — Или, быть может, вас всё устраивает?
— Меня более чем устраивает подобное положение вещей, — скрестив руки на груди, с вызовом ответила Лили. — Оно обеспечит мне невмешательство Люциуса в случае досрочного воскрешения Тёмного Лорда.
— Ты собираешься заставить моего сына предать Тома? — от возмущения Абраксас даже перешёл на «ты».
Лили лишь скривилась на подобное заявление.
— Нет. В мои планы не входит развязывание новой войны. И уж тем более я не собираюсь втравливать ваше благородное семейство в неприятности — а они непременно будут, если Люциус открыто перейдёт на мою сторону. Но и позволить вашему сыну вставлять мне палки в колёса в урегулировании нашего с Волдемортом конфликта я тоже не стану.
— Что же вы тогда станете делать с той властью, которую теперь имеете над нашим Родом?
— Ничего сверхъестественного. Как я уже говорила, мне необходимо лишь невмешательство Люциуса в наш с Волдемортом конфликт. Во всём остальном он абсолютно свободен, я не намерена никоим образом злоупотреблять своей властью. По правде говоря, я надеюсь всё же избавиться от неё — лишняя ответственность ещё и за Род Малфой мне не нужна. Хватит и того, что на мне уже висят Поттеры и Певереллы.