И в конце мы не утонем

Август' 2021

– Арсений Сергеич, вспомните про меня, когда закончите, – Антон нежно дотрагивается до поясницы своего мужчины, который увлечённо беседует со Стасом после съёмки с Масленниковым. – Куда он денется, – отмахивается продюсер. – Дай дела решить. – Конечно, – Попов тепло сжимает его руку и тут же возвращается к Шеминову. Они обсуждают новый проект, где будет задействован Арсений. Шастун немного в своих мыслях идёт в каморку. Серёжа уже умчал к девушке, Димка собирается скорее к семье. Да и неохота ему ни с кем болтать сейчас. Включает кофемашину, чтобы промыть, знает, что любимый точно захочет хлебнуть латте, до дома не дотерпит. Она мигает двумя красными огоньками: закончились и вода в колбе, и зёрна. Парень досыпает и доливает. Входит Арсений. – Умница мой! Давление на нуле нахер. – Зёрна последние, не забыть купить... – Дома много, не забыть захватить послезавтра. А теперь говори. Только на кнопочку нажми, – Арс улыбается так тепло и светло, садясь на подлокотник их диванчика, что хочется забыть всё, что сегодня царапнуло, и просто заобнимать. Но они за три года прочувствовали на собственной шкуре, что нельзя замалчивать даже ерундовую проблему. Даже то, что кому-то одному кажется проблемой, хотя по сути ею не является. Антон послушно нажимает на кнопку и садится на диван, глядя на Попова снизу вверх. – Я слушаю, Антон. Ты немного не в себе последние пару часов. – Я приревновал, – сознаётся тот с виноватым видом. – К кому??? – К Маслу. – Ты ёбнулся, что ли? Если уж и ревновать, то мне, это тебя он там обнимал, аж наушники слетели, – Арсений искренне смеётся, потому что причина беспокойства парня оказалась совсем глупой. – Эти твои слова про его мужественный голос, ваше взаимодействие... Я пытался смотреть за вами и меня прям резануло... Я подумал... – Что ты подумал? – Попов улыбается, берёт его руку в обе свои и водит себе по щеке и губам. – Что... Ты заслуживаешь того, чтобы о тебе заботились, оберегали, защищали от всего плохого... И это бы сделал кто-то более мужественный, чем я... Вот, что мне показалось. – Но я люблю-то более женственных, – выворачивает руку Шаста и нежнейше накрывает губами его запястье. – Как будем выходить из этого затруднительного положения? – Но ты же не делаешь женственным мужикам комплименты, типа: ооо, ты такой нежный, у тебя такой девичий голос... – Шастун, ты дураааак! – прямо заявляет Арсений, делая фейспалм его рукой по своему лбу. Тот ржёт, но ответа всё равно ждёт. Хочет полностью разъебать все сомнения и терзания. – Во-первых, это был не столько комплимент, сколько факт, просто представление гостя. Ну, потому что у Димки объективно запоминающийся и узнаваемый голос. Во-вторых, взаимодействие. А что взаимодействие? У нас игра на этом и построена. Если его нет, то будет пизда. А это ты меня поэтому трижды шлюхой назвал, потому что приревновал? – Да. – Господи, ну дурак же, правда! В-третьих, я не хочу мужика актива, что бы я с ним делал? И в-четвёртых, ты обо мне заботишься, будучи собой, моим нежным и тревожным Антошей. И другого мне не надо. Я не хотел бы, чтобы за меня ебальники крошили, к примеру. – А я могу! – Не можешь. Я этого и не хочу. Отстоять себя, меня, нас словами – это да, вот это ценно. И ты этому научился. Я уже целый год настолько восхищаюсь тобой... – Всё, засмущал, – Шаст прячется лицом в коленях своего мужчины. – А ты фигню не высматривай там, где её нет, мальчик мой. Я же могу тебя так называть? Антон встаёт, чтобы забрать кофе, который давно закончил литься. – Я думаю, мы на той стадии отношений, когда ты можешь назвать меня как угодно, хоть деткой, вот честно. Главное – люби. Парень приносит чашку, возвращается на диван и стягивает Попова с подлокотника, чтобы тот сел с ним рядом. – Я просто... Блять, Арс... Я не знаю, как это правильно сформулировать... Тот отпивает кофе и ждёт. Смотрит таким любящим взглядом, что Шасту становится неловко за высказанное ранее недоверие. – Я уже в зависимости от тебя... Наверное, это какая-то больная хуйня... Но если я хоть на долю секунды представлю, что ты не мой, что ты исчез или полюбил другого... Другую... Мне реально не хочется жить... Как тогда, в прошлом июле, когда ты обрубил все пути возвращения к себе... Я схожу с ума, да? – У тебя флешбэки с прошлого года? – Наверное... – Любимый мой, прошёл уже целый год. И даже месяц, – Арсений снова завладевает его рукой, держит её возле своих губ. – И я всё это время не давал тебе никаких поводов сомневаться. Мне кажется, да? – Да... – Я тебя люблю, я с тобой, мы больше, чем на пару дней не расставались, мы строим большие планы, совместные планы. Так отпусти всё то. Прошу тебя. Мы тогда обоюдно друг друга потеряли. Ты умирал тут без меня, я умирал там без тебя. Но ты, именно ты боролся и всё вернул. И предложил мне что-то новое, в чём я охуительно счастлив уже год... – И месяц. – И месяц, – Арсений улыбается. Кофе допит, он ставит чашку на пол рядом. – Я безумно люблю тебя, Антош. Ты вся моя жизнь. Перестань бояться, что ты этого не заслужил или что меня кто-то отнимет. – Откуда ты знаешь всё? – Я чувствую тебя. Перестань, пожалуйста. Ты заслужил счастья, надеюсь, что я тоже. И нам его дали, наконец. Давай им пользоваться по-полной, а? Не отравляя себя страхами, загонами, тревогами... Шаст кивает, смотрит исподлобья, как нашкодивший малыш. – Чёрт, ты такой трогательный котёнок, я в лужу с тебя, Антон! – Арс улыбается, уже активнее выцеловывая любимые запястья и пальцы. – Строит из себя гэнгста, а на деле... – Твой котёнок, который до охуения тебя любит. Я даже представить не могу, как мы когда-то могли просто рядом работать... – Да? А мы разве могли? Мы убивались своей влюблённостью и проклинали то, что это якобы не взаимно... Они смеются и Антон лезет целоваться. Он взрослый тридцатилетний двухметровый мужик, который рядом со своим человеком превращается буквально в сгусток нежности. – Пиздец, Арс. Мне нужно какое-то новое слово, потому что нууу... Люблю тебя – этого уже мало, я не вмещаюсь туда, понимаешь? – Ну видишь, родной, я пока прибавил безумно... Потом ещё куда-нибудь расширимся... – Я люблю тебя, – Шастун утыкается мужчине в шею. – Безумно люблю. Просто охуеннейше безумно... А теперь домой? Трахаться? – Или тут? – шепчет Арсений в макушку своему мальчику. Понимая, что дотерпеть станет проблематично. – Или тут, – улыбается ему в плечо Антон.