Детка

Пришибленный обещанием исполнения всех своих фантазий и тем, с какой серьезностью Брок обещал к ним подойти, Джеймс в прострации замер за кухонным столом. От признания ему сделалось немного легче. Просто признаться было мало, это как сознаться в том, что голоден, и ждать, что слова насытят пустой желудок. Джеймс страшно изголодался по Броку. По близости, которой между ними никогда и не было. То, что случилось вчера, случилось внезапно и быстро. Джеймс был перевозбужден и плохо запомнил, что с ним произошло. Помнил только отдельные моменты и свой кайф. Он, кажется, умолял Брока. Но не мог вспомнить, о чем. Готов ли он пойти дальше и посмотреть, во что его превратят Брок, умевший быть жестоким, когда этого хотел, и чувственный голод, от которого Джеймс теперь не мог отмахнуться? В кабинет Джеймс вошел через десять минут, после того, как с кухни вышел Брок. Он не стал заходить в душ и дрочить. Зачем распыляться на унылую, остопиздевшую дрочку, когда его ждет самый классный мужик во всей вселенной? Брок набросил поверх майки темную рубашку и Джеймс теперь мог сосредоточиться на чем-то помимо его охрененных бицепсов. – Решил. – Как видишь, – Джеймс был настроен непреклонно. Он решительным шагом дошел до рабочего стола и плюхнулся на стул с мягкой обивкой, нагло закинув ноги на подлокотник. – Ласты убрал, – дружелюбным тоном посоветовал Брок, но Джеймс знал его слишком хорошо, чтобы обмануться. – А если не уберу? – Я дам горничной отпуск на неделю, а ты будешь пидорасить тут вместо нее. – И заставишь меня надеть черное платьице? – поддразнил Джеймс, но ноги убрал. – Ты смотрел слишком много плохого порно, парень. – Порнхаб плохого не посоветует. – Сказал подросток с премиум-аккаунтом и однотипными видео в избранном. – Блядство, – Джеймс на минуту прикрыл лицо ладонью. – А впрочем, раз ты смотрел все… Ты же пересмотрел все? – Пробежался взглядом по диагонали, – пожал плечами Брок, припоминая. – Мне, знаешь ли, не нравится, как безвольных твинков натягивают на экране огромные мужики. Особенно толпой. Педофилией попахивает. Джеймс напрягся. – У нас же не так? Я просил тебя. – Я помню, я там тоже был. – Я не пойму, чего ты хочешь от меня услышать. Я тебя хочу, и я достиг возраста согласия, чего тебе не хватает? – Ясности. Малыш, один из самых важных моментов между партнерами это общение и доверие. Вот скажи, чего ты хочешь прямо сейчас? – Брок наклонился чуть вперед, опираясь на локти. – Я хочу, чтобы мы занялись сексом. Можно прямо тут, – быстро выпалил Джеймс. Брок откинулся на стуле, скрещивая руки на груди. Его бицепсы четко проступили под рубашкой, и Джеймс все-таки завис. В его голове начали оформляться первые фантазии, как Брок будет его трахать, а Джеймс – кусать его за эти охеренные банки. – Малыш, ты хоть примерно представляешь, на что напрашиваешься? – терпеливо уточнил Брок. – Ты сунешь член мне в задницу, чего тут понимать. – Ладно, пойдем от обратного. Ты пробовал засовывать в себя хотя бы палец? – Пробовал, – буркнул Джеймс. – Два. Было неплохо. Но когда это сделал ты, было намного лучше. Джеймс говорил ужасные вещи. И они творили с Броком что-то совсем страшное. – Пальцы совать это совсем не то, что член. Им такую узкую и тугую задницу как у тебя и порвать можно. И удовольствия в этом ни тебе, ни мне ни на грош не будет. Господи. Брок упомянул в одном предложении его задницу, себя и удовольствие. – Но я хочу, – надул губы Джеймс. – И я могу, просто растяни меня и все. – Четыре пальца, малыш, – Брок взял Джеймса за запястье и, прижав его большой палец, заставил вытянуть оставшиеся пальцы. – Вот такой у меня толщины. Ты можешь принять в себя четыре своих пальца? Они равны трем моим. Джеймс на некоторое время завис, кусая губы. Ох, эти губы теперь не давали Броку спать. Такие яркие, пухлые, будто только что член ублажали. Его ротик всегда был таким сексуальным, просто сознание Брока на этом не останавливалось. А теперь он только о нем и думал. Словно подсмотрев его мысли, соблазнительный паршивец облизнул губы, делая их влажными. Решив не отставать, Брок потянул к себе тонкопалую ладонь Джеймса и с лукавым прищуром втянул в рот два пальца из пяти, туго обхватив губами. Оставшиеся пальцы Джеймс с силой развел. – О, блядство! – выкрикнул он, чувствуя, как кровь толчками устремляется к члену. Тугое влажное тепло, широкий мягкий язык, ласкающий подушечки пальцев… Джеймс сам не понял, как вскочил, готовый уже забраться на стол и переползти по нему к Броку на колени. – А другой аспект, это контроль над собой и терпение. Шало улыбаясь влажными губами, Брок отпустил ладонь Джеймса. – Тебе придется научиться всему этому, малыш. Без этого я к тебе во второй раз не притронусь. У Джеймса в штанах чуть не упало все. Только близость Брока и то, что на пальцах Джеймса не успела высохнуть его слюна, давали надежду, что за вторым шансом не заржавеет. А уж там Джеймс расстарается: будут Броку и разговоры, и контроль. Лишь бы лег с ним. А Джеймс упросит Брока сделать с ним что-то покруче одного пальца в заднице. У Джеймса горело лицо, и это, конечно, не укрылось от Брока. – О чем думаешь, Джимми? – О вчерашнем. – Конкретнее. – Я… не очень хорошо помню, – повинился Джеймс. – Не пойми неправильно, все было классно. Я заслужил порку, и мне понравилось, во что она переросла, но я в какой-то момент будто… обезумел… – это было так трудно. Просто говорить. – … от желания кончить. С тобой. Из-за тебя. – Ты слишком глубоко провалился, это я виноват. Но ты быстро и легко вернулся, и сразу уснул. – Я бы хотел повторить. Не порку, у меня еще задница горит. Просто… то, как ты был рядом, когда я дрочил… я ведь сам себе додрочил или нет? – смущенно уточнил Джеймс. – И пытался заставить меня сунуть пальцы тебе в задницу насухую. Неплохо совместил. Еле дал мне до смазки дотянуться, – хмыкнул Брок незло. Джеймс сжал колени вместе. Наверное, всё же стоило уделить себе пять минут в душе, перед тем как приходить сюда. Брок встал и обошел стол, остановившись у Джеймса за спиной. – Получать удовольствие не ошибка. Ошибка в нем теряться, – он мягко огладил горло Джеймса. – Я мог случайно тебе навредить. Пойти на поводу и сунуть пальцы без смазки. Тогда бы ты так привольно, как сегодня, не бегал. – Но ты же не сделал мне больно. – Потому что держал себя в руках и помнил о безопасности. И это знаешь ли, не только о гондонах говорят, – он мягко обхватил горло Джеймса ладонью. – Потому я еще раз напоминаю тебе о правилах, которые мы установим. Ладонь сжалась сильнее, Джеймс ничего не понял, когда ток воздуха стал меньше, но молчал, ожидая, что будет. – Я буду ласкать тебя Джеймс, как сам решу. Не дам тебе уплыть, как вчера. Когда ты мне готов был позволить хоть ладонь в тебя пропихнуть. Джеймс стал понемногу задыхаться. – А если тебе что-то не понравится, станет неуютно, больно, стыдно, ты блядь не терпишь. Не боишься, что я сочту тебя хлюпиком. Не строишь мужика, ты открываешь рот и говоришь мне, ясно тебе? – Мне нужен воздух, – рыкнул Джеймс из последних сил. Ладонь разжалась, и Брок, погладив его по затылку, поцеловал в макушку. – Видишь? Не так уж сложно. Я говорю – ты делаешь. Ты против, тебе не нравится – говоришь, я останавливаюсь. Как понял? – Четко и ясно, – ответил Джеймс, трогая себя за шею. Фантомное ощущение чужих жестких пальцев еще не прошло. – Тогда вставай и снимай штаны. – Вот так сразу? – Если ты против, то… – начал Брок медленно, а Джеймс уже начал стаскивать с себя одежду. – Только штаны и белье, малыш. И ложись грудью на стол.