Арсений Попов
Здравствуйте. Я понял.
Что-то случилось?
Майя Ефремова-Шастун Вы не знаете случайно, где Антон? Он ушёл из отеля, трубку не берет Арсений недоуменно уставился в экран телефона, набирая ответ. Очевидно, домой он сегодня не доберётся.Арсений Попов
А откуда я должен это знать?
Майя Ефремова-Шастун Напишите ему, вам он ответит. Брови врача непроизвольно поползли вверхАрсений Попов
С чего такая уверенность?
Майя не знала, что ответить. Антон давно перестал быть таким же открытым, как раньше, особенно в кругу семьи, и вероятность того, что он откроется незнакомому человеку была минимальна, хотя куда выше, чем возможность самой добиться ответа. Однако спекулировать этим фактом было стыдно. "Он же наверняка уже домой уехал" - подумала Майя. - "С чего я взяла, что он возьмётся помочь, если он не обязан?" Майя Ефремова-Шастун Простите, я не должна была просить вас об этом. Хорошего вечера. Арсений мог бы бросить это дело и ехать домой, однако ощущение, что произошло что-то действительно серьёзное, не давало ему покоя. Он мог помочь, должен был. В конце концов, подростки от родителей в незнакомом городе просто так не сбегают, верно? - Да блять! - прошипел Арсений, захлопывая дверь кабинета, параллельно отыскивая Антона среди друзей Майи и отправляя заявку в друзья, потому что лс парня были закрыты. Чёртово чувство ответственности за чужих детей за 6 лет работы успело въесться в подкорку сознания, как и постоянный страх не успеть, не спасти, не помочь. С этим тяжело было жить, но Арсений справлялся. Почти всегда.***
Как чувствовал себя Антон, шлёпая по лужам в неизвестном направлении от отеля? Одиноко. Тоскливо. Зябковато. Драматично, в общем. Выглядел он, как ему казалось, как в клипе к треку "Саn't Pretend". Он не имел привычки смотреть клипы, но думал, что он именно такой: парень идёт по мокрому асфальту, порывистый ветер треплает начавшие отрастать и виться волосы и он театрально откидывает их назад, продолжая идти, сам не зная, куда. Ну, если не как в клипе, так хотя бы как в конце каждой серии "Отеля Элеон", который крутили по телику целыми днями и который являлся неплохим фоном для существования. К сожалению, музыку в наушниках постоянно прерывали надоедливые сообщения, возвращая парня в чуть более суровую, нежели в кино, пусть даже русском, реальность. "Что ж, " - подумал Антон - "если родители меня хватились, значит, с вероятностью примерно 38% перестали орать друг на друга". "Хотя..." Чтобы убедиться в своей догадке, Антон нехотя стянул с себя перчатки и разблокировал телефон. Руки тут же обдало холодом, а обветренная кожа отозвалась неприятным раздражением. На костяшках пальцев виднелись крохотные ранки, покрытые коркой - настолько она потрескалась. Свечение от экрана озарило лицо парня и он отошёл ближе к краю тротуара, чтобы не мешать другим прохожим. Лента push-уведомлений пестрила сообщениями: VK 56 сообщений из 2 чатов +1 заявка в друзья "Херня... " - констатирует Шастун и пролистывает дальше. WhatsApp 6 пропущенных аудиозвонков от Маман 10 непрочитанных сообщений от Маман 2 пропущенных аудиозвонка от Батя "Ожидаемо." - подумал Антон. О нём хотя бы не забыли. Это радует. Сообщения выражали одну единственную просьбу - вернуться. Таких ласковых слов Антон в свой адрес давно не слышал (точнее, не видел). Сердце защемило от того, насколько строчки текста на светло-зелёном фоне передавали волнение матери. На секунду даже стало стыдно за свой поступок - одно дело, когда он сбегал из эпицентра скандала в Воронеже и все примерно представляли, где он находится, потому что выбор куда пойти был не велик - либо к бабушке, которая была ему рада, даже если он припрется к ней ближе к ночи без предупреждения и останется ночевать, либо к Илюхе Макарову, который жил в соседнем доме, с которым они в детстве облазили весь правый берег Воронежа, прошли, огонь, воду и медные трубы (и это только за один, но очень памятный поход на заброшку), и чьи родители принимали его, как своего. Совсем другое, когда он в порыве гнева хлопает дверью номера и бродит по незнакомому городу, в котором приходилось бывать раза два. "Дебил... " - заключает Антон шёпотом, злясь на самого себя, и набирает номер матери. Гудки. Равнодушный голос автоответчика. Антон непонимающим взглядом пялится в экран, не понимая, кто вернее сошёл с ума - телефон, мама или он сам - и перезванивает. Первый гудок. Второй. - Тоша! - Мам, я... - С тобой всё в порядке? Ты где? За тобой приехать? - перебивает родительница потоком вопросов, но за её щебетанием Антон отчётливо слышит отцовский бас, а точнее отцовский мат. Желание вернуться в этот маленький ад отпадает так же резко, как и появилось. - Да-да, мам. Всё нормально. - эти слова приходится буквально выдавливать из себя. - Я позже перезвоню, хорошо? Не дожидаясь ответа, Антон завершает вызов. Прижимает телефон к себе в бессильной злобе. Смотрит, как снежинки, попадая в свет фонаря, окраживаются в тёплый жёлтый цвет и хаотично кружат в воздухе, прежде чем опуститься на землю и растаять. Маленькие звёздочки, падающие из черноты ночного неба над Санкт-Петербургом. Этакая зимняя сказка. Жаль только, что Антон давно перестал в неё верить. Ведь не приедет же за ним принц на белом мерседесе, не заберёт из этого дерьма и не будет комфортить до конца жизни? Из размышлений вырвал вновь вибрирующий гаджет. Закатив глаза, Антон открыл вконтакте, в мессенджер которого лился нескончаемый поток сообщений. Взгляд зацепился за новый диалог.Арсений Попов
Ты зачем от родителей сбежал, ребёнок?
Где ты сейчас? Я подъеду, заберу.
Шастун
Не зли меня
Антон, мягко говоря, прихуел. Нет, от матери всего можно было ожидать, но такого... Припахать врача его искать? Верх унижения. Максимально нелогично, к тому же. Почему не в полицию, почему к нему? Непонятно. Антон Шастун Вам какая разница? "Как-то резко." - подумал Антон, оглядываясь в поисках ориентирующего на местности знака. Он действительно плохо понимал, куда забрёл. К счастью, навигатор топографическим критинизмом не страдал. Ну, разве что иногда. Отправив скриншот со своими координатами, Антон добавил, что сам доберётся, и приезжать за ним совершенно не обязательно. Впрочем, последнее замечание было оставлено без внимания - его припечатали емким "Стой на месте и жди". Ну, не очень-то и хотелось, учитывая, что упёрся он далеко, а на улице не май-месяц. Через 10 минут подъехал... Мерседес. Не белый, а чёрный, правда, идеально чистый, что для слякотного Питера нетипично. Стекло у водительского места опустилось, и из-за него выглянул хозяин авто. Не похоже было, что он злился. - Садитесь, Ваше Высочество, карета подана. Видимо, всё-таки злился. - Ну и что мы стоим столбом? – поинтересовался брюнет, поднимая ручник и выходя из машины. Антон не двигался с места, изучая носки своих ботинок. - Антон? - Не поеду я. – почти прошептал подросток, но его прекрасно услышали. - Не припомню, чтобы я тебя спрашивал. Сел, сейчас же. Парень не шелохнулся. - Та-а-а-ак… - протянул раздраженно Арсений, захлопывая водительскую дверь и направляясь прямиком к парню, нервно теребящему шнурки толстовки, болтающиеся поверх тёмно-зеленой, явно тонкой куртки. Схватив того за капюшон этой самой толстовки, Арсений потащил его в сторону машины, не обращая внимания на возмущенное "Э-э-эй!". Оказавшись практически зажатым между Арсением и блестящим боком авто, Антон снова попытался вырваться, но отпускать его никто не собирался. Напоследок злобно зыркнув в сторону врача, Антон плюхнулся на заднее сидение, подбирая длинные ноги. Дверь за ним закрылась, и только тогда Антон почувствовал, насколько тепло было в салоне. Арсений, обогнув машину, вернулся на своё место, впустив в машину поток уличного воздуха, отчего парень съежился, и, не говоря ни слова, выехал со дворов на набережную Грибоедова канала. Уже через пару минут Антон увидел знакомый Никольский парк и купола морского собора, на который выходили окна его номера. - Быстро. – заметил Антон, нарушая гробовую тишину в салоне. - Надоест людей резать – пойду в Убер. – отшутился Попов, припарковываясь недалеко от отеля. Антон, которого в тепле салона порядком разморило, лениво выполз из машины. На улице было как будто втрое холоднее, чем когда он уходил, хотелось поскорее оказаться в помещении и выпить чего-нибудь горячего. С другой стороны хлопнул дверью Арсений, запахивая расстёгнутое пальто. - В общем, спасибо, что довезли, дальше я сам как-нибудь. - скороговоркой проговорил парень, переминаясь с ноги на ногу. - Э-э-э нет, солнце, так не пойдёт. - протянул с улыбкой врач, ставя на сигнализацию машину, двери которой заблокировались с характерным писком брелка. - Провожу тебя, так и мне, и тебе, и матери твоей будет спокойней. - Антон на этот вполне резонный довод не в свою пользу лишь насупился. - А то ещё украдут, красавца такого. Антон чуть воздухом не поперхнулся. - Да кому я такой нужен? - негромко проговорил парень, отдышавшись. - Какой "такой"? - уточнил Арсений, повернув голову в его сторону и глядя сверху вниз с искренним непониманием. Они шагали буквально плечом к плечу по мокрому блестящему асфальту, который Антон в своей голове сравнил с морионом. Он не ответил, лишь сильнее ссутулился и пониже натянул капюшон. Остаток пути они прошли в молчании. Автоматические двери отеля разъехались в стороны, впуская их в просторный холл в красно-синих тонах. Возле ресепшена, несмотря на поздний час, толпились будущие и бывшие постояльцы с чемоданами, в воздухе витал запах жареных тостов, доносившийся, по всей вероятности, из ресторана при отеле. Антон, игнорируя всё и всех, шёл к лифту. Арсений по пятам следовал за ним. Они поднялись на третий этаж. Арсений мысленно отметил, что едва переступив порог отеля, Антон будто забыл про его существование и ушёл в себя, но комментировать не стал. Все движения парня вдруг стали резкими и нервными, шаги быстрыми и широкими, словно он пытался сбежать от него. Несколько поворотов - и они стояли у нужной двери, но постучать или дёрнуть ручку не решился никто. С той стороны слышались голоса. Разговор (хотя назвать это разговором у Арсения, например, язык бы не повернулся) был настолько громким, что можно было разобрать каждое слово, причём с приличного расстояния. - А ты, блять, направо бегала? Двое в коридоре переглянулись. - А тебе надо себя оправдать? Ты придумал, что я бегаю налево, поэтому сам решил бегать налево! Да ты ж моя радость! - Иди нахуй. Брюнет поморщился - нецензурная лексика резала уши. Антон лишь усмехнулся. - Управлять собой не умел, не умеешь и не научишься, как и твой отец! - послышался женский истерический смех и тяжёлые шаги в сторону двери из номера, которых не заглушал даже ковёр на полу. Невольные слушатели семейной драмы, не сговариваясь, покинули этаж, а затем и отель, не оглянувшись и не проронив ни слова. - Овца ебаная. - прошипел Андрей, выскакивая в опустевший мгновениями ранее коридор отеля и захлопывая дверь, на ходу закуривая черт знает которую по счету сигарету.***
Антон стоял на том самом мостике, что и утром, тяжело дыша через нос и бездумно глядя на воду, в которой плясали отблески света фонарей по обеим сторонам от канала. Рядом мерил шагами выложенный плиткой тротуар Арсений Сергеевич. Сколько раз он прошёлся от края до края мостовой, Антон не считал. Много. Почему он потащился его искать было ясно - мама постаралась. Почему он еще не уехал тоже понятно - хотел передать его, как говорится, из рук в руки. Почему он не разговаривает с ним с момента выхода из отеля - он в ахуе от услышанного. Это для Антона такая дружеская семейная атмосфера стала нормой. Он в своём сознании настолько преисполнился... - Давно? ...что даже не заметил, как врач поравнялся с ним, облокотившись на кованые перила, и, не ожидая услышать его голос в повисшей тишине, если можно назвать тишиной какофонию городских звуков, вздрогнул всем телом, едва не выронив телефон в черноту невской воды. - Осторожно. - слегка повысил голос мужчина, удерживая подавшегося корпусом вперёд школьника выше локтя. - Прости, не хотел тебя напугать. - Всё в порядке. - заверил его парень, хотя даже в сгустившихся сумерках было заметно, что его слегка потряхивает. Он всё ещё целенаправленно не смотрел в сторону Арсения, наблюдая за игрой света от фонарей на водной глади. Может, так он хотел показать, что присутствие хирурга его раздражает, может, хотел показаться независимым. Такой себе кот, который гуляет сам по себе. Так или иначе, когда Арсений его подбирал и чуть ли не силой запихивал в машину, он казался скорее замерзшим, брошенным котёнком. - Так как давно у вас это всё? - вернулся к интересующему его вопросу мужчина. Подросток слегка повернул голову в его сторону и окинул пренебрежительным взглядом. - Ты не обязан мне говорить, если не хочешь. - выставив руку в защитном жесте добавил он, видя реакцию собеседника. Он понимал, что это было максимально нетактично, но... А что - "но"? Не стоять же остаток ночи в давящей на обоих тишине и не ловкости, правильно? - Месяца полтора. - равнодушно пожал плечами парень, возвращаясь к созерцанию туманных далей. Взлетевшей брови врача он, естественно, не видел. Желание покурить скрутило внутренности, и в очередной раз в голове пронеслась мысль, что нехер было начинать. "Вот стой теперь и наслаждайся питерским воздухом." - осадил себя Шастун. - "Дома покуришь." - Замёрз? - снова попытался обратить на себя внимание брюнет. Мальчишка вновь неопределённо дёрнул плечом. - А что тогда уши красные? Подросток лениво повернулся к нему лицом. - Вам что, больше всех надо? До дома вы меня довезли, спасибо, миссию выполнили, можете ехать. Вас что, дома никто не ждёт? Всем было известно, что Антон в запале сначала говорил, потом думал. Не в запале, в принципе, тоже. По помрачневшему лицу хирурга, на котором неоновыми буквами высветилось что-то вроде "нормально же общались, и тут - ба-бах - такое слышу" было видно, что он ляпнул лишнего, но сбавлять обороты в планы парня не входило. Он продолжил смотреть прямо, с высоко поднятым подбородком, даже когда мужчина сделал шаг к нему, хотя они и так стояли не то чтобы далеко друг от друга. Рука оппонента скользнула в карман чёрного пальто, что заставило парня инстиктивно напрячься. В следующую секунду голову обволокло теплом от шапки, которую врач бережно расправил, закрывая и правда замерзшие уши. Антон от этого жеста опешил. Продолжая держать его голову и согревая раскрасневшиеся щеки ладонями, Арсений чуть наклонился, чтоб их глаза были на одном уровне, и с расстановкой сказал: - Антон, я несу за тебя ответственность. Я не хочу, чтобы ты замёрз или потерялся. Я буду здесь столько, сколько понадобится, нравится тебе это или нет. Понятно? Антон хотел бы фыркнуть на это заявление, но продолжал лишь смотреть в глаза напротив, замерев, как кролик в свете фар и вглядываясь в их блеск. Спесь с него спала мгновенно. Руки Арсения, горячие, нежные, совершенно сбивали с толку. Хотелось стоять здесь, под питерским снегопадом, целую вечность, в ореоле необъяснимого спокойствия, ощущение которого он уже забыл. Он прикрыл глаза на секунду, и, чувствуя, что буквально растекается, поспешно убрал с себя чужие ладони. Порыв ветра окончательно привёл его в чувства. - Понятно. - неловко промолвил парень, стараясь придать себе прежнюю отстраненность. Выходило, откровенно говоря, плохо. До покалывания на кончиках пальцев хотелось ещё хоть на миг окунуться в это домашнее, не пойми откуда взявшееся тепло, укрывшее его пуховым одеялком от всего внешнего мира: ветра, шума, проблем за дверью номера отеля... - Вот и хорошо. - мягким голосом ответил хирург, не стремясь больше прикоснуться к парню. Возможно, он и так позволил себе слишком много, раз его так грубо оттолкнули. Сложно было разобраться в мыслях и мотивах ершистого парня, которого он видел два раза в год от силы.- Может... - Антоша! - раздалось за спиной парня, и тот резко обернулся, узнав голос матери: она перебегала дорогу, на ходу запахивая куртку, несколько прядей, выпавших из гульки на макушке, покачивались на ветру, придавая всему её виду небрежность, но отнюдь не милую. Она выглядела взволнованной и уставшей. Жёлтый свет фонаря, упавший на её лицо, когда она добежала до места, где они стояли с Арсением, лишь подчеркнул тёмные круги под глазами и заострил черты лица. Она выглядела старше своих лет. У Антона от одного её вида сжалось сердце, и вместе с тем какая-то неприязнь ворочалась на уровне желудка - к резкому запаху сигарет от нее, к мятому палантину под верхней одеждой, к растрепанной причёске... Вздрогнув всем телом, он украдкой оглянулся через плечо на стоящего позади Попова: тот смотрел прямо перед собой, всё это время наблюдая за приближающейся к ним фигурой. — Майя Олеговна, принимайте пропажу! - улыбнулся врач, невзначай приобнимая парня за плечи. Сам Антон неловко покачнулся на пятках, прижимаясь к чужой груди лопатками. Вернулось ощущение защищённости. И страх. Возвращаться туда, откуда он бежал, не оглядываясь, не хотелось от слова совсем. - Ну слава Богу! - излишне радостно ответила женщина. Её тон буквально резал слух парня. Он и не заметил, как перекочевал из одного кольца рук в другое, находясь в состоянии какого-то анабиоза, не вслушивался в то, как мама тараторила слова благодарности пополам с извинениями и как отмахивался врач. Вокруг всё словно погрузилась в вакуум, картинка перед глазами плыла, и только силуэт мужчины оставался неподвижным. Мальчишка смотрел на него, как на предателя. Было ясно, что дома ему некомфортно, причём до такой степени, что он предпочёл бы шататься всю ночь по городу, в одиночестве или с едва знакомым человеком - не суть, лишь бы не туда. Он услышал достаточно, чтобы понять, в каком пиздецком стрессе тот существует, потому что жить в таких условиях нереально. Но что Арсений мог сделать? Он смотрел вслед русой макушке, обладатель которой поднялся на галерею никольских рядов и свернул в сторону стеклянных дверей отеля, напоследок метнув разочарованный взгляд на другую сторону улицы. Он знал, что этот взгляд через арочное окно был адресован ему. Прошептав в пустоту едва слышное "Прости... ", брюнет поплёлся к машине. День у него выдался насыщенный, с горьким послевкусием, но как бы Арсений ни хотел помочь всем, кто в этом нуждается, были сферы, где он был бессилен, как сейчас. Отвратительное чувство, с которым надо было жить. Завтра его будет ждать новый день, бòльшую часть которого он проведёт в операционной, где действительно сможет быть полезным. А за ним ещё и ещё. Постепенно заносчивая шпала сотрется из памяти в ворохе новых лиц, рентгеновских снимков и бумаг. Ждать его в институте раньше весны не приходилось - клиника постоянно была переполнена. Оставалось только сосредоточиться на более насущных вещах: например на том, что спать осталось часа 4.I'm running away from home
to the silence of my own.
I'm running away from home
where the nightmares won't follow,
I'm running away from home.