Туда и обра... а нет, если б всё было так просто

      Стемнело тем временем, как-то я и не заметил, кто когда успел костёр разжечь, сидели теперь совсем уж в соответствии с фэнтезийным жанром. Да, видать, решили, что можно сугубую секретность уже и не соблюдать. Что, орки сунутся что ли? Ну пускай сунутся, топорик верный от разделывания головёшек не затупился ничуть, заскучал разве от такой лёгкой работы. Или что соглядатаи Трандуиловы увидят? Так пускай смотрят. Вот диво-то для гада остроухого, что гномы от решения своего не отступаются, родине своей верны!       Поговорили об оружии и разнообразном его применении, сиречь о сражениях больших и малых – а куда без таких разговоров в почти исключительно суровой мужской компании. То есть, тема вообще-то скользкая, всё-таки тут представители разных земель, мягко сказать, не всегда пребывавших в дружбе друг с другом. Но ничего, проскользнули как-то. Ктулха, конечно, растопырила уши… Ну, как уже поминалось, Ктулха не дура и прям немедленной сбычи мечт о сражениях не желает, не сказать, чтоб на озере она прямо страху натерпелась – вокруг были опытные бойцы, это как-то успокаивало, но увидеть орка живьём это даже в ночной тьме впечатляет и оставляет довольно ясное понимание, что крошить этих тварей как повар капусту даже с гномьей физической мощью не всегда получается, а имея эльфийское телосложение и не имея эльфийской магии нужно, ну, достаточно виртуозно владеть оружием и боевыми приёмами, чтоб хотя бы остаться в живых. В последние пару дней, в рамках развития темы интереса к колюще-режущему и жажды ратной славы, во время перекусов-перекуров, пока мы с Бильбо таскали жратву, Торин учил её приёмчикам, первое время на деревянных муляжах, спешно выструганных усердными племянничками – не так чтоб фотографически достоверные, но тренироваться сойдёт. Здесь могло б быть некое описание их тренировок, как они сходились-расходились, какие демонстрировали выпады и развороты, подсечки и блоки – если б повествование вёл кто-то другой, я же на них даже не смотрел. Ну не интересно. Как дитя учёных, а не воинов, прохладно отношусь к оружию, особенно всякому архаичному. Я понимаю неизбежность существования оружия и его применения на определённых этапах истории, сам иногда говорю, что добрым словом и кулаком можно добиться большего, чем только добрым словом, но мне это неинтересно и несимпатично. Победа, достигаемая силой оружия, тем, как классно доблестный герой управляется своим ковырялом, какие пиздатые мастера ковали это ковыряло и обучали доблестного героя, какая ему досталась силушка богатырская, не важно, с рождения или в результате долгих изнурительных тренировок – это не то, что цепляет меня. Поэтому просто скажу, что сегодня утром Ктулха свой муляж доломала, и перед принцами встала влекущая перспектива вытачивать новый. Балин им посоветовал выточить несколько, с запасом – муляж величества-то тоже скоро в щепки.       Странно б было, если б обошлось без песен. Сперва Огат с Зурадом спели песню – длинную, если задуматься, но пока слушали, и не заметили этого – о бедном, но храбром юноше, которому царь обещал за победу над врагом всё, чего он попросит. Считал царь, что юноша, раз бедняк, попросит золота, ну и сколько б ни просил – у него, царя, сокровищницы-то необозримые, ничтожная часть это будет. А юноша попросил руку его единственной дочери. Бесчестный царь хотел от слова своего отступиться, стал назначать нежеланному жениху испытания одно другого сложнее, но юноше помогала возлюбленная, что была не только прекрасна, но и умна, и не в пример отцу благородна, немало они пережили злоключений, но в финале восторжествовали и правили царством до глубокой старости, расширив его пределы втрое и усмирив всех врагов. Гномы продолжили как смогли равновесно – никаких грустных песен об утраченном Эреборе, конечно. Сначала старшие спели очень бодрую героическую балладу о троих братьях, что ходили разведывать залежи золота, да попутно покрошили толпу орков, потом младшие – ещё более бодрую песенку о незадачливом свинаре, что гонялся за упущенной свиньёй по всему горному склону, и в процессе героических попыток поймать-зауздать-вернуть обратно в загон она стянула с него штаны. Впрочем, это с балкона увидела дочь главного ювелира, увиденное оценила, и кончилось всё для парня очень даже хорошо. Разве что истерлинги и Лавкрафт как-то и удивились тому, что такие лютые скабрезности излагаются при женщинах, озёрновцы-то гномов маленько знают, чего б они пошлятины шибко стеснялись. Озёрновцы спели, может, это и покажется кому-то внезапным, про рыбу. Какая вообще в Долгом водится рыба, какая она из себя шикарная да вкусная, и как некий рыбак мечтал поймать самую большую, какая только бывает, ну и поймал на свою голову – оказалась она слишком уж большая, потопила ему лодку, наказала за жадность. Спел и Гэндальф – если кто ожидал сурового пафоса о героических королях и эпических битвах былых времён, то зря, очень лиричная походно-пейзажная зарисовка, сводящаяся к тому, как волшебно этот прекрасный мир меняется и в то же время остаётся прежним. Тауриэль тоже не оправдала ожиданий печальных песен о тоске по морю, звёздах и подобных приличествующих дивному народу темах. Оказывается, у эльфов бывают песни, начинающиеся с «Встретил стражник паука, да намял ему бока», и далее там ещё много в духе задорной песенки из нашего мира «Как на поле Куликовом». Это я смекнул теперь, почему король эльфов дрянными считает, важно шепнул Нори (мне пришлось испытывать гибкость своей шеи, Нори сидел от меня слева, в норме я его не слышал) – потому что имел дело больше с кем? С синдар, Трандуилом этим и ему подобными. Вот они да, малоприятный народец. А обычные лесные эльфы, получается, ничего ребята (Тауриэль как и все порой за работой травила байки, так что всех троих охранников-бухариков тут теперь заочно неплохо знали, особенно того, что ухлёстывал, не без некоторых успехов, за дамой, которая по моим описаниям самая красивая). Бильбо продолжил алкогольную тему – как два соседа, любивших спорить по любому поводу, закусились, у кого пиво вкуснее да ядрёней, сели дегустировать, наклюкались и были отметелены жёнами. Дошло до меня… да вы серьёзно, товарищи? Они серьёзно. Я честно и нудно пытался объяснить, что глухие люди, они, как бы сказать, не поют, даже когда глухие наполовину, физический слух таки несколько связан с музыкальным. Ай да ладно вам, господин Автор, нешто мы тут все поём как эльфы? Да вон у Бомбура один в этом плане плюс – глотка лужёная, а сам он, не опираясь на соседние голоса, ничего правильно не споёт, сразу съезжать начинает, да вон Нори не то что медведь на ухо наступил – вообще не описать, что с ним этот медведь вытворил («А чего это именно со мной? Ну-ка ты вдругорядь спой, а я помолчу, посмотрим, у кого чего с медведями было!»), да даже Оин поёт, а чай, не слухастее вас. Ага, ну, не конкурс «Золотой голос Средиземья» у нас тут вроде. Ладно, спел «Мой бубен», Кили, на втором куплете поймавший мелодию, немного даже подыграл. Задаваться вопросом, насколько уместно в мире, придуманном английским профессором, петь песню на стихи Расула Гамзатова, принципиально не буду, когда в старой французской тюрьме пел российский блатняк, не задавался же. Благо, там было похуй, в смысле, не только мне. Ктулха тем временем заранее напрягалась, понимая, что щас доебутся и до неё, а у неё вкусы-то специфические. Ну не осилит она какую-нибудь «Металлику» спеть. Да ладно, мож «Арию» осилит. Шучу, шучу. К тому же мысленно, параллельно размышляя, как мы категорически не готовы были к этому путешествию. У Толкина ж постоянно кто-нибудь песни пел, по любому случаю. Я к такому не особо привычен. Ещё подобрать чтоб в тему было. Хорошо, вот это вспомнил, а иначе б чо? Вспомнить-то я много что могу, от «Варшавянки» до Стаса Михайлова… Вот, предсказуемо и на Ктулху насели. Лавкрафт ещё некоторое время назад тихо слинял, типа в туалет. Ну, поотпиралась сколько-то, в итоге всё же спела «Королевы и короли» «Марко Поло». Не знаю, чо как остальные, я такому выбору… не то чтоб удивился, так, неизбежно задумаешься, какие ассоциации у неё и какие будут у слушателей. Для этого мира формула «жениться по любви не может ни один король» не справедлива (хотя она и для нашего не абсолютна, что, какую-нибудь принцессу совсем-совсем невозможно полюбить? Были в истории и искренне любящие друг друга правящие пары), здесь у нас высокое эпическое фэнтези, любовь не любовь, но сказать, что кто-то венценосный супругу едва терпел, неприличным просто будет. Лихолесский владыка вон до сих пор страдает по своей королеве. Гномье величество, правда, не преминуло поставить эти страдания под сомнение – на его памяти страдал эльфийский король по самоцветам, которые ему не отдали гномы. Несколько портит возвышенный образ, не правда ли? Ну, а о любовных муках гномьего величества вовсе науке ничего не известно, на что гномы феноменальные сплетники (скрытный народ, ну да… не затыкаются ни на минуту), за личную жизнь своего короля им не нашлось что сказать. Может, конечно, и соображения субординации… хотя обхихикивать симпатию к Ктулхе они им не мешали… нет, скорее если Торин до сих пор в кого и влюблялся, то умудрялся не палиться.       Лично я в толкинофандом не погружался, всё, что о нём знаю, знаю в основном благодаря Ктулхе. Гномы мало популярны, что логично, они и в каноне представлены очень скудно, маловато материалу, будоражащего писательские чуйства. Так что основное фикрайтерское внимание сосредоточено вокруг эльфов – прекрасных, загадочных, бессмертных, самим Эру в лобик поцелованных, ну и по совместительству накуролесивших в Средиземье больше, чем все иные народы, вместе взятые. То есть и для джена они больше всех почвы наготовили своими войнушками, походами-переселениями и всякими сильмариллами, и для отношенческих направленностей, ибо прекрасны, загадочны и бессмертны. Созданы для фапа, короче. На втором месте люди, а третье делят хоббиты (которые помимо одного в «Хоббите» и четверых в ВК более-то и не отсвечивали) и гномы. Джен про гномов писать ещё как-то можно – исход из Мории, исход из Эребора, поход к Мории, поход к Эребору, плюс с эльфами и людьми они периодически тесно сотрудничали, дворцы для них строили и доспехи ковали, как-то развернуться можно. Вот фапать на сварливые бородатые кочки уже сложнее. Не, желающие и помимо Ктулхи находятся. Всётки 12 неженатых мужиков, трое из которых ажно венценосные особы – это волнительно. Так и хочется запустить к ним бабу и посмотреть, что получится. И воплощение чаще пиздец, чем нет. И нет, тут щас не будет ни слова осуждения школьниц (на самом деле не обязательно и не в первую очередь школьниц, а много кто вообще на ФБ паспорт показывает?) с ванильно-сахарными фантазиями, как их проекцию суровый косматый мужик (чаще всего в такой роли выступает Торин, что опять же логично, соблазнять так короля, в своём возрасте смеющего неженатым оставаться), растекаясь восторженной лужицей, осыпает комплиментами и бриллиантами и зовёт замуж. Да, написаны эти фички чаще всего неумело, со всеми возможными грехами против логики и орфографии… и чо. Неумелый научится, намастрячится, прошарится, если захочет, конечно, но это другая история. Сам-то посыл хотя бы здоровый. Ну, со всеми необходимыми поправками, что я вообще не понимаю, на чо тут фапать, ну не кажется мне королевский сан и ореол мрачности-трагичности достаточным условием, но и хрен со мной. На вкус и цвет. Угодно им было именно в Торинью фигуру навкладывать каких-то своих фантазий, не всем же использовать для этого Трандуила. Есть и иные сюжеты. От дам более зрелых и, как сами они считают, умных, усвоивших как святое евангелие, что-де гномы народ обособленный, скрытный-жадный-мрачный-гордый, с другими народами категорически не роднящийся, то есть девочек-попаданок замуж не берущий (ну а сделать своё альтер-эго низеньким и бородатым не каждая девочка готова), особенно в случае короля-то, ну сами подумайте (подумали. Во всех произведениях Толкина упомянута ровно одна гномка, Торинова сестра. То есть все предыдущие и последующие королевы – что мы о них знаем, мы хотя бы можем точно знать, что они были гномки? Может, среди них были человечки? Или какие-нибудь майар среднего звена типа той Мелиан? Или хоббитянки – тут даже рост не противоречит? Чо, о таком небывалом нонсенсе скрытный по определению народ должен был обязательно раззвонить по всему Средиземью с обязательным занесением во все летописи?). Короче, вот где буйным цветом цветёт пиздец.       Нет, само по себе звучит красиво – они любят друг друга, но ох-ах, он король, и не может жениться на ком-то, не являющейся высокородной гномкой… Вообще на самом деле может. Просто в силу того, что не имеется тех, кто мог бы ему это запретить. Он, блядь, король, то есть все старшие мужчины его семьи мертвы. Даин диктовать ему что-то не вправе, скорее уж могло б быть наоборот. Так кто? Сам вала Ауле явится, или праотец Дурин? Ах, соображения долга, блага государства? Ещё бы девочка-попаданка этому всему чем-то угрожала. Беречь вакантное место жены для образования типичных монарших полезных родственных связей тут смысла нет, с инородцами же гномы не роднятся, то есть свататься к Арвен или какой-нибудь роханской царевне не планируется точно, родниться с Даином тоже, он и так родственник. Нет, это не исключает, прочили ж Траину когда-то кузину, но острой необходимости-то нет. Соображения приличия, привычки, соблюдение высокого гномье-королевского имиджа? Ну это допустим, только для имиджа Торинова куда существеннее то, ради чего мы тут торчим. Вернёт Одинокую гору – с высокой вероятностью всем станет плевать, даже если жениться он решит на Трандуиле (ненуачо, объединят королевства и сокровищницы, звучит крайне выгодно), не вернёт – женитьбой дела не поправит, ни одна уважающая себя гномка всё равно на это не пойдёт.       Так вот, что меня реально поражает – это не общее количество желающих искать личное счастье в Средиземье (не осталось на прогнившей Земле 21 века настоящих мужчин, плак, хлюп) и конкретно угорающих по наиболее брутальным типажам (девки, не туда смотрите, берите Двалина, он брутальнее, правда, печалька, не король), а готовность некоторых из этих угорающих превратить себя при этом в совершеннейшую тряпочку для вытирания ног. В смысле всех вот тех представлений, которые, изложенные Ктулхой, нещадно обстебали гномы. Ктулха в своём фэндоме дважды белая ворона – потому что предпочитает менее популярных гномов и потому что при этом вовсе не мечтает быть запертой в покоях жоского бородатого доминанта, и это в наиболее оптимистичном варианте всётки законного брака, а то так и довольствоваться ролью покорной обожающей подстилочки ах-какого-мужчины, полагающей за счастье само то, что почтил её своим царственным хуём. Наверняка, есть какой-то фэндом, в котором больше считающих, что для женского счастья критически необходимо смотреть мужику в рот, всячески самоуничижаться и поплёвывать в сторону вырастившего их мира, где всё так неправильно, перепутались все гендерные роли и нельзя быть просто женщиной и служить своему мужчине, но Ктулха таких не знает. И как я понял, такие лютые комплексы приписываются абсолютно всему мужскому населению Средиземья, будь то гном, эльф или человек, он обязательно должен дать бедной глупышке возможность больше никогда не думать и не решать чего-то своей головой, а в идеале не покидать покоев и не поднимать чего-то тяжелее напложенных детей. (Ещё надо поднимать самооценку своего мужика, но с этим уж счастливая обожательница, наконец нашедшая то самое крепкое мужское плечо, как-нибудь справится). Народы разные, разного образа жизни, а кривой патриархат, доходящий до какого-то БДСМа, на всех один. Интересно, как полыхнуло б у этих прекраснодушных созданий, если б они узнали, что реальный Торин имеет мало общего с нарисованным ими образом агрессивного самца с переизбытком тестостерона, указующего женщине её место его безраздельной молчаливой и покорной собственности. Вала Ауле создал гномьих женщин во всём подобными их мужчинам, даже бородами снабдил. С хуя б он не доложил им той же силы, гордости, упрямства, самолюбия? Но безбородые дылды, типа, для гномов чужды, сексуально и эстетически непривлекательны и вообще культурно немыслимый изврат, а мягкие-покорные-бессловесные – почему-то нет.       Да, о многом из этого мы говорили, о чём-то – только думали про себя, но по-прежнему на тот момент никто не касался ни словом, ни полсловом вопроса перспектив. Это кажется совершеннейшей дичью в воспоминаниях или рассказах спустя время – и было совершенно естественным тогда. Покажется самым дурацким из всех возможных оправданий, если сказать, что было не до того – то дракон, то Саурон, то вот, субботник и будущее Озёрного и Эребора, что-то такое в основном на всех языках, но ведь так было. Действительно ли они оба, и Ктулха, и Торин, просто не задумывались, не заглядывали так далеко, или как раз обо всём они задумались и всё для себя решили, обсудили ли между собой – иной вопрос? Я могу уверенно говорить только за себя – есть много вещей, которые для меня сложны физически, например, расслышать отдельные фразы в гвалте на несколько голосов, пройти по тонкому карнизу или самому, по собственному почину, сказать что-то типа: «Ктулха, вы что делаете, вы не забыли, что мы слегка не отсюда, что у этих отношений, в целом, нет будущего?». Я даже не постесняюсь назвать это трусостью, я во-первых понимал, что без срача тут просто не получится, во-вторых сфера отношений это страшнее, чем все 450 слайдов с лабдиагностикой, можно, я просто не буду в это лезть, можно, они как-то сами разберутся, как-то всё образуется естественным ходом вещей, без меня?       Романтичность и приятность посиделок у костра сильно преувеличена теми, кто их оценивает больше в теории, чем на практике. Дым костра хорошо описывать в книгах, дух походной романтики, близости к природе и приключений бывших и грядущих и всё такое, но в реале он представляет собой продукты горения, туеву хучу токсических продуктов, дышать которыми слишком часто я никому б не рекомендовал. Особенно когда в костёр попадает не только экологически чистая средиземская древесина, но и какие-то краски и лаки (дейловские постройки и мебель совершенно точно когда-то были окрашены и залакированы), всякое тряпьё-гнильё, в окраске и выделке которого тоже что-то неполезное использовалось… К счастью, Гэндальф, то ли тоже понимая это соображение (а чо, он всё-таки древний-мудрый), то ли просто по соображениям комфорта, чтоб глаза шибко не кусало, организовывал дым так, чтоб он шёл вверх, не расползался вокруг. Иначе б, пожалуй, спустя полчаса тут уже никто не видел лица соседа – учитывая-то, что не курят тут только трое, Тауриэль, Ктулха и Лавкрафт. Надо будет, кстати, Ктулху спросить, а как восторженные искательницы настоящих мужиков в её порядком больном на голову фэндоме справляются вот с этой проблемой – никакого ЗОЖ в Средиземье и близко нет, и в голову никому не придёт как-то уважать и беречь права некурящих. Не куришь – печально, это ж значит, что и табачку у тебя не займёшь, коли свой кончится, но с другой стороны, и с тобой делиться не придётся, то на то и выходит, так что хрен с тобой. Эльфы, насколько известно, не курят вовсе, почему-то им это культурно чуждо (но кажется, когда во дворцах Владык энергично смолил Гэндальф – никто на этот счёт не вонял), прочие расы практически поголовно все, да, женщине курение не возбраняется, никаких рассуждений, как это скажется на здоровье будущих детей, и в помине нет. У гномов вообще считается, что благотворно скажется, курение, дескать, снимает нервозность, облегчает явления токсикоза, буде у кого случается. Ну вон Кили уговаривает Тауриэль попробовать затянуться, обещает эдакую трубочку сварганить, из лучшего морёного дуба, какой в Эреборских загашниках найдёт, ну или, если захочет, из лихолесского бука, буков-то у вас там пропасть, украсить всю орнаментом так, что получится, как бы мундштук это ветви сплетающиеся, на чубуке уже листочками поросшие, а чаша – цветок о множестве лепестков. Нори немедленно отозвался, не вообразил ли уже тут некоторый сопляк себя мастером резьбы по дереву, трубку он сварганит, надо же. Вот он матери в подарок, на двухсотый её день рождения, такую трубку изготовил – вся семья иззавидовалась. Что там, сам король Траин сказал как на духу, что в его богатейшей коллекции, а у него-то, известно, трубки были на каждый день недели да на каждое настроение, равной красоты нет. Свои пять копеек вставил и Бильбо, ему от матери не только чайные сервизы остались, трубки тоже произведения искусства, керамические, расписные, одни просто разрисованные цветочками-ягодками-птичками, другие ещё и фигурные. Две даже бабушкины ещё. Было три, но одну, рассматривая, маленький Бильбо уронил. Хрупкие они, женские трубки, мужские покрепче и выглядят посуровее. У гномов в дизайне гендерных различий чаще нет, тем более что норма для мужчины подарить свою трубку невесте или дочери, а вот табак женщины как правило курят другой, более мягкий и со всякими вкусами, мужской-то крепкий, ядрёный, уж не знаю, с чем сравнить из нашего мира, не знаток, но во всём Средиземье более крепкого и нет. Нори не раз уже стебал Кили за то, что женский табак курит, Кили его всякий раз посылал – нравится и курю, я гном с тонким вкусом, свои опилки вонючие потребляйте сами. Откровенно-то если, всякими вкусоароматическими добавками баловались и Бомбур, и Ори, подмешивая их в разных пропорциях к основному ходовому у гномов трубочному зелью, которое, как по мне, Кили охарактеризовал совершенно справедливо. Его и в роли пассивного курильщика с трудом переносить можно, так что от любезных предложений угоститься я всякий раз столь же любезно отказывался, подозревая, что раз затянусь и внепланово регенерирую. Ну, а чему удивляться, учитывая повседневные условия жизни и работы, лёгкие гномов сложно травмировать каким-то куревом. Подозреваю, эти ребята в бескислородной атмосфере прожили б дольше среднего повелителя времени.       Короче, кто как, а я имел к Гэндальфу огромное сверхчеловеческое спасибо за укрощение дыма. Если б дело было где-то в лесу, оно б ладно, там дым несёт немаловажную функцию разгона всяких мелких кровососов, но здесь их, похоже, в помине нет. И то верно, нахрена порядочному комару тут селиться, чо жрать-то в ожидании, пока гномий отряд на раздобычу аркенстона прибудет. Ктулха, правда, утверждала потом, что что-то вокруг всё же летало, но вроде не кусалось. Так что звуки походной романтики очень усечённые – ни комариного звона, ни теньканья-уханья ночных птиц, ни шума ветвей. Только треск дров да далёкое ржание лошадей, прогуливающихся вдоль речушки…       Посидели, в общем, хорошо, расползались, когда в небе уже вовсю висел тонкий серпик месяца и перемигивались звёздочки. Расползались преимущественно в сторону развалин – в данной кондиции представления о комфорте уже явно скорректированы, никаких сомнений, как там разместятся 13 гномов, 4 человека, один хоббит и один маг, как-нибудь, вповалку. Тауриэль предпочла направиться с нами в ТАРДИС, видимо, из соображений не слушать богатырский храп стольких глоток. Меня задержал Гэндальф, я моментально напрягся – с внезапным родством мы вроде, конечно, вопрос прояснили, но тут новых же набралось. Постоял, глядя в сторону Эреборских ворот, многозначительно попыхал трубкой.       – Ты полагаешь, твой план удастся?       – Гарантии тут давать сложно, но то, что мы получили этот проверочный сигнал, обнадёживает. Хуже б было, если б была вообще тишина. Они всё равно могут не решиться сунуться в разлом, или прибыть через сто лет, или…       – Я не об этом. Ты должен видеть, какое воодушевление породило и в людях, и в гномах твоё обещание увести Древнего Врага за пределы мира. Те и другие готовы отдать тебе всё, что потребуется…       Ну положим, отдают в основном то, что полвека валялось тут, никем не востребованное, и не то чтоб прямо проклятым считается, но к продемонстрированным гномами находкам озёрновцы проявили мало энтузиазма, даже прикасались как-то нехотя.       – Не знаю, надо ли объяснять, что я не потребую ничего, без чего могу обойтись. Маги-истари должны, наверное, маленько разбираться в людях, если не в силу магических способностей, то в силу огроменного жизненного опыта. У меня корабль, путешествующий сквозь время и пространство, нахрена мне средиземские алмазы? Стеклорезов и свёрл на складе до чёрта.       – О нет, я вовсе не хочу сказать, будто подозреваю в тебе шарлатана, ты прав, до этой степени я уж разбираюсь в людях и в искренности твоих намерений не сомневаюсь. Но ты беседовал с Сауроном, а не я. В искренности его намерений ты уверен? Достаточно ли в тебе самоуверенности полагать, что он не обведёт тебя вокруг пальца? Во времена оны герои, что были и старше, и сильнее, и мудрее тебя, уже полагали, что им удалось пленить Саурона…       – Знаете, если позволите, я б предпочёл без выражений вроде «пленить». Саурон взойдёт ко мне на борт как один из пассажиров, просто, эээ, на несколько особых условиях… если всё получится, конечно. Я никогда раньше не строил подобные устройства, лёгким делом это не считаю, со всеми пожертвованными камнями и металлами у меня может просто ничего не получиться. Кстати, может быть, у вас есть какие-то идеи на такой случай? И если вы беспокоитесь о безопасности моей вселенной, то я ценю это, правда. Только об этом нужно было думать, когда выкидывали в трещину Моргота. Это не я вам, то есть, это в целом. А почему они ещё тогда не выкинули туда и Саурона?       Длинная струя дыма уползла, то ли змеёй, то ли дорогой, куда-то за наши спины, на юг.       – Мне открыто в замыслах валар и Изначального то, что открыто, я не знаю ответа на твой вопрос. Но полагаю, если что-то было сделано, а что-то не сделано, то на то была причина, на то есть своё место в Замысле.       – С которым, извините, меня не ознакомили. Вы как считаете, есть в этом Замысле что-то насчёт моего решения, в смысле, он приветствует удаление скверны из мира всё равно каким способом, или напротив, я этот Замысел нарушаю?       Физиономия старца под полями шляпы, да в ночной темноте, не была видна вовсе, о выражении лица можно только предполагать по интонации.       – А как изменятся твои действия от моего ответа?       – Вы правы, никак. Первое – я вообще не верю в то, что действительно можно б было называть богом. Верю в разной степени крутости сущностей, но вот так тупо приказывать мне не позволил бы, даже если б они реально меня создали. А ваши валар и Изначальный меня не создавали, с планом своим под роспись не знакомили, соответственно, хоть как-то с ним считаться я не обязан. И если Илуватару Саурон тут ещё нужен – чтоб разыграть всю эту байду с Войной Кольца и так далее – пусть придёт и лично мне это скажет. Заодно объяснит гномам, почему его блестящий план не защитил их от дракона, который, кстати говоря, точно не часть плана. А, ну да, нахрена ему защищать гномов, которых он не планировал, пощадил в самом начале – и довольно… Феноменальный слабак ваш Ауле, нормальный творец отстаивает своё детище, тем более когда оно, блин, живое, а не покушается на детоубийство, чтоб выслужиться перед боссом…       Кажется, воздух вокруг нас несколько сгустился.       – Понимаешь ли ты, чьи речи сейчас говоришь?       – Прекрасно понимаю – свои! Ой, да без вас мне тут уже сказали, что мы с товарищем Сауроном прямо два сапога пара! У меня как раз тоже был наставник, которого приговорили за то, что многовато на себя взял… Я уже сказал, что иллюзий не строю и понимаю, каких эта бедная обиженная няшечка уже натворила делов и ещё б с удовольствием натворила, только вот вся кровь, которая на его руках – она также на руках Илуватара и присных его!       Что, магией херанёт? Какой-никакой, он тоже майя. Регенерирую, поди. Но досадно будет, да… Не херанул. Даже как будто чуть успокоился, судя по голосу и ослабшему давлению вокруг.       – Отвечать злу милосердием и состраданием – само по себе не плохое качество… только вот и оно может привести к гибели сбившегося с пути. Дерево не благословлённое, каким бы прекрасным и исполненным сил ни выглядело, не подарит доброго плода. Творимое с благими намереньями, но вразрез с высшей волей, не принесёт пользы, обернётся тленом. Тебя оно уже укрепило в отрицании творца, долготерпение его ты принимаешь за слабость и вовсе за признак несуществования, твои речи так вольны именно потому, что ты не сомневаешься – Илуватар не явится перед тобой, и большему богохульству он попускал здесь случаться, чтобы испытать верных и обнажить суть неверных. Ты встретил Саурона – пребывающего в состоянии жалком и потому готового выйти навстречу всякому, в ком чает помощи – и в него уверовал, и позволил увлечь себя гордостью спасителя нуждающихся, творца же, не ищущего в тебе пользы, не ласкающего твоё самолюбие, ты не слышишь и не желаешь слышать, и укрепляешься в убеждении, что одних лишь твоих желаний и представлений достаточно для руководства в пути. Не то меня печалит, что не боишься немедленной кары за дерзость, а то, что не боишься прозреть слишком поздно, когда бездна уже разверзнется…       Ну он же тоже майя, да и слышал, что мы не из этого мира, всё равно считает, что и мы созданы Илуватаром, потому что существование ещё каких-то творцов в его картину мира не укладывается? Вернее, что-нибудь вроде того, что другие миры творили другие бригады валар, а планы все одного и того же авторства? Или ничего конкретного именно на этот счёт не считает, говорит об общих моральных принципах, согласно которым верить во что-то благое-всеведущее хорошо, а не верить плохо? Ох нет, Гэндальф, извини, но таковая функция в моей жизни реализована до тебя.       – Как я понял, Средиземье в целом сравнительно нормально живёт в силу того, что глубоко волей и замыслами вашего Изначального себя не озадачивает, ну, эльфы, может, парятся, они на то и дивные, а остальные так, имеют в виду. Ну и ещё, может, отсутствие сколько-нибудь заметного прогресса. Потому что при упёртости и авторитарности ваших высших сил это ещё мало бунтовщиков-то получилось. Религиям моего мира, по крайней мере некоторым, чтоб не терять умнеющую паству, приходится идти на диалог, развивать философию, объяснять, а не декларировать. Аргументно убеждать, почему то или сё грех и чем вредит, чем хорошо жить по божьей воле и так далее, а не чисто в такой родительской манере «потому что я так сказал». А ваш Илуватар тотально тянет одеяло на себя, и не только с какой-то смертной шушерой, а со своими же младшими собратьями, которые, собственно, и творили это всё. «Всё должно быть как я решил, и никак иначе». В чём был грех этих ваших злых сил изначально, до всяких орков и войнушек – тупо в том, что они решили создать что-то СВОЁ, а не только что Эру приказал. То есть ему вообще не интересны другие личности, другие творческие начала… Это вроде трудового коллектива с очень жёстким авторитарным руководством, где по сути все силы и умения, вся продуктивность всех работников направлены на обслуживание исключительно взглядов и потребностей руководства. Кому-то и в такой системе нормально, а кто-то чувствует, что она его душит. Ну и вот одного просто вышвырнули без всякого выходного пособия, а другой решил уйти сам, работать на себя, как у нас это называют, в чём проблема? Получится у него что-то или нет – вопрос совершенно отдельный. Но что он это хотя бы решил – хорошо, не? Ваш Изначальный любит называть себя Отцом, а всех вокруг детьми своими, ну так это ж более душевно здоровый вариант – просто уйти от жестокого отца, а не зарезать его спящего?       Гэндальф выпустил кольцо дыма – и мне настойчиво показалось, что оно в форме того самого кольца, что на какое-то время проступила даже надпись. Интересно, телепатическое поле может позволить прочесть и это? Не успел проверить, кольцо разомкнулось, превратившись в извивающуюся змею, затем змея отрастила крылья, превратилась в дракона, взмыла ввысь, в сторону тонкого серпика луны. Этому серпику так умилялся Двалин, с нежностью, для его сурового имиджа прямо удивительной. Такой он маленький, изящный, искусный даже, так хочется сказать… - как эльфийская серёжка, подсказал Глоин. Да, вот, точно. И однако ж, хоть свету от него пока и нет совершенно, только и получается различить, где он на небе обретается, а всё ж он уже есть. Закончились непроглядно чёрные ночи, так и всякой тьме отступать однажды надлежит.       – Ты ведь понимаешь разницу между отцом и начальником?       – Понимаю, она тоже не в пользу вашего. Семья – это где понимают, поддерживают и любят. Действительно любят, а не в смысле довольства послушным исполнителем. Земляне, среди которых я живу, тоже не вполне понимают это, но они уже хотя бы начинают учиться любить, а не ломать, уважать и поддерживать личность ребёнка, а не обтёсывать её под свои хотелки, объяснять в диалоге, а не стучать кулаком по столу «потому что я твой отец и я так сказал».       Маг помолчал, провожая взглядом разбегающиеся дымные фигуры – я не всегда успевал заметить, чем они были, так быстро они меняли очертания.       – Я не предвижу будущего. И на мне лежит вверенная мне валар задача, касающаяся только этого мира, то, что лежит за его пределами – вне моей заботы, вне моей власти. И если ты ошибаешься – пусть помогают тем мирам, куда вы отправитесь, те, кому они вверены, те силы, на которые привыкли уповать там… Пусть помогают им все, кто только сможет. О, если б я мог просто радоваться, что нашёлся безумец, решивший взвалить на себя такую ношу, и убедить себя, что она ему по силам… Какую же роль во всём предстоящем ты отводишь своей спутнице? Оставишь её здесь, в безопасном месте, под защитой гномьего короля, или не откажешь в том, чтоб досмотреть вашу историю до конца, каким бы он ни был?       Сказано это было не совсем-таки и мне, а куда-то в сторону, в темноту у каменных опор не существующего более навеса. Оказалось, Ктулха стояла там, всё не всё слышала – не знаю… ну наверное, достаточно, раз оставалась там. Неудовольствие тем, что запалили, если и было – оно сейчас точно не первое место среди её эмоций занимало.       – А это что, Автор единолично решает, где меня оставлять? Или я когда-то просила о защите и безопасности? Да уж пожалуй, я хочу досмотреть историю до конца! Не устраивает меня, чтоб истории проходили мимо, а я сидела типа в безопасности… которая в вашем Средиземье напомните, когда последний раз была? У вас тут добрейшие и светлейшие эльфы натворили такого, что Саурон икал и пил успокоительные, да и прочие народы любят иногда друг друга немножко погеноцидить, а всяких злобных тварей и без дракона как у дурака махорки… Да и так между прочим, гномьего короля тоже неплохо б было спросить. А он нашу идею поддерживает…       Отлииично, вот пусть Ктулху понравоучает, как получится. Может, ему пока не очевидно, но экземпляр посложнее меня. Короче, если это был такой ход типа пристыдить меня, что рискую ею, то зря, очень зря.       Тауриэль сидела в комнате отдыха с полотенцем на голове – успела принять душ, пока мы вели околорелигиозные споры. Лавкрафт с самым сосредоточенным видом стоял перед пищевым автоматом – активировать его смог, и даже меню напитков вызвал, а дальше какой-то затык возник.       – Хорошо, что вы наконец пришли… Нет, я не про машину. Не только про неё. Чай. С лимоном, несладкий. Два, Тауриэль тоже не против. Так вот, вы, вероятно, слышали, что Торин полагает, если уж почти всё для создания вместилища собрано, следует отправиться к болотам как можно скорее, не дожидаясь решения вопроса с драконом…       В следующую минуту выяснилось, что слышали об этом примерно все, кроме глухого меня. Прикольно, учитывая, что и эти двое, и Ктулха сидели рядом со мной!       Торин полагает… гномьи короли мною ещё не командовали… Ок, я понимаю в общем-то. Спешка в таких делах опасна, промедление тоже. Бильбо в своём Хоббитоне за всю жизнь слыхом не слыхивал ни про какого Саурона, а отсюда Мордор недалече. Насколько возможно, эреборские гномы и озёрновские люди отвыкли бояться Тёмного Властелина как чего-то реального-зримого, дракон был свежее в памяти, и то многие о нём уже шутки шутили. Но страх этот был в глубоких культурных пластах именно так велик, что всколыхнуть его даже легче, чем страх перед драконом. И перспектива избавиться от этого страха раз и навсегда дорогого стоит. Стоит и всех сокровищ Эребора, если потребуется – прямая цитата подгорного короля, если чо. Они боятся. Боятся, что ничего не получится, что Саурон передумает, что я передумаю, что он осознает, что войдя в эту конструкцию, станет… да, все поняли, что Автору не нравится слово «пленник», а Саурон-то понял? Он может решить, что есть и иной путь – подчинить себе сознание наивного иномирца, обладающего такими соблазнительными возможностями, и тогда один Эру знает, что будет, точнее, вероятно, вот этого не знает даже Эру… Именно так Торин и сказал – то, что планируется совершить, вероятно, самое важное из того, что происходит в наше время. Это залог нашего спокойного будущего. Того, ради чего мы освобождаем Эребор, сражаемся с орками, возрождаем Озёрный и рассуждаем о возрождении Дейла. Всё это может оказаться бессмысленным, если завтра или через сто лет Саурон вернётся и поведёт свою армию тьмы, чтоб обратить в руины все отстроенные нами дома, и все сокровища и реликвии, которые мы сейчас себе вернём, мы вернём только для того, чтоб они утонули в крови детей, которых мы беспечно родим за это время… Поэтому да, он настаивает на том, чтоб, как только все материалы будут собраны, мы отправлялись на те мордорские болота немедленно. И настаивает, что он должен нас сопровождать. Кишащая ныне орками Мория, курганы с умертвиями и пещера Шелоб гораздо более безопасные места в сравнении с теми, в которых обитает дух самого Саурона. Он не решится приказывать хоть кому-то из своих людей проследовать тоже с нами, но сам он должен быть там, чтоб нас защитить. Ну, а Лавкрафт, напротив, просит, когда мы отбудем в эту безумную миссию, оставить его здесь. Хотя бы потому, что не хотел бы обзавестись малярией! Толку говорить, что уж нашёл бы я средство от малярии-то, да и постараться придётся тем комарам, чтоб добраться до него в комнате… Лавкрафту на сауроновы болота настолько не хочется, что бытовой дискомфорт и гномов он потерпит с куда большим удовольствием. Кажется, это всё-таки страх самого что ни на есть мистического толка… Ну и как это, вашу мать, извиняюсь, понимать? В смысле, вот от кого, а от вас, товарищ Лавкрафт, не ожидал. Мы ж сюда летели смотреть местное главзло, что успело измениться за эти дни? Внезапно перехотелось соприкосновения с непостижимым, захотелось самым банальным обывательским образом сохранить жизнь и остатки здравого рассудка?       Как бы мне чай в харю не выплеснули, он довольно горячий… Ну, не выплеснул, хотя подбородком обиженно дёрнул. Изрёк с достоинством, что хоть в разумности-рассудочности не собирался со мной тягаться – однако для него очевидна та грань авантюризма, которую лучше не переступать. Есть явления и события, эпохальные и потрясающие воображение, которые лучше наблюдать издали, с подобающего расстояния – чтобы назвать их в дальнейшем незабываемыми, следует, как минимум, оставаться живым. И не утратить память и осознание самоё себя, да. Пусть он не столь дотошно-детально опишет постигшую нас несомненно ужасную судьбу – завеса мрака в таких случаях приемлема, и сама по себе производит впечатление большее, чем убожество подробностей, вроде всех этих вывернутых внутренностей, вырванных глаз (как вариант – собственноручно) или обращения во что-нибудь гнусное – но, во всяком случае, опишет. Лучше быть живым летописцем, чем мёртвым идиотом.       Много мы о предстоящем не говорили – не столько потому, что тема мрачная, сколько потому, что известно про эти болота хуй да нихуя. Но совсем-то не коснуться, хоть даже и на минувшей стихийной доброй пирушке, невозможно, оно ж понятно, что раз сам Саурон куда-то явиться бессилен (и хвала валар за это, конечно), то придётся нам к нему. И, в общем, интонации были понятно какие. И настраивать на панический лад товарищей вроде как не дело, и утаивать те немногие сведенья, которые всё-таки есть, порядочным не выглядит. Орки порой, значит, в своих набегах кого не убили на месте, угоняют в Мордор. Зачем – то неведомо, из тех, кто вернулся чудом, одни про творимые над ними пытки и чёрное колдовство рассказывали, другие про каторжные работы на рудниках и каменоломнях. Казалось бы, орки-то физически сильнее, и все как один покорные рабы Сауроновы, в основном они и работают, на что ж ему работники из свободных народов? Разве только для издевательства. Ну так вот, раз погнались не то эльфы, не то люди-дунэдайн, а может, и те и те в отряде том были, за отрядом орочьим, похитившим их товарищей, и решили так, что через болота срезать смогут. Дошли до тех болот и часа там не пробыли, назад повернули. Ну вот и смекайте, что ж там такое должно быть-то, что дунэдайн, которые, коли надо, паукам вон этим ноги узлом завязывают, устрашились. Но то, может, и байка, а вот что точно – это рассказ Дарла из рода Сугурова, потому как прожил он три года ещё, и во все три года речи его безумны были, но точны, одни и те же в роханской деревне, до которой он добрался спервоначала, и до самой смерти. Были и другие беглецы – прежде него Вул Одноглазый, после него Трог Полубородый, но те оба померли вскорости после того, как достигли свободных земель, велики и тяжелы были их раны, много сил выпил из них Мордор. Трог-то там без малого год пробыл, уж и не чаял, что представится возможность бежать, и в общем, на что уж гномы крепкая порода, а больше года там не протянуть и гному… Трог не через болота бежал, только видел их раз или два, по самому краю их крался Вул, и тот возносил хвалы судьбе, что был у него к тому времени только один глаз, а Дарла за некую великую дерзость вывезли да бросили в эти болота – смекай, пострашнее это считалось, чем все пытки, на которые орки уж мастеровиты. Тут бы и сказать, что вот, не на того напали, знай наших, не то что не сгиб Дарл, а и к семье вернуться сумел – а не получается, рассудок-то он там оставил. До самой смерти спал со светом, и всё одно беспокойно – мерещились ему в каждой тени и в каждом шорохе то мертвецы, то призраки, то ещё пострашнее что…       Ответа на довольно-таки простой вопрос – а почему развоплощённый Саурон тусит именно на этих болотах, не где-нибудь в своей мордорской тронной зале, не вокруг Ородруина кружит, что в этих болотах такого особенного – гномы не знали, но знал Гэндальф. Говорил об этом без особого удовольствия, мрачно пыхая трубкой, но говорил. Болота эти в незапамятном давно – поле великой, страшной битвы, в которой чёрная мощь Саурона разгулялась небывало, чудовищному колдовству, которым он разил своих противников, нет подобающего определения, и муки, испытываемые поверженными, не знали равных от сотворения мира, и поныне не знают конца – души их навеки пленники этого места, навеки застыли в моменте своей ужасной смерти. Но главное то, что видя участь поверженных, те, что были ещё живы, ужаснулись и дрогнули, и сдались на милость Саурона, утратив веру в то, что зло можно победить, впустив тьму в своё сердце, и обратились в верных слуг того, на бой с кем шли, и от чьей руки пали их товарищи, отцы и братья. Вот этот момент торжества и влечёт Саурона, питает его дух… Короче, на пиру тему как-то быстро переменили, эта не улучшает аппетит.       В общем, что могу ответить? Никого насильно с собой не потащу, я никому тут не мамочка. С оговорками, что некоторую ответственность за пассажиров всё-таки несу.       – Не стоит беспокоиться, - рассмеялась Тауриэль, - мы за ним присмотрим. Да и сами можете не сомневаться, что всё будет хорошо, если вы оставите достаточно бумаги и писчих приборов.       Искренне поржал тоже – Тауриэль с этим фруктом не особо много общалась, но каков он есть, немного-то успела понять.       – Гм, ок, ну вот если мы не вернёмся, или вернёмся сумасшедшими…       – Что почти одно и то же, разве сумасшедший может управлять подобным кораблём?       – Ты удивишься, Говард, но я минимум об одном таком случае слышал. Это если не впадать в лирику, что мы, дескать, раса сумасшедших. Так вот, что тогда? Смиришься с судьбой (а что останется-то) и будешь добывать средиземскую прописку? А где хоть? В горе с гномами в какой-то мере надёжно, но довольно шумно и вредно для здоровья, в Лихолесье много интересной пакости, но главная пакость им, к сожалению, правит… В Шире довольно комфортные условия для неспешной и достойной писательской работы, но ни одной обувной мастерской ближе чем в Бри. Можно попытаться припиздиться к людям, но это смотря ещё как где к пришлым относятся… В Озёрном вот вроде хорошо. Рыбачить умеешь?       Все эти соображения, разумеется, пугают, но точно не больше, чем наши перспективы.       – Отрастим ему волосы, - спокойно изрекла Тауриэль, - а уши у него свои неплохие. Поступит на службу к Трандуилу, складывать красивые восхваления для его уровня таланта плёвая работа.       В этот момент в комнату отдыха влетела Ктулха. Хотелось бы сказать, конечно, что стремительным и уверенным шагом вошла, но немного в то же время и влетела, хоть особо растрёпанными чувствами это не назовёшь. По шкале психа где-то 5 баллов из 10.       – Что, разговор не пошёл?       Ктулха отвлеклась скорчить мне рожу, тычась тоже в меню напитков.       – Не больше, чем ваш. В смысле, ваш-то пошёл, хорошо пошёл… Отчего б не быкануть уже на второго майя на своём жизненном пути? Не подвергать его смертельной опасности, говорил он…       Я отмахнулся.       – Это Гэндальф. Посланец светлых сил и всё такое. Нет, я не принимаю его за доброго дедушку Мороза, но согласитесь, он веками умудрялся не палиться своим истинным могуществом, а вряд ли его ранее никто и никогда не раздражал. Ну как бы он выглядел, если б меня испепелил, заморозил, не знаю, что ещё он мог бы сделать… в мышь меня превратить?       – Отлично б он выглядел. Вы нарывались изо всех сил. Должны б помнить, все, кто не согласен с Гэндальфом – умирают.       Что я не согласен с такими трактовками образа Гэндальфа, как некоего аналога дамбигада (и с дамбигадом не согласен тоже) я уже говорил. Гэндальф – посланец светлых сил, все претензии по недостаточной светлости, буде таковые есть, нужно адресовать прежде всего самому источнику, а на своём уровне старик безупречен. Как минимум, он единственный из истари, кто продолжал честно и добросовестно исполнять свою миссию на протяжении всего повествования, там же как в анекдоте «один сломал, другой потерял», два старых хера упёрлись куда-то на восток и с тех пор ни письма, ни телеграммы, умереть майар вроде не могут (или могут? Вот Саурона совсем убить не смогли, а Гэндальф, помнится, об балрога убился, но воскрес), значит чо? Занялись выращиванием табака и винограда, переметнулись на тёмную сторону и теперь создают привычный для истерлингов образ мага, в компании верных учеников, или оба потеряли память и теперь прозябают в какой-нибудь богадельне, если там, конечно, таковые есть? Радагаст переквалифицировался в Айболита – дело годное как по мне, только вот посылали-то его не для этого, Саруман как раз скоро портиться начнёт. И только этот до сих пор не подвёл работодателей, которые, между прочим, сами предпочли свалить из этого благословенного Средиземья. Больше, чем ему, Средиземье впёрлось только вон тому товарищу на болотах.       – Так что, вы за меня извинились?       – Ага, три раза. Сказала, что в целом, по основным пунктам, я с вами как раз согласна. Ну, не насчёт дракона, по мне так укокошить эту няшечку всё-таки правильнее, но во-первых, не так-то легко, во-вторых, возможно, если корабль всё-таки не прилетит, к этому вопросу придётся вернуться… Но вот насчёт того, какое здесь добро некондиционное – уж точно. Да и вообще, никакого варианта, как поступить правильнее, он же тоже не предлагает. Слушай своё сердце и прочее бла-бла. В моём сердце Саурон сроду не размещался, мне как-то похрен, где он будет, а вот такое – ой, а уверен ли ты, что прав, что справишься, что не сделаешь хуже, но при этом никакого встречного плана – терпеть не могу. Ну допустим, зассали мы и отступились – это лучше будет? Если Саурон останется здесь, да ещё и обозлённый тем, что поманили большой вселенной и обломали? То-то и оно, что нет. …да что я делаю не так?       – Тару не выбрали.       – А, точно. Короче, нормально мы поговорили. Вкратце рассказала, кто мы такие, как сюда попали, что это моя изначально идея была… Про Толкина в общих чертах – интересно, показалось мне, или этот жук если не знает, то догадывается, как это всё получилось? А вру, не интересно. Интересно мне, вы теперь совсем охуеете или как. Один раз эльфийским мечом не проткнули, второй раз тёмной магией по мозгам не шарахнули, третий вот раз даже посохом не отметелили, всё, можно вообще не задумываться, кому и что говорите. И с вами реально считаются, и вон все с вами поговорить хотят – Альфрид, Бард, теперь Гэндальф, да, это логично, идея ваша, корабль и всякие прибамбасы тоже ваши, а я – кому я нахрен нужна…       – Дубощиту, не?       – Да и чего вам бояться, вы бессме… ну ладно, долгоживущий. Способный возрождаться. Так правильней?       Ох же бляааа.       – Как будто смерть это единственное, чем можно угрожать. Это даже не знаю, напоминать ли, что интерес Барда и Альфрида был не к красоте моей, мудрости и прочим котирующимся в Средиземье качествами, а прощупыванием некоего жизненно важного вопроса… связанного с вами, между прочим. Не я тут вскружил голову двум мужикам, так что один в результате попал на виселицу…       – И подойти с этим вопросом ко мне самой – не, ни в ту, ни в другую голову не пришло. Да ладно, всё, наверное, проще – вас, что ли, винить, что Средиземье такое чудесное место, в плане отношения к женщинам. Зачем саму бабу о чём-то спрашивать, для того у неё есть не отец так брат! Поди, если б знали ваш настоящий пол, не так бы всё было!       – Благодатное дело – рассуждать о том, чего не проверишь, я просто спрошу, почему вы не допускаете такую мысль, что тупо зассали? Всё-таки вас считают помимо того что колдуньей, вдобавок гномьей невестой, а несколько историй на тему, чем может обернуться связаться с гномьей невестой, вы уже слышали. Объективно я выгляжу гораздо безобиднее вас.       – Чоо?       – А Гэндальф на вас отеческих нравоучений не запас, потому что считал вас благоразумнее. Ну, благо, вы ж скорректировали представление? Короче, если я вдруг создал у вас впечатление такого уверенного и резкого, как пуля дерзкого, то хочу сообщить, что я таким был не всегда. Я большую часть своей жизни таким не был. Не скажу, что был тихоней и паинькой, да кого из нас вообще повернётся язык так назвать… Но да, как-то больше умел держать язык за зубами, особенно перед теми, кто старше, сильнее и всячески круче. Когда нас с Малленом арестовали… Зане тоже, то есть, но её потом отпустили, с простых смертных и спросу меньше… Держали нас порознь, допрашивали порознь. Маллен сказал, что лучшая стратегия для меня – молчать. По возможности вообще всё время. Что пытаться им что-то объяснять, приводить оправдывающие нас аргументы – бессмысленная затея, у меня нет такого опыта – бодаться с подобными им. И я молчал. Как они вокруг меня ни кружили, как ни давили, я держался выданного мне указания. Это ведь всё, что я мог, универсальный ответ на все вопросы, на весь страх, на всё отчаянье. И следующие 14 лет – ну, пока не отделил и не спрятал свою память – я думал об этом, о том, что молчал, когда они говорили, каким Маллен был негодяем и ничтожеством, как гнусно попрал закон и как ещё более гнусно использовал нас. И теперь думаю… Я не таю иллюзий, что вот я б как сказанул-сказанул – и они сняли б с нас все обвинения, отпустили да ещё моральную компенсацию выплатили. Я не ебанулся считать, что я мог что-то сделать, чтоб спасти Маллена. Но всё же, всё же. Я молчал. И теперь у меня тоже случаются периоды языка в жопе. Когда вовремя не нашёл слов, упустил момент, когда считал, что не самый дохуя умный, чтоб тут высказываться. Но в основном да, если уж мне всё-таки есть, что сказать, я не молчу.       Ктулха посмотрела на меня ещё более кисло.       – Я понимаю, зачем вы мне это говорите. Типа, ваша жизнь на сказку не похожа, разве что на такую сказку, не адаптированную. И что глупо завидовать тому, кто потерял всех близких, сидел в тюрьме и мало ли что ещё переживал, о чём я не знаю. Завидуют, знаете ли, не исключительно безоблачному счастью с полными лугами ромашек. Завидуют – тому, чего лишены сами, луга с ромашками не всем и нужны. Мне вот пришлось сказать, что я обычный человек, живу обычной серой жизнью… Противно, но врать на такие темы тупо. При всём малоприятном, что у вас было – вы прожили намного больше моего и хрен знает, сколько ещё проживёте, вы видели разные миры и были знакомы с существами с разных планет, у вас корабль со всякими высокими технологиями, на котором можно попасть хоть в прошлое, хоть в Средиземье…       – Хоть в тюрьму, хоть на тот свет.       – Вы можете собрать передатчик для связи с драконоводами и вместилище для Саурона, а я что? Даже писать так круто, как вы, не получается.       Началииись старые песни о главном.       – И с какого ж перепугу вы перешли к многобожию…       – В смысле?       – Ну раньше вы страдали, что не можете писать как вот этот тип?       – В смыыысле? Много кто лучше меня пишет, я говорила. Но одно дело всякие классики, давно мёртвые, и немного другое – когда предмет зависти вот, живой…       Я покосился на вполне живого по ситуации на данный момент Лавкрафта – нет, как-то помогать он мне не собирается, сидит со своим чаем, как будто никакого интереса к нашему разговору не проявляя, на самом деле кажется, чуть повернул своё грандиозное ухо. Их с Ктулхой общее огорчение, наверное, что никаких образцов того, что я пишу, в их распоряжении тут нет. А то б они, думаю, пообсуждали… Спорим, этот обосрал бы с головы до ног? Хоть кто-то поставит на иной вариант?       – Да-да, щас вы скажете, что много кто пишет лучше вас, но вас это не парит, чего и мне желаете. А меня вот парит! Я хочу писать идеально, и ещё я хочу пережить сама хоть что-то из того, о чём мне нравится писать, я вам уже говорила, я завистливая. Вы думали, я шучу? А вы вот такой весь, всё вам по плечу и похую. Не паритесь из-за чужих оценок и даже из-за своих, можете жить, ни с кем себя не сравнивая, и этому я тоже завидую.       Думал ли я? Ну, наверное, насколько реально для нас звучит то, что не укладывается в наши представления о жизни, в наши взгляды? Примерно как если кто-то говорит, что ему 188 лет – ахаха…       – Я думал, что всё не настолько запущенно. Да, я действительно не понимаю. Не думаю, что я зависти прямо лишён, но у меня она какая-то другая и предаюсь ей я редко. И я. Не. Имба. Мне нет и двухсот, из них первые 20 я никуда не вылезал с корабля, а 37 лет, до этого лета, никуда не вылезал с Земли 21 века… У меня несколько жизней, да, две из них уже фьють, они, как помните, были короткими…       – Ага, ну, на ВАШ взгляд.       – И я не умный. Я до Земли не получал никакого системного образования, я просто придурок с упаковкой вундервафель. Я не представляю, как я собираюсь сдавать эту сессию, 450 слайдов по лабдиагностике, очень насыщенных, я пока переписал – охуел, а это ещё выучить надо, каким-то образом, а после весенней у нас практика, а о дипломе вообще думать не хочу… Я много что совершенно не знаю, как делать, а делать надо, начиная с того, что просто жить эту жизнь. В человеческой жизни как таковой головняков и превозмогания хватает, их не обязательно искать где-то на просторах космоса. Я в этом квесте переползаю из фейла в фейл. Учиться, работать, оформлять налоговые декларации и прочие финансовые документы, ходить в поликлинику и достигать в этих походах нужной цели, взаимодействовать с людьми, которые мне до сих пор не особо-то понятны – я не знаю, сложнее это или легче, чем собрать сауроновместилище, да ещё найти во вселенной подобающий уголок природы, чтоб эту птичку выпустить (не то чтоб везде рады принять злобного каррионита только потому, что попросил хер с горы, то есть, с машины времени), или отменить смерть примерно 20 щей, но так, чтоб это было незаметно, то есть, чтоб не нарушить ебучие фиксированные точки, которые вообще хуй знает, как определяются. Ещё не попав при этом в лапы атракси или ещё кого столь же милого и приятного в общении. Ну, хотелось бы. А ещё не знаю, как сделать, чтоб вы не загонялись по любому поводу и были, как ни банально я щас скажу, довольны собой такой, какая вы есть, - какие ж, едри их мать, разные они, человеки-спутники. Аня канючила о том, вот бы на её долю выпадало поменьше свершений-приключений, она тихий скучный ботаник, пожалейте её, а тут вот наоборот, - кайфовали от того, что у вас есть, осознавали, как много у вас есть. Это что-то из психологии, я это не понимаю. Наверное, просто не дано, как дальтонику водительские права. Потому что да, я, в отличие от вас, не мечтаю о подвигах, победах, силе и величии, я б предпочёл ещё лет 200 прожить на расслабоне, ковыряясь в огороде, заботясь о кошках и пописывая фички, просто наслаждаясь жизнью и никуда не торопясь, ничем себя не обременяя…       – И что же вам мешает?       Поскольку вопрос больше тянул на риторический-философский, да и не придумал бы я с ходу, что на него ответить, счёл, что разговор можно считать завершённым, и отчалил, напевая «Золотое Кольцо» - «Я встретил Розу».       Засыпается, после плодотворного рабочего дня и душевных посиделок, легко и быстро, но немного я всё-таки поворочался. Если кто не верит, то хай не верит, но я действительно не самонадеян, и высказанные мне сомнения долго ворочаются, кружатся внутри, расходятся тревожным эхо. Разве я убеждён в том, что поступаю правильно и тем более что у меня всё получится? Да, самое смешное, что куча народу, начиная с моих земных родителей, уверены, что я никого не слушаю и вообще не учитываю чужого мнения. А я и слушаю, и учитываю. Просто это не означает, что я резко стану не собой, а кем-то другим, и начну поступать, как кто-то другой. Самоуверенным и нетерпимым вон Маллен был, и у него были для этого некоторые основания, но и он сомнения в своих возможностях и планах испытывал, хотя бы иногда…