***
Ученики цепочкой шли по слякоти к теплицам, кутались в мантии и выглядели со стороны, как большие неуклюжие пингвины, которых каким-то магическим ветром занесло на британские предгорья. Кора по самые глаза обмоталась шарфом и шла медленно, смотря под ноги. Школьные ботинки с чавканьем погружались в грязь, и приходилось прилагать усилие, чтобы выдернуть ногу и сделать ещё шаг. Здесь были бы очень кстати мётлы, чтобы можно было быстро, а главное, не пачкаясь, добраться до теплиц. Школьники столпились на площадке перед теплицей номер два, где было сухо и относительно чисто. Кора заметила Сириуса, который стоял, прислонившись к деревянной раме. Кроме Джеймса, рядом находиться никто не рискнул, а пара пуффендуек всё косились на них и хихикали. Профессор Стебель пришла с двумя вёдрами извивающихся серо-чёрных отростков, похожих на толстые крысиные хвосты, с грохотом поставила их перед входом в теплицу и распахнула двери. — Доброе утро! — Она явно была в ударе. — Поттер, Блэк, занесите вёдра, мистер Эдвардс, откройте сундук с инвентарём, раздадите всем лопаты. Парни поспешили выполнить указания профессора, а Кора с остальными переодевалась в небольшом закутке, где висели рабочие мантии и грудой лежали перчатки для грязной работы. Она повесила шарф на крючок около сумки, обернулась и вздрогнула, встретившись взглядом со Снейпом. Он только хотел что-то сказать, но Кора округлила глаза и быстро дёрнула головой в сторону. Северус закрыл рот и сделал вид, что решил поменять перчатки. — Итак, сегодня мы будем сажать голохвостов. Несмотря на свой неприятный вид, сок голохвостов часто используется в колдокосметологии и медицине. Он заживляет раны, избавляет от шрамов и рубцов. Да, мисс Джонс? — Профессор. — Гвеног опустила руку. — Но почему тогда чаще используется бадьян? — Хороший вопрос, Джонс. Бадьян распространён повсеместно, и изготовление настойки из него доступно всем магам, которые хоть раз имели дело с варкой зелий. Голохвост же — это редкий вид травы, которая произрастает лишь на нескольких островах Тихого океана. В нашем климате она может расти только в специально оборудованных теплицах, с соблюдением всех условий. К счастью, хогвартские теплицы как раз для этого подходят. Ещё одно важное отличие голохвоста от бадьяна — это то, что его сок может подчистую убирать шрамы, даже старые. Довольно часто в бадьян примешивают пару капель голохвоста для лучшего эффекта. Конечно, чистый сок используют редко и лишь для очень сложных шрамов и рубцов, при серьёзных ранениях. Когда наши голохвосты поспеют, вы сможете получить по одному флакону. Но советую вам сохранить сок для самого крайнего случая. Не нужно выводить им угри или лечить царапины. Для этого достаточно будет и простого бадьяна. Запомните, что высококонцентрированный сок голохвоста чистым пить ни в коем случае нельзя. Он вызывает тошноту, головокружение, а в особо тяжёлых случаях — деформацию внутренних органов. Впрочем, сок имеет настолько специфический запах, что примешать его в еду или напиток будет сложно. После этих слов профессор Стебель вытащила извивающийся отросток из ведра и сделала в нём небольшой надрез. — Запах сейчас ещё не силён, потому что это всего лишь семечко, но все понюхайте. Профессор передала голохвост ученикам, и каждый, кто нюхал его, кривился и быстро вручал соседу. Когда он попал в руки Коры, она, даже не поднося его близко к носу, почувствовала жуткий трупный запах. Конечно, кто будет пить то, что воняет мертвечиной? — Профессор, но как же его можно использовать в колдокосметологии, если он так воняет? — Кора передала голохвост дальше и порадовалась, что надела перчатки. — Ну, милочка, красота требует жертв. — Стебель улыбнулась. — А запах легко смыть. Кора с Гвеног переглянулись и скривились. Мазать себя такой дрянью они стали бы только в случае ну очень крайней нужды. — Так, а теперь берём лопаты, разбиваемся на пары и выбираем свою часть участка. Запомните, где он, потому что теперь вы будете ответственны за него. Голохвосты должны поспеть к февралю. Если вы всё будете делать правильно, то получите высший балл. Об уходе, прополке и правильном поливе я расскажу на следующем уроке. А пока вы должны вырыть лунки на расстоянии фута друг от друга, глубиной в полфута. Берёте голохвоста за толстую часть и аккуратно втыкаете его в грунт. А потом очень неторопливо зарываете в землю. Лопатами можно пользоваться только чтобы вырыть лунку. Зарываете руками, аккуратно. И смотрите — не засыпьте вершину землёй. Всем всё ясно? Ну, тогда приступайте. Кора с Гвеног выбрали свой кусок, огородили его с помощью колышков от остальных, а Кора пометила их заклинанием, чтобы точно не перепутать. Они поочерёдно работали лопатой и зарывали склизкие семена в землю. Работа была несложной, но требовала аккуратности. — Эй, Мун, не хочешь мне кое-что объяснить? — Сириус подошёл к краю их с Люпином делянки и опёрся на лопату. От участка Коры и Гвеног их отделял всего один, занятый двумя пуффендуйками-хохотушками. — Почему ты такой придурок? — Кора сидела на коленях на земле и присыпала очередное семечко. — А с каких пор ты стала такой дерзкой? — Сириус нахмурился. От его вчерашнего лоска не осталось и следа. Кора подняла голову и посмотрела на него. — С тех пор, когда ты встал на пути моей подруги, Блэ-эк, — протянула она. — Но если ты хочешь объяснений, изволь. Каких именно? Почему я это сделала? — Мы, — возразила ей Гвеног. — Да, мы сделали. Или почему запах никак не исчезнет. — Ты их закляла, да? — Сириус поднял голову, хотя и так смотрел на Кору сверху вниз. — Можно и так сказать. Видишь ли, я считаю, что просто закидать тебя навозными бомбами было мало. Ты должен был понять, что девушки, да и вообще все, тоже имеют чувства. И они бывают очень сильными. — А на хрена всё это было устраивать? Могла сказать и словами, я бы понял. — Сириус сплюнул на землю. — Да ничего бы ты не понял, Блэк! — Кора отвернулась от него и ладонями собрала землю вокруг голохвоста в небольшой холмик. — Ты и сейчас ничего не понимаешь. — Чего, например? — Например, того, что надо уметь извиняться. Не передо мной, а перед теми, кого ты обидел. — С каких пор ты стала защитницей обиженных? — Сириус скривил свои красивые губы и откинул прядь волос со лба. — С тех пор, как благородство гриффиндорцев начало распространяться только на гриффиндорцев. Извинился бы перед девушками, и ничего бы этого не было. — То есть теперь я должен ещё и извиниться?! — Мог бы. Если храбрости хватит, чтобы подойти к каждой. — Хватит цепляться к моему факультету, Мун! — А что такое? — Кора снова начала злиться. — Чем он лучше других? Тем, что там учатся благородные храбрецы? Ну, тогда у меня для тебя печальная новость: Шляпа явно была под Конфундусом, когда тебя распределяла. Хотя у нас в школе нет факультета для бессердечных придурков, увы. — А твоя внешность так обманчива, Мун. С виду милая девушка, а на самом деле расчётливая дрянь. — Сириус выдернул лопату из земли и отвернулся. Кора кипела от негодования, а Гвеног, видя состояние подруги, как могла успокаивала её, перечисляя все идиотские выходки Сириуса и компании. Это не очень помогало, но Кора хотя бы отвлеклась от собственных мыслей и к завершению урока совсем успокоилась. В конце концов, она никогда не стремилась нравиться всем. Профессор Стебель позволила им уйти чуть раньше звонка, и все столпились около мантий и переодевались. Сириус прошёл мимо Коры, делая вид, что её не существует. Навозный запах был силён, и она с мстительным удовольствием думала, сколько ещё способов Мародёры перепробуют, прежде чем поймут, что не знают, как избавиться от него. — Блэк, мыться не пробовал? — Северус быстро застёгивал пуговицы на своей мантии. На лице его сияла торжествующая ухмылка. Это было его Рождество, день рождения и Новый год в придачу. Сириус покраснел от злости, и они с Джеймсом одновременно выхватили палочки и наставили их на Снейпа. — Заткнись, Нюниус! Давно не демонстрировал свои подштанники? — Сириус ткнул замершего Северуса палочкой в грудь, но тот не шелохнулся. — А ну, живо прекратили! — Профессор Стебель разъярённым шмелём влетела в толпу шестикурсников. — Что вы себе позволяете, Блэк?! Минус десять очков! С вас тоже минус пять очков, мистер Поттер! Сириус нехотя засунул палочку в карман и отвернулся от Северуса. — И вымойтесь, от вас навозом несёт. — Профессор окинула всех раздражённым взглядом и не отходила от учеников, пока они не покинули теплицу.***
Кора никогда не думала, что всеобщее внимание — это так морально трудно и неприятно. На неё показывали пальцем, шептались за спиной, к ней подходили незнакомые ученицы с других курсов. Кто со словами благодарности, а кто — с откровенными угрозами, ведь клуб фанаток Сириуса если и уменьшился, то незначительно. Выйти в коридор на перемене стало настоящей пыткой. Которая, к счастью, продлилась недолго, потому что уже на следующий день Гвен, Реджина, Ианта и ещё парочка однокурсниц всюду ходили с Корой. Гвен брала её под одну руку, Реджина — под другую, и они буксировали девушку из класса в класс, из Большого зала — в библиотеку, оттуда — снова на уроки. Кора чувствовала себя то пленницей (и её всё раздражало), то коронованной особой со шлейфом фрейлин (и тогда она мысленно радовалась). Только Вероника получала настоящее удовольствие. На каждой перемене она взахлёб делилась деталями операции со всеми желающими. В основном это были слизеринцы, хотя Кора могла поклясться, что видела рядом с ней парочку гриффиндорцев-семикурсников. Вероника, сама того не подозревая, перетянула на себя внимание недовольных, но уверенной в себе слизеринке было плевать на осуждение. Кары от преподавателей не последовало. Только профессор Флитвик во время урока слишком уж часто останавливал на Коре взгляд. А профессор Стебель так вообще просто подарила Когтеврану десяток лишних очков, пока хвалила аккуратные грядки Гвен. Было ясно одно: преподаватели отчего-то решили выдержать нейтралитет. Сириус большую часть времени пропадал в библиотеке. Он и Джеймс штудировали Запретную секцию. Они собирали целые монбланы из книг, читая несколько одновременно. И если сначала Кора хотела выждать пару дней и самой предложить Сириусу снять последствия, то теперь предпочитала ждать извинений. Просто из вредности.***
— Я теперь всеобщее посмешище! — Поздним вечером в пятницу, через четыре дня после «свидания», Сириус ввалился с башню Гриффиндора и со злостью кинул сумку на кресло, сам кулем свалился на диван перед камином. — Видели, как Нюнчик сияет? На каждом уроке он со своими прихихешниками зажимал нос. Да хрен с ним, он своё получит. Но профессор Флитвик тоже посоветовал мне посетить душ! Он, видимо, решил, что я переработал на травологии. А наш декан? «Мистер Блэк, этот запах несколько силён, не находите?», — Сириус передразнил голос Макгонагалл. — Приятель, мы найдём, как от него избавиться. — Джеймс взлохматил себе волосы. — Надеюсь. Он вместе с Люпином и Питером сидел за столом, который придвинули поближе к камину. Люпин, бледный после полнолуния, молча делал домашние работы по пропущенным дням, а робкий Питер просто ожидал, когда можно будет у кого-нибудь списать. — Точно, вот только мы перебрали всю библиотеку и ни черта́ не нашли. А эта Мун, любимица Флитвика, наверняка использовала заклятие позаковыристее. Если бы не пакт не трогать девчонок… — Мы не слизеринцы. — Джеймс оторвался от своих записей и улыбнулся другу. — Ничего, не вешай нос. Давай лучше пробовать. — Когда Мун пришла в понедельник на ужин, ей многие аплодировали, — промямлил Питер. — О, давай, Хвост, режь по живому! — Сириус кинул в него подушку, отвернулся к спинке дивана и накрыл голову широким рукавом мантии. — Но это ведь было, — испуганно сказал Хвост, но Джеймс покачал головой и прижал палец к губам. — Я думаю, что самый простой способ — это извиниться. — Люпин потёр виски. — Лунатик, и ты туда же! Голос ебучей совести. — Сириус поджал ноги к самой груди. — Кхм, я так считаю. Ты и правда несколько перестарался. — Люпин пропустил крепкое слово мимо ушей. Сириус прошептал что-то злое, но никто не разобрал его слов. За столом воцарилась тишина, только Джеймс изредка шептал заклинания, пытаясь понять, как правильно их скомпоновать. Наконец он выписал длинную формулу на отдельный листок и прокашлялся. — Если и это не поможет, тогда я даже не знаю. — Джеймс направил палочку в спину друга и произнёс заклинание, состоящее как минимум из шестидесяти слогов. — Ну что, помогло? — Сириус приподнялся и начал обнюхивать свою руку. — По-моему, получилось, Джеймс! — Нет. — Друг склонился к Сириусу и сморщил нос. — Ты просто привык. — Бля-я-ядь! — простонал тот. — Всё, я сдаюсь. — Джеймс собрал в охапку исписанные пергаменты и в сердцах кинул их в камин. Пламя выбросило вверх фейерверк из искр и быстро начало пожирать исписанные листы. Сириус взбрыкнул на диване и резко подскочил. — Может, снова в Запретную секцию? — Да мы же там всё прошерстили. — Джеймс развёл руки в стороны. — Увы, Сириус. — Класс. Нюниус обоссытся от восторга! — Блэк прикрыл глаза рукой. — И получит пизды. — Поттер улыбался. — А я буду вонять до конца жизни. — Не преувеличивай. — Оптимизм Джеймса нельзя было прошибить ничем. — Извинись — и всем станет легче. — Люпин сложил учебники и пергаменты аккуратной стопкой и поднялся. — Я спать. Голова болит, и нос ещё слишком… Чувствителен. В зале наступила тишина, только Питер тихо сопел да скрипел пером, переписывая домашнюю работу Джеймса по чарам. — Сохатый, эта Мун вообще нормальная? — Кора-то? — Джеймс пожал плечами. — Я в детстве ходил с ней к мадам Лион учиться читать и писать. В мётлах шарит хорошо, что ещё… Да, пожалуй, и всё. Я не замечал в ней какого-то паскудства. Может, Люпин действительно прав. Ты несколько увлёкся свиданками. — Блядь, ну если и ты так считаешь... — Сириус хорошенько потянулся. — Ладно. Извинюсь я, устроили тут драму. Ну, погулял, никто ведь не помер. — Отлично! Ты извини, друг, но мне нужно выспаться. — Джеймс не стал собирать учебники, оставил их валяться на столе. Последняя неделя была трудной: ситуация с лучшим другом, да ещё и проблемы на тренировках. Из команды ушли сразу трое отличных игроков, а новички были ещё слишком зелёными и не «обкатанными» настоящими матчами.***
Полночи Сириус перекатывался с одной стороны скрипучей кровати на другую, пока Люпин, которому шум мешал спать, не начал ворчать. Сириус поднялся, растолкал Джеймса и попросил у него мантию-невидимку. Джеймс махнул спросонья в сторону своего шкафа и снова уснул, а Сириус накинул на себя мантию и отправился бродить по ночному Хогвартсу. Ему было всё равно, куда тащиться, лишь бы идти, чувствовать лёгкий привкус опасности от того, что в любой момент на него может нарваться Филч со своей придурошной кошкой. Ноги сами принесли его в Зал Славы, куда столетиями складировали то, что Сириус считал никому не нужным барахлом. Кубки, почётные грамоты, таблички с перечнем достижений и прочий бред. Забытые герои прошлого, чьи имена, вылитые в металле, никому ни о чём не скажут. Сириус вытащил из кармана пакетик с магловским арахисом. Фольга шелестела всякий раз, как он брал орешек, но звук этот был слишком тихим, чтобы беспокоиться. Сириус ходил от стеллажа к стеллажу, читал надписи и тихо ржал над смешными фамилиями. Он нашёл парочку своих родственников, отмеченных за школьные достижения, а потом подошёл к месту славы всех игроков в квиддич. Почётные кубки стояли плотными рядами, и на каждом были выгравированы фамилии членов команды, которые за время своей учёбы добились успехов в этой игре. На одном из кубков, что стоял среди самых новых, Сириус с удивлением обнаружил фамилию Мун. Шесть лет назад Маркус Элиас Мун выиграл кубок школы по квиддичу, четвёртый подряд в своей карьере загонщика. Шесть лет назад… Они были ещё сосунками, первокурсниками, когда Старшие Братья выделили их и решили передать свои секреты. Их было трое. Он, Джеймс и Римус. Хвост тогда ещё не был в их компании, и Сириус вспомнил, как шпынял порой этого робкого пухлого мальчика, который любил наблюдать за ним. Питер тогда ещё всё время выпячивал нижнюю губу и выглядел совсем идиотом. Сириус приложил много усилий, чтобы отучить его. Но это всё было потом, а вот на первом курсе именно их троих выбрали. Сириус помнил тот вечер, когда их, с завязанными глазами, без палочек, сначала долго вели по коридорам Хогвартса, а потом втолкнули в комнату, где сидел Совет. Тогда это казалось таким значительным и мрачным, словно настоящее посвящение в тайный культ. На деле же компания гриффиндорцев-семикурсников, именующая себя Братством Львиной Башни, решила, что пора бы им найти себе достойную смену. Найти и обставить свой «уход на покой» с шиком. Так и появился зал заседаний, украшенный сотнями свечей, налепленных в уродливые горы. Полы Совет изрисовал каббалистическими знаками, которые тогда казались символами крутости. Братство засело в Выручай-комнате, и мальчишек привели именно туда, по сути раскрыв им первую тайну Хогвартса. Сириус вспомнил высокого парня с тёмными курчавыми волосами, в точности такими же, как у Коры. Именно он был капитаном команды гриффиндорцев по квиддичу и основателем Братства Львиной Башни. В тот вечер Сириусу, Джеймсу и Римусу торжественно передали толстую тетрадь, исписанную вдоль и поперёк. Там было много разной ерунды вроде принципов и кодекса Братства, где говорилось о том, что можно и нельзя членам братства, какие моральные и волевые качества они должны развивать в себе, чтобы стать настоящими Мужчинами (именно так, с большой буквы), а также краткий список того, что не должен делать член Братства. Он включал в себя обычные вещи, типа: «Не бери чужое, никогда не сдавай учителям гриффиндорцев, не делай больно на дуэли, если нет предварительного договора…» Отдельным пунктом шли отношения с девушками, которые, видимо, были больным местом для Братства. Сириус вспомнил, как они торжественно поклялись действовать согласно кодексу. Особенно его порадовала приписка в самом конце тетради с советом всячески доставать нового завхоза Филча. Получается, именно брат Коры передал им сведения о замке, которые открыли Мародёрам часть тайн Хогвартса. Именно благодаря этому друзья решили составить свою Карту. Конечно, Братство раскрыло далеко не все секреты, но подспорье было великолепным. Забавно, но с тех пор они основательно подзабыли эту историю. Они стали Мародёрами и действовали по своим правилам. Лишь пакт не трогать девчонок свято выполнялся.***
Сириус вернулся в башню гриффиндорцев и снова растолкал Джеймса. — Ну что? — Сонный Джеймс был не таким добряком, как бодрый. — Помнишь, на первом курсе с нас взял клятву высокий парень? Ну, капитан команды по квиддичу? Это был брат Коры? — Что? Блядь, Сириус, какого хуя ты меня разбудил ради этого? Да, это был он. Отстань! — Джеймс снова обхватил подушку. — Это ведь он стал мракоборцем, да? — Он ткнул друга под рёбра, и Поттер взревел. — Да, он! Чё ты пристал?! Найди его и засосись с ним, блохастый! Отвали! У меня матч завтра, а ты мешаешь мне выспаться! Блэк посмеялся над словами друга и тоже завалился спать.