Туда и обра... а нет, если б всё было так просто

      По возвращении выдал Тауриэли мазь и эластичный бинт, потому что для её ноги эта прогулка оказалась всё-таки излишней, как же хорошо, что до ворот в итоге не пошли. Хорошо, что гвоздь или что-то подобное, на что она наступила в развалинах, только подошву порвал, а то и противостолбнячную сыворотку пришлось бы искать, плохо, что к растяжению теперь добавился ушиб колена. Эльфы сильные, ловкие, выносливые, просто опыта прогулок по ломающимся под ногами трухлявым брёвнам и доскам маловато, сказал я на её сокрушения. Кили вон тоже на том завале, где они так здорово навернулись, набил роскошную шишку и гематома теперь будет во всё предплечье, но это ладно, фигня… Тауриэль спать положил в комнате отдыха на кушетке, подозревая, что Кили, самопровозглашённая сиделка, если спать и будет, то там же, на соседней.       Пошли смотреть балдахин. В смысле, Ктулха – оценивать, всё ли в её комнате её милость устраивает, а Лавкрафт – оценивать, какие кровати с балдахинами я намастрячился делать, и надо ли и ему такую, или платформой, как у меня, перетопчется. Ктулха уже отчаянно зевала, может, поэтому сказала, что всё чудесно, великолепно, потрясающе, всё её устроит. Не, вот картины… в принципе милые, но можно всё-таки с пёселями? Если конкретно этих пидоров хвостатых нарисовать не сможете, то ничего, каких получится… Я обернулся и выругался. Вычищая из кода всякую Анину личную фигню, про стены-то я забыл. Ладно, на одной карта секций – так исчиркана всякими пометками и правками, что только сама Аня там могла б хоть что-то понять. А на другой картины «из кошачьей жизни», их три в ряд, наиболее, видимо, любимые из серии. Лавкрафт вот в восторг пришёл, сразу к этим картинам прилип, так и Ктулха обратила внимание.       – А заберите себе, если хотите. Ну, если Автор не против, Автор, вы же не против? Мне кажется, очень такие… глаза у кошек какие-то человечьи. Это из ваших кто-то? Вроде белых лохматых у вас давно не было. Смотрит как на говно, но это у вас многие так…       Всеми силами делаю покерфейс.       – А нормально, что у мыши такая лыба счастливая, ничего, что она в кошачьих зубах?       Нормально. Но не буду я щас объяснять, что мышь и есть улыбка.       – А почему она в платьице?       Потому что это не платье, это ряса. Как ещё целомудренность-то показать. Этого тоже, конечно, объяснять не буду. Покерфейс, покерфейс. Просто картины с кошками.       – Эта, полосатая, попроще… хотя тоже, глаза обведённые, как будто в очках, как училка… Ну такими глазами на классный журнал смотрят, а не на пирог… А вот это даже мило, хоть у котёнка выражение глаз няшное… Чего у вас рожа такая?       «Даже мило» относилось к картине справа. Которую я раньше не видел, кстати… ещё бы!       – Ничего, вам это ни к чему, это к Ане пара вопросов появилась… окончательно воспитала из приличной художницы карикатуристку…       Ктулха переводила взгляд с меня на картину непонимающе, я тем временем снимал другие две, вручая смущённому и довольному котолюбу. Благо, рассказывать ему, кто на самом деле тут изображён, не собираюсь. А третью заберу себе, нехер. Главное, как нарисовано-то и красочно, и динамично, и одухотворённо. Няшное, действительно, выражение глаз у котёнка, играющего с хвостом возлежащего на подушке полосатого кота, который в это время покровительственно трогает его лапой. Вот, значит, как меня видят… спасибо, блин… Точно надо на сон грядущий инфу про этих драконов поискать, не факт, что с ходу найду, но в процессе поисков восстановлю душевное равновесие.       По пробуждении – проснулся лично я ближе к 5 вечера, проснулся не первым, Бильбо и многие гномы были уже на ногах – первым делом осведомился, как нога Тауриэли. Ничего, ноге намного лучше, хоть, конечно, ещё не вполне… велел Кили сменить компресс и следить, чтоб зазноба не лихачила больше, нет в этом совершенно никакого смысла, орки прямо щас не нападают, дракон вроде тоже, пусть нога заживает спокойно. Вторым делом задал пищевому автомату работу и поставил Бильбо своевременно выгружать и раздавать пайку гномам. Третьим делом пошёл проверять зверя… Сопроводит кто-нибудь? Я примерно помню, в какой стороне, но всё же, заблудиться на этом пожарище есть где. Сопровождать решили как раз спустившаяся с потребностью выгулять собак Ктулха (собиралась на собачью площадку, но наружу так оно дальше и лучше, тем более вам же эту «карусель» пока неудобно слистывать?), Торин, потому что кто у нас тут главный озадаченный всеобщей безопасностью, и на сей раз Ори, которому страстно захотелось живьём и вблизи посмотреть носорога, он гном молодой, из Синих гор впервые так далеко выбрался, он и орков-то до этого путешествия не видал, не то чтоб орочьих животных. Дори-то как вернулся утром, рассказал, так они с Нори ещё часа два уснуть не могли…       Да, в дневном освещении руины выглядят куда более… обыденно. На Ори, правда, и так произвели глубокое впечатление, почти всю дорогу молчал, что для весёлого молодого гнома, прямо скажем, сильно. Сказал только, что теперь-то он лучше понимает Барда. Ктулха с Торином шли впереди, переговариваясь вполголоса, мы метрах в трёх позади них, собаки носились вокруг, выписывая восьмёрки и периодически пытаясь сбить с ног то Ктулху, то меня. Благодаря собакам мы вскоре пошли несколько другим путём, параллельным прежнему – они нашли местную говнотечку и теперь прокладывали фарватер, выгонять их Ктулха махнула рукой, всё равно уже грязные как черти, и мы шли параллельно по илистому берегу, обильно усеянному всё теми же чёрными головёшками. Когда-то эта река, пояснил Торин, была шириной вот от этих мостков до каменного парапета на той стороне. Да, эта неряшливая гряда заиленных, заваленных всяким мусором камней – это то, что осталось от парапета. Да, вот так река обмелела. Ей больше нечего питать, некому дарить свою воду для жизни и работы, незачем жить… Реки – их тут ещё как минимум одна большая там, по восточному краю Дейла, и сколько-то более мелких ручьёв – берут своё начало в горе, можно полагать, русло изменилось тоже вследствие драконьих освоений своей новой обители, где-то завал организовал, где-то не предусмотренное генпланом отверстие проделал, часть воды ушла, по пути наименьшего сопротивления, в какое-то иное место. Ну или выпил за столько-то лет, хрен бы знал…       Довольно ощутимо припекало. Учитывая, что тени от горелых развалин хрен да маленько, а у меня с собой ничего потребного, я ж отправлялся из дома ночью, к тому же в середине октября… Ладно, за один раз не сдохну и возможно, даже не облезу, а как вернусь – изготовлю себе перчатки и какую-нибудь шляпу. И очки на всякий случай. И мазь. Ссука, вот даже смысла нет возмущаться, что всё так далеко зашло, потому что на сей раз эти возмущения надо себе любимому и адресовать. Моя ж блажь. Ктулха тоже гундела, что если б знала прогноз погоды, стребовала б с меня в дорогу бутыль воды холодной, есть же у вас такая удобная тара с крышечками отщёлкивающимися? Да и переодеться б во что-то более… тут, конечно, я разочаровал и обескуражил Ктулху заявлением, что мини-юбок у нас нет. Топиков как таковых тоже, есть майки. А юбок нет, не особо практичная это, знаете ли, одежда. Для спортивных занятий предусмотрены шорты, они для вас, наверное, будут слишком длинными, но они легче, чем джинсы, наша одежда вообще очень удобная и лёгкая. Да и не забывайте, где находитесь, к штанам на девушках тут где-то как-то ещё готовы, а к голым ногам вряд ли. Ктулха, естественно, скуксилась, бухтела на меня так, словно это я этот мир таким придумал. Я вдогонку добавил, что гуляем мы по очень условной набережной, здесь что-то закрытое тупо рациональнее, кругом хлам и грязища. Скажите спасибо, никаких кровососов не летает. И не ползает. Хотя вот это не точно, по-моему, придумать энцефалитного или бореллиозного клеща с этого вашего… Моргота, да? – очень даже сталось бы. Или хоть пиявок каких-нибудь особо инфернальных. Мне отвечали, что хороший из меня консультант для Моргота получился б, вечно меня тянет говорить про всякие гадости.       Ещё на подходе стало ясно, что мечта Ори посмотреть лечение тёмной твари останется мечтой – на чёрном пепелище белели обломки палатки. Пациент сбежал. Я завыл.       – И где его теперь искать? Они, конечно, не быстроходны, но это ж ещё понять, как давно он свалил… Препараты подействовали, отлегло от жопы – и в бега, тварь неразумная! Может, он где-то в соседних…       – А они разве, как орки же, солнца не боятся? – только и вымолвил удивлённо Ори.       – Нет, - ага, эти твари не боятся, я зато боюсь, где справедливость в этой жизни?! - по крайней мере, согласно данным сканирования – не должны. Просто вынужденно ведут ночной образ жизни, как и орки… Не, ну и чо теперь делать, как ловить? У меня одна дорога, у этого дурака десять!       Которые вот с этой позиции не особо-то просматриваются. Даже если залезть куда повыше, а этого мне не очень хочется, если пизданусь вместе с грудой обломков, медицинская помощь потребуется уже мне – рельеф не исключительно ровный, гора-то Одинокая, но всякие холмы, каменные гряды и низины прилагаются. Упражняться в духе «куда б я отправился, если б был средиземским носорогом» тоже непродуктивно.       – Да что ты за него так переживаешь? – не выдержал Торин, - видишь, полегчало ему от твоего лечения – ну и пусть идёт, дальше сам справится, как знает.       – Ага, с ногой в гипсе, с недолеченными ранами? Ладно, антибиотик пролонгированный, но ногу-то ему напрягать сейчас нельзя… Татьяна, вы вроде с Милисой на какие-то курсы поисковиков ходили, она может след взять?       Это было б как минимум справедливо, потому что эти две развесёлые твари, значительно обогнавшие двуногую часть отряда, своими прыжками и рытьём уничтожили те следы, которые мог бы обнаружить я. Вот так теоретически, мог же он, проснувшись, возжелать пить и двинуть к ближайшей речке? Мог. Но чем выше по течению, тем берега у неё более каменистые, галечные, менее способствующие оставлению следов, а где заиленные участки – там всё перебуроблено собачьими плясками. Да и в любом случае, ну вот напился, дальше куда двинул? Ктулха ответила, что поисковые операции надо устраивать обстоятельно, организовать на это дело тогда уж весь отряд, а вот гномы как-то вряд ли согласятся (да уж это немного понятно, физиономия Торина вон энтузиазма не выражает), да и вообще, есть такая маленькая деталь. Потерявшиеся люди сами хотят, чтоб их нашли, если в сознании, то откликаются, пытаются дозвониться и всё такое, а эта тварь неразумная идущим по его душу гномам и собакам не обрадуется. В лучшем случае убежит или затаится. А то и решит дать бой… Я тоскливо озирал обугленные конструкции, между которыми остатки моего походного медоборудования смотрелись совершенно сюрреалистично. Вся ситуация бредовая, что ещё скажешь. Ктулха засопела, то ли сочувственно, то ли обвинительно, то ли всё вместе.       – Я вас понимаю, честно, но давайте смотреть здраво, вы сделали что могли. А у нас и другие дела есть, так между прочим. День Дурина уже завтра, на закате откроется тайный проход, а до него, то есть, ещё дотелепать надо… Если ещё не придумали, как нам укокошить дракона, так самое время начинать! Вы же Барду обещали…       К любимому вопросу, как я обрастаю долгами-то.       – Во-первых, не так чтоб я Барду именно прямо ОБЕЩАЛ. Во-вторых, он от меня требовал, чтоб дракон не спалил Озёрный, есть нюансная разница. Не спалить Озёрный что, можно только по уважительной причине насильственной смерти? Я вот ещё хотел спросить – планировать убийство спящего это с воинской честью совместимо?       – Вот сейчас не поняла. Вы настолько зоозащитник, что аж к дракону жалостью прониклись? Так извещаю, это чувство будет невзаимным! Если издали абстрактно смотреть, то да, он же чуть ли не последний, краснокнижный, жалко. Но перебили их, между прочим, не за то, что морды не понравились, и даже не в пищу. А потому что выпрашивали прямо всеми силами. Это не какая-то там страдающая зверюшка, это осознанно злобная вредоносная тварь. По душам с ним поговорить предлагаете, мол, уходи добром обратно на свои севера? С орками у вас вон не очень продуктивные переговоры вышли. А дракон – это как орки, только в десять раз хуже. Их даже орки боятся, они Одинокую гору по широкой дуге обходят. Да, драконы вас матом ещё не крыли, интересный опыт будет!       Торин ядовито поддакнул, что ему даже и добавить нечего.       – Так… я этот разговор вообще планировал начать позже, не в такой обстановке, и в присутствии всего честного собрания. Поэтому давайте-ка вернёмся на корабль, я попробую запустить сканирование окрестностей, может, удастся обнаружить нашего беглеца, здесь один хрен ничего не выстоим, носиться по этим постапокалиптичным красотам без чётких ориентиров – только ноги ломать…       – Ага, и без ружья с транквилизатором что сами не переломаем, то отгрызут.       – …и без хотя бы шляпы тоже боюсь долго не протянуть. Жизнь несправедлива, ладно что утраченный нерв обратным превращением не оживляется, но аутоиммунку можно б было забороть и побыстрее. Так что давайте обратно, там и изложу свои соображения за сохранение реликтовых видов и не только.       За спиной Ори шёпотом просил у Ктулхи каких ни есть объяснений, Ктулха и объясняла в меру своего понимания – вот, много лет я был человеком, для людей болеть это нормально, некоторые последствия ещё остались, да, она тоже не понимает, как так можно, счастья ему, видите ли, с таким кораблём мало было, рай на Земле полетел искать… Принцип поиска тихого пристанища тут всем понятен в разной степени. У Ктулхи весь образ жизни как тихое пристанище, иной раз до безысходности тихое – работа из дома, собаки, которых надолго не оставишь, на движняки обычно ни времени, ни компании подходящей, многие друзья по другим городам разъехались, кто по любви, кто за работой пожирнее. И в принципе-то она этим довольна, общение преимущественно сетевое иногда сколько-то разбавляется долгими прогулками с другими собачниками, а так она не шибко экстраверт, в былые годы вот с анимешниками тусила, щас это дело заглохло… Но, в общем, ни от чего она так прямо сильно не устала, чтоб превозносить скромные домашне-семейные радости, чтоб хотя бы не мечтать о путешествиях и приключениях. В каких-то иных условиях, каких реальная жизнь не дала. Вот если б много денег, прямо реально много, а не так, что все они уходят на содержание себя, квартиры и собак, если б мир другой, а не имеющийся, полный всякой бумажной волокиты, стрёмной политики и прочего говна… Гномы вот к путешествиям-приключениям, как было сказано, не слишком тяготеют, они в определённом смысле очень домашние, им приятнее места, чем богатая рудами гора, и приятнее занятия, чем в ней ковыряться, не представить. Но вот, правда, гора для этого сканает не всякая, есть такое слово – родина… Угу. У Торина в Эреборе прошли детство и солидная часть сознательной жизни, ностальгия, которая, как известно, приукрашивает прошлое, и даже подпорченное дедовым безумием оно начинает выглядеть привлекательнее, чем жизнь в Синих горах, отравленная переживанием потерь, смертей. Ори из Эребора увозили дитём голоштанным, а Фили и Кили и вовсе в Синих горах родились, но росли на рассказах старших, так что пяткой в грудь себя о влечении к потерянной родине бьют не хуже старшего поколения. Родина – это не тупо место, где тебя угораздило на свет вылупиться, среди бежавшего из разорённого дома народа были и бабы на сносях, и одна гномья дева родилась в человеческом селенье, но родиной же она его не считает, родина это понятие более сложное и глубокое. Ага, Эребор стандартным порядком стал образом утраченного золотого века, мне вот не по уму, чо на роль исторической родины и земли обетованной тогда уж Морию не назначить, она историчнее и вроде даже богаче. А, ну там балрог, штука уровнем ещё посерьёзнее дракона. Слава богу, хоть балрогом мне себе голову греть не надо. Так, а в Мории они родились, или и до этого где-то жили? И кто их из исходной точки выгнал, сам этот… Моргот, получается, да? Дурная тенденция кому-нибудь со злыми синими глазами объяснять, что чувства родины у меня нет, потому что и объекта для этого чувства не имеется. Знаете, товарищ Дубощит, такую детскую загадку – кто на себе свой дом носит? Ответ – улитка и Автор. Ктулха при том разговоре в оранжерее присутствовала, поняла, о чём я.       – Ну ладно, родились вы на корабле, бывает, как вон та гномка родилась в пути, но вы же слышали о мире своих родителей, и…       – Да с патриотическим воспитанием как-то сразу провисалово случилось, как, впрочем, и с обычным. Серьёзная научная миссия, взрослые вечно заняты были… это сейчас я понимаю, что нередко хуйнёй, но согласитесь, сделать ребёнка и воспитать – это по затратам времени и сил совершенно разные вещи. Они были учёные, а не воспитатели, чему смогли, тому научили. У нас просто в норме так не делается, чтоб дети рождались от полового акта между двумя особями и воспитывались ими же, это архаично. Но вот так случилось, и это показалось интересным с точки зрения науки, а потом просто надеялись привезти меня домой и отдать воспитателям, но вот, не успели…       – Забавно слышать, что повелители времени чего-то не успели.       – Забавно слышать, как нас считают какими-то прямо гениями тайм-менеджмента. Вообще-то таких распиздяев во вселенной ещё поискать. У долгоживущих логичным образом несколько иное восприятие времени, я имею в виду, скорость какой-нибудь химической реакции, которую сотню раз проводил, это одно… Мы растём, наверное, чуть помедленнее человечьих детей, но всё ж сопоставимо, а говорят же люди, что мол моргнуть не успели, как ребёнок вырос. В любом случае не возвращаться же было из командировки досрочно. А потом оказалось, что некуда возвращаться.       – Некуда? В смысле? Что случилось?       – А вот этого никто не знает. Принято говорить, что наш мир уничтожен, но когда что-то уничтожено, обычно остаются какие-то следы, какое-то понятие, как это произошло. А он просто исчез, словно его никогда не существовало. Это называют – как корова языком слизнула. Считаю это очень интересным выражением, вы же знаете, что в самых древних земных культурах небо, вселенная представляется в виде коровы?       Гнилушки-головёшки – остатки какого-то то ли забора, то ли деревянного настила, съехавшие по пологому склону и полуувязшие в грязи, мусоре и пепле, ломались под ногами с деловитым сухим треском.       – Но… - слова подбирать Ктулхе было явно непросто, всё-таки она со всей этой дичью пару дней как знакома, - разве вы не могли переместиться в какое-то время до того, как это произошло…       – Да как бы сказать. Если б могли, то наверное, проблем бы не было, да? И многое бы в жизни пошло по-другому, можно только предполагать, как. Но на Галлифрей невозможно попасть ни в какую точку его пространства, ни в какой момент его многомиллионолетней истории. Несуществующие координаты, невозможная опция. Да, даже через нейросистему, как попали мы сюда. Пробовали. Всё пробовали.       – Ничего не понимаю. Типа, эээ, понимаю, кто-нибудь может в прошлом так всё поменять, что какой-то человек, даже и он сам, просто не родится и станет несуществующим. Вроде, такие идеи в фантастике часты. Или какую-то книгу не напишут, какую-то фигню не изобретут. Но чтоб про целый мир… как такое возможно?       – В норме, разумеется, никак. Хотя в норме и путешествий во времени нет и мы даже познакомиться не могли… потому что и меня-то быть не должно. Есть возможности, явления уровнем выше, чем обыденные для жизни вашего мира и тысяч подобных, примерно вот на такой порядок, на какой мой корабль отличается от тех, которые плавают под парусами. На этом уровне происходит такое, что я не могу описать по двум причинам – мне не хватит образования, а вашему языку лексического багажа.       Лица Ктулхи в тот момент я не видел, она шла чуть позади, поминутно окликая то одну, то другую сволочь шерстяную, увлёкшуюся выкапыванием из пригретого солнцем вязкого, лениво пузырящегося ила то камней поаппетитнее, то каких-то, кажется, червяков. «Вот нахрена тебе червяк, нахрена? Что, белка не хватает? Фу, гадость, убери это с глаз моих… Здесь и так никто и ничто жить не хочет, но вот хоть червяки есть, ты решила и их распугать?»       А физиономия Торина сделалась ещё более мрачной.       – Да, вам пришлось потяжелее, чем нам, мы по крайней мере знали, где наш дом, и могли лелеять мечты, что не мы, так наши дети вернут его, отстроят разрушенное, и за мрачными страницами истории последуют преисполненные радости и счастья. И пожалуй, если б даже мы узнали, что дракон камня на камне не оставил от наших чертогов, что самую гору обрушил в недра земные – и это было б не так страшно, как то, о чём говоришь ты. Нет бед страшнее неизвестности, выглядящей не иначе как непостижимый, зловещий рок, которому невозможно противостоять, потому что невозможно даже постигнуть.       Лавкрафт тебя что ли успел покусать, до таких речей, хотелось огрызнуться мне, но хотелось не настолько сильно, чтоб реально это делать.       Ктулха за ошейник оттащила Милису от какой-то полуутопленной в воде коряги, вернулась в строй.       – Да уж… то есть получается – вашего мира нет, словно никогда и не было, а вы остались… сколько вас осталось?       – Тоже вопрос, на который невозможно ответить. Явно ведь мы были не единственными, кто в силу каких-нибудь вот таких рабочих обстоятельств оказался вне… Но есть определённая сложность с учётом и каталогизацией существ, которые могут появляться в разных местах, разных временах и с разными лицами. Один хрен это уже то, что нельзя назвать народом. Нет, я не берусь судить, от скольки особей начинается народ, но нас для этого уж точно было мало.       Да, гномам было легче и в этом – как ни тяжёл был урон, они оставались народом, они были вместе, вместе искали новый дом и вместе его отстраивали, и были даже в этом бедственном положении достаточно многочисленны и сильны, чтоб хищников, желающих поживиться на чужом горе, находилось не очень много. Непросто, конечно, пришлось Траину и его родственникам-приближённым – все они кого-нибудь потеряли тогда, но времени предаваться горю не было, нужно было заботиться о народе… Да как сказать, по мне так это моим было легче, хотя бы внезапных королевских обязанностей ни на кого не свалилось. Без того были достаточно деморализованы. Я – нет, я лишь в силу того, что когда перед тобой взрослые-сильные-умные сидят в позе Упоротого лиса и не знают, как дальше жить эту жизнь, тебе тоже будет немного не по себе. А чувство потери примерно какое бывает у людей при известии о смерти троюродного дедушки, которого они видели только на семейной фотографии и хз вообще, по какой линии он родственник-то. Я там не рождался, не рос, не получал образование и учёные степени, не обрастал дружескими и деловыми связями, да и просто не гулял по тем улицам и полям, откуда возьмётся материал для сколько-нибудь искреннего личного горя, кроме сопереживания старшим и туманности наших общих дальнейших перспектив? Так что когда я говорю, что моей родины больше нет, я совсем не Галлифрей имею в виду. И вот в этом плане у нас есть кое-что общее, товарищ гном. Сугубый трагизм вашей ситуации ведь в том, что дракон не просто прилетел, как некая стихия, которая может ёбнуть в одном месте, а может в другом, никого ведь не винят в том, что его урожай побил град или пожрал какой-нибудь долгоносик, это природа, это случается, как заморозки и засухи. А вас за дракона винят. Ваша жадность, накопление большого количества золота привлекла его. А мы своего дракона вырастили так сказать сами, в своей среде. В смысле жадности и испорченности верхов, пассивности и глупости низов, тяги к красивой жизни и нетрудовым доходам – не во всех, конечно, но тех, кого это безумие захватило, оказалось достаточно. Влияние извне было, как без того – там за 70 лет куча народу родилась и умерла с мечтой развалить «империю зла», но хрен бы это получилось без пороков внутри. Много добрая природа изобрела всякой хуеты, чтоб жизнь двуногим не казалась малиной сильно уж долго – климатические приколы, ядовитые животные и растения, вирусы, в конце концов, но самые впечатляющие катастрофы мы обычно устраиваем себе сами.       Совещание организовали в рубке, чтоб быть недалеко, если система всё-таки засечёт беглого носорога (я на это уже не очень надеялся, анализ обломков намекнул, что пришла в себя зверюга достаточно скоро после нашего ухода. Дык чему удивляться, усмехнулся, услышав об этом, Двалин, конечно, тварь сильная, выносливая – иная б долго у орков выжила?), присутствовали все, кроме Лавкрафта, которому гномьи проблемы были ну никак не интереснее тех впечатлений, которые рождали в нём инопланетные пейзажи на экране и пожалованный мной сборник галлифрейских детских страшилок. Не, пожарище и рассказ о безумии Трора тоже будут соответствующим образом переварены и излиты в виде особо леденящей душу готической легенды…       А что касаемо гномьих проблем, то выход я, возможно, нашёл. Но говорить гоп пока не собираюсь, даже в случае, если я прав, возни с этим выходом порядочно… Да, я про тот выход, который не предполагает отправку гада чешуйчатого на тот свет.       – Знаете чо, мать драконов, - сразу не выдержала Ктулха, - вы только не забывайте, что не собой одним рискуете! То есть, собой-то вообще, получается, не рискуете, прыгнули в ТАРДИС и свалили на безопасное расстояние, а озёрновцы куда денутся?       – Ну во-первых, не факт ещё, что прямо так и прыгнул, и свалил, это ещё успеть надо, а если не успею…       Дори всеми силами помогал Ктулхе ворчать. Мол, понятно, не по гномьему уму причуды магов, но в чём-то ладно, можно понять, добрым каким зверям чего б не помогать, ежели возможность такая есть. Но вот тут нет бы порадоваться, что обузный пациент самовыписался, не сожрав врача в благодарность, они ить, как бы сказать, отнюдь не травкой питаются. Но это-то… дракона-то какая хвороба вдруг настигла, что и его вдруг жалко стало?       – Во-вторых, прежде чем чото обещать, мне надо сначала прояснить пару моментов. Поэтому я задам вам несколько вопросов, а вы на них ответьте, какими бы странными они вам ни показались, пожалуйста. Ладно? Так вот, первое. В вашем мире есть… э… какие-нибудь разломы реальности?       Двалин аж оторвался от меланхоличного расчёсывания бороды.       – Чего?       – Ну смотрите, вы вроде бы уже в курсе, что мы с Татьяной прибыли из другого мира. То есть не с другого континента, и даже не с какой-нибудь из сияющих на вашем небе звёзд…       Ктулха на этот счёт немного просветила Торина, он-то откровенно не самый болтливый гном, но так или иначе слышали и те, кто поболтливее, поняли кто сколько смог, меж собой обсудили, родили, как водится, версии одна другой краше. Двалин вот как раз то и думал, что с другого континента. Всей Арды, что и говорить, никто не видал, человечьи некоторые приключенцы плавали по морям далеко, какие-то ещё земли, окромя Средиземья, находили, но приключенцев тех самих больше нет, не спросишь, а истории теперь об этом ходят всякие, не дай бог всем верить. Ясно, что там, за морем, на западе, Валинор – обитель валар и самого Илуватара. Но ведь поди, и в другие стороны света чего-то есть. Гномы не мореплаватели, до сих пор им было без интересу, а вот ежели подумать… Об том с Балином и спорили, с какой стороны света вернее мы могли прибыть, Балин считал, что с юга, а Двалин – что с севера. Дори почему-то за восток был, а Нори за запад, за самый тот запад, о котором тут многие с придыханием говорят. Полагал, что пусть мы и не дети Гэндальфа (ладно, эту версию он неохотно, под напором фактов, схоронил), а всё ж его породы, из Валинора не то чтоб посланные, конечно… может, выгнанные, потому как больно беспокойные. Ори же тогда припомнил легенду, которую от чёрного людского торговца слышал – будто и под землёй другие жилые земли есть, с изнаночной стороны, будто подобна Арда толстой лепёшке, на обеих сторонах которой есть моря, континенты, горы и города, так вот как бы иначе мы могли с изнаночной стороны сюда попасть, как не в летающем доме? Чай, взбираться по краю лепёшки трудно б было. Ори всячески обсмеяли – как это на изнанке что-то быть может, ежели она внизу, как моря не выливаются и люди не падают на купол небесный, да и что-то не похоже по нам, что мы привыкли вверх тормашками жить. Ори пытался доказать, что это, мол, потому, что люди той стороны считают, что это их сторона верхняя, но такая сложная, практически философская мысль братьям оказалась уже вообще не по силам. Вот теперь порывался поделиться новыми полученными сведеньями, но с колебаниями – опять же чего не так скажет, не поверят, зубоскальства не оберёшься…       Принцы же, кстати, были именно за вариант со звёзд. Что такое звёзды – единого мнения в Средиземье нет, но есть вот и такая версия, что это сверкающие небесные острова, вот Кили и выдвинул смелую гипотезу – не потому ль звёзды ночью светятся, что живущие там люди зажигают на ночь фонари, ну а фонари у них, конечно, не такие слабые и жалкие, как в Озёрном или в Бри, а такие вот, как та лампа, которой Бильбо орков пугал.       – Представьте разные вселенные как… разные дома, отстоящие друг от друга далеко, никак не сообщающиеся…       – Так ежели не сообщающиеся, то как вы сюда попали? Дома-то, небось, сколь ни далеко, дорогами меж собой связаны.       – А как тут из залы в залу попадают, как им надобно? Будто сам не видел!       – …В нашем времени принят постулат о бесконечности вселенной… То есть, понятно, проверить сложновато, особенно тем, кто пока от своей планеты далеко не отлетал, только до Луны и обратно, в телескопы, даже самые мощные, видно до определённого предела…       Это гномам вполне понятно – человечий или гномий взгляд видит только до горизонта, Синих гор отсюда не увидеть, но это ж не значит, что их нет. Эльфийский взгляд видит дальше и разбирает больше, но Синие горы-то не разглядит отсюда и Тауриэль, всякому взору предел положен.       – …И в то же время говорят о её расширении. У вашей вселенной предел есть точно, она много меньше нашей, если можно так выражаться, но всё же больше, чем одна карманная вселенная, в которой гостил в прошлой жизни я. И она совершенно точно расширяется, растёт. Можно предполагать, она очень молодая. Не знаю, есть ли в ней другие обитаемые планеты, кроме вашей Арды, в нашей вот обитаемые миры – которые изначально обитаемые, на которых жизнь зародилась – рассредоточены с довольно щедрым размахом… Так вот, в нашей вселенной в каждом мало-мальски древнем и уважающем себя мире есть легенды об аномалиях. Таинственных местах, в которые забредают раз случайно и потом не могут найти, как ни бьются, потайных деревнях и даже городах, ходах, через которые можно попасть в гости к каким-нибудь фантастическим тварям… Многое из этого имеет научные объяснения – у кого-то в темноте и со страху воображение разыгралось, кому-то алкоголь и вещества нехорошие помогли, а кто-то просто врёт, чтоб привлечь к себе внимание. Но аномалии тоже существуют. Окна между разными мирами или временами, двери, через которые можно уйти и не вернуться, или вернуться с историей, после которой прослывёшь сумасшедшим. Тем более что большинство из таких аномалий недолгие, нестабильные… О причинах и классификациях сейчас не буду, главное – согласно некоторым данным приборов, в вашем мире как минимум одна такая крупная аномалия должна быть. И это должна быть дыра именно в иную вселенную, а не в пределах этой, эта для внутренних маловата…       – Ну, если вот та трещина, через которую Моргота из мира выкинули, - пришёл ответ с той стороны, с которой я его как раз не ждал, - после того, как он потерпел поражение, в какой-то там битве в «Сильмариллионе», его выкинули типа куда-то во внешнюю тьму, кажется, с ним больше-то ничо нельзя было сделать, он же вала, они бессмертные. Даже Саурона убить не получилось, только развоплотить, а это хрень уровнем выше.       Я еле дождался, пока стихнет неразбираемый для меня гномий гвалт всяких поправок и уточнений.       – Охуенный подход, хочу заметить. А они там не поинтересовались сперва, куда эта трещина ведёт, кому такой нежданный подарочек на голову свалится?       – Ну если встретите кого из валар, так спросите. Вообще он вроде как не насовсем туда выкинут, вернётся в конце времён для финальной битвы добра со злом… Вам не видится ничего странного в таких разговорах? Ну типа, как бы это сказать, чтоб не чувствовать, что дичь несёшь… Средиземье, оказывается, существует, гномы существуют. Валар – тоже существуют? И Эру?       – А, то есть вас этот вопрос настиг сейчас, а не в тот момент, когда вы решили познакомить любимого писателя с продуктом мысли другого любимого писателя?       Ктулха закатила глаза.       – Во-первых, Толкин не мой любимый писатель. Кое-что мне у него нравится, но много того, что нет. Во-вторых, я именно что хотела проверить, что продукт мысли, а что реально существует… или существовало. Вы ж сказали-то, про тонкие грани миров и идеи, которые приходят откуда-то. Так бы я такого не предложила, я пока в своём уме. И в-третьих, я вообще-то про вас, а не себя. Вы ж атеист, вам как, нормально с реально существующими богами?       Блядь, вот тут мне ещё за атеизм не предъявляли.       – Не знаю. Я пока ни одного не встретил. Имею право относиться как к любым образам народного мифотворчества и через эти образы сужу о тех, кто эти мифы творил и поддерживал.       – Интересно. Что-то мне показалось, в кольцо и его творца вы очень даже поверили. Как Бильбо становится невидимым, вы же с позиции атеизма не объясните?       – Не объясню, но не потому, что здесь замешаны боги или дьяволы, а потому, что нужного багажа знаний не имею. Чисто предполагаю, в какой стороне это находится. Кратко если говорить, я меньше всего собираюсь отрицать существование Саурона, Ауле, Манве и кого-то там ещё, а чтоб судить о их природе, у меня недостаточно знаний, но поводов считать их богами в классическом религиозном понимании я тоже не вижу. Более развитые и крутые существа, владеющие технологиями, к которым без бутылки лучше даже не подступаться, легко канают у более простых ребят за богов. Я вам недавно рассказывал об одном лично знакомом боге… Ладно, важно сейчас не это, важно то, что легенда о такой трещине имеется. Да ещё и возникла удачно в очень давние времена… Теперь второй вопрос. Вот это безумие короля Трора – у его сына Траина было что-то подобное?       Гномы запереглядывались – кажется, этот вопрос вверг их в больший тупик, чем предыдущий. То есть, понимаете, вроде как и да, вроде как и нет. Иные болезнь Трора считают проклятьем, лежащим аж чуть ли не на всём роде Дурина, а почему, мол, именно Трора, а ни кого другого вот так приподняло да шлёпнуло – это потому что никто до него такого персонального величия не достигал. Типа, возгордился и пал. Ну и эти считают, Траина тоже проклятье забрало, хоть и иным образом – не зажилось ему на новом месте, ушёл в поход и сгинул. А иные считают, что проклятье лежит на Эреборе, эльфы, дескать, прокляли из-за гордыни Троровой, или на аркенстоне – чёрную зависть кому-то внушило обретение гномьим королём такого сокровища. Потому, видимо, Торинова идея идти в этот поход массового энтузиазма в подданных не вызвала – куда от добра добра искать пошёл, или сгибнет, как отец, или рехнётся, как дед. В общем, ясным рассудок Траинов после исхода из Эребора назвать всё ж нельзя – терминами иных миров, новоиспечённый король пребывал в жесточайшей депрессии. Основания-то были – потерял отца, горячо любимую жену, прежний дом. Однако в своей замкнутости и тоске голосов-то чужеродных он не слышал, нет.       – Хорошо… Ещё вопрос, который лучше задать, прежде чем делать скоропалительные выводы. Дори говорил, что был в числе мастеров, работавших над короной для коронации Траина. Потому что корона Трора – она, гм, осталась там же, где Трор… А можете примерно описать, какой она, эта корона, была?       Гномы опять же загалдели наперебой, минуты две я просто терпел и вздыхал, наконец слово взял упомянутый Дори – ту корону всё-таки ковал его дед, да, тот самый, что в старости стал невыносимым, был он из придворных ювелиров любимейшим ещё у отца Тророва, и когда Трор решил, что новый его статус короля Эребора требует и короны соответствующей, в которой блеск его королевства воплощён будет, кому ж такое дело могло быть поручено-то. Сам Дори был в ту пору дитём голоштанным, но много времени проводил в дедовой мастерской, наблюдая за работой, дед, не в пример иным мастерам многим, поговорить за работой любил, особливо если в хорошем настроении был – тогда подробно разъяснял внуку все свои действия и свойства каждого материала, давал ему так азы родового ремесла. Корона та, стало быть, была такой…       У меня на всякий случай листочек даже под рукой был. Параллельно я, с извинениями прерывая подробный и обстоятельный рассказ гнома, спрашивал у благородного собрания, у кого есть в рукояти оружия, на перстне или в зажиме для бороды образец очередного поименованного камня, принимал переданное или подходил сам, тыкал ручкой…       – Не могу взять в толк, - нетерпеливо заёрзал Торин, - ты хочешь опознать и найти корону моего деда или изготовить в точности такую?       – Боже упаси! Сейчас объясню. Ща, как только придумаю, как начать… У меня было не слишком много времени для формулировки подобных вещей… Понимаете, я происхожу из народа, в котором принято утилитарное отношение ко всяким драгоценным материалам. Алмаз используется в резаках и свёрлах, золото в микросхемах, серебро в антисептиках. Украшения если делаются, то скорее из чего-то такого, что не пригодится ни в чём полезном. Но я знаю, что в мирах с более примитивными технологиями не так. С какого-нибудь бриллиантового колье практической пользы ноль, а ценится выше алмазного сверла… благо, сколько всего полезного можно б было собрать из материалов этих бессмысленных, хоть и красивых побрякушек, их хозяева и не догадываются. Вы в этом плане немножко особая статья. В основном вы украшаете доспехи, головные уборы и оружие всякими там рубинами, сапфирами и изумрудами для красоты и понту, делаете им такую-то огранку, чтоб блестели шибче и дороже вышли, но гномьей магией называют не это. Судя по некоторым вещам, о которых я успел услышать, понятия кристаллической решётки вы ещё не сформулировали, а различия её строения и свойств использовать мал-мало научились. Да, кое-что я очень примерно, но даже понимаю, как работает, в основном-то, конечно, это не по уму и мне, образование у меня, знаете ли, скромное. Особенно эти ворота, с их волшебными, как это называют, замками, что здесь, что в Мории, серьёзно, круто… Но понять, что нечаянно умудрились собрать радиоприёмник, вы, конечно, не смогли.       – Чего?       Я тихо выругался – да как тут обойдёшься без чужеродных словечек, если у них тут регулярно «жопа есть, а слова нет»?       – Да, не совсем именно радиоприёмник, не такой, как у землян начиная с 20 века, но и радиостанция, скажем так, специфическая… Когда я соглашался, что камень не может говорить и сводить с ума, я был не совсем прав. Не может, да… пока он просто камень, а не часть суперкомпьютера космического корабля.       – Ох нихуя себе заявы, - не выдержала Ктулха. Гномы тоже зашуршали наперебой. Что такое космический корабль, они к настоящему моменту немного понимают. Может, аборигенам-людям на их месте было б посложнее, хотя легенды о каких-то летающих ладьях или типа того – они на всё Средиземье общие, с местечковыми отличиями. Ну, не могли ж валар пешком передвигаться, да и на лошадях и повозках тоже недостаточно пафосно. Наш «летающий дом» именно летающим они не наблюдали, строго-то говоря, сказал мне Фили ещё тогда, когда они с Ори закидывали меня вопросами в ожидании возвращения Торина с переговоров, называть его следует прыгающим, исчезающим и появляющимся. Но ежели говорите, и летать может – отчего ж не поверить. Строят что люди, что эльфы большие корабли, плавающие по морю, это считается великим мастерством, прямо божественного происхождения. Гномы к этим рассуждениям относятся с пренебрежением – путешествия по морям им не интересны, диковины в этом, однако, тоже не видят, эка невидаль корабль, как та же лодка, только большая. Лодку любой гном в одиночку спроворит, если вдруг ему зачем-то потребуется, тут мастером Чури быть не надо, а артелью, может, спроворили б и корабль, потому как нет под средиземским небом такой премудрости, которой гном не смог бы изготовить, нет и всё. Понятно, что не всякий гном, одно дело мастера вроде всех этих легендарных дедов да прадедов, в рассказах о которых я малость запутался (тем более что часть дедов-прадедов у рассказчиков общие, тут три или четыре выводка троюродных братьев получается), другое – сопляки необородившиеся… Вот летающие ладьи валар – нет, не смогли б, так то и понятно, что гному даже самому мастеровитому такое не по ранжиру, пение эльфов, даже самых великих, тоже ведь горы и реки не создаёт. Но известие, что где-то в иных мирах строят корабли, бороздящие не только воздушное пространство, но и от мира к миру плавающие, ровно людские корабли от острова к острову, приняли достаточно спокойно. Во-первых, чего ж не принять, когда в одном таком сидишь, во-вторых – чего ж не понять, та же лодка, только уровнем повыше. Лодку если сделать большую да паруса на неё поставить – уже иной расклад получается, а если не ветер, а само солнце себе в помощники взять… Сложнее было объяснить, что такое компьютер, но так и эдак, через аналогии с живым организмом и экскурсом в физиологию – вот есть головной мозг, есть нервы – примерно удалось и это.       – Дело в том, что раса воспитателей этих… будем называть – драконов, их настоящее название даже я без долгой тренировки не выговорю – очень малочисленна. Не знаю, что за траблы у них с размножением, но появление каждого нового экземпляра событие почти эпохальное. Поэтому у них очень многое автоматизировано, и команда на этом корабле вряд ли была большая, и вряд ли выжил хоть кто-то. Учитывая, что корабль, по-видимому, развалился на части ещё в атмосфере. Так что куда и зачем они перевозили молодых дракончиков, а может – и вовсе драконьи яйца, нам едва ли кто ответит. О них очень мало информации. Драконы эти для них – младшая опекаемая раса и ценные помощники…       – Это в чём они помогают-то? – вскинул косматую бровь Глоин, - не, ежели каких врагов надо уничтожить так, чтоб и памяти от них не осталось, это, наверное, да, тут ручной дракон ценное подспорье. Да ведь враги так быстро кончатся-то…       – Не знаю. Говорю ж, мало информации. Но полагаю, от здоровой дуры, способной летать, пыхать огнём и при этом понимающей и владеющей разумной речью, какая-то практическая польза может быть. Что важно для нас – воспитатели этих животных носят доспехи из золота, вольфрама и других тугоплавких металлов. Логично. Потому что хоть пламя у малютки-дракона ещё слабенькое, зато и мозги слабенькие, может играючись превратить няньку в барбекю… Второе, что важно – корабль, куда б он изначально ни летел, до цели не долетел, попал в пространственный разлом над вашим миром и потерпел крушение. Драконы при этом не погибли, либо погибли не все. Они достаточно стойкие и к огню, и к падениям с большой высоты…       Со всех сторон раздалось ворчание, что это уж предки сполна заметили и прочувствовали, эту сволочь так просто копьём не забодаешь, вот уж спасибо этим неведомо кому, подкинули проблем, будто у нас тут своих мало было.       – Логично, что высокой надёжностью отличаются и наиболее значимые детали корабля. В живом организме в норме мозг умирает последним – все системы нацелены на поддержание именно его существования, ресурсы перераспределяются в его пользу. Компьютер корабля, особенно такого, на котором команды раз два и обчёлся, имеет высокую степень автономии и способности к самоподдержанию. Упав, в другую-то геологическую эпоху, по-видимому, в глубокую расселину, оказавшись на тысячелетия погребённым в недрах, он не только не был уничтожен, но и продолжал функционировать. В ограниченном режиме, конечно. Всё, что он мог – это действовать согласно своей программе. Отдавать команды. Испускать призывы о помощи. Без обратной связи – лишившись всей периферии, всех устройств ввода-вывода, он не мог, если можно так выразиться, ни осознать своего прискорбного положения, ни даже узнать, что однажды его услышали… Совершенная геометрическая форма короны Трора, сочетание сплавов и камней превратили её в приёмник сигналов аркенстона. Который к тому же значительную часть дня находился прямо над ним, в предельной близости… С дешифровкой, конечно, возник затык – компьютер не знал кхуздула, Трор не понимал иномирного языка. Он улавливал только общий смысл, превратившийся в побуждение – нужно добывать золото, как можно больше золота. Ведь система поддержания стазиса вышла из строя, дети проснутся и о них нужно будет позаботиться. Если б Трор слышал именно слова, понимал их смысл – он, наверное, нашёл бы, что возразить, сопротивлялся бы… Особенно как дошло б, какие такие дети. Но всё было на уровне побуждений – надо так, и всё. А когда дитё, действительно, прилетело – возможно, нежное отношение к золоту у них уже на генетическом уровне закрепилось, во всяком случае, большие его количества они чуют издали, причём заметьте, это касается именно обработанного, очищенного металла, слитков и изделий, пока оно было рассеяно в виде золотоносных жил в толще горы, Смауг в Эребор не совался – было уже как-то поздно рефлексировать…       Гномы помолчали, качая головами.       – Да, похоже на то, - мрачно кивнул Балин.       – Стало быть, потому Траина проклятье и не захватило, - подытожил Двалин, - что и от аркенстона, и от короны отцовской он далеко оказался. Выходит, правы те, кто считает, что с камня этого наши несчастья пошли, и напрасно мы сюда явились?       – Да уж видать, напрасно, только зазря народ в Озёрном растревожили…       – Не могу знать, - прервал сетования товарищей Торин, - но готов даже поверить тебе, что при достойном воспитании эти твари кротки и человеколюбивы, но поверь и ты мне – Смауг не таков, как не таковы были и все его родичи. Это злобная тварь, которой доставляет наслаждение нести разрушения и смерть!       – Разумеется. Примерно как бездомная собака, не знающая ни поводка, ни команд, не доверяющая людям и кусающаяся при попытках её окультурить. Или как беспризорный ребёнок, не знающий грамоты, но научившийся лгать, воровать, пить-курить. Он виноват, что его, интеллектуальное между прочим существо, бросили в чужом мире без помощи, что его наставники умерли, а кроме них он никому в общем-то не нужен, ну кроме как местным силам зла в их зловредных целях? Да, возможно, эта дикая жизнь изменила его натуру необратимо и это уже не исправить, возможно. Но думаю, шанса должны заслуживать собаки, дети и драконы, хоть мои симпатии ко всем трём категориям умеренны. Товарищ Дубощит, мы в самом начале говорили об ответной помощи в спасении чьей-нибудь жизни – вот, я прошу у вас содействия в том, чтоб сохранить дракону жизнь и насколько возможно улучшить её.       – И что ж вы делать надумали? – Бофур был настроен несколько более оптимистично, - облачиться в золотые доспехи и с помощью аркенстона подчинить Смауга, заставив убраться отсюда? Получится ли? Всё-таки вы не из этого народа их воспитателей…       – Нет, разумеется, сам я такую роль не потяну, поэтому и пытаться не буду. Обращусь к компетентным лицам. Аркенстон ещё цел, и если присоединить к нему достаточно мощный передатчик, направить сигнал в сторону разлома… Есть ещё кое-что, только предположение, но некоторые данные говорят в его пользу… Возможно, время в вашей вселенной течёт иначе, чем в нашей. Есть теория, у неё мало экспериментальных данных, потому что мы редко сталкивались с иными вселенными, что по мере роста, расширения вселенной сжимается время. Ваши большие цифры, слишком большие… Возможно, там, по другую сторону разлома, прошло гораздо меньше времени, и если корабль с драконами успел послать сигнал о помощи, или изначально был не один, то не исключено, что собратья погибших драконоводов всё ещё где-то недалеко. Я не знаю, так ли это. Я не знаю, рискнут ли они сунуться в разлом ради всего одного дракона (хотя это ещё надо проверить, не остался ли там на вашем севере кто-то ещё). Но я хочу сделать всё возможное.       – Да что же это такое, - возмутился вдруг Глоин, - это, значит, прилетят за ним его няньки, заберут, будут утешать сиротинушку, что на чужбине пришлось расти, и не ответит он за свои преступления, и все наши погибшие близкие, всё испытанное нами горе – это как будто не имеет значения, всё бессмысленно?       Балин зашикал на него – чего так хорохориться, когда выходили из Синих гор, мысли о том, чтоб победить дракона, не держали, о том как раз молились, чтоб не разбудить его, уйти с аркенстоном подобру-поздорову. Отомстить тут, может, всяк мечтал, но такими малыми силами какая месть?       – Это сложно объяснить, Глоин, но как раз именно так всё становится не бессмысленным. Исправить что возможно, вернуть чужаков в их вселенную, дать разрушителю и убийце шанс стать чем-то полезным. Это куда конструктивнее вариант, чем ещё несколько трупов.       Ктулха гномье негодование тоже как могла поддержала – раз дракон животина разумная, то сравнивать его с невоспитанными собачками нечестно, собачки не ведают, что творят, а этот очень даже ведает, поджаривает всех, кто ему не нравится, сознательно и с удовольствием, отжимает их богатства – тоже, значит, его должны судить как разумного. Преступников в нашем мире не отпускают же на основании того, что они няши и нечаянно, что их, дескать, понятиям добра и зла не научили. Убил, ограбил – пожалуй в тюрьму. Я сдержанно намекнул, что напоминать Теневому протоколу о своём существовании не горю желанием, и кстати, если там этот сигнал поймают не драконоводы, а кто-то другой, не исключено, что придётся оперативно съёбывать. Не, маловероятно, что кто-то другой решится сунуться в разлом, в пространственно-временные аномалии, при понимании, что они такое, мало кто с энтузиазмом лезет, опасно это, тот корабль, между прочим, потерпел крушение, а сделан был явно не из говна и палок. Но мало ли. Корабли атракси-то достаточно надёжные, потому что где им только за преступниками не приходится гоняться. А здесь, неловко и напоминать, более одного преступника. Я мелковата рыбёшка, чтоб искать меня намеренно, но если сам где на пути возникну – сами понимаете, мне могут захотеть задать пару вопросов…       Остальные тоже продолжали галдеть-спорить, но всё больше между собой – я выхватывал отдельные обрывки фраз. Гномам было нелегко. Поспорить с моим вариантом, конечно, хотелось. Но не так чтоб сильно, настаивать на ликвидации дракона не стал и возмутившийся было Глоин, и пребывающий в мрачной задумчивости Торин. Гнев-то внутри играет понятно как, это никому тут объяснять не надо, а ликвидировать кто будет, вот ты? Или ты? Или Автора попросим? А ежели так, то первое – это нет нам в том никакой воинской доблести, коль не своей рукой врага ненавистного поразили, а второе – так Автор тогда с драконом вправе поступить по своему разумению, ну так вот он и поступает. Излишне уточнять – страшно. Гномы неистовы в междоусобных войнах, в битвах с орками или эльфами, но дракон – это такое, что заставляет несколько трястись поджилки. Ну и прямо скажем, несколько подбешиваю я ещё и вот этим – что напоминаю о сём печальном обстоятельстве, но прямо так и сказать тоже неудобственно.       – Так, день Дурина только завтра, прямо сейчас с визитом вежливости в гору всё равно никто не собирается? Вот и славно, значит, и сраться конкретно здесь и сейчас великого смысла нет.       – Так вы можете собрать этот… как бишь… передатчик? – наклонился в мою сторону Фили.       – А чего не может? – толкнул его в бок Кили, - поди, не мудрёнее штука, чем всё вот это вокруг?       – Да уж оно как бы сказать, мастерство-то чуждое, а раз известно об этом народе мало…       – Да, плёвой я задачу не считаю. Но и невыполнимой тоже. Технологии, конечно, чужие-незнакомые, но во вселенной есть определённые, эээ, общие стандарты именно для экстренных ситуаций, иначе при авариях в чужом секторе космоса шансы б были совсем невелики. Я имею в виду, должна быть возможность, в условиях нехватки собственных ресурсов, выхода из строя собственного оборудования, воспользоваться местными, при некоторых преобразованиях… Создание проекта, конечно, требует времени, а его у нас нет. Но я знаю, где взять… Так что да! Товарищи гномы и не только! Мне необходимо на некоторое время нырнуть в один из ускоренных боксов. Да, там, в оранжерее, одно из изолированных пространств с другим течением времени. Грубо говоря, пока для вас здесь пройдёт один день, для меня там – десять. Смогу как следует подумать, почитать справочники… Вряд ли мне потребуется именно десять дней, скорее всего, для вас я буду отсутствовать несколько часов. Тем не менее, постарайтесь за эти несколько часов ничего не натворить. Татьяна, принудительно назначаю вас ответственной, потому что больше-то кого. Сейчас составлю мануал к пищевому автомату, с клавишами входов-выходов вроде и так разобрались… Главный на данный момент насущный вопрос – кто поможет мне перетащить к боксу со складов те материалы, которые мне точно понадобятся?       Гномья молодь с готовностью повскакивала с мест – уж приглашать посмотреть ещё какие-то помещения моих чудесных чертогов их дважды не надо!       Благо, боксы оснащены рабочим местом, в смысле компьютера, то есть доступ ко всем справочникам у меня будет. У меня будет даже связь с нормальным пространством – для этой цели включил в рубке боковой-добавочный терминал, активировал виртуальную клавиатуру с русской раскладкой, проинструктировал Ктулху и по этой части. Сообщить мне, если на радарах таки появится падла-носорог, ну или тут с кем чего стрясётся. Связь, конечно, будет работать с понятной спецификой – мне-то сообщение придёт сравнительно быстро, а вот ответ с серьёзной задержкой. Так что вряд ли я буду отвечать, если чо серьёзное – выскочу решать проблемы. Высочества, осмелев, спрашивали, не нужны ль мне там будут помощники – положим, в иномирных приблудах они ничего не соображают, да, ну хоть просто подержать там чего, инструмент какой подать. Страсть как интересно ж хоть глазком глянуть на такое – время течёт по-другому! Это ж уму непостижимо! Я заверил, что будут разочарованы – находясь там, никаких аномалий не заметят. Просто, ну, пробыв там часа три и выйдя наружу, обнаружат, что Бомбур ещё не закончил бороду свою переплетать. Фили хмыкнул, конечно, что с ним такое и в обычной жизни бывало, но это правда, не в условиях похода, тут умеет быть расторопнее.       – Не ну круто оно так-то – время экономить, - вздохнула Ктулха, - надо какую-нибудь особо сложную главу написать – зашёл туда, подумал, сколько надо, посидел, подбирая самые идеальные слова, сколько надо, потом вышел и как будто она у тебя за полчаса написалась! Или заболела, а надо с собаками гулять, зашла, отлежалась, вышла здоровой…       – Для вас-то всё равно пройдёт столько времени, сколько вы там провели – это время не из ниоткуда взялось, а из вашей же жизни. Так что злоупотреблять такими вещами не следует, у вас жизнь не настолько длинная, а так её и проморгать можно.       – Вот вы всё так испортить можете, да? Сами-то по любому пользуетесь… Ну а само наше это путешествие – не то же самое? Вы ж говорили, мы можем вернуться как бы в тот же момент, из которого отбыли, хотя на самом деле вот уже три дня…       – Напомнить, что ли, что изначально немного не так планировалось? Не, не аргумент, у нас ничего не планировалось. В смысле, вряд ли вы б там в полчаса уложились, но три дня непрерывно вы б своего кумира сами не выдержали, не? А теперь вот вы от точки нашей отправки фактически дальше на три дня, а я ещё на подольше буду…       – Ну даже за неделю заметно не постареет никто…       – Кто про старость говорил? Банально, чем дольше мы находимся здесь, или где-то ещё, тем хуже вы помните день отправки, он становится вчерашним, позавчерашним и так далее, а когда вернёмся – будет снова сегодняшний. И если, например, вас мать просила позвонить ей с утра, а вы об этом тупо забыли…       – Ну и ничего криминального, со всеми бывает! Ничего судьбоносного я на ближайшие дни не планировала, вы – не знаю… А, ну у вас сессия, а вам третий день не дают над конспектами пухнуть, действительно, проблема. Хотя вы не очень и пухли, бухали вон… Я аж охренела маленько, как это в вас что-то человеческое проснулось, вы ж на сессиях вообще ни о чём не помнили, это потому, что в этот раз на субботу выпало?       – Ну хотя бы, да. Да и вообще после того, как вспомнил прошлую жизнь и чуть не простился с этой, всё по-прежнему уже быть не может, на многое будешь смотреть проще…       – А это ведь получается, если мы вернёмся в тот же день, то всё это умещается в ваш день рождения. Согласитесь, так вы его ещё не отмечали!       Не поспоришь, блин.       Другое занятие бородатой молодёжи внезапно нашёл Бильбо – он с моих объяснений понял, что специальные системы в оранжерее подводят к растениям воду и удобрения, это хоббитам не в диковину, у них самих такие системы имеются, поскромнее уровнем, а принцип тот же. Ну, с той оговоркой, что воду подводят из речки, удобрения сами вносят, и дальше идёт оно по большей части самотёком, а где сложные участки, на подъёме, там насосами ручными приходится, а тут это дело синтезируется в специальных бачках и по трубам разгоняется как бы само, точнее, согласно программе… Это мне немного пообъяснять пришлось – система по большей части саморегулирующаяся, получает обратную связь с каждого газона, как там чо растёт и в общих чертах себя чувствует, куда нужно подавать побольше того-сего, а где наоборот можно подачу и уменьшить. Бильбо вздохнул с лёгкой завистью – нам бы, мол, так. Хоббиты так-то, общеизвестно, трудолюбивый народ… Но учитывая их распорядок дня с двумя завтраками и продолжительной полуденной сиестой, не очень понятно, когда они успевают перетрудиться. Тут, конечно, значимо и то, что земля в их краях очень плодородная – «прямо скажем, палку воткни – через год урожай собирать будешь», и то, что по части всяких приспособ для облегчения труда головы у босоногого народа будь здоров варят. Лень – двигатель прогресса. Из механизмов всё, что может работать без двигателя, приводиться в движения скотиной или собственными руками-ногами, они уже изобрели, все сеялки-веялки, организованы поля тоже так, чтоб сев и уборка происходили максимально быстро и удобно – вот эдак, значит, у нас дороги проходят, вот так стоят первичные хранилища для сушки, так что подъезд и выгрузка со всех сторон удобны, никаких пробуксовок, а в ту сторону, стало быть, ботву всю везут, по кормохранилищам для скота. Поговорили про силосуемость, грибковые заболевания злаковых, способы улучшения пастбищ, пока гномы не начали в бока тыкать – мы вроде шли куда-то, что-то делали. Ну так вот, за поливом-то система следит, частично занимается и рыхлением почв – специальные телескопические тросы с ершами для этого предусмотрены, но много ведь и того, что живых рук требует. Опад в аллеях смести, по газонам листву-траву счесать, да вон там что-то плетями полегло, разлохматилось – ему так и положено расти, или подвязать надобно, колышками подпереть? Ктулха, которая, откровенно скучая во время нашего садоогороднического разговора, гоняла с руки на руку мотки разноцветных проводов, пробурчала, что с её точки зрения ничего не надо, она все эти клумбы и стриженые кусты не любит, предпочитает, когда растения растут дико, и вот на её помощь точно рассчитывать не стоит. Она уже говорила, копаться в грядках это вообще не её. Там в земле ещё поди всякие жуки-червяки, брр, от одной мысли-то воротит.       Я вздохнул. Тут много что надо, на что большинство растений неприхотливы, но кое-какой уход нужен и им. Но упоротый садоогородник я в представлении Ктулхи, которой все эти земельно-растительные развлечения вообще чужды, дома мне солнечная экзема всю дорогу не особо позволяла зависать в огороде, здесь-то зависаю, да… по мере возможности. Нынче у меня сессия вообще-то. Ну так вот, собственно, если вы нам какой ни есть инструмент выдадите, мы пока, может, тут немного хоть приберёмся? Хоть чем-нибудь помочь – оно правильно будет. Много-то и не успеем… Я довольно скептически смотрел на подобную помощь в исполнении гномов, это по последствиям будет сопоставимо с массированным артобстрелом или нет? Или Бильбо способен быть суровым до уровня среднестатистической советской училки, выгнавшей средние классы на субботник? С одной стороны да, очень хотелось сказать, что давайте я сам как-нибудь потом, как руки дойдут, с другой – было просто неловко отказываться от вот так искренне предложенной помощи, у меня и так на морде явно проступает предвкушение того, как хоть пару дней отдохну от этого базара. Но это правда, дорожки я, кажется, последний раз подметал в конце сентября, плющ заполонил весь свой газон и уже пополз на соседние, ещё тля эта, которую я с розами занёс и на розах-то как будто окончательно вытравил, но она решила, за неимением черёмухи, заселить винкийскую звёздчатку… Бильбо заинтересовался и этой звёздчаткой – никогда не видел и даже не слышал о таком, и розами, как чем-то, напротив, хорошо знакомым, у него-то роз в саду семь сортов.       – Уж тут нельзя не сказать, господин Автор, роза растение, конечно, красивое, пленяющее и взор, и обоняние, да до чего ж капризное! Если и примется саженец – а то может ещё не приняться, и бог весть, почему, вроде и корни-то у него хорошие, и клумбу под него готовили так, как не всякий люльку для первенца, только порадуешься было, что ожихрился, разрастается и даже цвет набрал, так то хворь пятнистая по листьям пойдёт, то паутина, то ещё какой паразит бутоны эти схарчит да не подавится… Верно, им розы эти как пирожные, ни на какой иной цветок так не лезут!       О, уж я об этом кое-что знаю. Одно лето у нас в огороде проходил, видимо, большой съезд всех паразитов растений Западной Сибири, как подозревает мать, и я склонен согласиться, это вот такой хороший мы тогда купили перегной. Больше пострадали тогда, правда, не розы, а обитатели теплиц, особенно арбузы. К настоящему времени большую часть этого адского воинства мы одолели, в это лето даже арбузы вполне приличные получились, но вот белокрылка на помидорах и паутинный клещ на жимолости ещё явно планируют посворачивать нам кровь. А с розами можно начать с того, что каждую весну интрига – кто перезимовал, кто нет. И хуй ты когда-нибудь поймёшь, от чего это зависит, это не обязательно самые старые кусты и не обязательно самые молодые, и укрыты все одинаково…       – …Но всё-таки довели мы до ума эту «Жемчужную брошь», и даже в том году черенок от неё смогли привить на белый шиповник! Будет у меня теперь второй куст под окном спальни.       – Вот опыта привоя пока не имеется, только наоборот – периодически что-нибудь сортовое-понтовое пытается ошиповниться. Ну, культурная часть подмерзает и исходная природа берёт верх. Смотришь – листики уже другие… В общем, пока только можно сказать, что эта «Клементина» или как там её принялась, а великих достижений от неё ждать рано. Придётся на слово поверить, что будет красивая. У вас есть такие? Много мелких веточек-бутончиков, куст-букет. Розовые. Короче, посмотрим, как это всё будет расти-цвести при фактическом отсутствии зимы, сезонность тут очень условная. Пока из всего до цветения доросли только маки, которые я намеренно не садил, с землёй семена попали, когда бархатцы пересаживал. Эти точно приживутся и рассеются по всему газону.       – Да, маки – они такие. У нас их нарочно и не садят, как полевой цветок, вдоль всех тропинок растёт, а в людских селениях, слышал, за культурный ходит. О, это и есть звёздчатка? И впрямь цветочки на звёздочки похожи! Это ж где такая водится?       В данный момент отцветает уже, так что звёздочки такие… звёзды курильщика – лепестки загибаются, кое-где и спиралькой закручиваются.       – Понятия не имею, посадили задолго до моего рождения. Возможно, и до Руда. Это давняя традиция – пополнять оранжерею чем-нибудь интересненьким, что встретилось в путешествиях. Что-то такое, в основном, что не требует участия в их размножении животных и насекомых – опыление, разнос семян, потому что из фауны здесь только мы. Руду-то не в труд, а в радость было пройтись по соцветиям меховушкой или созревшие семена собрать, но были вообще-то и другие дела. Но благо, крупные растения многие не полагаются чересчур на размножение семенами, активнее размножается вегетативно – черенками, от корня…       Для гнома увидеть растения не в виде гарнира в тарелке или опорной балки в туннеле, а как они растут-цветут-распространяются – это примерно как для человека не драгоценность на пальце, а проблеск металла или самоцвета в тёмной толще породы. Интересно. Захватывающе. Вот, например, господин Автор, видели ли вы такое растение – клубника называется? Я заверил, что клубнику видал. У Кили аж глаза горели, когда вспоминал, как где-то встретил в пути, Гэндальф объяснил, одичавшую – было тут когда-то людское селение, сады-огороды, но люди давно ушли, и домов их не осталось, но осталось вот кое-что от посадок – Кили на пузе в траве ёрзал, наблюдая:       – Вот, значит, большой куст, от него на длинном стебле куст маленький отходит, отпускает корни, в землю ими врастает, и от него – ещё стебель, дальше, и на нём тоже куст… Это ж подумать только!       Бильбо от такой картины просто физически больно – нельзя ж так, хиреет клубника, усы надобно получать согласно порядку, когда положено, да от крепкого куста, а так обрывать, а не позволять клубнике самой как вздумалось расползаться, эдак ничего от той клубники не останется.       – А Руд этот – он кто был, садовник ваш?       – Ну некоторые острые языки его так и называли. Он был биолог, естественно, растения он любил и проводил здесь столько времени, сколько мог. Тем более в необитаемой, во всяком случае, пока, звёздной системе работы по его части было не особо. Бактерии какие-нибудь, эта оранжерея да я.       Хоть моря гномы не видели (прямо скажем, век бы не видели), образ великого космического моря с островами – звёздами и планетами – им представим и понятен. Живут, стало быть, на одном таком острове люди или иной какой народ, ведать не ведают, что и на другом острове, огни с которого они издали видят, живёт кто-то, потом строят корабли, способные пересечь такое море, приплывают, знакомятся, показывают, чего у кого есть, торговлю завязывают. Понятно и то, что бывает, на иных островах, сколь ни велики они и сколь ни много там добра всякого, не живёт никто. Ну так можно частью своего племени там поселиться, если место хорошее – как вот у нас после исхода из Мории один брат Одинокую гору занял, а другой Железные холмы. Или, если жить там самим нет нужды или возможности – хоть взять чего потребного, плодов в пищу, глины или руды, раз всё равно без дела лежит и ничьё. Да, это понятно. Не всё понятно в деталях – какие такие излучения да орбиты вы там изучали, но оно естественно, в чужой работе эдак с пары вопросов не разберёшься.       – В общем, было 9 человек команды, каждый со своей специализацией в изучении материи, времени и их взаимодействий…       Это тоже понятно, при разведывании новой жилы, прокладке штольни собирается совет из опытных гномов, кто ведает в свойствах и отношениях меж собой всякой материи, может сразу сказать, ожидать ли тут от работы толк по золоту или меди, велики ли запасы или пшик, не стоит и кирку тупить, какие могут тут ещё встретиться металлы или самоцветы, а каким тут делать нечего, может ли пойти газ ядовитый или вода подземная, есть ли опасность обрушения и всё подобное. Сразу подключаются и мастера, которые опытным своим глазом видят, куда должны идти туннели, где стоять подъёмники, как отвод газа обустроить, где сразу укрепление стен надобно. Э, да это всё разве за пять минут обскажешь. Главное, что надо понимать – гномы не так, как представляют иные людишки, сроду ни одного города гномьего не видавшие, только машут киркой в шахтах да молотом в кузне, есть у нас и большие учёные по строительству, по материаловеденью, по горному делу. Есть, знамо дело, и лекари, и повара, и портные – гномы не в одни только латы одеваются, ткани у людей покупают, а шьют-то сами, человеческие портные по готовой одёже на гномов не шибко сноровисты. Есть и специальная категория специалистов, занимающихся животными – животных этих ровно один вид, особые средиземские свиньи, создания милые исключительно в гномьем восприятии, физиологически столь же приспособленные к жизни в горных недрах, поскольку исторически населяли пещеры Мории. Приручению поддались, конечно, не очень охотно, но поддались, тем более что идею употреблять их в пищу хозяева забраковали достаточно быстро, неблагодарное это дело – в поросёнке чего там есть, на один зуб взрослому-то мужику, а мясо зрелого свина не прожуёшь, как ты его ни вымачивай, как ни прожаривай, а бывает невозможное и для гномьих челюстей. Мышцы у этих свиней всё равно что чугун, поэтому используются как тягловые, вьючные, да и в военных нуждах используются – потому как лошадей при гномьем образе жизни не повыращиваешь, да и не всякая это лошадь гнома в полном боевом облачении унесёт. Да и кстати, животные очень умные, молодые свинки незаменимы в шахтах – и тележку с породой вывезут, и газ или пошедшую трещину почуют заблаговременно, и нюх, и слух у них будь здоров, и в бою врага на клыки подденут, и всадника раненого вытащат, даже если его из седла выбьют – привязанность к хозяину у них есть. Тут Ктулха даже некоторый энтузиазм выразила – зверюшки-то разные это интересно, вот бы посмотреть, вот бы погладить. Да где ж теперь тех свинок посмотреть-то можно, вздохнул Фили. В окрестностях Мории, может, дикие остались… Из Эребора спасти мало удалось, только с тех загонов, что по западной стороне, и то в основном боевые кабаны были. А супоросные и поросята такого долгого перегона и не выдержали б. Свиньи, видите ли, ночные животные, из пещер своих на поиски пропитания они выходили в сумерках, и до рассвета ещё спать возвращались, им родная среда – сумрак и прохлада горных недр, под дневным солнцем и выносливым кабанам тяжеловато пришлось, но выдюжили, а поросята с матками – они нежнее. Ну и вот, свинок-то всего полтора десятка было, да мало не половина неплодные, потому под седло и определены, семь только из них родили, а это что такое – да ничего, считай… Средиземские свиньи не то же, что земные, им по 15 штук рожать в кошмарном сне не снилось. Плюс к тому, в помёте бывают поросята всегда только одного пола, ну и вот опять же, только у одной это самки были. К настоящему времени, в общем, кабаны те все скончались в почтенной старости, и сыновья их, и сыновья их сыновей, в одном только, самом западном селенье Синих гор, где по склонам растёт самая сочная трава, а в долине дубовая роща с самыми крупными и питательными желудями, какие только вообще бывают, живёт последнее стадо голов в 50, и надежд на восстановление вида немного – напрасно, что и говорить, скрестили их с домашними свиньями, купленными у хоббитов, другие они. И размером мельче, и мышцы у них рыхлые, им бы всё есть да спать, такую ни в повозку не запряжёшь, ни в забой не поведёшь, и кататься на них разве малые гномята могут. Ктулха к тому времени уже практически всхлипывала – это что же, получается, дракон, ублюдок чешуйчатый, ещё и перебил всех свинок, целый вид уничтожил? Кили, негодующе засопевший на словах брата, что сравнивать гномьих свиней с теми, что у людей да хоббитов – всё равно что гномов с эльфами, возразил, что это многие считают, что большинство свиней могли спастись по руслу подземной реки, если она так же обмелела, как наземные, так запросто. Свиньи неважнецкие пловцы, и в воду лезут неохотно, но там, где им не выше колена, переходят спокойно. И нижние ярусы они хорошо знают, если напрочь там всё не завалило, а не должно – то выбрались. Короче говоря, Тауриэль говорила, что по западу Лихолесья нередко встречаются дикие свиньи, и все полагали, что это с Мглистых гор пришли, потеснили их там чересчур расплодившиеся орки, а ну как это наши, устремились по родовой памяти в Морию, да не дошли, потому как в Мории-то сейчас ничего кроме смерти не найдёшь? Завязался небольшой зоологический диспут, ни к какому конструктивному итогу, конечно, не пришли – тут смотреть надо. Ктулхе эти теории настроения не улучшили тоже – факт-то остаётся фактом, гномы её драгоценные при бегстве большую часть своих свинюшек тупо бросили. Ну а как могло быть иначе, они и из собратьев спасли кого спасли, меньшую часть от населения Эребора. Те, кто оказался отрезан от выхода завалами – у Главных ворот, в восточной части, в северной – были с теми свиньями примерно в одном положении. Бросаться в каменно-огненный смерч даже за родителями и братьями-сёстрами нашлось не много готовых, из тех, что нашлись, многие и сами не вернулись…       Гномья молодь пооптимистичнее старичья бывает – а как иначе, на то она и юность. Вернёмся в Эребор – всё восстановим краше прежнего, и чертоги, и дороги, и свиное поголовье, если без него жить невмочно будет, а то вот в Железных горах баранов держат, не хуже оно, ну, правда, по части работы шахтёрской бараны послабее, да и поглупее, а как ездовые да тягловые вполне. Оно и с прокормом проще должно быть, свиньи не в пример прожорливее, им травы одной мало, им жёлуди подавай, зерно, корнеплоды, рыбу. А пока это почва по склонам гор восстановится так, чтоб хоть травы да молодого кустарника, что баранам в пищу идёт, вдоволь давать. На что уж неприхотливы кормовые культуры, за ними и ухода-то толком никакого не надо было, а сколько лет тут и сорняку нечем жить было. Фили растения и теперь интересны сугубо в плане гастрономическом, а вот Кили сравнительно недавно начал об этой части природы задумываться. Прямо совсем недавно, конкретно – после эльфийской тюрьмы. То есть, он как гном молодой, но весьма способный, цветы для своей зазнобы какие хошь из золота и серебра отольёт, из самоцветов соберёт, но поля для корнеплодов всё одно восстанавливать надобно будет, так? А значит, можно будет вот эдакий хоть участок выкроить и королевскому племяннику в личное распоряжение, да и проверить, небось, способен гном не только полевых цветов, которые без всякой его заслуги растут, нарвать! Способен, поди, гном раздобыть да вырастить такое, чего в их Лихолесье не видали сроду!       – Ахаха, Кили, при совпадении ряда условий: если мы благополучно разберёмся с драконом, если найдёшь где-то на этих грешных склонах подходящее место, и если возможные риски для экологии от импортной флоры будут оценены как невысокие – сможешь взять отсюда что-нибудь такое, чего не только в Лихолесье, но и вообще в Средиземье не видали. Правда, именно цветов-то у меня тут невелик ассортимент… И однозначно кроме этой «Клементины», она мне слишком великим чудом далась, а она мне не для себя, хорошим людям на свадьбу… Сфута вот очень красиво цветёт, только, сволочь, редко, ну и она всё-таки дерево…       Вот в этой части, где про риски, понятно только слово риски. Что ж, потратил ещё сколько-то времени, чтоб объяснить, что большинство имеющихся тут растений объединяет одно свойство – высокая инвазивность, потому они, собственно, тут и есть – живучие, это всё из корешков и семян, оставшихся в земле, выросло само собой после того, как Руд, переселяясь в свой новый дом, забрал почти всё из оранжереи. Руд высаживал в ином мире всякую приёмную растительность с умом, чтобы и ей хорошо было, и остальному миру, чтоб не распространилась чересчур, не задушила иные виды. У меня вот столько ума нет, мне 187 всего… 188, точнее, но не суть, и учёных степеней не имею. Параллельно нашёл прыскалку от тли, вручил Бильбо – спасать звёздчатку. Вот кстати, о ней там между делом информацию в памяти освежу (ну то есть, скорее, найду. Вряд ли я когда-либо имел о ней полноценную информацию, нельзя освежить то, чего не было). Чисто по виду своему может ведь подойти? Эльфы любят звёзды.       – Да вы уж лучше думайте там об устройстве своём мудрёном, - усмехнулся Фили, - о сердечных делах оболтуса нашего ещё не хватало вам голову греть…