Туда и обра... а нет, если б всё было так просто

      – Он у вас всегда такой говнюк, - спросил я, когда мостик между королевским островком и «материком» был пройден, - или сегодня просто что-то плохое случилось?       Эльфийка не ответила, но улыбнулась. Зато ответила Ктулха – прошипела матом, что король, конечно, говнюк, и одного тут хмыря болтливого об этом предупреждали, нет же, надо было довыёбываться, спасибо вам, всю жизнь мечтала в эльфийской тюрьме посидеть…       – А что? Очень нормальная такая тюрьма. Симпатичненькая. Не 5 звёзд, конечно, но с Консьержери не сравнить… Вам вообще на что жаловаться? О чём думали, туда и попали. Правда, наверное, по соседству с величеством свободных камер нет? Но, поди, можно перетасовать как-то. Непосредственно к Торину-то нас вряд ли подсадят, не по протоколу, и не знаю, как Торин, а я против.       – Пидор гнусный! Вас к Бифуру посадят, надеюсь!       – Чувствую, что вы пытаетесь меня ужаснуть, но всё втуне – я ж их не различаю!       Под команды Тауриэли, куда сворачивать (лично я дорогу не запомнил, тут нехер и пытаться), мы прошли ещё несколько лестниц и переходов, когда Ктулха решилась обратиться к нашему конвою:       – Что вы хотели ему сообщить? Что слышали наш разговор?       – Что вы не владеете квенья. Как не владеет им и гном, с которым вы говорили. Как не владеете и вы, и он тем наречием, на котором говорит между собой моя семья, и которое я слышала там, внизу. Я не могу знать, что это за магия, знаю только, что она здесь есть. И наивно полагать, что это единственное, чем вы располагаете. По дороге туда я ещё сомневалась, теперь уверена – вы могли б сбежать, если б захотели. Почему вы не захотели?       Я описал подбородком полукруг, подразумевая окружающее нас инженерное безумие.       – По этим козьим тропкам? Спасибо, чего-то жить хочется. Вы, наверное, привычны, выросли здесь, выработали грацию кошки… А у меня грация некоторых из моих кошек. Видите ли, я слабослышащий, а органы слуха напрямую связаны с вестибулярным аппаратом, так что он у меня тоже не в идеальном состоянии. Это, возможно, нормализуется со временем… а может, и нет. Критичные повреждения – они всё-таки того, всё, до следующей регенерации. То есть, нервная ткань восстановиться может, хотя и тут гарантии нет, а вот если произошла дегенерация улитки… сомневаюсь, что вам это всё хоть каплю интересно, но однажды ваш Владыка всё же спросит, о чём мы болтали, хоть будет, что ему сказать.       Будет, будет, ворчала тем временем Ктулха, если маты у эльфов есть, конечно. Мало перед Трандуилом выёбывался, теперь тут продолжает. Они тут точно знают, чо такое вестибулярный аппарат и дегенерация? Ну, что такое дегенерат – если не знают, то скоро знать будут. Молчали б лучше и думали, как спасать наши невезучие задницы! Тауриэль за нашими спинами посмеивалась.       – У вас удивительная способность отвечать многословно, подробно, но так и не дать ответа на вопрос.       – Да, мне уже как-то говорили. Но чот когда я даю прямые и честные ответы, это тоже не всех устраивает. Я величество имею в виду. Да, я понимаю, сложно просто поверить, что мы с гномами не заодно, раз нас застигли там внизу…       – Мне было очевидно, что не заодно, вы говорили совершенно не как добрые приятели. Но…       – Но король не пожелал вас выслушать. Он не слишком-то готов слушать то, что не отвечает его представлениям, а?       Голос эльфийки был отстранённо-печален, с нотками раздражения, едва ли адресованными персонально нам, возможно, что и себе самой.       – Он повелитель народа Лихолесья, груза, лежащего на его плечах, нам не поднять. Он производит впечатление гордеца, но разве у него нет на то оснований? Он участвовал в битвах, которые мы знаем по легендам, видел то, что мы можем только представлять. Он пережил многое и потерял многих. Царствовать в Лихолесье, осаждаемом порождениями тьмы – доля не для простосердечных…       – Да чего уж там, по другую сторону тоже не медовый характер. Не мне, конечно, оценивать, я вообще не любитель королей, знаете ли… Но должны ж они оба понимать, что от их выебонов страдать подданным?       – А кто страдает? – это уже было сказано даже достаточно резко, - что же, гномам нужна наша дружба? В таком случае, они выбрали странный способ дать это понять.       – Да уж действительно! – возмутилась Ктулха, - шли себе гномы по своим делам, их хватают, бросают в темницу, ещё какой-то выкуп требуют. Нормальное вообще поведение для владыки, которому хрен знает сколько тыщ лет и он тут типа главный по мудрости-светлости! Мало того, что до этого ничем не помог гномам, когда дракон разорил их дом…       – Удивительная осведомлённость…       – А что, всё не так было? Ну скажите вашу версию!       – А я не присутствовала при этом. Потому и не беру на себя наглость рассуждать…       Так, кажется, мы уже недалеко от спуска в темницы, если я вот эту претенциозную херню, увешанную фонариками, ни с чем не путаю.       – Или вам просто плевать, вообще на всё за пределами вашего Лихолесья. Вас приучили считать эльфов самыми крутыми просто по факту, приучили ненавидеть гномов – вы и ненавидите.       – Мда, пять минут назад я выслушивал попрёки, что как-то не так разговаривал с Трандуилом…       – Я не ненавижу гномов. Я служу своему королю, исполняю свой долг. Ненавидеть гномов – среди приказов, которые я получала, не было.       – Мда, пять минут назад я выслушивал попрёки, что ухожу от ответа…       – А от моего ответа не зависит ничего. Трандуил, а не я, видел зарождение этой вражды…       – И не верит, что её можно прекратить, или просто уже в привычку вошло? Ну, мне действительно всё равно, я в вашем мире пробегом, просто это тупо, серьёзно. Понятно, что таким архаичным миркам, как ваш, конфликты нужны – почётный путь воина, ратная слава, все дела. Чем ещё заняться-то в мире, где ни соцсетей, ни интернета вообще. Но чо, для подвигов мало орков, зловещих гигантских пауков… чо там у вас ещё есть в плане всяких инфернальностей?       – Умертвия, - подсказала Ктулха.       – Во, спасибо. Короче, обо что почесать мечи, и без драк друг с другом найдётся. Тем более когда по таким поводам. Я ещё понял бы как-то, если б воевали за территорию, ресурсы. Всё равно не оправдал бы, но хоть понял. Но у вас ареалы обитания разные, гномам в кошмарном сне не снилось жить в лесах, вам – в горах, вроде ж ни вы, ни они махнуться не пытались? Сокровищ, подозреваю, и у вас, и у них как говна за баней, гномы же добывают и обрабатывают это дело…       – Ну, к слову, - вклинилась Ктулха, - когда им пришлось покинуть Эребор, они впали в нужду, всё их добро осталось там, а Синие горы гораздо беднее…       – Ага, то были бриллианты с Торинью бошку размером, а теперь всего лишь с яйцо. Куриное, в смысле. Короче, это, видимо, то, что мне просто не по уму. Я не понимаю, как это всё работает. Они копают камни и драгметаллы сколько существуют, накопили дохуя и им всё мало, славятся на всё Средиземье своими изделиями… всё ещё славятся, то есть, всё ещё есть спрос, несмотря на то, что производят они их постоянно, это ж их основное занятие, а изделия, по идее, качественные и долговечные… ну, я вам все эти соображения говорил. Вообще, как по итогам их непрерывного многопоколенного труда все эти жилы не истощились? Да эта гора должна была превратиться в швейцарский сыр и осыпаться нахрен!       – Так они не всегда жили там, до этого тыщи лет жили в Мории, пока их оттуда балрог не попёр, вот тогда и пришли в Эребор, а потом в Синие горы и Железные холмы…       – Ну та же история вообще-то. Тыщи лет они жили в Мории. Все тыщи лет каждый день колупались в недрах, каким-то чудом ещё не прокопали эту вашу Арду насквозь, и щас бы копались, если б не балрог. Хорошо, короче, жить в сказке, с такой ручной, карманной физикой, подстраивающейся под интересы жителей – во всех мирах ископаемые невозобновляемые ресурсы, а тут вот... Гм, карманной! Да, похоже…       – Чего?       – Некоторые показания соответствуют карманной вселенной. Точнее, не то чтоб именно соответствуют, на те, какие я уже видел, непохоже, я б узнал… Но определённо, где-то должен быть разлом…       – Тауриэль, вы подержите, а я побью, или наоборот? Какого хрена он, в самом деле, ни хрена не объясняет?       И в этот момент решетчатая дверь прямо по курсу тихо и слегка, буквально на пару сантиметров, отъехала. И это заметили не только мы.       – Во имя всех валар. Гномы…       И продолжать не надо. Сбежали. Кто как, а я не был этому удивлён ни в малейшей степени. Потому что в момент нашего героического ареста видел, как нечто незримое аккуратно сняло с пояса Тауриэли связку ключей, и догадывался, что ключи эти – не от квартиры и почтового ящика. Собственно, пора и нам честь знать. Из-за ближайшей двери, отличающейся тем, что она двустворчатая, но это не сразу бросалось в глаза, высунулась рука в тёмном рукаве и потащила меня внутрь. Параллельно, однако, высунулась ещё рука в малиновом рукаве и затащила Ктулху, и рука ещё в чём-то непонятном, затащившая Тауриэль. Да, рук получалось явно больше, чем на Лавкрафта, при всех его странностях, положено. Я опрокинулся спиной на сомкнувшиеся створки и спросил себя, орать или как. Передо мной рядом с переминающейся с ноги на ногу пожарной каланчой, имеющей вид несколько бледный и виноватый, толклась тумбочка, имеющая вид встрёпанный, но решительный. Серьёзно, метра полтора с учётом подмёток, хоть на кого-то я не буду смотреть снизу вверх… А не, никаких подмёток, босиком существо стоит. Это, правда, не сразу и понять можно, только когда замечаешь торчащие из густого тёмного меха ногти. Как говорила бабушка, без сапогов, но в шляпе. Правда, шляпы нет, ничем тёмные вьющиеся космы не украшены. Зато вот одеяние, к которому относился малиновый рукав – ныне порядком угвазданное и кое-где продранное – ещё недавно было, кажется, весьма симпатичным камзолом. Чуть дальше, на мостке к рубке, вальяжно облокотившись о перила, стоял ещё один коротышка, про которого я подумал сперва, что он относится к той же расе, что и тумбочка в малиновом, только почему-то обутый. И шевелюра темнее, почти чёрная, и одет во что-то тёмное и выглядящее более походным. Ну и безбородая физиономия выглядит куда моложе – сын, быть может.       А вот за их спинами, то есть, на всём пятачке рубки… Несколько хаотичных куч невообразимого тряпья и всклокоченных шевелюр и бород, весело и бойко галдящих между собой. Я не сразу понял, сколько их, понял только, что много. Много больше, чем моя психика рассчитана. В галдёж органично вмешивались собаки – сверху, с лестничной площадки под мозаичным панно – Лина редкими значительными гавами, Милиса более частыми задорными подтявкиваниями. Всякое здесь, конечно, бывало, на дурдом похожее… но я даже морально подготовиться не успел.       – Говард! Большое спасибо вам за сообразительность и оперативность, но впредь не могли б вы не тащить в ТАРДИС толпу гномов, по крайней мере, не заручившись предварительно моим согласием? Что они здесь делают?       – Прячутся, - ответила за него тумбочка, - вы уж не кричите на него так, всё же в этом и моя вина есть.       – Просто мистер Лавкрафт сказал, - изрёк предположительный сын тумбочки, - что в вашем чудесном гроте можно укрыться так, что никто не найдёт. Не беленись, хозяйка, мы ничего не трогали, правда. Мы уж как-нибудь понимаем, как вести себя в гостях.       Босоногий посмотрел на него взглядом, в котором отчётливо читалось «я б тебя убил, да мы, действительно, в гостях».       – Этого не было здесь, - потрясённо шептала между тем эльфийка, недоверчиво протягивая руку к перилам лестницы, ведущей вниз, - этого не может здесь быть. Это… больше, чем вся стена!       – Так, - раздалось со стороны бородатого сборища, - а эту-то кто завёл? Ты, небось, Кили? И за какой, позволь узнать, надобностью?       – А за такой, - ответил сын тумбочки, - что помозговать надо. Мы, значит, сбежали – ей, сами понимаете, за это отвечать. А она не виновата, что у неё король урод. Мы должны что-то придумать…       Последняя фраза была обращена, кажется, больше к нам, недавно вошедшим, чем к уютно раскараванившимся по всей рубке недавним пленникам эльфов. Обожаю всю эту жизнь. Час как в этом мире, вряд ли больше, а уже задолжал.       – Пусть скажет, что в неравном бою сладить с нами не смогла, - пожал плечами какой-то немолодой бородач, - для убедительности по голове чем-нибудь хорошенько приложим.       – Слышишь, себя приложи! – возмутился сын тумбочки, поименованный Кили, - ты это её собрался выставить такой слабой или нас такими подлыми?       Ещё двое подскочили, подозревая, что может и драка завязаться.       – Э, вы б орали потише, - зычно гаркнул лысый, зато с кустистой бородищей, - вас, наверное, сам Трандуил наверху слышит! Хотите до старости тут просидеть?       – Ах! – возмутилась сверху Лина.       – Мы ведь не просидим до старости? – громким шёпотом спросила, дёргая меня за рукав, босоногая тумбочка, - господин Лавкрафт сказал, что из этой пещеры можно выйти в другом месте, за пределами дворца. Вы, может, укажете нам дорогу, да мы и пойдём?       Господин Лавкрафт очень любезен, пробормотал я, протискиваясь к пульту. Ктулха – за мной, за ней Лавкрафт, ну и, делать нечего, остальные гуськом.       – Так! – я несколько панически оглядел сборище. Трое расположились на сиденьях у стен, прочие – кто где на полу, на моё кресло у пульта не покусился, к счастью, никто – видимо, Лавкрафт сумел застращать. Гномий король оставался на ногах, прохаживался туда-сюда с напряжённым видом. Благо, немного места для прохаживаний ему рассевшиеся, а то и разлёгшиеся подданные оставили. Да, зрелище, не улучшающее настроение и аппетит. Серьёзно, некоторые ну бомжи бомжами. Один даже в ушанке, удивительно, что не в латаных-перелатанных валенках. - Невелик в этом уже смысл, но просто на всякий случай сообщаю, что уводил Тауриэль я в расчёте на то, что вы тем временем свалите… без дальнейшей моей помощи! Содействовал так сказать нормальному ходу истории, а не вмешивался в неё! Ну, раз уж вы все здесь, что-то с вами надо делать, правильно?       – Покормить, к примеру, было б неплохо, - изрёк самый толстый.       – Да уж, что-то и я проголодался.       – А что делать? Ушастым выдать не собираетесь? Вот оно и ладно.       – А если и собирается. Я вот отдохнул, даже и заскучал, могу и бока их тощие намять!       – А я говорил, что не надо сюда идти? – этот, видимо, выхватил в гвалте соседей только фразу «ушастым выдать», - я говорил. Но кто меня слушает-то.       – А ну тихо! – это, кажется, был голос Торина, - пусть госпожа этого места скажет своё слово.       Это, стало быть, про меня. Ктулха-то поднялась наверх, собак в макушки расцеловывает. Нда, мир хоть и архаичный, но формула «в штанах – значит мальчишка» тут не безупречно работает, а может, и вообще не работает. Вон Тауриэль в штанах – она воин, стражница, такая функция плохо сочетается с хламидами, подол которых волочится по полу. Управленческая функция вот с ними сочетается прекрасно, поэтому свиту королевскую различать по полам можно весьма условно, и точно не по изяществу лица – кто постарше, более заматерелый, ещё можно более-менее уверенно предполагать, что мужчина, а молодняк, разменявший первое тысячелетие, едва ли. Бороды у эльфов не растут (а у гномов, кажется, растут у обоих полов), так что единственным точным внешним ориентиром, получается, служат очертания молочных желез… Что, достаточно заметно? Форма у нас не сказать чтоб обтягивающая. В санкюлотском прикиде, значит, никому не по шарам было, а тут надо же.       – Благодарю, ваше величество. И вас, Ктулха, кто б ещё обеспечил такую плотность королей на моём жизненном пути. Так вот. Первое. Вам куда, собственно, надо? Ну, где вы должны быть вместо того, чтоб куковать в эльфийских подземельях?       – Так они к Эребору, получается, шли, - бесхитростно ответила за гномов Ктулха, - ну, за аркенстоном-то. - Торин вытаращился на неё так же, как ранее из-за решётки. - Мы же, по идее, можем их туда прямо и доставить?       – По какой, позвольте узнать, идее?!       – Ну нам же всё равно отсюда улетать, и они всё равно здесь, что, сложно подбросить?       – Я вам что, вип-такси?       – А если я вас очень попрошу? Ну а чо вы хотите – выгнать их обратно в лапы Трандуила? Вам он, кажется, тоже не понравился! Мы всё равно, получается, вмешались, почему не помочь-то?       Ктулха прямо именно те слова нашла, прямо в самую точку. Конечно, лучше б было, если б они сюда не попадали. Конечно, как-то иначе они должны были покинуть дворец эльфийского короля. Но раз уж так случилось, что Бильбо, отпирающий камеры, столкнулся с Лавкрафтом, с перепугу выскочившим узнать, кто это там в дверь ключом тычется (пять минут спустя он сообразил бы, что кто бы это ни был – ничего у него не получится, ещё пять минут спустя Бильбо, поотворяв другие камеры и пересчитав гномов, понял бы, что в этой, странной, ему ничего не надо, но произошло то, что произошло) – хуже, как говорится, не будет. И вполне вероятно, другой путь из дворца для них уже невозможен, момент упущен, эльфы рыщут в поисках пропажи… Я не сторонник того, чтоб, прибыв куда-то, посвящать всего себя тому, чтоб панически бояться «нарушить естественный ход событий». Я его, знаете ли, маленечко кое-где нарушал, и ни о чём, ни о чём не жалею. Да, соблюдать осторожность надо. Но чёрт возьми, нас не должно быть здесь и всё же мы здесь, вот от этого факта так или иначе и танцуем.       – О чём идёт речь? – не выдержало гномье величество, - когда мы доверились мысли укрыться в этом месте, мы поняли так, что это преддверие потайного хода, ведущего за пределы дворца. Пусть маловероятно, что эльфы могли б не знать о таковом, не выслать отряд встретить нас на выходе – можно рассчитывать на то, что мы сумеем прорваться. Но как вы намерены доставить нас прямо к Эребору? Я знаю все его окрестности, и если б тайный подземный проход такого рода существовал – если б его существование не было безумием уже просто в силу протяжённости – это было б мне известно. Или может быть, где-то у ведомого вам выхода нас ждут кони по числу моего отряда, притом более быстрые, чем скакуны эльфов? И в это мне поверить не проще.       При полноценном освещении, стало быть, можно рассмотреть легендарное гномье величество полноценно. Ну, чо сказать – сторонников версии Торина-старика порвало б на множество мелких толкинистиков. Честно говоря, в отрыве от ближайшей массовки вот сильно не сразу пришло б в голову – а не гном ли это часом? Вполне человекообразный мужик. Да, ростом чуть пониже меня – но люди в те времена, с которыми больше всего любят сравнивать фэнтези, редко вымахивали под стандарты 21 века, чаще какими-то такими, пожалуй, и были. Коренастый – ручищи крупные, лоб высокий, но там сзади-справа что-то точно более гротескно-бочкообразное виднеется. И растительность на голове вполне в человеческих эстетических рамках – но, кажется, сравнивая с людьми очень густая. В 21 веке, по крайней мере, такое вряд ли встретишь. Борода, как было сказано, короткая, но по форме своей основы такая, эпичная, покрывает обе челюсти, и, как и длинные вьющиеся волосы, чёрная. Да, седина только на висках. Ну и седина бывает и ранняя, собсна я живой пример. У меня половина волос просто нехило утратили в пигменте в сравнении с временами юности, а половина лишились его вовсе. В основном это всё за годы зоозащиты, эхехе. Ну и по авторитетному заключению Коти, которая меня всё-таки много лет наблюдает, за это лето прибавилось. Опять же есть причины. Короче, лично я б красавцем не назвал, просто потому что не ценитель подобных брутальных типажей, а вот той самой второй половине фандома, наверное, зашло б.       – Товарищ Дубощит, к чему меня жизнь не готовила, так это объяснять вам, что, как и почему. Если я скажу, что это вообще не пещера, а замаскированная колесница, это будет приемлемо? Ктулха, у них же тут есть колесницы? Другой вопрос, что… Эребор – это далеко отсюда? Карта какая-нибудь есть? А, эльфы отобрали… И что делать будем? Вы, поди, как птицы-звери, родной дом найдёте по запаху и магнитным полям, но здесь это не поможет. Хотя бы в какой стороне? Теоретически можно, задав направление смещения и хотя бы примерное расстояние…       – Колесница? Которая может проникать сквозь стены?       Очевидно ведь, что это так, приглушёнными по их мнению голосами загалдела королевская свита, как-то ведь мы попали в эльфийское подземелье, значит, так же можем и покинуть его. С гномами или без них. Про всякое колдовство в народе говорят, и не всё привирают для красного словца. А оно ж помимо того, что выбираться отсюда так-сяк надо, увидеть своими глазами эдакую диковинную магию хоть и боязно, а интересно. Стоит ли упускать такую возможность?       – Мы бы, - вздохнул босоногий, из оживлённых перекриков прочей компании я понял, что это – Бильбо. Ага, тот самый Бильбо, дядюшка Фродо, оставивший ему некую очень обременительную драгоценность, - мы бы даже заплатили. Но нам нечем. Эльфы забрали у них даже всё оружие…       – Оплата не заставит себя ждать, - вздёрнул подбородок Торин, - когда мы достигнем цели своего путешествия. Если вы действительно способны это сделать – вы будете вознаграждены.       Я подождал, когда стихнет гомон уважаемого собрания, на все лады уверяющего, что щедрость и благородство гномов известны всему Средиземью (ну кроме вон одного хмыря белобрысого там наверху, этот оклевещет – дорого не возьмёт), что они и самой жизни б своей не пожалели, чтоб вновь пройти вживую, а не во сне под волшебной красоты сводами воспетого в песнях и легендах древнего города, да на кой мне их жизнь-то, и что надо б нам, неловко и говорить, поторопиться – чего доброго, эльфы, хоть народ они и дурной, бестолковый, обнаружили пропажу… Так, Бильбо – хоббит, шерсть на лапах – это их отличительный признак, как у эльфов – острые уши, а у гномов – бороды. В смысле, бороды и у людей растут, но у людей это так, бледная пиратская копия. Потому что волос гномов гуще и потому что у них на этой детали некий культурный пунктик (в возникавших несколько раз перепалках то и дело звучало «бороду-то сейчас подкорочу!» или «это будет тогда, когда твоя борода с моей сравняется»). Учитывая, что сами они при этом низенькие, коренастые, суровые, как сибирская зима – эталон гнома должен походить на типичную болотную кочку, из которой торчит секира. Исходя из этого осталась пара непонятных мест… Ну типа – почему при этом у самого короля гномов борода мягко сказать на троечку с жирным минусом? Сравнительно густая, то есть, покрывающая равномерно обе челюсти, но – короткая. И что вот это за мелкота с чуть ли не девичьими физиономиями? Сыном Бильбо никто тут не является, это я ошибся, детей у Бильбо не было. Нет, я догадываюсь, что бороды у гномов не с рождения растут…       – Но я хочу сейчас знать, во что нам эта помощь обойдётся, какой вы потребуете за неё оплаты.       Звучит толково, разумно… и не отделаться, хотя бы в данный момент – никак, да? И это тоже толково и разумно. Меня б в их ситуации устроило «ай, бросьте, и давайте вообще сначала выберемся, потом о счетах говорить будем»? Меня б не устроило. Быть должным – вообще погано, а у них тут – архаичный мир со всем вытекающим. То есть с одной стороны все такие благородные, что хоть святых выноси, с другой – мечи и доспехи на себя не для красоты вешают. «Открытый счёт» может обернуться такими неприятностями, что подумаешь – а может, те, что были до этого, стоило себе оставить?       – И что я должен ответить? Я не нуждаюсь в вашем золоте, в вашей военной помощи, сессию за меня вы сдать тоже не можете. Давайте так. Если кто-то из нас попадёт в беду – ну, мало ли, что случится по прибытии к вашей цели, у нас тут уже много что пошло не по плану – вы придёте к нам на выручку. Это ведь справедливо?       – В высшей степени справедливо! – немедленно отозвался кто-то из старейших гномов.       – Иначе и быть не может!       – То есть, я, конечно, предпочту ни в какие неприятности больше не попадать, распрощаемся с вами и уберёмся подобру-поздорову. Но вот на всякий случай – так. Или же – если я попрошу вашей помощи в спасении какого-то третьего лица…       – Какого третьего лица? – физиономия Торина была полна подозрительности.       – Не знаю. Мало ли, увидим тонущего в реке крестьянина! Я плавать, знаете ли, не умею. Нет ничего хуже, чем бессильно наблюдать трагедию и ничего не мочь сделать. Но вместе, я думаю, мы сможем и что-то более сложное, правда?       Много в чём, как знал я от Ктулхи, толкинофандом делится на неодинаковые категории, вот в частности – в отношении к попаданцам. Грубо говоря, одни про них пишут, другие терпеть не могут. Попаданцы бывают разные… то есть, чаще всего – попаданки. Потому что большинство фикрайтеров девочки и потому что попадают в мир Толкина чаще всего за любовью. За приключениями, конечно, тоже, но сколько б там ни планировалось приключений, какой-то пейринг обозначен сразу. Так вот, попаданки бывают разные, одни сразу принимаются, восторженно унянякая, всячески обихаживать своего любимку, спасать его от всяких бед, исполнять его желания и выходить за него замуж, другие, написанные авторами, желающими вывести сильных, гордых героинь, но нихуя не умеющими это сделать, красуются, выёбываются, всем дерзят-хамят, потом тоже выходят замуж за кого-нибудь из тех, кто при таком их поведении таскался за ними влюблённым бобиком. Одни спасают Средиземье, можно не по одному разу, других спасают всем Средиземьем, тоже можно не по одному разу, всё это разнообразно компонуется с предыдущими градациями. Ну, к какой категории относимся мы? Вот сурьёзная-взрослая, честнее даже сказать охранительская часть фандома считает, что попадать вообще нехуй, это преступление против общественной морали, ну а если уж угораздило – следует вести себя робко и вежливо, смотреть с почтением, говорить с придыханием. Особенно с королями-то со всякими. Ну короче вотужхуй. Каждый вправе на своё мнение, даже очень ебанутое, но я не считаю, что кому-то тут хамил. По умолчанию, пока собеседник не являет собой какое-то сложное в обращении говно, я говорю развязно, на равных – и благожелательно, приветливо. В детстве очень этим стрессировал взрослых, видимо, считающих, что земные дети рождаются с неким таким чувством субординации, безусловного почтения по признаку возраста и статуса. Хз конечно, но мне кажется, и земные дети рождаются без него. И мне вот как раз непонятно, откуда наши современники, наши, блин, соотечественники берут это подобострастие, с которым в своих фиках общаются хоть с тем же Трандуилом или тем же Торином. Ах, мой король, ах, ему невозможно не подчиниться. Шобля? Вот, я смотрел вполне себе с восхищением на Трандуила – не потому, что он король, это «у всех свои недостатки», а потому что он эльф, они даже блондины умудряются быть красивыми, но не влюбляться ж теперь и тем более не испытывать какие-то верноподданнические чувства. А уж Торин… Нет, дело не в том, что он в отличие от Трандуила явился мне в обстановке и прикиде таких некоролевских, истинных попаданцев такие соображения разве остановят. То, что Трандуил в пафосных одеждах восседал на троне, я вполне заметил и оценил. Потому что красиво, а не потому что видите ли король. А Торин… ну, ебало пафосное, слов нет, но нужным образом меня это не впечатляет. Сроду нифига не понимал в мрачных бородатых мужиках, и ничего не меняет, являются ли они при этом гномами и королями. Не говоря уж о том, что расклад тут у нас иной, это им сейчас нужна наша помощь, а не меня надо спасать от орков где-нибудь в лесу.       – Приятно, что вы такой благородный бессребреник, - Ктулха, внезапно, решила ролью зрителя этого увлекательного концерта не ограничиваться, - ну или просто тормоз – могли б самый крутой подарок в жизни на прошедший день рождения отмутить… Но о других думать тоже надо, может, я в чём-нибудь нуждаюсь?       – А, чего? Ну, в чём вы там нуждаетесь – можете с величеством тет-а-тет обговорить, я в таких вопросах посредником быть не готов…       – …меч, например, гномьей ковки… Каких это «таких» вопросах, пидор вы охреневший? У вас сегодня день плоских шуточек что ли?       У меня жизнь плоских шуточек, привыкайте.       – Вот между прочим, если б вы щас не разорались, можно б было изобразить, что это и подразумевалось. Чо я в мечах-то понимаю? Вот именно что ничего…       Отлично, теперь все собравшиеся будут полчаса обсуждать это… кроме двоих. Которые и до этого что-то обсуждали и меня вряд ли слушали.       – Молодые люди! Происходящее немного всё-таки и вас касается!       – А? – синхронно вздрогнули Кили и Тауриэль, осознав, что обращаются к ним.       – Не наговорились через решётку, - добродушно улыбнулся самый старый, седой до белизны гном, более всего соответствующий данному мной ранее определению «правильного» гнома, - здесь-то оно, пожалуй, приятнее.       – Кили молод, - буркнул его лысый сосед, - молодости свойственно чудить. Хотя чтобы так…       Да, может, по первости и мне хотелось спросить, зачем было затаскивать сюда стражницу. А теперь что-то не хочется. Похоже, молодёжь самым наглым образом презрела традиции своих народов касаемо бессмысленной, но непримиримой вражды. Крайне мило у них тут в Средиземье стокгольмский синдром выглядит.       – Уважаемая Тауриэль, тут, как видите, такое дело – гномы меня просят помочь им в благополучном завершении побега. Поскольку это как бы, получается, и мой побег – то почему б, действительно, нет. Что вы имеете по этому поводу сказать?       – Понимаю, - грустно изрекла эльфийская дева.       – Останься! – Кили схватил её за руку, препятствуя подняться, - пошли с нами! Пусть будет так, что мы тебя в плен взяли! Ну конкретно я. Много сокровищ в закромах Эребора, а такого нет, как же я уйду, а тебя оставлю здесь?       – Ты знаешь, что я не могу. У тебя свой долг, у меня свой. Но если моя вера в ваш успех хоть что-то значит…       – А меня, - с интонациями волкодава, узревшего спускающуюся через забор аппетитную задницу, произнёс Торин, - ты ни о чём не хочешь спросить?       Если Кили и стушевался, то на какой-то миг. А в следующий его глаза упрямо сверкнули:       – А о чём мне тебя спрашивать, дядюшка? Уж о том, как ты эльфов не любишь, я всё детство слушал! Да только Тауриэль – не Трандуил, и равнять их нечего!       Торин ещё глуше-грознее поинтересовался, показалось ему или некоторый безбородый сопляк тут забывается. Нее, Кили не забывается. Он королевский племянник, и упрямством и гонором дядюшки стоит. Ежели гному, особенно гному из рода Дурина, что-то втемяшилось – так просто из него это не выбьешь, ежели попала ему в руки драгоценность, равной которой не вдруг-то сыщешь – он это сразу понимает, он своего не упустит. Много притч ходит о гномьей жадности – ну так вот, он гном, он жадный, не согласен кормиться зыбкой надеждой, что, может быть, когда-нибудь ещё свидятся…       – Ради валар, не хватало ещё из-за меня ссориться!       – Впервые вижу проявление легендарной эльфийской мудрости! Раз понимаешь, что не стоишь этого – тебе давно следовало покинуть это место…       – При всём уважении, дядюшка, не тебе решать, кому позволительно здесь быть, а госпоже хозяйке! А я из своей доли готов заплатить за это право для Тауриэли…       – Что же не предлагаешь ей отдать камни, которых так желает её владыка?       Я вздохнул. Дерзкие-хамовитые попаданцы, говорите? А с хера ль я должен скромно топтаться в стороночке, ожидая, когда уважаемые канонные персонажи вдоволь наорутся?       – Извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы, но раз уж вам угодно собачиться прямо здесь, пожалуй, скромно напомню, что решать действительно мне. А я, если вдруг кто не понял, ни на чьей стороне, для меня вы все наравне – оба величества, Кили, Тауриэль, все прочие гномы и эльфы. А ещё мне кажется, неплохо бы спросить саму девушку. Извините, Тауриэль, может, мне показалось, но раз вы всё это время были здесь, это значит…       – Что она надеется принести своему королю как можно больше ценных сведений! – рявкнул Торин, - видать, вы с вашим колдовством не всеведущи, о цели нашего путешествия знаете, а таких обыкновенных вещей не разумеете?       – Это каких же таких сведений? – моментально отреагировал Кили, - что мы к Эребору отправляемся – так это он и так знает, что встретили здесь благородных госпож – так и это он знает, и раз повелел нежданных гостей в темницы отправить, а не с собой за стол усадил пировать, стало быть, почитает за наших друзей, а не своих…       Так, эти двое так быстро не успокоятся.       – Тауриэль, вот если вынести за скобки двух венценосных особ с их пронесённой сквозь года взаимной любовью… чего хотели бы вы? Вы хотели бы помочь гномам?       Она посмотрела мне прямо в глаза – ничуть, кажется, не напрягаясь, что у сидящей это получается снизу вверх.       – Да. Не в упрочении позиций Торина Дубощита – хотя и Владыка признал бы, что его соперник Даин Железностоп ему ничем не симпатичнее, а в том, чтоб выйти из этой затеи живыми и не утратившими веры. Эта затея безумна – и потому не может быть движима одной только алчностью, одними только властными амбициями, и потому вызывает сочувствие.       – О твоём сочувствии здесь никто не просил!       – Это откуда ты знаешь, дядя, может, я просил?       Кажется, лекция о столь необходимейшем качестве, как гномья гордость, особенно важно уточнить – гордость не простого гнома, а потомка Дурина, обещает быть как минимум двухчасовой.       – Знаете что, - вклинилась Ктулха, - гордость – это, конечно, здорово, я и сама гордая, и гордых люблю, но что-то тоже не понимаю, зачем за мудачизм Трандуила на Тауриэли отыгрываться. Она простой эльф, она ему мозги промыть всё равно не может. Зато может сама чем-то помочь, если вы перестанете на неё как на говно смотреть…       – Чем это она может нам помочь?       – Да вот хотя бы например вернуть отобранную карту! Без карты мы далеко не упрыгаем!       Я вздохнул ещё тяжелее.       – Самому неожиданно такое говорить, но ведь парень прав. Почему б вам не отправиться с нами? Долг перед вашим самовлюблённым величеством – это, конечно, прекрасно, но ещё б он это ценил. Понимаю, не ставить личное выше общественного и всё такое… но знаете ли, такое личное можно и поставить. В пример прочим. Возможно, в этом отряде самоубийц вы как раз принесёте больше пользы… Похоже, не только я тут очевидных вещей не понимаю, товарищ Дубощит! Помимо дракона, который хотя бы спит, тут, кажется, до жопы всяких бодрствующих тварей, которые враги и вам, и эльфам? При этом вы с вашим традиционным вооружением преимущественно бойцы ближнего боя, а эльфы – лучники, и очень меткие лучники. Эльфы зорки, быстры, ещё и какой-то магией, вроде как, владеют, ну и если я всё правильно понял, вы много лет жили где-то далеко, то есть текущее положение дел в окрестностях Тауриэль знает немного лучше, чем вы, ну и вообще: эльфы в давние времена отказались вам помочь – плохо, хоть кто-то из эльфов готов вам помочь – опять плохо?       Гномий король, кажется, подбирал подходящее обращение ко мне и не подобрал, поэтому обошёлся без такового:       – Потрудись объяснить, зачем тебе-то её участие в НАШЕМ походе? Ты не эльф, из каких соображений её защищаешь?       – Потому что влюблённые не должны разлучаться, хотя бы поэтому.       Кажется, большая часть из прозвучавшего в ответ была на кхуздуле, и кажется, он удивительно богат в своём обсценном разделе, я не умею читать по губам и не думаю, что кто-то в действительности это умеет так же хорошо, как это описывается в художественном вымысле, но если примерно судить по артикуляции, одних синонимов к слову хуй побольше, чем в русском, будет. А толку, телепатическое поле всё безжалостно перевело – в куда более бедный синонимичный ряд.       – А ведь ты ему даже не отец, а дядя. Ну, хотя бы потому, что кто сказал в самом деле, что такая прямо любовь невъебенная, которая века переживёт? Может быть, мимолётное романтическое увлечение, жажда экзотики, как тут кто-то сказал… Может быть, пообщавшись подольше, они придут к выводу, что они слишком разные, их встреча была ошибкой, не готовы они лично собой рушить межрасовые барьеры. Ну или ты можешь сейчас настоять, и она останется для него волшебным образом в памяти, который ты, противный дядюшка, отнял. Гномы упрямы, горды, злопамятны, оно тебе надо – херить отношения с племянником, возможно, на долгие годы?       Торин пробормотал что-то столь же нелюбезное, но уже более в духе согласия, Тауриэль – что-то на тему, судьба что ли такая – служить поводом для родственных ссор, поскольку говорили одновременно – того и другую расслышал частично.       – Короче, решать вам, да. Мою позицию, надеюсь, все поняли – я исключительно приветствую, когда враждующие расы протягивают друг другу руки, даже если это пока только две руки из тысяч. Но если вы намерены продолжать свои задорные драчки у меня на корабле – то лучше выметайтесь сразу, те и другие.       Взволнованную молодую пару вновь загородила королевская физиономия.       – Понимаю, для тебя… я не знаю, кто ты, очевидно лишь то, что не обычный человек… наши конфликты непонятны и смешны. А у тебя есть враги? Ты легко подашь им руку? Ты простишь оскорбления, унижения, предательство лишь потому, что могущественный незнакомец так сказал?       Сказать ему, что ли, что к прожигающим синим глазищам у меня иммунитет выработался?       – Нет, я не думаю, что это легко. Не думаю, что вражда, если она давняя и глубокая, так уж запросто забывается. Тем не менее, я видел, как народы, у которых палитра отношения к чужакам была – недоверие, презрение, ненависть, при этом даже без давних традиций взаимных подстав, а так, превентивно, потому что это чужаки, лучше уничтожить на всякий случай – именно протягивали руки и учились мирному сосуществованию. Но я вас вроде за стол переговоров и не усаживаю. Просто предлагаю решить, что сейчас важнее – плюнуть друг в друга ещё раз поядовитее или всё же отчалить отсюда. Я не хочу давить, но и затягивать не следует, там, снаружи, жизнь не стоит на месте.       Кто-то из старичья громким шёпотом урезонивал вождя, что-де они его всячески понимают-уважают, а незнакомцам очевидно чувства наши не понять, видать, у их народа с эльфами вражды не было, так и чего их нашими сварами зазря раздражать, и если так уж говорить, незнакомцы за помощь свою невеликую плату запросили, а если точнее уж – никакой платы, лишь того, что и без всяких просьб всякий порядочный, благородный гном сделает, это всё к тому, что с такими соображениями, может, и эльфа тут потерпеть не велик труд?       – Вообще вот не знаю насчёт Автора, но его многие злобным пидором считают, ему привычно, а я вам сочувствую и хотела бы помочь. И самоцветов мне за это не надо. Меч – это в самый раз. Книгу на кхуздуле тоже хорошо б было, они у вас, наверное, такие солидные, в окладах…       – Губозакаточную машинку – вообще отлично, - продолжил я, - гномы мастеровитые, наверное, и их делают такими, что на всё Средиземье славятся.       – Скажите, сволочь, а? Я ж реликвию какую-нибудь не прошу! Просто красивую вещицу на память. Раз мы вписались в этот квест, должны ж по итогам что-то получить?       – Мы вписались, говорит…       – Так вы ж сами сказали, что вам ничего не нужно. Мне вот нужно. Вообще не понимаю, как так можно, побывать в таком месте и никакого сувенира с собой не увезти? И сувенир самый логичный. Гномы за свою историю знаете, сколько клинков выковали? Да никто этого не знает! Можно же для меня какой-нибудь найти…       – Можно, - спокойно изрекло величество, - сокровищницы Трора велики и блистательны, и не оскудеют от подарка тому, кем руководит не алчность, а почтительный интерес к гномьей культуре.       Я только рот отворил. Это самое стремительное излечение от легендарного гномьего скопидомства, или что?       – Что касается меня, то я решила, - эльфийка поднялась таки на ноги, - первым делом, я принесу вам карту. Но скажу сразу, она не слишком подробна…       – Ибо служит не тому, чтоб дойти до Эребора, - кивнул один из наиболее косматых гномов, - который мы, это уж правда, и без карты найдём, а хранит то, что лишь нам, гномам, ведомо и понятно.       – Ну, крупномасштабная лучше, чем ничего. Если что, благородному гномскому обществу придётся протопать лишний десяток километров, но как я понял, они прошли уже много, привычные.       – Если я не вернусь в течение часа – уходите без меня. Кили, будь добр, дай мне свою куртку.       Просьба юношу, кажется, удивила, и неслабо, но вопросов он не задавал. Когда Тауриэль вышла, часть гномов горестно-философски всплеснули руками.       – Ну вот, теперь созовёт по наши души всё Лихолесье во главе с Трандуилом. Пропали наши головы.       – Она не сделает этого! – нахмурился Кили.       – Лучше б нам… это… отправиться, пока можем.       – Уж прости, Кили, но основания доверять ей ты один и видишь.       – Да отчего ж один, вон хозяйка за неё вступилась…       – Вот уж выбрались мы так выбрались.       – Господин Лавкрафт что сказал? Дверь волшебная, снаружи открыть не смогут. Только хозяева, - по почтительному кивку досталось и мне, и Ктулхе, - могут.       – Ой, магии они что ли тут не видели. Магии у них и своей навалом.       – Вот и посмотрим, чья магия сильнее окажется.       – Интересно, - я обвёл взглядом опять загудевшую, как улей, компанию, - а нам вы доверяете?       – А какие пути? – белобородый потянулся, видимо, разминая затёкшее тело, - если уж мы здесь – то либо верить в вашу дружественность, либо полагать себя погибшими.       Гномье величество опять прошлось туда-сюда, каким-то образом не спотыкаясь о вытянутые конечности собратьев.       – Вопрос о доверии, - росту мы примерно одного, но смотреть пытается сверху вниз, - теперь, действительно, задавать поздно. Мы приняли вашу помощь, потому что другой нам в этих стенах предложено не было. Я не знаю, кто вы, что вы такое, но цель, которая передо мной стоит, заслуживает того, чтоб и с силами сверхъестественными, зловещими можно было ради неё вступить в сговор.       Какой же это, простите, пиздец. Гномы не затыкались реально ни на минуту – у них, я так понял, и в обычной жизни темы для трёпа есть всегда, а тут тем прибавилось. Для слабослышащего это немножко ад – речь тех, кто говорит с одинаковой громкостью, сливается в один неразборчивый гул, отвлекающий, не дающий сосредоточиться как подобает. Но к счастью, большая часть моих действий была не очень сложной, к тому же в моменты, когда они приводили к вспыхиванию какой-нибудь лампочки или резкому гудящему, пищащему, скрипящему звуку, собрание замолкало и смотрело на меня и пульт, благоговейно разинув рты. Потом, правда, принималось галдеть с прежней энергией. Но я не то чтоб познал в этой жизни дзен, но терпеть разные раздражающие мелочи научился. Жизнь ими полна. Музычка и пьяные песни что-нибудь празднующих соседей, лай собак, кошаки, в ночи дербанящие бортик лотка минут пять, в силу немного сбоящей программы… Если на всё это тратить три кучи нервов, их очень скоро не останется. К тому же, их шушуканья (наверное, они сами были уверены, что говорят тихо, только вот я даже не представлял, что существует настолько громкий шёпот!), восклицания, вопросы и переспрашивания восстановили для меня картину событий – может, не жизненно необходимо, но и не лишне.       Натурально, с охраной пленников тут всё на высшем уровне в том плане, что её практически нет. А зачем? Даже самый упрямый гном осознает бесполезность попыток разогнуть прутья или пробить лбом стену максимум через полчаса. А чтоб раздавать нехитрый арестантский харч, приправленный замысловатыми эльфийскими насмешками, много народу не требуется. Так что к моменту нашего прибытия трое молодых эльфов, сколько-то поизучав поведение гномов в неволе (кто провоцируется буквально на каждое высовывание языка, кто сидит, гордо отвернувшись к стенке, как это коррелирует с возрастом, рангом и так далее), отправились обрабатывать полученный материал, для улучшения обработки сообразив на троих (винные погреба тут рядом). Кроме них, тут внизу была только Тауриэль, за поворотом, ярусом выше сидела у камеры Кили, тоже научные беседы вели – о пауках, по этой теме обоим нашлось, что сказать. И вот в какой-то момент Тауриэль слышит снизу родную речь. Именно фактически родную – ту мову, на которой до сих пор ещё говорят лихолесские ебеня, являющиеся по факту двуязыкими, синдарин сюда принесли пришедшие некогда королевствовать, аки Рюрик с братанами, батюшка нынешнего короля со сродниками, и поныне живы чуваки, которые помнят эти события. Невозможного в этом нет, она тут не единственная двуязыкая, только вот голоса незнакомые, а то, что на том же наречии вдруг заговорил и гном, логике не поддаётся вообще. А вот глаза Кили конкретно лезли из орбит: он слышал, как его дядя беседует с кем-то на кхуздуле, и вот это было уже невозможно – женщинам-гномам тут взяться просто неоткуда, а с представителями иных рас гномы на кхуздуле не говорят никогда, просто по той как минимум причине, что в истории существовало всего несколько инородцев, сумевших освоить его на уровне хотя бы Intermediate.       Вообще-то, стало страшновато. Не сказать чтоб очень, но так… сильно не по себе. Одно дело орки, тролли, гигантские пауки и прочие тёмные твари, привычные в общем-то с детства, и совсем другое – когда вы слышите одно и то же и в то же время разное. Но Тауриэль собрала волю в кулак и предстала перед неведомой угрозой, повергшей её в ещё больший шок своим несуразно безобидным видом (обыскать нас двоих единолично она не смогла бы, но на беглый взгляд выходило, что мы безоружны – в основном здесь в ходу такое оружие, которое не спрячешь в кармане) и готовностью проследовать пред светлы очи. Кто-нибудь из троицы охранников мог ещё, наверное, более-менее держаться на ногах, но показываться в такой кондиции перед высоким начальством не лучший способ самоубийства, поэтому Тауриэль даже звать никого не стала, рассудив, что приятно щекочущего кончика меча будет достаточно, чтоб одному держать под контролем двоих, и в принципе этот расчёт оправдался. По возвращении она в доверительной беседе сообщила Кили, что «всё страньше и страньше», доверительную беседу, конечно, слышали рядом сидящие гномы, ну и так по цепочке, попутно обрастая домыслами и догадками, разошлось по остальной компании. Лично я считал, что удивляться тут надо не нам с нашей диковинной магией, а тому, как удалось Бильбо уговорить коммуникативно контуженного Лавкрафта приютить толпу гномов до того, как мы вернёмся (а в том, что вернёмся, никто не сомневался, между прочим). Чёрт возьми, почему он просто не пошёл к Трандуилу и не попросил отпустить гномов, да ещё дать им всякой снеди и расцеловать каждого на дорожку? Этот парень, похоже, способен уговорить кого угодно на что угодно. Зато, впрочем, Лавкрафт смог выгулять свой талант на новом поприще, предрекая гостям, если вдруг что испортят случайно или тем более намеренно, такие кары, что уцелевшие побегут к Трандуилу и будут лобызать его стопы, умоляя о заступничестве. Видимо, поэтому гномы действительно вели себя настолько прилично, насколько были способны, никто не полез щупать рычаги и поворачивать тумблеры, никто не дразнил Ктулхиных собак (ну, почти), никто не заблудился на техническом этаже (пара особей помоложе заглянули, оценивающе цокнули и вернулись к собратьям), весь душевный пыл был направлен на обсуждение происходящего.       Трое были уверены, что всё вообще в порядке вещей, нас послал им на выручку Гэндальф – понятно, самому пришлось отлучиться, но не мог же он бросить их в такой-то беде, Гэндальф всегда приходит на помощь, младший из них теперь колебался, не переметнуться ли к иной концепции, а старшие продолжали спорить, которая из дочерей больше на отца похожа. Оказывается, гномы, из которых, при преклонном возрасте некоторых, женат был только один, не видели ничего странного в том, чтоб где-то у профессионального мага-бродяги была семья. Ещё двое были убеждены, что мы из народа дунэдайн – это объясняет и знание всевозможных языков, и то, как мы вообще сюда пролезли, эти, действительно, и мимо эльфов незамеченными проскользнут, и мимо пауков, не важно, сколько у них там глаз. Толстяк и его брат полагали, что по внешности о нас судить точно дело последнее, внешность – морок, настоящая наша наружность, видимо, такова, что только языком Лавкрафта её и описывать. Да и какая в том важность, кто мы вообще, лишь бы помогли и живыми отпустили. Кили с братцем держались совсем уж экзотической концепции – что мы полукровки гномов (особенно Ктулха, ага!), просто мысль о существовании подобных гибридов была жизнеутверждающей лично для него, а Фили поддержал его хотя бы потому, что он хороший брат. Частично поддержал и Бильбо, кстати помянув, что кто-то из его предков умудрился жениться на эльфийке, так что, мол, такое хоть и не часто случается, а случается ведь. Звучало это всё восхитительной дичью, но было понятно – в обществе на данной ступени развития вопрос, из какого рода ты происходишь, определяет практически всё.       Наконец экран внешних сканеров зажёгся.       – Ах вы гад ползучий! – раздалось со второго этажа, - то есть у вас всё это время была возможность посмотреть, что снаружи?       – Ну вы не спрашивали, если уж так говорить. И вот вы оттуда, конечно, не видите, но изображение пока, к сожалению, перевёрнутое. Барахлит он. Понимаете, та штука, точнее, комплекс штук, к которой сходятся сигналы со всех сканеров, чтобы перекодироваться и уже общим потоком идти сюда, на преобразование в графику, перегревается, что-то там давно требует замены… Но знаете, я не предполагал, что нам потребуется.       Изображение наконец развернулось как подобает, но легче от этого стало не намного – оно распалось на отдельные фрагменты разного качества, правый верхний квадрат полосило и вытягивало за грань видимости, правый нижний искажало по типу изображения в дверном глазке, два соседних размывались по швам, но, в конце концов, общая картина худо-бедно создаётся, на данный момент этого с нас довольно.       Гномье величество сколько-то пялилось в экран, потом в сторону выхода, потом снова на экран.       – Это окно показывает пространство перед дверями, верно? Я слышал о подобной магии, хоть сам и не видел. Жаль, что мы можем таким образом увидеть эльфийский отряд лишь тогда, когда он будет у нас на пороге. Нельзя ли обратить это окно не на дверь темницы, а на проход?       Быстро он въезжает, это даже прямо приятно.       – Да по идее-то можно, поскольку ТАРДИС встроилась в стену, охват получается примерно 180 градусов, но если я сейчас начну поворачивать – тут такое начнётся… О, ну вот, смотрите, она идёт, и похоже, всё-таки одна.       Кто-то за спиной проворчал, что это ещё неизвестно, может, там за углом целый отряд только и ждёт, когда мы двери откроем, кто-то, причём это даже был не Кили, возразил, что зачем бы это, они-то не могут знать о волшебном окне, чего им таиться, я разблокировал двери и пошёл встречать – всё-таки очень интриговал мешок за плечами Тауриэли. Судя по его объёмам, там как раз вся доблестная охрана подземелья, все трое несчастных бухариков. Зачем она их припёрла сюда, интересно? От гнева королевского спасать?       К мостку подтянулись и гномы – любопытно, явно, стало и им. Даже Ктулха спустилась с лестничной площадки, оставив с собаками Лавкрафта. Первым делом Тауриэль вручила мне карту, снова извинившись, что она не слишком подробная. Потом вынула из мешка пузатый бочонок и объёмистый свёрток – провиант в дорогу собрала, милота какая. И наконец, раздала гномам конфискованные у них при аресте вещи.       – Прости, Кили, только твоей куртке не суждено было вернуться назад. Её обрывки были использованы для создания ложного следа.       – Тауриэль, ты не должна была…       – Подумав, я решила, что всё-таки должна. Что нет ни одного соображения против того, чтоб гномы вернулись в Эребор, а вот соображения за – есть. При всей сварливости, при всём гоноре – гномы куда более предпочтительные соседи, чем дракон или орки. Владыка, как вы понимаете, не делится со мной своими соображениями, но как мне кажется – он просто не верит, что содеянное можно исправить, что неприязнь не пустила уже слишком глубокие корни в сердцах. А я – верю, я молода и, по-видимому, глупа, если смею считать иначе, чем он, но так уж получилось, что считаю, и могу только следовать зову своего сердца.       Я в это время обводил ручкой кромки расстеленной на полу карты – сканирование могло б быть проще, если б сканер пульта не поломался ещё в первой моей жизни и не был окончательно демонтирован во второй, а теперь вот так, да…       – Эту бы бабу да в королевы, а? – хохотнул басом кто-то сзади, - потолковее белобрысого-то будет!       Тауриэль и Кили разом помрачнели, Кили ещё и выругался себе под нос. Выяснилось, что, короче, из-за таковых перспектив наша рыжая стражница у гламурного величества и в немилости – сынок королевский с неё глаз не сводит, проходу не даёт. Для Трандуила, естественно, всё выглядит иначе – это Тауриэль охмуряет сыночку-корзиночку, о троне Лихолесья грезит. Ууу. Сюжет, который меня и у человеков штырит неистово – как будто, в самом деле, взрослые и вменяемые люди не могут разобраться, кто тут к кому пристаёт!       Я включил сканирование. Теперь сидеть над этой картой минут 15, наверное, тонкая радужная полоса, расходящаяся от острого кончика ручки, ползёт издевательски медленно. А что делать.       – Получается, вы на этой почве могли б завязать диалог, в кои веки, на что-то смотрите одинаково?       Торин процедил в ответ что-то нелестное, я ввиду расстояния не всё разобрал, было там что-то на тему, что Трандуил дурак и в этом, стоило б за такую невестку хвататься, в семье должен быть хоть один мужик. Того принца Торин видел мельком и бесед с ним не беседовал, но ничего хорошего о нём не думал просто по факту того, что это Трандуилий сын. Ох, упаси валар вникать в проблемы высокородных семейств! Эльфы живут тыщи лет, сложно сказать, когда у них совершеннолетие, но брак заключать принцу вроде как не к спеху. Папаша в ближайшее время, к великому огорчению бородатого общества, на тот свет не собирается. Ино дело, что туда и никто не собирается, но смертны все, даже эльфы, случись чего с молодым-неженатым сыночком – и останется трон без наследников, вдовый король новых-то уже не сообразит. Но такие соображения вон и гномам чужды, неженатый король попёрся в опасный поход, да ещё и обоих племянников с собой потащил. Короче, может, торопиться в таких вопросах не принято, это даже мудро, а может – торопиться особо и некуда, потому что равнородными невестами в Средиземье как-то небогато, время эльфов подходит к концу и всё такое… А что там у гномов по брачным традициям – хрен бы знал вообще, но судя по вот этой компашке, всё плохо.       Седой благообразный дедок – кажется, Балин – некоторое время зачарованно наблюдавший за тем, как ползёт по карте радужная полоса, робко тронул меня за рукав.       – А это правильно ли я понимаю, госпожа хозяйка, что обитель твоя может перемещаться, открываясь в новом месте, что бы ни находилось там прежде, и переносить в себе тех, кто оказался внутри, ровно как клетку с птицами, накрытую полотном, переносишь в другую комнату, сдёргиваешь полотно – и они дивятся, что всё вокруг другое?       – Романтичное сравнение. И в принципе верное, да, как-то типа того.       – А это ж… - осторожненько так, нервно жуя губы, спросил его сосед, - это ж, как бы сказать… Вот сюда вы, получается, прямо в самое сердце дворца, в темницы самые проникли. Так можете таковым же образом и… ну… прямо во дворец Трора в Эреборе?       Сзади его принялись дёргать за одёжу и предостерегающе шикать.       – Можем. Теоретически. Практически, ввиду условности вашей карты, у нас разброс может быть пара километров как нехуй делать. А внутренних планов дворца, я так понимаю, нет в природе. А ещё у вас там дракон, которого не дай бог разбудить…       – Это уж точно, проснётся Смауг – пиши пропало…       – Ладно уж, будем как планировали изначально. Уж поди, мистер Бэггинс не подведёт.       – Да уж Бильбо парень что надо, своё дело знает!       – А можно вопрос? – не удержался я, - для чего нужен был весь остальной живописный отряд бородатых коротышек, если внутрь идёт один Бильбо? Изначально же не предполагалось, что у него будет волшебное кольцо…       Вокруг повисла резкая тишина – кажется, все возмущения по поводу коротышек растаяли, не родившись.       – Упс, вы ж все этого не знали, да?       Как говорил другой персонаж этой вселенной, «ты бы хлебало ногой что ли затыкал». Увы, контролировать базар – не сильная сторона нашей расы. Укор в глазах Бильбо мог бы заставить сгореть со стыда, если б не моё убеждение, что виновата тут одна любопытная баба, нашла кого и куда потащить. Плохо ей в Америке литературные беседы беседовались… Он вздохнул и сунул руку в карман.       – Я его… нашёл.       Кольцо на мелкой хоббитской ладошке блеснуло скромно и значительно – с виду такая достойная обручалочка.       – Нашёл, ага… Ладно, не буду ломать историю окончательно.       – Нет уж, ломай, - мрачно отчеканил Торин, - ты что-то знаешь и собираешься скрыть от нас? Какое значение имеет это кольцо? Определённо, не просто так ты завёл о нём разговор…       Он протянул руку, по которой я тут же совершенно неделикатно шлёпнул.       – Нельзя. Взрослый мужчина, а готов совать пальцы куда ни попадя. Кольцо способно делать своего обладателя невидимым. Бильбо, продемонстрируй, а то вон товарищ в ушанке, похоже, сомневается в моём рассудке.       Бильбо, ещё раз вздохнув, продемонстрировал. Ну, я-то хотя бы знал, что увижу… в смысле, я примерно предполагал. И то от краткого матерного возгласа не удержался. Реакция гномов же была живее, многообразнее, местами оглушительнее. Что-то такое выдала и Ктулха – конкретнее разобрать возможности просто не было, потому что заорали даже собаки. У них хоть мозг и примитивнее в сравнении с человеческим, но попрание законов физики они вполне замечают. И реагируют порой очень бурно.       Способность становиться невидимым будоражила умы не только человеческие, а всех рас во вселенной, кто мыслит сколько-нибудь похожим образом, так что технологий этого плана некоторое количество я уж видел. И большинство – нихера на самом деле не про невидимость. Мимикрия, камуфляж, обман радаров, в крайнем случае особое психическое воздействие, как у фильтров восприятия. Так вот тут – иной случай.       – Спасибо, а теперь снимай. Чем меньше оно пробудет на тебе, тем лучше. Ну, о чём подумало всё благородное гномье собрание? Бьюсь об заклад – о том, что в этом колечке можно умыкнуть у дракона из-под носа аркенстон, он и ноздрёй повести не успеет. А должно бы – о природе этой невидимости. А природа эта хреновая. Это по сути частичное развоплощение, уподобление истинному хозяину этого кольца. Не тому, у кого ты его спёр, Бильбо, этот сам его когда-то нашёл. И вот таким ты станешь, если не ограничишь взаимодействие с кольцом случаями серьёзной угрозы жизни и чести. Понял? Как ни соблазнительно поподглядывать за купающимися юными хоббитянками, придётся делать это видимым. Потому что иначе вскоре тебя перестанут интересовать и девичьи прелести, и плотный завтрак, и трубка, и все вообще непреложные хоббичьи ценности. Всё, кроме этого кольца. В общем, если хочешь стать похож на то пугало, которого в пещерах обыграл в загадки, то можешь меня не слушать, конечно, но я тебя предупреждал. Какого хрена вообще это делаю я, где Гэндальфа черти носят?       Пёстрый гномий гурт уже вовсю возбуждённо гудел, Ктулха пыталась проораться ко мне сквозь этот гвалт, но особо успеха не имела. А вот мне как-то пришлось. Как-никак, большая часть присутствующих получила сейчас лишние для них знания, не дать им порешить друг друга за этот чёртов артефакт – минимум, что я могу сделать во искупление своего поганого языка, за который вечно кто-то тянет.       – То же касается и остальных. Если кто-то уже нафантазировал себе, каких делов может натворить с такой штучкой – выбросите это из головы прямо сейчас. Если дорожите своей жизнью и душевным здоровьем. Это колечко не разбежалось выполнять ваши желания, оно изменит, извратит их, оно никогда не будет вам принадлежать, потому что у него есть один хозяин – тот, кого тут и вспоминать-то не любят, и из вас он сделает просто подходящих инструментов его воли. Оно сделает вас средоточием всех пороков по списку – гнева, зависти, алчности, гордыни… вот с блудом и чревоугодием не знаю, как получится. Даже не рассчитывайте, что сможете пользоваться им только тогда, когда ВАМ надо, это оно будет пользоваться вами, когда ЕМУ надо, вы будете чувствовать тягу к нему – сильнее, чем алкоголик к бутылке или пубертатный подросток к взрослым телеканалам… Да, сейчас я непонятно сказал… Что, никому не нравится это слушать, всем хочется спорить? Вот, это – влияние кольца. Головы включите обратно, ребята, вы, мать вашу гору, гномы! Вы макраме из металла плести способны! И вдруг вас так штырит с куцей полоски золота? Короче, единственный здесь, кому вообще можно трогать это кольцо – это Бильбо. Потому что только он нихрена не амбициозен. Прочим лучше забыть, что они вообще его видели.       – Интересно как, не тебе? – прищурился Торин.       Я вытаращился на него в ответ.       – Особенно не мне. Потому что я себя маленечко знаю. Я и без кольца ебанутый. А с таким влиянием… к нашему брату и так во вселенной отношение неоднозначное.       Закончив сканирование, я разместил ручку в соответствующее гнездо – к счастью, сброс информации идёт намного быстрее, чем сканирование.       – Ну что ж, отлично, - я подрегулировал подставку экрана, подрегулировал яркость, философски вздохнул – часть потёртых подписей и значков распозналась плохо, этого следовало ожидать, - теперь мне нужна ваша помощь. Да, ваша, Тауриэль. Вот это, - я задал максимальное увеличение замысловатой кляксы на сероватом массиве Лихолесья, клякса с готовностью распалась на пиксели, - дворец, так? Полный его план мне, естественно, нахер не нужен, хотя бы примерно тут указать наше местопребывание. ТАРДИС запомнит координаты, в которых мы находимся сейчас, и ей надо с чем-то их соотнести, чтобы взять за точку отсчёта. Потом вторую координату выберем где-то возле горы, с этим поможет товарищ Дубощит. Точность всё равно будет понятно какая, плюс-минус пара километров как нефиг делать, но тут не до придирок. Да, теперь ещё нужна высота… над уровнем моря? Или что у вас тут считается за нулевой километр? Насколько глубоко мы сейчас под землёй, насколько высоко относительно нашего положения сейчас находится точка, в которую нам надо переместиться. Чо у вас такое лицо, Ктулха? Да, вот так выглядят наши рабочие будни. Куча, просто кучища всяких расчётов, настроек… Ну и ещё кое-что. Тоже важное. Крайне важное. Следующий, кто назовёт меня хозяйкой, госпожой, красавицей, господи помилуй – будет высажен в Шире! С трудом представляю, где это, но знаю, что от вашего Эребора очень далеко! Обращаться ко мне следует в мужском роде, вопреки всем гендерным стереотипам, духовным скрепам, и невзирая на то, что в моей внешности этому претит. Не надо на это взирать, я в вашей жизни, в конце концов, случайный эпизод. Путешествие долгим не будет, как-нибудь потерпите.       Кажется-Балин с трудом отвёл благоговейный взор от экрана, где я накладывал координатную сеть, одновременно тыкая в конвертер, где переводил, с подсказок Кили и Тауриэли, местные меры длины в универсальные.       – А позволь ещё вопрос дерзкий, хозя… ин… уж прости старика, сложно мне говорить не то, что мне глаза мои подсказывают… зачем же тогда облик-то такой выбирать было?.. какова ж та рука, что клетку с птичками переносит, или каковы те кони, что в твою колесницу запряжены, можно ль их увидать? Или это не по разумению простых смертных?       – Поверь, товарищ гном, тут много того, что и не по моему разумению тоже. Близко к вашим понятиям можно сказать, что кони эти – солнце.       – Солнце?! Это как же?       – Ну не ваше солнце, иное. Не знаю, в курсе ли вы, что миров много и солнц, стало быть, тоже… Так, значит, 5 метров? Лучше 6, для пущей уверенности. Слушай, будь другом, зажми вон ту кнопку, длинную, узенькую такую, подержи, пока не скажу отпускать…       Ослушаться старичок не посмел, и с выражением лица «в сущности, я прожил хорошую жизнь» кнопку нажал.       – Э, ну не так яростно! Только не отпускай… ох. Ничего страшного, можно заново нажать. Сильно не дави, от этого помехи, незначительные, но мешают. Давай, видишь же, не укусит. То, что здесь может укусить, я нажать не попрошу… без крайней нужды уж точно. Ну вот, маршрут построен, не прошло и полгода. Что, птички-невелички, все пристегнулись? Ахаха, было б ещё, чем… поехали!