4Э 200, Серое Убежище
Сердце, а вместе с ним и его измерение, что много веков назад Рада аль-Саран создал и окрестил Серым Убежищем, пребывало в затишье. Создавалось ощущение, будто само время застыло, давая возможность Тенебрису неспешно излагать свою историю, но от последних слов граф, доселе сдерживавший эмоции, не вытерпел и издав полный боли стон перебил рассказчика: — Нет! Этого не могло произойти! Мелина… моя дочь… Из уголков глаз сбежали капли слез. Верандис прикрыл невидящие глаза, после чего негромко прошептал: — Знаешь, в твои слова было бы трудно поверить, но… я склонен признать, что ты говоришь правду. Или хотя бы её часть. И если в начале я мог бы понять твои мотивы, попытаться найти оправдание поступкам, то сейчас не вижу в этом смысла. Ты ведь знал о моем доме. Знал и даже пытался следовать разумному пути. А потом, когда у тебя появился шанс искупить свою вину, начать жить правильно и делать мир лучше… ты отверг этот шанс, пойдя на поводу у даэдра, амбиций и жажды власти. Этим ты хотел переубедить меня? — граф сокрушенно покачал головой, смахивая очередную слезу по названной дочери. — Ведь проще заключить сделку с даэдра, попытаться откупиться целым миром и… ради чего? Разве это жизнь? Вот только одного я не возьму в толк… зачем тебе Сердце и возрождение Серой Рати, если ты на службе у Молага Бала? Грегос угрожающе зарычал, после чего на грудь Верандиса опустилась когтистая нога, вцепляясь в плоть вампира. — Всему свое время, сиятельство. И не перебивай меня впредь, а не то я укорочу твой язык! Моя сделка с лордом Балом была вынужденной мерой! И поверь, он далеко не единственный принц с которым я вел дела… Не переживай, я ведь только начал свой рассказ и скоро ты получишь ответы на все озвученные тобой вопросы. Считай, это была прелюдия чтобы ты понял как я оказался в подобной ситуации. Обещаю, я даже не буду привирать и преувеличивать в моем рассказе… Знаешь, иногда бывает нужно выговориться. А я молчал не один век об этом. Тем более, что ты все равно не расскажешь об этом никому, ха-ха! — И снова эта самонадеянность… Мне казалось, что за почти тысячу лет можно было усвоить, что нельзя недооценивать своих противников. Впрочем, твоё право. Но знай, пусть я и не вижу тебя, но я мог бы сказать, что вижу тебя и твою душу насквозь. Даже если Мелина и видела в тебе тогда намек на свет, то сейчас он явно померк, и это печалит меня. — Ты меня плохо слушал? Я уже победил. Никто не придет тебе на помощь, граф. Рейвенвотчей больше нет, а ваш замок лежит в руинах. И заметь, сделал это не я, а люди… те, кого вы поклялись защищать, — голос Тенебриса на какое-то мгновение дрогнул, после чего в глазах человека вспыхнули зловещие огоньки и он продолжил. — Но мы дойдем и до этого. Возможно, ты и прав на мой счет, но я уверен в том, что когда мой план исполнится — я смогу возродить и исцелить свою душу. Но ещё не время для этой истории. А пока наступает пора для новой страницы моей жизни, мое становление… новые знакомства. Новые союзники, друзья и враги. С твоего позволения я опущу несколько лет… десятков лет. Хотя, пожалуй, лучше будет спешить не так сильно. Сейчас я смотрю на события прошлого сквозь призму времени, и могу сказать одно — для меня судьбоносными стали две встречи. Две встречи с двумя эльфами, а если быть более точным — альтмерами. Да, два пути… две дороги судьбы. — Неужели? Звучит интересно, так что изволь продолжать. Хотя я не могу представить себе «кто» и «как» подтолкнул тебя к подобному. Впрочем, теперь я могу определенно сказать откуда взялась эта самонадеянность и ощущение превосходства. Полагаю, ты поведаешь мне обо всем? — Верно, вот только я пытался идти по двум путям, но это оказалось почти также бесполезно как пытаться усидеть на двух разных стульях. Теперь я ясно вижу это, но прошлое уже не изменить. А что же до того «кто», то тут все довольно просто. Первым был мой наставник, несравненный Маннимарко, король-бог некромантов и, — голос Грегоса снова предательски дрогнул, — мой… друг, самый лучший эльф из всех, кого я знал, тот кто смог пробудить во мне человеческое — Феннориан. — Невозможно!!! — голос Верандиса эхом прокатился по мертвой долине в которой они сейчас находились, но не было никого живого, способного хоть как-то среагировать на происходящее, лишь одинокая тень промелькнула у скал. — Ты лжешь! — Когда я закончу, Фенн, возможно, сам подтвердит мои слова. Ты воспитал хорошего сына, Верандис, — голос вампира был печален, но чем больше он говорил — тем больше металлических ноток закрадывалось в его слова. — Многими своими успехами я обязан ему, хоть для него такое знание стало бы источником кошмаров… но порой необходимо совершить меньшее зло, дабы исправить большее. Я потерял его однажды и больше этого не допущу. И прежде, чем ты начнешь поучать меня, говорить о том, что сказал бы Фенн — урожай душ для Сердца соберу не я. Ты отстал от жизни в этом мире, но мы восполним эти пробелы, граф. Знаешь, есть две вещи, которые были, есть и будут, присущие почти всем смертным: дар плодиться и воевать. Граф Рейвенвотч ничего не ответил, он лишь обреченно прикрыл белесые глаза, надеясь, что за то время, пока его враг ведет свой неспешный рассказ, кто-нибудь остановит надвигающуюся бурю. Услышанное сейчас заставило старого вампира потерять душевное равновесие, а от последних слов ему и вовсе стало не по себе. Тихий полушепот Верандиса достиг слуха Тенебриса: — Не может быть меньшего из зол, когда дело касается жизней, вампиров или смертных. Они все важны. Я говорил это Тзингалису, повторял Раде и повторю их тебе: «Мы не их боги. Мы такие же, как они». — Верно, сиятельство. И я почему то был уверен, что услышу эти слова. Вот только смертные сами зачастую не знают её цену. Впрочем, почти все мы осознаем истинную ценность вещей лишь утратив их… Поэтому я и хочу дать нам вечность без страха смерти, мук и голода. Особенно тогда, когда мне даже практически ничего не нужно делать. Я расскажу это тебе и, если понадобится, повторю твоим детям. Просто знай, что совсем скоро Скайрим начнет раздирать на части гражданская война, которая обещает стать достаточно кровавой, чтобы Сердце Тьмы восстало в былой славе. Есть клан Волкихар, который хочет навечно погасить свет Солнца и начинающий возрождаться орден Стражи Рассвета, горстка наивных глупцов, что хочет положить конец вампирской угрозе. Есть древний драконорожденный жрец-предатель из Драконьего Культа, что готовит свое возвращение. И, наконец, самое главное, особый гость этого смертоносного шоу, Алдуин Миропожиратель, первенец Акатоша и Бич Монархов которому уготовано судьбой пожрать весь мир. А где-то в сторонке притаились в роли кукловодов твои эльфийские сородичи которые уже почти две эры точат зуб на людей… А теперь представь, что будет, если добавить эти, так сказать, ингредиенты в бурлящий котел. Верандис не верил своим ушам — то, что ранее проскальзывало в речах его оппонента звучало бредом безумца, но теперь… Теперь он начал его бояться — столь ледяным спокойствием отдавал голос Тенебриса. — Видишь? Я выбрал идеальное время для проведения ритуала. Есть ещё один момент — каждый погибший в этом безумии будет усиливать Алдуина, так что как я сказал при нашей встрече — я даже в какой-то степени буду помогать Избранному, не допуская усиления его врага! Ведь в сущности, какая разница для душ, где сгинуть: во чреве Мироеда или в Пустоте? Во втором случае и мировое зло сил не наберется, и мы приблизимся к высокой цели. — Это чудовищно! Если ты знаешь, что все так и будет, то почему не попытаешься предотвратить беду?! Ведь наверняка есть способ и… — А кто это устроил, граф? Все то, что я озвучил — случилось и случится по воле Акатоша. Ты удивишься, но Акатошу плевать хотелось на многие вещи. Впрочем, не будем торопить события… Я и так достаточно опередил их! Надеюсь, что сиятельство готово продолжить слушать мою историю? Замечательно. Обещаю, в этот раз я даже сделаю паузу, когда закончу с этой главой своей жизни в Нирне. Тем более, что моим слугам все ещё нужно время для реализации моего плана, подготовить декорации… Да и самое главное — ещё не все фигуры заняли свои места на доске судьбы!***
Виндхельм, дворец Исграмора
Поздняя осень в Истмарке мало чем отличалась от зимы в южных регионах Тамриэля, но здесь, в самом сердце Виндхельма, во дворце возведенным легендарным Исграмором, это было почти незаметно. В теплом свете жаровен и факелов на своем троне восседал светловолосый мужчина средних лет, одетый в пышное одеяние — ярл Ульфрик Буревестник. Погруженный в свои мысли, он практически не обращал внимания на шум за длинным столом. Но вот верный Галмар заметил, как в зал вошел управитель в сопровождении незнакомца и решительно направились к трону. Ульфрик устало потер переносицу после того как Каменный Кулак подошел к нему и коротким кивком указал на приближающихся визитеров. Йорлейф, норд-управитель, выглядел встревоженно, что не укрылось от взора ярла, вынужденного принять более официальный вид. Буревестник кивнул управителю, разрешая обратиться. — Говори, Йорлейф. Только прошу тебя, оставь все эти жалобы эльфов и ящериц при себе. — Как прикажете, мой ярл, но боюсь и без них есть о чем доложить. Времена нынче беспокойные — все чаще происходят стычки с имперскими патрулями и отрядами Талмора… Но в последнее время поступают тревожные новости, о которых говорят во всем городе! Все чаще поступают жалобы на обнаружение обескровленных тел, мертвые поднимаются из своих могил, по ночам люди видят странные огни и… — Здесь не таверна, Йорлейф, а дворец ярла если ты не заметил, — прорычал Галмар, вызвав на себя взгляды стражников. — Ты же не хочешь сказать, что пришел нам докладывать пересуды людей? — Нет. Пока вы заняты своими важными высокими делами эти и многие другие жалобы приносят мне и я просто озвучиваю их. Народ беспокоится, мой ярл, — управитель поклонился Ульфрику, стараясь игнорировать раздражение Каменного Кулака. — Нам нужно больше людей, господин. Последнее крупное нападение опустошило целую ферму… и мы не знаем, кто это был. Разбойники покидают свои логова, все чаще доходят слухи о некромантах. Стражники не успевают справляться с своей работой. И на фоне всего этого… пророчества. — Почему стража плохо справляется с своими обязанностями? Я поговорю с капитаном стражи. А что до разбойников и некромантов… думаю это взаимосвязано, — Ульфрик жестом приказал мальчику-слуге подать выпить. — Бандиты бегут от засилья некромантов и их слуг. Мертвые восстают из-за некромантов. Все это очевидно и нет причин искать в этом какой-то особый смысл. Людям свойственно искать объяснение в легендах, видно, от этого такая любовь к пророчествам. От этих магов и пророков вечно одни проблемы… Лучше скажи мне, Йорлейф, кого это ты с собой привел? — Мой ярл, это один из бардов. Он… поёт песню, связанную с пророчеством, которое проповедуют странные личности. И говорят, что это не только в нашем владении. — Странные личности… смутьяны и бездельники, — проворчал Галмар. — Будь моя воля… — Тише, Галмар. Нам ли не знать, что барды поют обо всем, лишь бы им платили. Ну что же, я не прочь услышать о чем сейчас поют. Можешь начинать, бард. Бард покосился на сурового Галмара, затем взглянул на Ульфрика и негромко запел: Согласья в мире больше нет… Померкнет лун и солнца свет… В тот горький час придут драконы, И с ними главный — Мироед. И он проглотит белый свет, Как сладкий сахарный рулет! В Совнгарде души гложет змей. Чем больше душ, тем он сильней. Драконья сила бесконечна — Ведь ныне нет конца войне. И лишь тому уступит он, Кто петь умеет, как дракон. На барда уставились удивленные взгляды. Йорлейф отошел чуть в сторону, надеясь, что буря в лице Ульфрика минует его. Но ярл лишь рассмеялся, разгоняя тишину своим громогласным смехом. — Драконы? Кто бы ни сочинил эту «песню», он явно забыл учесть одно — драконов не видели уже много веков. Их истребили давным-давно и в большей степени это заслуга наших славных предков! А войны идут последние года и пока никто не являлся. Или Великая война недостаточно веский аргумент для явления Мироеда? Впрочем, песня меня позабавила, так что дайте барду чего-нибудь поесть и выпить. Бард с облегчением выдохнул, поклонился и проследовал за слугами. А вот Йорлейф, наоборот, помрачнел. Управитель подошел почти вплотную к ярлу и склонился чтобы прошептать: — Прошу прощения, мой ярл, но есть еще одна новость. Боюсь только, эта обстановка не очень располагает. Думаю, нам следует обсудить это приватно. — Я устал от этих твоих увиливаний. Нет, ты скажешь здесь. Только негромко. Но если речь о чем-то несущественном, то… — Речь о Маркарте, — взволнованно ответил норд, прерывая негодование Буревестника. — В Пределе введен карантин и изоляция. Маркарт закрыт. — Что?! И вместо того чтобы озвучить эту новость ты отвлекал меня по пустякам?! Галмар, слышавший все это, угрожающе навис над управителем, пока ярл яростно смотрел на своего слугу, вцепившись в подлокотники трона. — Это еще не все, — нервно произнес Йорлейф. — Запрещен въезд и какое-либо проникновение в пределы изолированной территории. Ликвидацией эпидемии и её последствий будет заниматься… Талмор. — ЧТО?! Кубок с вином, заботливо поданный ярлу отправился в полет, заливая каменный пол багряными каплями. Сам ярл в ярости вскочил с трона и застыл перед управляющим. — С каких это пор эльфам решать такие вопросы? Что сказал Верховный король и ярл Игмунд? — Из того, что донесли агенты — Солитьюд и Империя не имели выбора. А ярл Игмунд просил не вмешиваться в его внутренние дела. И он благодарен Талмору и эльфам за их великодушную помощь в час… — Fus! — будто раскат грома огласил зал и кубки, посуда и еда отправились в полет повинуясь Голосу потерявшего контроль ярла. — Седлайте лошадей и готовьте припасы — кажется, мне следует проведать этого молокососа Торуга… — И еще одно, — управитель поправил одежду и осторожно приблизился к своему ярлу. — Неизвестные меценаты снова прислали вам золото и… оружие с доспехами. — Превосходно. Галмар, ты знаешь, что нужно делать. А ты, Йорлейф, отправь письма из моей особой шкатулки. Пора переходить к более активным действиям.***
Солитьюд, Синий дворец
Синий дворец, жемчужина Солитьюда, был куда более приветлив нежели виндхельмский. Зеленый плющ и не успевшие облететь деревья придавали более жизнерадостный вид внутреннему двору. Вот на подоконник тронного зала приземлился черный ворон, заглядывая умными глазами в окно, в котором было видно небольшое собрание. Из парных тронов один был свободен — молодая жена Верховного короля Торуга изволила отдыхать, оставив мужу и придворным решать все насущные вопросы. Сам Торуг, молодой мужчина, едва ли достигший тридцатилетия, внимательно слушал своих танов и управителя, докладывавших о недавних событиях. — …таким образом, Имперский легион подтвердил, что в Пределе и впрямь бушует доселе неизвестная болезнь. Как сказали наши талморские друзья эта болезнь может быть не менее опасна, чем в свое время Кнахетский грипп или Трассианская чума. К счастью, эльфы в прошлом сталкивались с подобным и могут помочь… — И все равно это возмутительно, что Игмунд сразу обратился к ним, а не ко мне, Фолк. Разве я не Верховный король избранный на Собрании?! — Ваше величество, вы же знаете, что каждый ярл волен в пределах своих владений сам распоряжаться… да и мы все еще часть Империи, а Талмор, — Эрикур, один из танов, недовольно поморщился, — Талмор заправляет всем. Имперские легионеры вынуждены бросать все дела, если им прикажет юстициар. Мы даже выделили этим эльфам землю под посольство, в котором они проводят свои приемы и… допросы еретиков. — Спасибо, что напомнил очевидное, Эрикур, — фыркнул король. — И все же, почему ярл Маркарта отказался принять наш прошлый караван с помощью его владению? — Талморская стерва запретила, — фыркнула Брюлин, второй тан города. — А Империя, как обычно, утерлась от такого плевка. Мыслимое ли дело — Талмор оказывает поддержку жителям Предела и отправляет дополнительное усиление своего дипломатического корпуса и своих лекарей, провизию и зелья. — Неожиданная щедрость и забота с их стороны, — кивнул Торуг. После недолгих раздумий он посмотрел на Эрикура и негромко спросил: — Эрикур, ты у нас иногда посещаешь приемы первого эмиссара Эленвен… Можешь что-нибудь рассказать? — Эм, мой король, вы же понимаете — талморцы на приемах не очень болтливы… Но я видел Ондолемара, второго эмиссара. Он частый гость в посольстве, а самое интересное — его направили служить в Маркарт. И последние два приема он сам не свой. — Как раз когда объявили эпидемию? И он был там?! — на Эрикура обратились ошарашенные глаза всех собравшихся. — Он соблюдал этот, как его… карантин, вот. У них дескать есть средства защиты, социальная дистанция, а еще он регулярно принимает какое-то сверхмощное лечебное зелье от это болезни. Но наверное там ситуация и впрямь так себе — на последнем приеме он от кружки не отлипал. Альтмер. От кружки. Хотя, он и в другое время не прочь выпить пожалуй… — Ваше величество, позвольте я выскажусь, — Сибилла, придворный маг Солитьюда, решила озвучить свои мысли. — Мои более чем надежные источники сообщили мне, что в Пределе дала о себе знать очень древняя, но от того не менее опасная болезнь. Боюсь талморцы не солгали, рассказывая об её опасности — опуская ненужные вам подробности я лишь скажу, что передается она от человека к человеку и за срок от нескольких дней до пары недель превращает несчастного в камень. Если верить записям, полученным от источника в Коллегии, то эта болезнь родилась в котлах трассианских чародеев-слоадов, извечных врагов всего живого много веков назад, иногда давая о себе знать. И с каждым разом она становится более опасной. — Вот как? Что ж, в таком случае нам стоит быть благодарными за то, что Талмор оказывает нам помощь. Если только это не их рук дело… — Ваше величество, это… опасное заявление. И, к сожалению, проверить это будет очень проблематично — в Предел никого не пускают, а те кто пробирались втайне… рассказывают о странной активности Изгоев и, вы не поверите, чудовищ. Хотите верьте, хотите нет, но в последнее время ходят слухи и то тут, то там говорят о том будто бы видели гарпий, жуткие ходячие деревья в несколько раз больше спригганов, разговоры о вампирах под землей, грядущем возвращении драконов… — Фолк, оставь эти сказки для бардов. Ты же сам помнишь последние жалобы рыбаков о том, будто бы в море видели лодки размером с имперский галеон, а на берег выбрасывало еще живых китов из которых вырваны куски плоти… И что они сказали? Правильно, что это были морские великаны! — король улыбнулся, вспоминая как его и совет позабавила делегация от моряков и торговцев. — Серьезно, вот кто может поверить в то, что есть великаны которым хватило мозгов сделать себе оружие, научиться охоте и построить корабли! — Прошу прощения, ваше величество, но в архивах Солитьюда сохранились записи о набегах… — придворный маг осеклась, когда король поднял руку. — Даже если поверить, что они когда-то и были — сейчас это легенда. Как и драконы. Я понимаю, что эти слухи распространяются слишком быстро… да что там говорить — пророки и барды уже прочат нам конец этого мира. Но давайте не будем поддаваться этим настроениям… Сейчас важнее решить, как нам действовать. Империя забыла про нас, мы сами решаем свои проблемы… Ох, если бы Скайрим смог стать свободным… — К слову об этом, ваше величество. Мятежники все чаще стали использовать более качественное оружие. Такое чувство будто они… организованы. Быть может нам стоит поискать, кто стоит за всем этим? — Бунтовщики… как ни больно это признавать, но они истинные сыны Скайрима. После Собрания они стали совсем уж активными. Видно, им больше было бы по душе, стань королем Ульфрик, — Торуг печально усмехнулся. — К сожалению, у меня нет такого авторитета и опыта, как у него. Если бы он поддержал нас… все могло бы быть по-другому. Возможно, стоит попробовать вызвать его? К примеру, к празднику Новой жизни. Ворон каркнул, слетая со своего места, оставляя придворных удивленно смотреть на короля. И лишь фиолетовое сияние глаз птицы выдавало её необычную природу.***
Маркарт
Маркарт, город камня, построенный давным-давно сгинувшими двемерами встречал закат, хотя это и было трудно заметить — небо было затянуто тучами, которые не спешили рассеиваться последнюю неделю. Грохот и звон кузниц разносился по будто бы вымершему городу, не было видно шумных торговцев на площади у ворот, не сновали жители по каменным мостовым. Взгляду эльфов, вернувшихся в город после приема в посольстве предстала картина новой реальности — вместо привычных стражников, талморцев встретили солдаты в черной броне, шлемах больше похожих на маски и с накинутыми поверх капюшонами. Ондолемар, второй эмиссар Талмора в Скайриме, недовольно поморщился — не этого он ожидал, получив приказ от Эленвен перед своим назначением в Маркарт. А то как город преобразился после смены власти и вовсе портил настроение слуге Доминиона. Командир стражников, выглядевший больше как чародей, судя по мантии и маске, напоминающей череп, отвесил подобие полупоклона, жестом приглашая талморцев двигаться дальше, чем заработал недовольные взгляды меров. Этот город вызывал неприязнь у Ондолемара ещё с первого визита, хотя теперь эльф убедился, что перемены возможны всегда. И не факт, что в лучшую сторону… Маркарт и раньше не особо отличался своим пейзажем и зеленью, все же мало какое дерево или растение могло выжить в этих суровых условиях Предела, где весь город был буквально высечен в камне скал, вот только за эти считанные дни растительности в нем прибавилось — то тут, то там появились колючие лозы и странные деревья, оплетающие дома и стены. Зловещие и пропитанные первобытной магией пики из лоз, оплетающих тотемы, вызывали отвращение в душах эльфов, и их предводителя в частности, но все это меркло на фоне главного «украшения» города. На большой скале расположившейся в самом сердце Маркарта испокон веков возвышались дозорная башня и храм, некогда посвященный богам Предела, а ныне служивший пристанищем жрецам Дибеллы. Теперь же постройки были опутаны толстыми лозами, которые будто бы расползались по всему городу, сходясь у огромного дерева, цепко устроившегося на храме. Поднимаясь к Подкаменной крепости Ондолемар смог получше разглядеть его, в очередной раз задаваясь вопросом «Как вообще Эленвен и Талмор могли пойти на этот союз?». Ствол дерева при более близком рассмотрении оказался скручен из нескольких стволов деревьев поменьше, опутанный все теми же колючими лозами удерживавшими… трупы. Широко раскинувшиеся ветви были щедро усеяны багровыми словно кровь листьями, а местами уже начали созревать плоды похожие на сердца. На ступенях уже бывшего храма собралось несколько ворожей, проводившие очередной диковатый ритуал под надежной защитой стражи и причудливых воинов верескового сердца. — У меня от этих ворожей мороз по коже, — уловил чуткий эльфийский слух слова одного из горожан, что беседовал с несколькими другими просителями у входа в крепость. — Как и вообще от происходящего. Как ярл вообще мог это допустить?! — Тише! Или хочешь стать удобрением для их дерева? Я слышал, что они называют его величайшим сердце-древом… — А вы видели гарпий? До недавнего времени их не было в Пределе уже несколько веков! Ондолемар, поджав губы, направился со своими телохранителями сразу к страже у дверей крепости, не собираясь тратить время на ожидании в очереди. Его телохранители молчаливыми тенями следовали за своим командиром, не отставая ни на шаг. — Пропустите, именем Талмора! — прикрикнул мер, пока телохранители вышли вперед, любезно избавили второго эмиссара от необходимости ждать пока всех пропустят, разогнали просителей у дверей и не спросив у стражи открыли двери. — Так то лучше, — мрачно заметил эльф, шагая под своды крепости. Стражи проводили эльфа тяжелыми взглядами из-под своих шлемов, но ничего не сказали. Лишь закрыли двери под протестующие голоса собравшихся людей. Поправив свою черно-золотую форму, Ондолемар направился сразу к ярлу, мучимый жгучим желанием высказать последнему всё, что он думает о происходящем в городе. Естественно, в свойственной альтмеру его положения и статусу манере. Телохранители — мужчина и женщина в стандартной для юстициаров золоченой эльфийской броне — послушно последовали за эмиссаром, сохраняя невозмутимость, достойную солдат Талмора. Подкаменная крепость почти не изменилась на фоне города — лишь новые знамена украшали стены, но Ондолемару сейчас было не до них. Миновав стражу главного зала, мер направился к трону ярла. Впрочем, ярл Игмунд, норд, седеющий, но еще с живым блеском в глазах, встретил эльфа не на троне, а за общим столом в обществе своего дяди Рерика, служащим ему в роли управителя и своего верного хускарла — молодой редгардки Фалин. — Что за безобразие творится у вас в городе? — альтмер явно не собирался размениваться на приветствия. — Это просто возмутительно! — Безобразие! Возмутительно! — со стороны трона раздался каркающий голос — на спинке Скорбного трона сидел крупный ворон, сверкающий фиолетовыми глазами. — Вы и сами знаете, что у нас творится. Разве не вы тогда помогали Серому Лорду при захвате Маркарта? Просто за то время, что вы провели у себя в посольстве, все стало только хуже. И умоляю, не реагируйте на ворона — он только этого и ждет. — Ещё скажите, что из-за этой птицы вы освободили трон! Одно заклинание и нас ждёт жаркое из птицы. — не успел эльф хоть что-то скомандовать, как ворон с противным вскриком слетел со своего места и стремительно направился к выходу. — Ни в коем случае! Это птица Серого Лорда и он грозился превратить в трэлла любого, кто посмеет причинить ей вред. Вы не представляете, как тяжело было договориться с этим пернатым ужасом… — Рерик решил защитить своего племянника от возможных шпилек со стороны эльфов. — И трон сейчас пустует по причине отсутствия нового владыки. — К слову об этом лорде. Я хочу его видеть. У меня к нему вопросы и послание от первого эмиссара Эленвен. — Это несколько невозможно. Сейчас в городе его наместником служит так называемый Экзарх, все вопросы — к нему. В последнее время экзарх бывает в Нчуад-Зеле или мастерской Колсельмо. — В таком случае, пошлите за экзархом. Наместник он или нет, но он и его слуги должны знать, что с Талмором нужно вести себя соответственно. Впрочем, закончить тираду Ондолемару было не суждено — к тронному залу приближались шаги и отчетливо доносился недовольный голос Колсельмо: -… вы за это ответите, экзарх. По какому праву вы и ваши, кхм, люди вламываются в мой музей и берете мои экспонаты?! Ондолемар удовлетворенно хмыкнул, развернулся в сторону выхода и горделиво направился на источник шума под надежной охраной своих телохранителей. Второй голос звучал довольно спокойно, поэтому разобрать что-либо было затруднительно. — … да, я благодарен, что ваш владыка замял то недоразумение с моим племянником. Правда, личная беседа была лишней. И я благодарен за помощь с расчисткой Нчуад-Зела, но Восемь, то что вы тут творите! Приветствую, господин Ондолемар! Надеюсь, хоть вы сможете мне помочь! Троица талморцев остановилась перед двумя спорящими мужчинами, в одном из которых безошибочно узнавался Колсельмо, придворный маг, исследователь двемеров и наконец просто альтмер, благодаря чему Ондолемар его хорошо запомнил. Второй же — высокий мужчина в вороненой броне — стоял к ним спиной, но услышав шаги и приветствие собеседника, решил обернуться. Взору эмиссара предстал бледный человек, чья кожа, казалось, была из лунного камня. Платиновые волосы, зачесанные назад и собранные на концах в причудливые косички, не могли скрыть самого главного — алеющих глаз и бритвенно-острых клыков. — Надо полагать, передо мной и есть тот самый второй эмиссар? — негромкий вкрадчивый голос вампира только подчеркивал его сдержанность. — Позвольте представиться — экзарх Тзингалис, наместник Серого Лорда. И если ничего срочного — я бы предпочел сначала закончить с этим юношей. Ондолемар и его телохранители не без удивления посмотрели на вампира, а затем на Колсельмо, который сейчас был скорее похож на двемерский механизм под большим давлением. Экзарх усмехнулся, глядя на застывших эльфов, возвращая свое внимание к Колсельмо. — Как я уже говорил ранее, отныне все связанное с механизмами в этом городе — принадлежит мне. Я занимался алхимией и двемерскими технологиями еще когда тебя на свете не было. Да что там — даже вашего Доминиона. И вот ещё пищи для ума: если бы не мы, то уже через год этот город заняли бы тупоголовые норды, убили бы всех талморцев и твоего племянника в придачу. Так что будьте более благодарны к великодушию нашего владыки. А теперь можешь вернуться в свой музей и готовить там место — совсем скоро туда начнут доставлять материалы из Арктзанда и Нчуад-Зела. И даже что-то оставят тебе и твоему племяннику. Будто в трансе эльфы стояли, но услышав названия двемерских руин, придворный маг оживился и сразу же отбыл в музей, словно забыв о своем желании пожаловаться Ондолемару. Но вот оцепенение спало и талморцы остались наедине с Тзингалисом. — Теперь вы, — мужчина усмехнулся, поворачиваясь к эльфам. — Прошу в тронный зал. В нем более подходящая обстановка для беседы. Заодно туда же подадут наши подарки. — Что за гнусную магию ты посмел использовать, вампир?! — если бы взглядом можно было убивать, то Ондолемар несомненно сделал бы это. Но ситуация, равно как и силы загадочного экзарха не очень располагали к подобному. Впрочем, эльфы решили послушаться Тзингалиса и вместе с ним направились в зал. — Впредь воздержитесь от подобного неуважения, экзарх. Я второй эмиссар Доминиона и полноправный член Талмора все-таки! Раздалось карканье и шум крыльев — сбежавший ранее ворон вернулся и горделиво устроился на плече вампира, склонившись к его уху. Тзингалис ничего не ответил эльфам, пока они не вернулись к столу перед троном, а сам вампир не занял Скорбный трон. — Никакой гнусной магии, юноша. Я просто хотел уберечь вас от возможности помешать моему разговору с уважаемым Колсельмо. Мой молодой коллега не так опытен и уж больно остро реагирует на действия моих слуг… — Вот именно о них я очень хотел бы поговорить, — эмиссар все еще был оскорблен, но личные моменты были менее значимы, чем рабочие. — Когда мы заключали соглашения не было речи о том, что город превратят в средоточие темной магии! Эти первобытные ритуалы ведьм, странные тотемы, культисты на улицах — вопиющее безобразие! Изгои, которые нападают на редких путников — вы же обещали взять ситуацию в Пределе под свой контроль! Ведь, я так понимаю, в отсутствие вашего господина, наместником назначили вас? В таком случае это вызывает вопросы к вашей компетенции… — Вопросы к компетенции скорее у меня. В ваш адрес. В наших договоренностях было соблюдение Конкордата Белого Золота, а в нем нет ни единого пункта относительно вампиров, вервольфов, ведьм, древней магии, даэдрических и некромантских культов… Зато был пункт о почитании Талоса, — Тзингалис сделал паузу, наслаждаясь видом нордов, которые не без паники переглянулись, после чего почесав ворона за ухом экзарх продолжил. — И что я увидел? Алтарь Талоса в стенах Подкаменной крепости! Совсем рядом с обителью уважаемого второго эмиссара. Вопиющий непрофессионализм и халатное отношение к работе. — Что?! Да как вы смеете! Кто это был и где алтарь? — Владыка Тзингалис, пленные, как вы и приказали, — вампир-стражник поклонившись, указал на группу людей в цепях. — Талосопоклонники для господина второго эмиссара. И отдельный подарок. Один из слуг подошел к каменному столу и опустил на его поверхность небольшой металлический горшок, судя по виду выкованный совсем недавно. — Что все вообще значит?! — альтмер старался не подавать вида, что растерян, хотя это и давалось с трудом. — И что это за горшок? Возможно, будь ситуация менее напряженной, Ондолемар заметил бы, как сейчас побледнел Рерик и Игмунд, причем первый даже положил руку на сердце. Тзингалис удовлетворенно хмыкнул, снисходительно отвечая: — Это значит, что в знак доброй воли мы делаем за вас вашу же работу, господин второй эмиссар. А горшок… В прошлом был святилищем Талоса. Просто владыка отдал приказ переплавить все амулеты и святыни, какие попадут в наши руки во что-то… более подходящее и практичное. Мы сошлись во мнении, что тот же ночной горшок будет подходящим вариантом для еретического божества. Если вам не надо, то давайте отдадим его уважаемому Рерику, — алые глаза сверкнули, а после утвердительного кивка Ондолемара, слуга переставил бывшую святыню дядюшке ярла. — Мы чтим Конкордат. В конце концов вам рассказывали, что перед началом Великой Войны наш владыка помогал славному Доминиону с раскрытием и устранением Клинков на Саммерсете и Валенвуде? — Да, помнится леди Эленвен это упоминала. И все же даэдрапоклонничество… — Безобразие! Мерзость! — все тот же раздражающий каркающий голос ворона уже второй раз за этот день не дал эльфу договорить. — Мы это знаем, друг мой, — мягко заметил экзарх, поглаживая птицу. — И мы ни в коем случае не устраиваем здесь ничего, связанного с даэдра. Хотя, злые языки, конечно, обвинят нас и в жертвоприношениях, и в других, не менее увлекательных вещах… — А разве это не так? — ярл Ингмуд фыркнул, услышав рассуждения Тзингалиса. — По моему мнению, оскверненный храм Дибеллы и ваше дерево прекрасно подходит под эти утверждения! — Позвольте напомнить, ярл, что Маркарт вошел в состав Скайрима не так давно, а его исконные обитатели поклонялись даэдра… Магия ворожей же носит несколько иную природу и тесно связана с самой землей и природой. Но если ваши знания позволяют вам спорить со мной… — Нет-нет, прошу прощения. Немного не удержал себя в руках. — Рад, что вы это осознаете, ярл. Кстати, что-то вы совсем забыли про прием людей… — Так я ведь ничего здесь не решаю. А отдавать распоряжения в сложившейся обстановке… Тем более, что в городе, вроде как, объявлен карантин. — Вас никто не снимал с должности, ярл. И раз уж мы заговорили о делах и ваших обязанностях, то извольте поставить свою подпись под новыми указами. Во-первых, лишение клана Серебряная кровь всех прав на имущество в пределах города и Предела в целом. О передаче шахты Сидна под надзор пентарха Дюбуа и его людей. И наконец, самое главное… о казни вышеуказанного клана и всех их слуг. — Что?! Но по какому праву? — Хмм, к примеру за многочисленные преступления против коренных народов Предела, преступную деятельность и помощь врагам нашего владыки. Ах да, еще поклонение Талосу. Не забывайте, ярл, что власть сменилась. Помнится, мы договорились, что город будет нетронут, а жители будут в сравнительной безопасности пока вы соблюдаете все договоренности. — Я помню, экзарх. Ваш, то есть наш, новый владыка назвал это все милосердием и… — А это и есть милосердие. Напомнить, чем окончился прошлый «Маркартский инцидент»? Или во что выльется захват города бунтовщиками, которые подобно крысам расползаются по Скайриму? Даже «кровавый налог», введенный после захвата, более чем… гуманен. Пинта крови с совершеннолетнего жителя города и его окрестностей раз в три месяца! Смехотворная цифра. — Кхм-кхм, — демонстративный кашель Ондолемара прервал затянувшийся разговор людей. — Это все замечательно, но я бы предпочел чтобы мы для начала закончили с моими делами. Я послушал о том, что пропустил… и услышал про поклонение Талосу. Но почему я тогда не вижу среди арестованных членов этого, кхм, семейства? — А разве вам мало этих еретиков? Лучше займитесь ими, господин эмиссар. Можете переправить их в посольство, можете пытать здесь, а можете казнить. Хотя я бы предпочел, чтобы казнь давала хоть какой-то дополнительный результат… — Ладно, ваша взяла. Но нет, я не собираюсь отдавать вам этих заключенных. И, разумеется, мы их казним, но сначала — допрос. Ты, — эльф кивнул девушке-телохранителю, — подготовь комнату для допроса и проследи, чтобы арестованных доставили туда. Возможно они что-то знают… — Увы, но нет. Даже наши мастера не смогли выжать из них достаточно информации. Впрочем, все что мы узнали — уже ждет у вас на столе, господин Ондолемар. Мы же не какие-то чудовища или звери! — экзарх Тзингалис улыбнулся, скаля клыки. — Да, пока вы еще здесь — я бы хотел знать, что передала госпожа Эленвен. И что вообще думают в Скайриме об этой «эпидемии» охватившей Предел? — Ну что я могу сказать… вроде как в эту легенду сочиненную Эленвен и Серым Лордом поверили. Но вот Торуг… активно пытается прислать своих людей чтобы проверить обстановку в этих краях. Да и имперцы тоже не очень спокойны… Хотя отчеты, которые они отправляют, выглядят очень убедительными. Как и письма ярла, — эльф кивнул Игмунду, после чего отпил вина из поданного кубка. Посмаковав напиток, альтмер продолжил. — Пока мы добирались сюда нас даже встретило несколько защитных кордонов, патрули… но все это омрачилось нападками бандитов и Изгоев! — Не беспокойтесь, еще пара недель и Предел будет под абсолютным контролем наших сил. На данный момент, у нас есть достаточно иных дел, которые требуют более пристального внимания. И вообще, все эти ваши визиты в посольство… могут вызвать как раз таки лишние вопросы и подозрения. На будущее стоит ограничить их. — Вы в своем уме, экзарх?! Указывать мне, второму по статусу, представителю Талмора в Скайриме?! — Я настоятельно рекомендую, юноша. И не советую использовать свой статус в качестве аргумента — у меня и здесь козыри найдутся, как говорит мой владыка. Советую тщательнее выбирать слова при общении со мной, ибо в противном случае я буду вынужден поднять вопрос о том, чтобы вести разговор напрямую с леди Эленвен. Пока Серого Лорда здесь нет, советую вам всем заниматься своими делами и лишний раз не попадаться мне на глаза. Занимайтесь тем, что у вас получается лучше всего. Ты, — палец вампира указал на ярла, — Сиди на троне, слушай жалобы людей и ставь подписи, где тебе скажут. Вовремя отвечай на письма Верховного короля. А вы, второй эмиссар, и дальше гуляйте по крепости, ешьте и пейте. В свободное время можете заниматься арестованными, которых мы вам доставим лично. И не заставляйте меня лишний раз отвлекаться по пустякам. В зале воцарилась зловещая тишина. Даже ворон, похоже, оказался под впечатлением от того, как спокойно, но от того не менее угрожающе звучал голос древнего вампира. Но вот в зал вошел слуга с кипой бумаг. — Вот, это для вас, ярл Ингмуд. А с вами, господин Ондолемар, мы продолжим позже. Думаю, нам следует обсудить оставшиеся вопросы в более приватной обстановке. Буду ждать вечером у себя в лаборатории. А теперь — все свободны. Перед тем, как эмиссар покинул зал, до его чуткого слуха донеслись обрывки слов слуги, обращавшегося к экзарху: — … реликварий подготовлен, владыка Тзингалис. Останки Безумного… Но, к сожалению для эльфа, остальное потонуло в карканье и шуме закрывающихся дверей. Похоже, теперь его ждало много работы…