Ошибки, за которые приходится платить.

      – Меня обманули! Развели как ребёнка! – на одном из полигонов, заросшем травой, молодой парень, расхаживал рядом с манекенами.       – Ты и есть ребёнок.       – Эй, мне пятнадцать! Я уже давно не ребёнок. А когда получу жилет чуунина, то могу спокойно гулять с девушками, – казалось, что юнец разговаривает сам с собой, но это не так.       – Так говоришь, будто уже спал с кем-либо.       – Ты вообще на чьей стороне? – он резко остановился, скрещивая руки на груди.       – Да на твоей, на твоей. Просто не верится, что тебя смогли облапошить на коробку данго. Эта особь женского пола смогла возбудить тебя?       – Не издевайся. Ты со мной с рождения и знаешь все мои слабости.       – Ага. Особенно те, которые появились недавно. А я говорил тебе, брось ты эти книжки. Но не-ет. Ты же у нас взрослый, а значит и книжки нужно читать взрослые. Тебя же Цунаде чуть не кастрировала.       – Ладно, хватит, Курама. Как думаешь, надолго мы здесь? – парень с чёрными волосами запрыгнул на ветку дерева, находившегося неподалёку.       Прекращая ненужный спор, Наруто спустился в своё подсознание, где начал медитировать и пытаться поговорить со своим другом, с которым подружился после ухода из деревни.       Подружиться с Девятихвостым получилось, на удивление, довольно легко. Как же был рад Кьюби, когда понял, что его запечатали в сосуд мужского пола. Ведь сидеть около ста лет в женщинах было невыносимо. А после того, что начал испытывать ребёнок из-за силы биджу, Курама почувствовал угрызения совести. Он ведь никогда не наблюдал за страданиями людей, особенно таких маленьких. Может быть, он был порождением ужаса и страха, но никогда не наслаждался убийством. И это сильно его задело.       Поговорив по душам, мальчик и биджу нашли общий язык и понемногу начали дружеские, а впоследствии и братские отношения. И во время очередного разговора, Курама решил рассказать своё имя. И теперь они постоянно общаются, даже вне подсознания. Мысленная связь помогала им обоим. Демон знал всё о парне. Обо всех его планах и решил поддержать его.       – Без понятия. Может, месяц, а может и несколько лет. Кто знает, сколько будет искать информацию тот извращенец, – зевая огромной пастью, биджу лёг на свои лапы и прикрыл глаза.       – Поскорей бы вернуться в путешествие. Тренировки, новые места, интересные блюда, новые знакомства. Эх... – вспоминая все прекрасные моменты жизни, парень начал засыпать. Уже готовясь к хорошему сну, Наруто почувствовал, как в реальности кто-то пытается его разбудить. Возвращаясь из подсознания и оглядываясь вокруг, он увидел освещённый лунным светом полигон. Было действительно красиво, но всю эту красоту испортил разбудивший его сенсей.       – Что вам надо, учитель. Я только начал засыпать, – проговорил парень, прикрывая рот от зевка.       – Дело серьёзное. Твои «не» родители узнали, что ты занесён в книгу Бинго. И поэтому нам придётся с ними поговорить, – попытался начать Сеннин с самого простого, усаживаясь рядом с ним.       – И? Мне плевать, узнали они или нет. Вы же и сами знаете, что я не буду с ними говорить. И ваше «узнали» звучит подозрительно.       – Хорошо. Тогда уговор: ты идёшь к ним на один разговор, а я выполняю одно твоё желание, – Орочимару знал, что может попросить его ученик, и поэтому решил поспорить.       – Тогда после разговора мы сваливаем обратно из деревни, – на этот раз Наруто удивил учителя.       – Нет, так дело не пойдёт. Ты же знаешь, что сейчас покинуть деревню мы не можем. Давай что-то другое загадывай.       – Хм-м. Тогда мне нужна будет помощь, – поиграв бровями, Наруто улыбнулся.       – Почему ты просишь одно и то же?       – Ну, так вы ни разу и не соглашались на моё условие. Я уже стал использовать это только тогда, когда мне ну очень не хочется что-то делать. Вы обычно сразу отказываетесь.       – Ах, ты паршивец! Смерти моей хочешь? С одной стороны - разъярённая мать, а с другой - сильнейшая куноичи, у которой нервный тик на замужестве. И что выбирать?       – Все зависит от вас.       – Черт. Может, что-нибудь другое?       – Не-ет. Вы и так отказались от первого моего варианта. Так что выбирайте быстрее, я спать хочу.       – Черт с тобой, помогу. Но так, чтобы вопросов у Цунаде не возникло. Если что, это все ты придумал и делал. Меня в этой истории вообще не должно быть. Ты понял?       – Конечно, сенсей. Так, когда разговор? – ликуя, Наруто уже предвкушал свою первую ночь с женщиной своей мечты.       – Завтра с утра, на горе Хокаге. Ты здесь собрался спать? – спросил Орочимару, осматривая поляну.       – Ну да, а где же ещё? К вам я не пойду, сразу предупреждаю.       – Это почему ещё? – удивился Змей.       – Мне как-то в штаны змея один раз заползла. После этого я сплю от вас на расстоянии 10 метров.       – Так вот почему ты по ночам подальше размещался, – протягивая предложение, Орочимару странно хмыкнул. – Ну, как знаешь. Тогда я приду сюда, чтобы забрать тебя. И потом отправимся вдвоём на встречу с Минато.       – Хорошо-хорошо. А теперь дайте поспать.       – Ладно, больше не мешаю, – исчезая в шуншине, Сеннин оставил парня одного на полигоне.       – Неужели тишина...

***

      Утро в Конохе было прохладным. Над деревней, в которой редко шли дожди, собрались тучи, предвещая сильный ливень. Прежде чем первые капли упали на землю, на скале Хокаге появились две фигуры. Они стояли, ожидая чего-то или скорее всего кого-то. Им даже не мешал начавшийся дождь. Правда, было одно странное явление: от одного из людей исходил пар.       – Постоянно поражаюсь этой способности, – прервал тишину змеиный Сеннин, осматривая парня. – Наверное, удобно держать внутри такую полезную грелку. Я даже отсюда чувствую жар, исходящий от тебя.       – Не забывайте, что мне пришлось пережить, чтобы эта способность у меня появилась.       – Ну-ну, не будем о плохом. Это уже осталось в прошлом, – отмахиваясь, Орочимару смотрел на утреннюю деревню.       – Не для меня, – бросая взгляд на учителя, Наруто дал понять, что не хочет дальше вести тему разговора.       Спустя примерно ещё пять минут, позади них сверкнула молния и, с характерным звуком, появился Хокаге с зонтом в руке, укрывая под ним жену.       – Я рада, что ты пришёл, Наруто-кун, – Кушина сначала улыбнулась при виде сына, но после того как заметила, что он стоял под дождём без зонта, хотела было отчитать его, но остановилась, встретившись с его взглядом.       – Ага. Так чего вы хотели?       – Как ты попал в книгу Бинго? – поняв, что с сыном нормально поговорить не получится, Минато сразу задал интересующий их вопрос.       – Поубивал шиноби Ивы, они разозлились и решили, что я достоин листка в этой книжке, – без эмоционально ответил Наруто.       – Что ты забыл на территории страны Камня?       – Путешествовал, ловил нукенинов, спасал сенсея, – на последнем, Орочимару дёрнулся, понимая, что это может привести к очень неприятным последствиям.       – И всё? Почему ты так спокойно об этом говоришь?       – А как я должен говорить? С безумным смехом и оскалом? Или я должен подбежать к вам и начать жаловаться какая у меня трудная жизнь? Рассказать о голоде и о холоде; об экспериментах учителя и о похождениях извращенца? Обойдётесь. Ещё вопросы?       – Почему ты не хочешь дать шанса исправить нашу ошибку? – Кушина шагнула вперёд.       – Потому что не заслуживаете. Вы сами бросили меня, когда были мне нужны.       – Это было необходимо, – сделал уже шаг к сыну Хокаге и попытался хоть как-то достучаться до него.       – Что? – со злостью спросил он. – Необходимо? Для чего? Боялся за свою жизнь? Или за жизнь своей жены? – ответа не последовало. – Чего ты молчишь? Ответь же, для чего это было необходимо?       – Я боялся, что, если Кьюби вырвется из тебя, когда ты будешь рядом с Кушиной, то ты сможешь убить её, – Хокаге слегка отпустил голову.       – Ну и? Страшный и ужасный Девятихвостый вырвался? Я в порыве злости убил твою драгоценную жену? А-а-а, так может проблема была в том, что я все эти пять лет был окутан силой Кьюби? Странно, но почему-то Анбу, которых ты назначал смотреть за мной, спокойно могли заботиться обо мне. И у них не было никаких проблем с этим.       – Наруто-кун, хватит, – учитель пытался остановить парня, который начинает заходить далеко. Сжав плечо ученика, он почувствовал, как жар из его тела готов был вырваться наружу.       – Что-то не так, сенсей? Я что, перешёл черту? Ну, уж простите меня, что я такой плохой. Не смог остановится там же, где и они, – указывал пальцем в сторону родителей, он небрежно фыркнул.       – В смысле?       – Ну как же: я же такие плохие вещи совершаю. Выговариваю всё им в лицо. А они просто избавились от своего сына, когда его корчило от боли. Подумаешь, разница в совершённых действиях.       – Мы не отказывались от тебя.       – А на что это было похоже, мама? – с отвращением выплюнул парень. – Этот разговор ни к чему не приведёт. Я удовлетворил вас? Вы довольны информацией? Нет? – посмотрел он на лица своих родителей. – Плевать. Уходим, сенсей.       Парень развернулся на месте. И хотел уже было спрыгнуть со скалы как вчера, но его остановил голос Минато.       – Подожди, – вытянул он руку вперёд в надежде, что его сын послушает. – Это все моя вина. Я принял это решение самостоятельно. Ты должен винить и ненавидеть только меня. Твоя мать здесь не причём. Прошу, дай хотя бы ей возможность побыть со своим сыном.       – Когда я лежал на том чёртовом алтаре, крича от боли. Когда я нуждался в вас больше всего, вы отвернулись. И хоть решение принял ты, – посмотрел он в глаза Минато, – она могла оспорить это. Плевать, что он Хокаге. Я твой сын! Ты даже не пыталась помочь мне! Как послушная собака покивала головой, когда тебе запретили, и сидела в ожидании. Поздравляю, ты дождалась! Думаете, это так легко забывается? Думаете, что можете пару раз попросить прощения и я сразу побегу к вам на ручки? В течение пяти лет я страдал, мечтая увидеть лицо матери. Я хотел, чтобы отец ночами укладывал меня спать, вместо тех людей, которые мне вообще никем не являются! Обо мне заботились другие люди при живых родителей, и что же выходит? Один испугался той силы, что заперта во мне, и даже не удосужился понять того, что сам сделал меня сосудом, а вторая – никак не пыталась забрать меня. По вашей вине я стал джинчурики!       – Наруто... – Орочимару попытался остановить ученика, но Наруто помотал головой.       – Нет, сенсей. Они должны выслушать... На какое-то время он замолчал. Его глаза потускнели, а голова слегка наклонилась вперёд.       – Что с ним? – спросил Минато, с прищуром глядя на сына.       – Говорит с Кьюби, я полагаю, – Орочимару стёр с лица капли дождя.       – Я был на островах Узушио, – Наруто неожиданно вновь заговорил, и при упоминании родных земель, Кушина вздрогнула. – В основном там всё было уничтожено, но кое-что мне удалось найти. В храме Смерти был постамент, на котором было выбито одно интересное предложение. Я так и не запомнил эти стишки, но там говорилось, что члены клана Узумаки никогда не поворачивались спиной к семье и клану. Что-то ещё про Шинигами и про кровь, но суть мне была ясна. Ты нарушила главное правило клана...       – Хватит, Наруто. Она ни в чём не виновата! – Минато уже хотел подойти к сыну, но остановился. Неожиданно для всех, Кушина вышла из-под зонта. Сделав пару шагов вперёд, она остановилась и упала на колени. Отпустив голову к сырой земле, она вытянула руки вперёд, прося прощения.       – Прости меня, сын мой. Я забыла, что значит быть Узумаки, и готова понести наказание. Я отвернулась от своей крови и должна искупить свою вину своей кровью. Я причинила тебе ужасную боль; оставила одного, когда ты нуждался в материнской любви. Надеюсь, моя смерть будет мне прощением, – Кушина быстро достала кунай и уже готова была полоснуть им себя по горлу. Но Минато перехватил оружие рукой, и из-за этого его кровь попала на одежду Кушины.       – Почему-то я был уверен, что именно это ты и сделаешь, услышав про клан. Я не хочу быть виновным в твоей смерти, ведь тогда «папочка» окажется правым.       – Кушина, что ты..., – Минато даже не успел ничего понять. Являясь быстрейшим шиноби, он просто застыл от слов и действий жены. Только благодаря своей реакции он успел остановить любимую от суицида.       – Зачем? – спросила Кушина, разрываясь между помощью мужу и самоубийством. – Он прав, я ужасная мать. Я должна была вернуть его в семью. По традициям клана я не имею права жить...       – Согласен. Зря ты не позволил ей убить себя. Орочимару был недоволен. Он точно не ожидал, что его ученик вынудит свою мать пойти на такое. Но действовать или что-либо говорить он не стал. Всё-таки, это семейные разборки.       – Наруто, ты действительно так ненавидишь нас, что готов заставить свою мать совершить самоубийство? – Минато разочаровался. Это уже не его сын. Да, он был не прав, бросая его, но Наруто уже перешёл черту.       – Так уж и быть, Наруто. Ни я, ни Кушина больше не потревожим тебя. Теперь у тебя действительно нет родителей.       – Говори за себя, Минато. – Кушина сильнее сдавила кунай, направляя его к своему горлу. – Я не собираюсь второй раз бросать своего малыша. Какие бы горькими не были его слова, он остаётся нашим сыном. И я сделаю всё, чтобы заслужить прощения.       – Кушина, он уже этого не стоит. – Минато вырвал кунай из рук жены. – За тобой будут смотреть Анбу. Ты в моей деревне, и я тебя предупреждаю. Будь ниже травы, и тогда всё будет в порядке.       – Как же ты быстро меняешь своё решение. Ещё недавно просил прощения, а теперь угрожаешь, – Наруто фыркнул, переводя взгляд на деревню.       – Плевать, но я тебя предупредил. Кушина, жду дома. Хокаге исчез так же, как и появился. Зонт упал на землю, рядом с Узумаки. Она встала на ноги и подняла зонтик, закрывая себя от холодных капель дождя.       – Прошу, сын мой. Позволь исправить свою ошибку. Я очень сильно тебя люблю. Ещё до твоего рождения я представляла, как мы будем с тобой играть, как Минато и я начнём обучать тебя. Я хотела увидеть твои первые шаги, услышать твои первые слова. Я так сильно хотела одарить тебя заботой, а в итоге...       Кушина снова заплакала, закрывая ладонью лицо. Кровь Минато стекала по одежде. Холодный ветер вырвал из рук женщины зонт, из-за чего та прикрыла глаза. Когда ветер стих, на скале остались лишь Орочимару и Кушина.       – Ками решил наказать меня за мои ошибки.       – Возможно, Кушина-чан. Порой он ведёт себя словно обиженный ребёнок, но вам нужно понять и его. Я провёл с ним целых десять лет. Он совсем другой человек... Поступок Минато оставил шрам на его сердце. И я не уверен, что он готов простить вас. Казалось, что за это время он всё обдумает и найдёт ответы, но...       – Он прав, Орочимару-сама. Вся его злость и обида оправдана, и кто бы что ни говорил, он всё равно будет прав, потому что он мой сын. Как мать, впредь, я буду только на стороне своего сына. Он моя кровь. Он Узумаки. Мой клан.       – Ты перегибаешь палку, Куши...       – Нет! Больше я не совершу ошибок! Ничто больше не удержит меня. И мне очень хочется узнать одно, Орочимару-сама...       – Что именно? – Сеннин странно покосился на женщину, делая шаг назад. Красная, бурлящая чакра вокруг женщины появилась очень быстро. Её волосы начали подниматься, а земля под ногами – трескаться. Если бы Орочимару не знал о прошлом этой женщины, то подумал бы, что в неё вселился демон. Потому что сейчас она выглядела, как Они, о которых рассказывали в детских сказках.       – Что случилось с рукой моего сына? Я отчётливо ощущаю в ней чужую чакру. И даже не смей врать. Я знаю, что ты приложил к этому свою руку, – усмехнулась она.       – Даже не думал об этом. Давай только сменим обстановку. Мне неприятно стоять здесь, под дождём, когда меня пытается убить джинчурики, хоть и в прошлом.       – Нет! Я хочу знать всё сейчас. Иначе Цунаде придётся срочно прибыть в Коноху, чтобы не дать умереть своему товарищу. И не надейся на своё воскрешение. Я запечатаю тебя, отдам на съедение Шинигами, если потребуется.       – Не сомневаюсь. – Орочимару тяжело выдохнул. Он осмотрел деревню, которая сейчас была очень красива. Он ведь любил дождь. Точнее полюбил, когда они с Наруто часами медитировали в лесах. Мальчик показал Сеннину красоту этого природного явления...       – Он сам решил избавиться от руки...