Сердце львицы

      После ухода Лили Гарри с Северусом остались одни — Люпин заблаговременно увёл своего вспыльчивого друга по каким-то таинственным делам. Сириус сначала активно сопротивлялся, но после выразительного взгляда оборотня, сделавшего особое ударение на слове «дела», моментально согласился. Снейп наградил эту парочку мрачным взглядом. Ему крайне не нравилось, что у беглого заключённого и оборотня могут быть какие-то «дела». Слишком уж хорошо Северус помнил школьные выкрутасы мародёров. По-хорошему ему стоило бы проследить за этими двоими и выяснить, что они затевают. Но он никак не мог оставить Гарри одного, да и взять с собой тоже не мог. Поэтому мужчине ничего не оставалось, как мысленно сделать пометку рассказать обо всём Лили и полностью сосредоточить своё внимание на ребёнке.       — Ну, что, мистер Поттер, чем желаете заняться до отбоя? — спросил Снейп официальным тоном, но взгляд чёрных глаз был мягким, а на тонких губах играла лёгкая улыбка, столь непривычная для этого мрачного колдуна, что людей, видевших её, можно было пересчитать по пальцам одной руки.       Гарри на мгновение задумался.       — Северус, а вы можете помочь нам с Томом?       — Смотря что именно нужно, — Снейп мгновенно насторожился. Ему крайне не нравилось подобное соседство мальчика, и он не без основания опасался, что осколок души Волдеморта может негативно повлиять на Поттера. Естественно, он поделился своими опасениями с Лили, но та заверила, что у неё всё под контролем. И хотя Северус безоговорочно доверял подруге, её слова его ничуть не успокоили.       — Ну, мама ведь вам сказала, что Том из разноцветного шарика превратился в ребёнка? — Северус кивнул в ответ. — Так вот, мы с ней подумали, что ему там, — мальчик постучал пальцем себе по лбу, — может быть скучно. Он ведь целыми днями один и пока очень маленький, так что не может себя никак развлекать. Вот. И мы с мамой решили, что, возможно, вы сможете помочь создать для Тома что-то вроде телевизора, чтобы ему было чем заняться, пока никого нет.       Гарри смотрел на Северуса изумрудными глазами, полными мольбы, и зельевар вдруг с ясностью понял, что ни в чём не сможет ему отказать. Этот взгляд… он буквально выворачивал душу мужчины наизнанку. Глаза Лили… Снейп был готов смотреть в них вечно. И сделать абсолютно всё, чтобы они сияли от счастья и никогда не знали слёз.       — Хм, думаю, это вполне возможно устроить, — прочистив горло, максимально равнодушно ответил Северус, и у него буквально перехватило дыхание, когда в глазах мальчика вспыхнули искорки счастья и самого настоящего обожания. Мерлин, ещё никто так на него не смотрел! Даже Лили.       Следующий час Северус провёл в сознании Гарри, аккуратно создавая ментальный «телевизор» из воспоминаний мальчика о просмотренных мультфильмах. Стоит отметить, для своих семи лет ребёнок видел преступно мало мультфильмов — даже у самого Снейпа, несмотря на то, что у них в доме никогда не было телевизора, данный список был в разы длиннее. Правда опять-таки за счёт Лили, которая охотно приглашала его к себе домой «на чай». Этот самый чай всегда включал в себя сытный обед или ужин и просмотр развлекательных передач. Вообще, если так задуматься, если бы не дружба с Лили, у Северуса вообще бы не было детства.       Работать с сознанием Гарри было весьма трудно. Во-первых, в силу возраста его ментальное пространство не отличалось особой упорядоченностью и находилось в постоянном движении. Во-вторых, у Гарри наблюдались отголоски материнской «непереносимости» легилименции. Нет, он довольно спокойно реагировал на проникновение в своё сознание, но при соприкосновении постороннего сознания со своими воспоминаниями явно испытывал определённый дискомфорт. А пытать мальчика Северус совершенно не желал.       Наконец, «телевизор» был создан и вручен чрезвычайно довольному ментальному Поттеру, чтобы тот перенёс его в комнату Тома — Северусу туда доступ был закрыт. Нет, он, конечно, мог бы поднапрячься и взломать блоки, возведённые то ли осколком души Волдеморта, то ли самим Поттером на интуитивном уровне, только вот зачем? Желания пообщаться с сюзереном Северус не испытывал ни малейшего, а напрасно мучить мальчика из-за простого любопытства было ниже его достоинства. В конце концов, и сам Гарри, и Лили охотно и без колебаний делились с ним всем, что было связано с Томом. И этого зельевару было более чем достаточно.       Вернувшись в реальный мир, Снейп взмахом волшебной палочки призвал из лаборатории фиал с восстанавливающим зельем — всё же легилименция, да ещё и вкупе с изменением чужого сознания, была весьма энергозатратным делом даже для такого сильного и опытного мага как он.       — Спасибо за помощь, Северус! — сверкая своими невозможными зелёными глазищами, радостно проговорил Гарри, преданно глядя в глаза зельевара. — Тому очень понравилось!       — Я рад, что смог ему угодить, — прозвучало несколько более холодно, чем Северус рассчитывал. — Гарри, мне нужно восстановиться после работы с твоим сознанием. Ты в состоянии занять себя самостоятельно?       — Разумеется, — Гарри активно закивал головой, точно китайский болванчик. — Я не буду вам мешать, честное слово! Буду сидеть у себя в комнате тихо, как мышка.       — Гарри, ты не обязан запираться в своей комнате, — Северус старательно сдерживался, чтобы не нагрубить ребёнку, хотя зародившаяся в висках тупая боль не прибавляла ему терпения и человеколюбия. — Меня вполне устроит, если ты останешься со мной, но займёшься чем-нибудь негромким: книгу почитаешь, например.       — А рисовать можно? — смущённо потупив глаза, осторожно спросил Гарри.       — Разумеется, — один взмах волшебной палочки, и на журнальном столике возникло несколько чистых пергаментов и набор цветных карандашей. — Прошу.       Гарри опустился на колени перед столиком и с энтузиазмом принялся рисовать. Северус, понаблюдав за ним некоторое время, подбросил в камин несколько поленьев, — несмотря на лето, в Тупике Прядильщиков всегда было прохладно, а ему совершенно не хотелось возиться с простуженным ребёнком, — взял с дивана небольшую подушку и бросил её к ногам Поттера.       — Подложи под колени, иначе они у тебя скоро будут болеть как у столетнего старика, — строго проговорил Снейп. Гарри коротко кивнул, взгромоздился на предложенную подушку и вернулся к прерванному занятию. Северус же незаметно наложил на мальчика следящие чары — мало ли, вдруг он сейчас случайно заснёт, а этому неугомонному созданию приспичит вновь отправиться на поиски приключений! — и только потом, удостоверившись в том, что мальчик удобно устроен и ничего ему не угрожает, позволил себе устало откинуться на спинку кресла и на мгновение прикрыть глаза.       Естественно, Снейпу не удалось не то что поспать, но даже просто прикорнуть. То и дело мужчина открывал глаза и посматривал на Поттера: всё ли с ним нормально? Не нужно ли ему чего-то? Может, уже пора укладывать мальчика спать? Но время было ещё слишком раннее — официальный отбой был в половине десятого, — да и сам Гарри не выказывал ни малейшего признака усталости.       «Великий Мерлин, как же трудно присматривать за маленькими детьми! — вымученно подумал зельевар, потирая пальцами переносицу. — Даже за такими тихими и послушными, как этот».       Как только часы на стене показали девять часов, Гарри спокойно собрал разбросанные по всему полу карандаши и листы пергамента и сложил всё в аккуратную кучку на столе, всем своим видом выражая полную готовность отправляться ко сну.       — Тебе ванну сделать? — поинтересовался Снейп, прекрасно знавший, что мальчик перед сном любит купаться.       Гарри кивнул в ответ.       — Отлично. Тогда ты пока иди, расправь свою постель и приготовь пижаму и полотенце, а я наберу ванну.       Поттер, топоча, словно стадо бегемотов, умчался наверх. Северус, тяжело вздохнув, снял сюртук и аккуратно повесил его на спинку кресла, затем закатал рукава рубашки до локтя. Внезапно его внимание привлёк один из рисунков мальчика, лежавший чуть в стороне от других. На рисунке, озаглавленном «Моя семья», было изображено несколько человек. В центре, судя по чёрным волосам и зелёным глазам, а также подписи «я» — сам Поттер. В ногах у него лежало большое чёрное нечто, в котором лишь с очень большой натяжкой можно узнать собаку, но это определённо она, поскольку внизу выведено корявое слово «Бродяга». Справа от Гарри — женская фигура с двумя косичками и подписью «мама». Рядом с Лили — чрезмерно высокий Люпин с непропорционально длинной шеей и слишком маленькой головой, так же, как и его блохастый друг, подписанный своим старым школьным прозвищем. Но не это привлекло внимание зельевара. Во-первых, от головы нарисованного Поттера отходило своеобразное облако, внутри которого располагался цветной овал, подписанный как «Том». А во-вторых, слева от Гарри, держа его за руку, была изображена вполне узнаваемая мужская фигура в чёрной одежде, с длинными чёрными волосами, чёрными же глазами и смехотворно огромным носом. И написанное над этой фигурой слово «папа» буквально выбило почву у Снейпа из-под ног, заставив поперхнуться воздухом.       Нет, конечно, мужчина много раз с того момента, как Гарри и Лили поселились в его доме, размышлял на тему «что было бы, если бы Гарри был его сыном». Порой он мысленно даже называл мальчика сыном, да и относился к нему соответственно. Но одно дело, когда он сам играет в эту своеобразную игру, представляя их в своём воображении семьёй, и совсем другое, когда Гарри воспринимает их так. Нет, Северус вовсе не против этого, отнюдь! Только вот как к этому отнесутся остальные? Ладно оборотень, он пожизненно старательно избегает любых конфликтов. Но вот Блэк молчать точно не станет! Ещё бы — сын Джеймса Поттера считает сальноволосого слизеринского ублюдка своим отцом. Это же просто немыслимо и крайне оскорбительно! Впрочем, на мнение шавки Снейпу было наплевать. Только вот сама Лили вряд ли одобрит подобные идеи своего сына. Она не позволит ему забыть, кто именно является его отцом. А ещё она, скорее всего, очень расстроится. Поэтому лучше Снейпу самому поговорить с Гарри, всё ему объяснить…       Вернув рисунок обратно на стол, Северус поднялся на второй этаж и занялся приготовлением обещанной Гарри ванны: набрал тёплой воды, сделал ароматную разноцветную пену. За его спиной негромко скрипнула дверь, впуская в комнату поток холодного воздуха. Повернув голову, Снейп увидел Поттера, замотанного в мягкое банное полотенце с изображением маленьких двигающихся дракончиков. На ногах у Гарри красовались розовые тапочки с забавными заячьими мордочками и ушами.       — Иди сюда, — мягко велел зельевар, помогая мальчику выпутаться из импровизированной тоги. — Хорошо хоть тапочки не забыл в этот раз.       Аккуратно подхватив чрезмерно худенького и практически невесомого Гарри под мышки, Северус перенёс ребёнка в воду. Гарри с самым довольным выражением лица растянулся в ванне, привычно положив голову на бортик, куда Снейп заблаговременно поместил небольшое полотенце, будучи прекрасно осведомлённым об этой его привычке.       — Это очень больно? — внезапно спросил мальчик, устремив свой взгляд на жуткую чёрную татуировку на левом предплечье зельевара. — Это ведь Метка Волдеморта, да?       — Да, это она, — Северус с трудом подавил малодушное желание спрятать левую руку за спину, чтобы Гарри не видел этого уродства. — И, нет, в обычном состоянии она не болит.       Гарри понимающе кивнул и принялся перебирать руками пену, строя из неё перед самым своим носом некое подобие замка.       — Метка причиняет боль, когда этого хочет Волдеморт, — не поднимая на зельевара глаза, проговорил Гарри. — Я видел в маминых воспоминаниях.       Северус сложил руки на груди в защитном жесте. Вот и что он должен в данной ситуации говорить? Оправдывать Лорда? Всё-таки частичка его живёт в сознании Поттера и, судя по рисунку, мальчик воспринимает Тома кем-то вроде младшего брата.       — Мама говорит, что мой Том, когда вырастет, не обязательно станет Волдемортом, — после недолгой паузы вновь заговорил Гарри, продолжая то ли непроизвольно, то ли специально избегать взгляда Снейпа. — Что если мы с ней поможем ему, то он может стать хорошим. — Гарри поднял на Северуса полные грусти глаза. — Как думаете, это правда?       — Если твоя мама так говорит, то правда, — уверенно ответил Снейп. — Лили никогда не станет тебе врать.       Гарри согласно кивнул и слегка наклонился вперёд, чтобы Северусу было удобнее намыливать ему голову шампунем с ароматом яблока. Вообще-то, Гарри был достаточно взрослым мальчиком и у Дурслей всегда мылся сам. Но он просто не мог отказаться от ощущения нужности, которое дарили ему нежные прикосновения Северуса или мамы, когда они намыливали ему голову или тёрли спину мочалкой. Раньше о нём никто не заботился. Он был уродцем, обузой, которую терпят из великодушия. А теперь его любят. И заботятся о нём. Отказываться от всего этого Гарри не собирался.       Закончив с водными процедурами, Снейп вытащил разрумянившегося Поттера из воды, закутал его в полотенце, водрузил ему на ноги тапочки, а затем, вместо того, чтобы отправить ребёнка в комнату своим ходом, отнёс его туда на руках, тем самым вызвав у Гарри чувство близкое к эйфории, отразившееся на его лице широкой улыбкой.       — Переодевайся в пижаму, — велел Снейп мальчику, аккуратно посадив его на кровать. — И побыстрее, а то замёрзнешь.       Тут он преувеличивал: замёрзнуть Поттер никак не мог, поскольку, войдя в комнату, Снейп тут же наложил на воздух невербальные согревающие чары. Но долго разгуливать в мокром полотенце Гарри всё равно не стоило.       Переодевшись в пижаму, Поттер проворно забрался на постель и накрылся тёплым одеялом. Северус, после недолгих колебаний, опустился на самый краешек кровати.       — Гарри, — осторожно заговорил мужчина, старательно подбирая слова. — Я видел рисунок, который ты сегодня нарисовал.       — Да? — Гарри ничуть не выглядел обеспокоенным. — Вам понравилось?       — Очень. Особенно своего крёстного ты изобразил весьма удачно, — Снейп не смог сдержать ехидной улыбки. В конце концов, Блэк был единственным, кого Гарри изобразил в виде животного. Впрочем, учитывая, как Сириус себя вёл, в этом не было ничего удивительного: Блэк, действительно, больше напоминал домашнего питомца, нежели взрослого человека. — Но я хотел бы с тобой кое о чём поговорить.       — О чём же?       — О том, как ты меня подписал.       Улыбка тут же пропала с лица мальчика, а в глазах появилась тень паники.       — Я не должен был… — тихо проговорил он. — Простите.       Северус напрягся. Он совершенно не хотел расстраивать мальчика, тем более перед сном.       — Ты ни в чём не виноват, — спокойным, ровным голосом сказал Снейп, для большей убедительности ободряюще сжимая руку Гарри, лежавшую поверх одеяла. — И я ничуть не сержусь на то, что ты так меня подписал.       — Правда? — теперь в глазах Гарри загорелась надежда.       — Правда. Только вот твой крёстный, да и мама могут расстроиться.       — Почему? — похоже, Гарри искренне не понимал, в чём дело.       — Потому что у тебя уже есть папа. Джеймс Поттер.       — Я знаю, — кивнул Гарри с самым несчастным выражением лица. — Но ведь его нет рядом — он умер. А мне так хотелось иметь настоящую семью! Ну, чтобы были и мама, и папа.       — Я понимаю, — Северус мягко провёл рукой по всё ещё влажным волосам Гарри. — Но ведь у тебя есть крёстный, и оборотень… и я. Мы, конечно, не заменим тебе Джеймса, но мы очень постараемся, чтобы его отсутствие не огорчало тебя. Так что можешь считать, что вместо одного папы у тебя целых три.       — Вы не хотите быть моим папой? — сделал весьма странный вывод из его слов Гарри.       Северус тяжело вздохнул. Нет, он, определённо, не предназначен для присмотра за маленькими детьми! И кто только его за язык тянул начинать этот разговор. Лучше бы он дождался возвращения Лили. Она бы в два счёта разобралась, как выйти из столь щекотливой ситуации. А теперь он вынужден смотреть на эту расстроенную мордаху с изумрудными глазами, в которых, судя по всему, вот-вот заблестят слёзы. И вот их появления мужчина точно не вынесет.       — Дело не в этом, Гарри. Просто я самый последний человек в мире, который подходит на эту роль.       — Неправда! — возмутился мальчик. — Вы хороший, и добрый, и умный, и заботливый. Вы позволили нам с мамой жить в вашем доме, хотя и не обязаны были этого делать. Вы рассказываете много жутко интересных вещей и учите меня варить зелья. Вы классный! — а затем добавил намного тише, — Мне бы очень хотелось иметь такого папу, как вы. — И, как контрольный в голову, поднял на Снейпа умоляющие зелёные глаза. И вот тут-то Северус понял, что проиграл.       — Хорошо, Гарри, — слова сами слетели с языка, хотя зельевар совершенно не собирался их говорить. — Если ты так хочешь, можешь считать меня своим папой. Но учти, что я буду очень строгим папой. Я не позволю тебе шалить. А когда ты поступишь в Хогвартс, буду очень зорко следить за твоей успеваемостью. Мой сын не будет неучем и лодырем!       — Да-да, конечно! — абсолютно счастливый Гарри отбросил одеяло и буквально повис на шее у Снейпа. — Спасибо. Обещаю, я буду самым лучшим сыном, и вы будете мной гордиться!       — Очень на это надеюсь, — максимально суровым тоном отозвался мужчина, хотя мысленно был готов биться головой об стенку.       «Лили меня убьёт, — с тоской подумал зельевар, укладывая Гарри обратно в кровать и заботливо накрывая одеялом. — И будет абсолютно права».