Сердце львицы

      Завтрак было решено подавать в малой столовой, примыкавшей к галерее, ведущей к хозяйским апартаментам и библиотеке. Долохову в этой части хозяйского крыла Азкабана бывать ещё не приходилось, поэтому мужчина с нескрываемым интересом изучал новую обстановку. Малая столовая представляла собой небольшую комнату, оформленную в несколько тяжеловатом бордовом цвете, разбавленном чересчур белоснежной, словно сделанной из мрамора, мебелью. Но самым необычным в комнате было наличие окон, причём не наколдованных, а самых настоящих, Долохов даже специально проверил, открыв одно из них. Ему в лицо тут же ударил холодный порывистый ветер вперемешку с ледяными солёными каплями. Как заворожённый, Антонин наблюдал за буйством стихии: на улице было ещё темно, и огромные валы воды, разбивающиеся о подножье тюрьмы, выглядели весьма впечатляюще и, чего греха таить, несколько зловеще.       — Где мы? — повернувшись к Лили, занявшей место во главе прямоугольного стола, сервированного на пять персон, спросил Долохов.       — В Азкабане, — насмешливо ответила та, задорно сверкая изумрудными глазами. — Ты успел уже забыть об этом?       — Нет, но ведь в Азкабане нет окон!       — Антонин, Азкабан — родовой особняк, в котором на протяжении многих веков жили люди. Ты видел хотя бы один дом, в котором не было ни единого окна?       — Но как же… — Долохов выглядел растерянным. Судя по открывавшемуся виду, окно располагалось где-то на уровне второго этажа… Но мужчина был абсолютно уверен, что на этой высоте окон в тюрьме нет. Их вообще нигде не было — один сплошной камень.       — Магия, — просто ответила Лили, тряхнув копной рыжих волос. — У Азкабана весьма своеобразная архитектура. Изначально его жилой частью было исключительно хозяйское крыло — оно занимает южную часть первых трёх этажей плюс всё подземелье. И у большинства комнат здесь есть окна.       — Почему же в моих нет? — нахмурился Долохов. — Боишься, что я попытаюсь сбежать?       — Сбежать тебе Мора не позволит, — Лили не была в этом уверена на все сто процентов, но озвучивать свои опасения не стала. — А окон в твоих комнатах нет по одной простой причине: дементоры. Если ты не забыл, они постоянно летают вокруг Азкабана. Ты горишь желанием, выглядывая в окно, каждый раз натыкаться на этих красавцев?       Долохова аж передёрнуло от подобной перспективы, и он отрицательно покачал головой.       — Вот и я так подумала, когда подбирала тебе комнату, — кивнула Лили. — Пока я здесь, дементоры не покажутся, так что можешь наслаждаться свежим воздухом. Кроме того, в скором времени я надеюсь вытащить тебя на небольшую прогулку. Если ты, конечно, согласишься.       — На прогулку? — Долохов выглядел заинтригованным. — Вы затеваете что-то интересное, герцогиня?       — Да, — не стала лукавить Лили. — Есть у меня в планах одно предприятие… довольно опасное, стоит признать. И боюсь, что без толкового помощника мне не справиться.       Лили с трудом удалось сдержать улыбку при виде того, как загорелись азартом глаза Долохова, стоило только ей произнести слово «опасность». Похоже стереотип о том, что все русские отчаянные сорвиголовы не так уж далёк от истины. Во всяком случае, он явно оправдан в отношении данного представителя этой нации.       Антонин не успел ничего ответить на её предложение: комната на мгновение исказилась, и возле двери появились братья Лестрейндж и Руквуд, все трое в новых изящных мантиях, умытые, гладковыбритые и причёсанные. Похоже, то ли Морайн, то ли Тинки озаботились тем, чтобы гости герцогини Певерелл выглядели приличествующим образом. За что Лили была премного благодарна: лицезреть заросших и грязных мужчин в тюремных робах у неё не было ни малейшего желания.       — Рада вновь вас видеть, господа, — Лили поднялась со своего места и приветливо улыбнулась «гостям».       — Мы были счастливы получить ваше приглашение, герцогиня, — за всех ответил Август. Мужчина подошёл к Лили и галантно поцеловал её руку. — Не ожидали, что вы так скоро вновь почтите нас своим присутствием.       — О, я собираюсь довольно часто терроризировать вас своим вниманием, — обворожительно улыбнувшись, заверила его Лили, решив немного пококетничать. В конце концов, она так давно ни с кем не флиртовала… В теле семилетнего ребёнка недолго и вовсе забыть, что она, вообще-то, взрослая, привлекательная женщина! — Если, конечно, вы мне позволите.       — Почту за честь, герцогиня, — от внимания Лили не укрылось, что эту фразу Руквуд сказал исключительно от своего лица. Похоже, она была права на его счёт: бывший невыразимец явно станет неплохим союзником за определённую награду.       Следом за Августом к руке Лили приложились и братья Лестрейндж, причём у Рабастана было такое выражение лица, будто его вот-вот стошнит. Но учитывая тот факт, что он даже сумел выдавить из себя несколько приветственных слов, старший брат сделал ему определённое внушение и напомнил о необходимости вести себя, как подобает аристократу.       Обменявшись приветствиями, все сели за стол. Антонин занял место по правую руку от Лили, Руквуд — по левую. Рудольфус же с Рабастаном заняли места в противоположном конце недлинного стола. Лили показалось, что мужчины сознательно сохраняют дистанцию, словно опасаются чего-то. Впрочем, возможно, Рудольфусу просто было сподручнее контролировать чересчур вспыльчивого и неуравновешенного брата, находясь на почтительном расстоянии от источника раздражения.       Лили неторопливо ела свою порцию яичницы с беконом, бросая на сотрапезников изучающие взгляды. Все четверо мужчин были весьма сильны магически, причём Долохов с Рудольфусом являлись прирождёнными боевиками — у обоих было много красных оттенков в магических линиях, а вот Руквуд — типичный аналитик и учёный — его практически полностью окружал ореол из сине-фиолетовых тонов, особенно густой и насыщенный в районе головы. Но куда больше Лили заинтересовал Рабастан. Его магический фон представлял собой завораживающий калейдоскоп всех цветов радуги. У него были и задатки боевого мага, и неплохие аналитические способности, и даже явный талант к прикладным наукам, таким как чары и трансфигурация — обилие коричнево-серых тонов в районе магического ядра это только подтверждало. Из младшего Лестрейнджа, определённо, мог выйти поистине гениальный учёный. Как же так получилось, что он стал банальным убийцей?       — Очень необычный выбор пейзажа для зачарованного окна, — первым нарушил затянувшееся молчание Август. — Обычно предпочтение отдают более живописным видам: садам, паркам. Впрочем, учитывая место, где мы находимся, данная картина смотрится очень атмосферно.       — Это настоящее окно, мистер Руквуд, — заметила Лили, делая глоток ароматного чая с мелиссой. — Можете проверить — Антонин мне тоже не поверил на слово, предпочтя убедиться лично.       Август тут же поднялся со своего места и подошёл к окну. Резкие черты его лица мгновенно преобразились, когда он понял, что оно действительно настоящее.       — Можно открыть? — внезапно охрипшим голосом спросил мужчина.       — Разумеется.       Лили наблюдала, с каким трепетом Руквуд поворачивает ручку и распахивает оконную раму. Точно так же, как и Долохов, бывший невыразимец с явным удовольствием вдыхал свежий воздух, наслаждался солёными брызгами, попадающими на лицо. Вскоре к нему присоединился и Рудольфус. Взгляд Лестрейнджа был пронзителен и тяжёл — он смотрел куда-то вдаль, на посветлевшую линию горизонта, которая вот-вот должна была заалеть, возвещая о наступлении нового дня.       — Спасибо, — внезапно услышала Лили тихий голос Рудольфуса. — Вы даже не представляете, что это значит, снова видеть небо после стольких лет. Чувствовать, как свежий воздух наполняет твои лёгкие. Это дорого стоит.       — И герцогиня, разумеется, возьмёт с тебя соответствующую плату, — ехидно проговорил Рабастан, которого, в отличие от его сокамерников, окно ничуть не заинтересовало. — Не так ли, мадам?       Лили откинулась на спинку стула и с лёгкой насмешкой взглянула на нахохлившегося, точно воробей, мужчину. Ей было интересно, чего он добивается этими своими замечаниями? Пытается вывести её из себя? Или за его откровенной глупостью скрывается нечто большее?       — Отнюдь, мистер Лестрейндж. Я что-то не припомню, чтобы в законодательстве Британии был указан налог на свежий воздух, — Лили даже не пыталась скрыть насмешки в своих словах. — Более того, за этот завтрак вам также не придётся платить. Считайте это актом благотворительности по отношению к бедным, невинно истязаемым Пожирателям Смерти.       Рабастан зло скрипнул зубами и как-то подозрительно крепко сжал в руке вилку. Долохов моментально весь подобрался — судя по всему, морально приготовился предотвращать возможное нападение на Лили. Только вот сама волшебница именно этого и ждала — ей был нужен весомый повод продемонстрировать всем присутствующим свою силу. Заставить их считаться с собой не только как с носительницей громкого титула, но и как с очень сильным и опасным соперником, которого не стоит злить.       — Рабастан, — предостерегающе проговорил Рудольфус, отвернувшись от окна и наградив брата недовольным взглядом. — Прекрати.       — Почему я должен прекращать? — мгновенно ощетинился младший Лестрейндж. — Почему я должен сидеть тут, как ни в чём не бывало, целовать руку этой мерзкой грязнокровке и вести с ней светские беседы? Она ничто! Ноль! Пустое место! Да в былые времена мы таких, как она, пачками вырезали!       — Очень сомневаюсь, — холодно бросила Лили, пригвоздив Рабастана к месту одним взглядом. — Вы «пачками вырезали» маглов, мистер Лестрейндж. Слабых, беспомощных людей, неспособных ничего вам противопоставить. Против меня же у вас нет ни единого шанса.       Рабастан презрительно скривился и одарил Лили гневным взглядом.       — Я разделаюсь с тобой за секунду! — запальчиво заявил он.       На лице Лили расцвела хищная усмешка.       — Отлично. В таком случае, проведём спарринг? — предложила она, мысленно в предвкушении потирая руки. Она уже успела в полной мере восстановить силы после проведения ритуала, так что бой с Лестрейнджем не должен был стать для её организма сильным потрясением. Особенно учитывая тот факт, что она находилась в собственном родовом поместье. — Я по такому случаю вам даже верну волшебную палочку.       На столе перед Рабастаном тут же появилась его палочка, на которую он уставился как на восьмое чудо света.       — Ну, так что, вы готовы поставить на место зарвавшуюся грязнокровку? — насмешливо поинтересовалась Лили.       — Я тебя уничтожу, — уверенно заявил Рабастан, порывисто поднимаясь из-за стола с палочкой в руках.       Лили ничего на это не ответила. Один взмах руки — и они впятером уже стоят посреди дуэльного зала — просторного помещения в подземелье, оснащённого всеми необходимыми защитными чарами для проведения безопасных поединков и турниров.       — Господа, встаньте за черту, — спокойно велела Лили Рудольфусу, Августу и Антонину, кивнув в сторону белой линии, тянувшейся в паре метров от стены и обозначавшей границу защитного барьера. Мужчины покладисто выполнили распоряжение. Рудольфус послал брату взгляд, не суливший тому ничего хорошего. Руквуд выглядел откровенно заинтересованным. Долохов заметно нервничал, судорожно сжимая в руках волшебную палочку. Антонину было стыдно признаться, но он переживал за волшебницу. Сам того не заметив, он привязался к Лили. Теперь она была уже не просто средством для улучшения условий пребывания в Азкабане. Она стала практически другом. А друзей Долохов привык защищать любой ценой.       Рабастан атаковал внезапно, даже не дождавшись, пока Лили повернётся к нему лицом. Весьма неспортивно, но вполне ожидаемо от слизеринца и по совместительству Пожирателя Смерти. Радовало одно — Лестрейндж послал всего лишь Ступефай, а не Авада Кедавру, что несколько обнадёжило волшебницу — возможно, Рабастан ещё не совсем потерян для общества, и его ещё можно было вернуть на правильную дорожку.       Легко увернувшись от синего луча, Лили даже не потрудилась послать ответное заклинание — в её планы не входило калечить Лестрейнджа. А вот преподать урок хороших манер, определённо, стоило. Причём такой урок, который он никогда не забудет.       Стоило признать, Рабастан действительно оказался весьма и весьма достойным соперником. Его связки заклинаний были довольно мощные и крайне интересные. Пару раз Лили даже пришлось выставлять очень серьёзные щиты, чтобы не попасть под действие его проклятий. В основном же волшебница просто активно передвигалась вокруг Рабастана, изучая его стиль боя и движения и параллельно изматывая бедолагу магически и физически. Для того чтобы осуществить задуманное, ей нужно было подобраться к нему практически вплотную. А это было ой как непросто!       В какой-то момент ей надоели эти пляски, и Лили пошла на хитрость. Используя ритуальный кинжал вместо волшебной палочки, она создала вокруг Рабастана с десяток своих копий — иллюзий, в точности копирующих каждое её движение. Лестрейндж к такому фокусу оказался явно не готов и на мгновение растерялся. Лили же, слегка подтолкнув себя наколдованной струёй воздуха, вместе со своими копиями сделала впечатляющее сальто над головой соперника. Из-за мельтешения сразу нескольких объектов, Рабастан не сумел вовремя сориентироваться, кто именно из них настоящая Лили, и, пропустил момент, когда волшебница оказалась у него за спиной и резко вонзила ритуальный кинжал ему точно между лопаток.       Стоявший за защитным барьером Рудольфус громко вскрикнул. На его лице отразилась паника. А в следующее мгновение глаза старшего Лестрейнджа округлились от шока, потому что Лили, произнеся короткое заклинание на шумерском, резко дёрнула кинжал вверх, выдёргивая душу Рабастана из тела.       — Так-так-так, мистер Лестрейндж, кажется, нашу маленькую дуэль вы проиграли, — растягивая слова, елейно проговорила Лили, взмахом руки развеивая все иллюзии. — Я ведь предупреждала вас, Рабастан — не связывайтесь со мной. Я говорила, что не стоит злить Главу Рода некромантов, который имеет звание Мастера Ритуалистики. Вы меня не послушали. Что же мне теперь с вами сделать? Лишить посмертия? Превратить в дементора? Или, быть может, сделать из вас инфернала?       — Пожалуйста, — голос Рудольфуса звучал надломлено. — Прошу, герцогиня, пощадите его. Он всего лишь глупый мальчишка!       — Пощадить? — Лили перевела на старшего Лестрейнджа оценивающий взгляд. — Ваш брат уже не единожды оскорбил меня. А Певереллы оскорблений не прощают. Разве что мы с вами договоримся…       — Я сделаю всё, что вы скажете, — с готовностью заверил её Рудольфус. Лили на это лишь презрительно фыркнула.       — Не переоценивайте себя, мистер Лестрейндж, — холодно проговорила она, возвращая душу Рабастана обратно в тело. — Это не вы нужны мне, а я — вам. Уверена, скоро вы осознаете эту простую истину, и сами приползёте ко мне на коленях умолять о помощи. Только как бы поздно не было.       Взмахом руки развеяв защитный барьер, Лили посторонилась, позволяя Рудольфусу приблизиться к своему непутёвому братцу и оказать ему посильную помощь. К ней же самой стремительно подлетел Долохов, собственническим жестом обнимая за плечи и притягивая к себе, щедро делясь собственной магией.       — Это было весьма рискованно с твоей стороны! — в голосе Антонина явственно слышался упрёк.       — Отнюдь, — возразила Лили. — Всё было под контролем. Хотя, признаю, Рабастан очень достойный соперник. Только вот меня тренировали лучшие.       — Кто же?       — Абраксас Малфой, Орион Блэк и Джеймс Поттер.       — И сам Тёмный Лорд, судя по всему, — заметил Руквуд, незаметно приближаясь к Лили. — Чары движущихся проекций… это было весьма впечатляюще! Только вот откуда они вам известны, герцогиня?       — Из монографии Волдеморта, — просто ответила та, слегка отстраняясь от Долохова. — Я знакома с некоторыми его трудами, написанными в молодости.       — Вы читали работы Лорда? — Август был поражён.       — У Лорда есть монографии? — Рудольфус, убедившись в том, что его брат жив и уже даже пришёл в себя, тоже подключился к разговору.       — Есть, и довольно много, — ответила Лили. — А вы что, не знали? Годах в шестидесятых он много издавался, причём именно под именем Волдеморт. Сейчас, конечно, его книг нигде не достать, но во времена моего ученичества в Хогвартсе их было в изобилие на прилавках книжных магазинов.       — И вы их все читали? — продолжал допытываться Руквуд.       — Не все, но многие. Большинство из них посвящены Высшей магии и Родовой магии. Также есть весьма интересные заметки по генетике.       — Генетике? — переспросил Долохов. — Лорд занимался магловской наукой?       — У-у-у, господа, да вы, как я посмотрю, совсем тёмные люди, — насмешливо фыркнула Лили. — Вы вообще хоть что-нибудь знаете про человека, ставшего вашим сюзереном? Хотя, не отвечайте, и так понятно, что нет. А ещё называете себя его верными последователями! Ладно, господа Пожиратели Смерти, предлагаю закончить со всем этим ребячеством и перейти к серьёзному, деловому разговору. Чай/кофе/что покрепче прилагаются.