И в конце мы не утонем

Осень' 2021

Арсения нет три дня, он в Питере на мероприятии, ещё и фотосессию какую-то прихватил до кучи. Антон погружён в работу, уезжает из офиса почти к полуночи, флудит в инсте бессмысленными сториз и беспросветно тоскует. Они расстаются нечасто и ненадолго, но он всё равно лезет на стену. Единственный плюс: на их нынешнем уровне отношений можно не стесняться каждый час присылать сообщения с сердечками, селфи с молящими глазами и голосовые с томным шёпотом. Шаст 12.04 Еду в офис, запишем рекламу. Спал очень плохо, пиздец. Мне нужна подушка-обнимашка на те ночи, когда ты не со мной. Но лучше б таких вообще не было. Арс 12.07 Мой ты маленький. Послезавтра уже приеду, ты даже не успеешь вернуться домой. Не сходи с ума, ты жёстко палишься с этими десятками сториз, тебя раскусили)) Шаст 12.09 Да похуй. Хочу обратно своего мужика и больше ничего не хочу. Арсений должен был прибыть к восьми вечера, Антон из офиса – к десяти. Но накануне он закончил все дела экстерном, копался до двух ночи ради того, чтобы встретить своего любимого и удивить. С утра Шаст, сам себя удивляя, гуглил рецепты романтических ужинов. И это было пиздецово сложно, потому что больше половины блюд из предлагаемых были из рыбы. А ещё он ждал доставку от «Точки Любви». Сегодняшний вечер обещал быть великолепным. В четырнадцать он уже направлялся домой, нужно было только заехать за алкоголем, овощами и этим непонятным цыплёнком-корнишоном. Что это такое, блять? Цыплоогурец? Ладно, рецепт был как для дебилов, пошаговый, с картинками и даже видео, ну не такой уж он безнадёжный рукожоп! В бардачке уже лежали заветные колечки и грели душу. Арс 19.03 Котик, я приехал. Заскочить за тобой в офис? Шаст 19.04 Ни в коем случае! Мчи домой! Арс 19.06 А ты уже там? Укороченный рабочий день, что ли? И молчит, зараза! Шаст 19.08 Просто не пизди и дуй ко мне! Быстро, ЛЮБИМЫЙ! – Аааааарс, как я соскучился! – с порога обнимает его Антон и трётся о любимые щёки. Сегодня они гладкие, с утра он был у фотографа. – Я тоже, дохуя! – Голодный? – Безумно. А что за запах? – хитро улыбается Попов. – Я же не мог после трёх дней разлуки заставить готовить тебя или жрать доставку... – Ты сделал ужин?! – глаза Арсения расширяются и блестят, он пропускает волны чёлки между пальцев и любуется своим парнем. – Не простой ужин... Я нагуглил рецепт и совместил его с тем, что три с половиной года наблюдал за твоей готовкой.... – смущается Шаст. – Я тебя не узнаю... Романтический ужин? Сам приготовил? – Попов потихоньку разувается и освобождается от куртки, хотя это сложно из-за висящего на нём возлюбленного. – Ты поставил на верную лошадь? – смеётся Антон, действительно не в силах оторваться от него. – Не хочу так говорить. Но ты меня поражаешь, правда. Какой же ты... Глубокий. И где раньше прятал это всё? – Ты меня раскрыл, – пожимает плечами Шаст, будто это плёвое дело. – Пошли ужинать. – Ну пойдём... – Арсений до сих пор немного ошарашен. Да, они вместе три с половиной года, но он никак не может привыкнуть к силе своих чувств к этому многогранному и невероятному парню. И каждый раз его прямо обжигает осознание того, что его любят так же безгранично. – О чём задумался? – Антон сегодня полностью взял на себя роль хозяюшки и раскладывает ужин. Две чёрные толстые свечи уже зажжены. Он не шутил по поводу романтики. – О том, что ты лучшее, что со мной случалось... – Арсений смотрит снизу вверх таким любящим и преданным взглядом, что Шаста разрывает от нежности и волшебности момента. – Спасибо... – у него порой не хватает слов, чтобы выразиться. – Давай пробуй. К этому хорошо бы вина, но ты не любишь... – Но ты же купил? – уличает его Арс, беря свою тарелку, от которой исходит на удивление умопомрачительный запах. – Купил... На случай, если... – Давай, пусть будет по всем канонам романтики. Я выпью на ночь таблетку, чтобы сосуд не лопнул. Антон просто светится. Они идеально подходят друг другу, думает он, и когда в очередной раз жизнь это показывает, его данный факт приводит в детский восторг. – Я немного выебал мозг консультанту в винном отделе и он сказал, что это идеальное сочетание! – парень улыбается, доставая бутылку белого вина и даже штопор, которого раньше в их доме не водилось. – Это было охуенно, – Арсений раскладывает посуду в посудомойке. – Всё это, – обводит полукивком их стол с горящими свечами. – Это ещё не всё, – Антон и так держался весь ужин, но винишко только подстегнуло его возбуждение. Да и трёхдневное воздержание сказывалось на нём негативно. – Слушаю, – Попов уже понимает, к чему клонит его малыш, но раз тот сегодня такой выдумщик, то он подождёт, когда его посвятят в подробности. Шаст берёт с холодильника небольшую упаковку и кидает ему, вид при этом крайне загадочный. – Надеюсь, с размером не промахнулся. Арсений открывает пакет и достаёт кольца, три силиконовых фиолетового цвета и одно кожаное с металлическими клёпками. – Это хорошо, – он улыбается. – У меня были такие, должны подойти. А вот кожи не было, да ты эстет? – Я хочу на это посмотреть, у меня, блять, от одной фантазии мурашки по спине бегут, – Антон присаживается перед своим мужчиной на корточки и гладит его по щеке. Тот вжимается только сильнее. Их взгляды пересекаются в свете свечей, которые горят довольно ярко. – А кто заставлял тебя их надевать? Кому-то не нравился твой размер? – Почти всем. Они мечтали о пятнадцати сэмэ, – Попов смеётся, вертя в руке кожаное на кнопке. – Думаю, это мы опробуем сегодня же? – Другие тоже, – безапелляционно заявляет Антон, тут же кладя два пальца на губы того, кто пытается было возразить. – Все твои бывшие – ебланы тупые. Я обожаю твой член и не отказался бы ни от миллиметра. Но ты же меня бережёшь, нежность хуева... Арсений кивает, но слушает дальше. – И скажешь, что перед Питером трахал меня, поэтому перерыв ещё неделя... Арсений кивает, но продолжает слушать. – А я хочу сегодня. Я уступлю тебе несколько сантиметров, – он берёт самое большое фиолетовое колечко с пупырками. – Вот столько. А ты уступишь мне. Ничего не хочу слышать. Сейчас мы будем заниматься любовью столько, чтобы я забыл про эти сраные три дня разлуки. Ты будешь делать меня своим, пока у нас обоих есть силы... Он договаривает и смотрит немного с опаской, его запал иссяк и страшно получить отказ. – Дай пять минут на душ, мальчик мой, – только и произносит Арс. Его глаза уже почти чёрные от всего услышанного. – Только пять. Бегом! Заниматься любовью. Шаст впервые использовал это словосочетание применительно к ним. Обычно они трахались, занимались сексом, дрочили, сосали, а больше ебались. Нет, это не было ни разу с отрицательной окраской. Скорее связано с уровнем эмоций и возбуждения, которые всегда зашкаливали и переливались через край потоком лавы. Но сегодня ему хотелось не спешить. Хотелось медленно. Хотелось долго. Хотелось нежно. Хотелось чувственно. Хотелось смотреть в глаза и рычать любимое имя, принимая в себя любимый член, хоть и с ограничилкой. Арсений выходит из ванной как обычно в капельках воды, такой охуенный, что дыхание у Антона учащается. Он уже надел кожаный аксессуар, который получил перед походом в душ, на основание члена. Терпеть было уже нереально. Шаст молча приближается, встаёт на колени и притягивает любимого к себе. Член подрагивает прямо перед его лицом. Есть шальная мысль сделать фотку, потому что это пиздец насколько красиво. Парень даже зависает, просто любуясь. Арс не торопит, он прочувствовал его сегодняшние настроения и принял правила игры. Просто зарылся ладонью в его кудри и наслаждается картиной такого податливого и влюблённого мальчишки. Тот обхватывает ствол, проводит головкой себе по губам, пошло вываливает язык, шлёпает членом по нему, как видел в порнушке, периодически поднимает глаза на любимого и замечает, что тот уже на грани. Вырывает, наконец, из него вздох облегчения, когда заглатывает... Очень сложно соображать, но Шаст тянется к телефону и находит плейлист, собранный им за три с половиной года на основе саундтреков к их завтракам и сексу. Это Morcheeba и Hooverphonic, Feder и Prodigy, Shocking Blue и Bee Gees, Radiohead, Texas, и многое-многое другое. Жмёт на шаффл-воспроизведение и падает с обрыва эмоциональной горы. Его член уже полностью в горле любимого, а яйца в нежной руке. Антон стонет, немного рычит, притягивая Арса за затылок, ничего не может с собой поделать, когда подступает оргазм. Он кончает под Rows of houses All bearing down on me I can feel their Blue hands touching me All these things into position All these things we'll one day swallow whole And fade out again And fade out И кажется, нет ничего красивее и правильнее в этом грёбаном мире... Фиолетовое колечко уже красуется на стояке Попова. Он надел не на основание, зараза, а оставил в пользование буквально сантиметров тринадцать. – Я буду биться за каждый миллиметр, по праву принадлежащий мне и моей жопе, – Антон снова погружает головку в рот, но только лишь затем, чтобы ещё усилить эрекцию. И сдвинуть кольцо до основания. Так-то лучше, сантиметров восемнадцать в его распоряжении. – Антош, я же за тебя переживаю, дурной! – Арсений ещё пытается возражать, но Шаст уже падает спиной на постель и кидает тюбик. – Ты будешь аккуратен, я же знаю. Арс переступает через себя и уступает. Лубрикант с анестетиком, хотя бы это успокаивает. Ну и колечко на основании члена, конечно. На этот раз смазка пахнет лаймом. Один палец, второй, третий уже с трудом. – Расслабься, ты чего это? Сам же хотел, – Попов нависает сверху только за счёт силы одной из рук. Горячо дышит прямо в лицо. У него снова стоит и упирается Антону прямо в живот. Оба раскалены до предела. – Обратный эффект от перевозбуждения... – лепечет тот, сам удивляясь, как в таком состоянии он ещё способен складывать слова в предложения. – Просто войди уже... – Так не пойдёт, терпи и давай поддавайся мне, – Арсений смотрит темнющими расширенными зрачками, обжигает дыханием и продолжает растягивать тремя пальцами. Очень деликатно, неспешно и нежно. Шасту иногда хотелось орать от этого, настолько он был нетерпелив и жаждал его внутрь. – Родной, прошу, скорее, я щас закончусь... – Кот, не торопись, ещё чуть-чуть... Антон терпит, хотя его член уже сходит с ума. Он соприкасается с чужим стояком, ещё это кольцо с пупырышками... – Бляяять... – стонет он, когда в очередной раз два стояка соприкасаются у него на животе. Он отвлекается, гладя любимого по скулам и шее, периодически ловит его губы своими, закапывается в волосах на затылке. – Готов? – наконец-то, слышит долгожданный вопрос. Арс уже размазывает лайм по своему небоскрёбу. Быстро кивает и издаёт утробное рычание, ощущая полное заполнение, такое желанное и ворующее мозг. – Только не торопись, – для проформы говорит он, хотя его мужчина никогда не торопится. – Я тебя понял. Сегодня мы не ебёмся, а занимаемся любовью... – совершая первые осторожные толчки, соглашается Арсений. Глубоко ночью, кончив немыслимое количество раз, Антон переплетается всеми конечностями со своим родным мужчиной, кладёт растрёпанную голову ему на плечо и тихо произносит: – Не оставляй меня никогда больше так надолго... Прошу... На фоне еле слышно Дэвид Боуи поёт: There's a starman waiting in the sky He'd like to come and meet us But he thinks he'd blow our minds. Арсений притягивает парня ещё туже к себе и шепчет прямо в макушку: – Как же я люблю тебя, это просто какой-то пиздец, никогда со мной такого не было... Антон улыбается, он самый счастливый чел на свете, теперь можно и поспать. – И это всё взаимно, — шепчет и закрывает глаза.