Шастун, в ординаторскую!

      Так, давайте сразу уточним: долгожданным этот вызов был только для Майи. Сам Антон отреагировал на это... никак. Просто в его распорядок дня добавились едва ли не ежедневные походы в поликлинику, за справкой или для сдачи анализов, что, в свою очередь, было прекрасной возможностью прогулять пару уроков - большинство врачей принимали только в первой половине дня. Истерики и панические атаки по поводу того, что что-то может пойти не так (а что-то шло не так примерно всегда) он ловил месяцем ранее, а теперь уже истери - не истери - всё решено. Разница была только в том, что обычно всё шло не так уже в больнице - в самый первый раз ему неправильно рассчитали дозу анестезии, и он лежал пластом неделю, не в силах поднять голову от подушки из-за скачков давления и постоянной рвоты от любой пищи, кроме чая с сухарями, в институте Турнера он пролежал неделю просто так, потому что когда они приехали оказалось, что Попов в отпуске. Кто вообще выходит в отпуск в октябре?! На сей раз судьба решила пошутить над Антоном задолго до того, как он покинет родной город. Это был солнечный, по настоящему весенний апрельский день. Антон шёл от ворот школы к машине, в которой его ждал отец, в приподнятом настроении - после долгой зимы тёплый денёк прямо радовал душу, и даже грязь и грустные кучки нерастаявшего грязного снега не так бесили. Открыв дверь и привычно бросив рюкзак на заднее сидение, парень залез в салон, где играла по радио одна из старых песен Милен Фармер, щебетавшая что-то на французском. - Обедал? - без предисловий начал с интересующего его вопроса Андрей. - Да, а что? - Мы не успеем домой, поедем сразу в стоматологию. Можем шавухи по дороге купить. - хмыкнул по-доброму отец. - Не, поехали сразу. - ответил Антон. Есть совершенно не хотелось. - Как хочешь. Приехали они в какую-то навороченную клинику в центре города. Если честно, Антон думал, что такие только в Москве бывают, но никак не в его захолустье. Выглядела она очень продвинуто, но и цены были соответвующие. В остальном - обычное медицинское учреждение, с его напряжённой атмосферой, психоделическими картинами на светло-зеленых стенах и аквариумом, возле которого толпилась ребятня, стуча пальцами по стеклу. Отец вышел покурить (а пойти с ним Антон не рискнул), когда к нему подошла одна из работниц клиники. Она сосредоточенно смотрела на экран iPad'a, затем оглядывала сидевших на диванчиках вдоль стен пациентов и снова возвращалась к устройству. Ее взгляд зацепился за парня, и она шагнула к нему, заставляя инстинктивно напрячься сильнее прежнего. Склонившись к нему, она тихо спросила то, чего Антон ожидал меньше всего: - Молодой человек, вы - Шампунь? Антон недоуменно уставился на неё. Мама бы сказала, что у него в этот момент "глаза по пять рублей", и, наверное, так оно и было - уж больно подозрительно косился на них прилично выглядевший мужик в ветровке, сидящий неподалёку. - Не-е-ет. - протянул Антон немного неуверенно. Девушка кивнула и пошла дальше по коридору, подходя к каждому диванчику, но вместо ответа получала лишь изумленные взгляды. Она прошла до конца коридора и вернулась, замявшись. - Шампунь Антон Андреевич... - пробормотала она, и сиди Антон чуть дальше от неё - он бы не услышал. Но он слышал. Долю секунды мозг обрабатывал информацию, прежде чем парень, не сдержавшись, прыснул со смеху под неодобрительный взгляд приличного мужика. - Шас... Шастун! - задыхаясь от хохота со второго раза выговорил парень. - Шастун Антон Андреевич! - Ох.. - дошло наконец до медсестры с lPad. - Простите, Антон Андреевич! Проходите, Вас ожидают. - Нич-чего. - всё ещё тяжело дыша и вытирая выступившие слезы тыльной стороной ладони проговорил тот, поднимаясь с дивана. Девушка услужливо открыла ему дверь нужного кабинета, неловко улыбаясь. Перед глазами парня предстала обычная картина: стоматологическое кресло, повернутое спинкой ко входу, установка с бор-машинами по правую сторону от неё и плевательница с приготовленным стаканом воды - по левую. У стола в глубине кабинета суетилась немолодая полноватая женщина-врач, а возле кресла что-то настраивала ассистентка в бледно-розовой униформе. - Здрасьте. - улыбнулся парень (его ещё не до конца отпустило), протягивая файлик с бумагами, который ему выдали в регистратуре, подоспевшей медсестре. Та бросила "располагайтесь", передавая документы на стол врачу, и вернулась к своему занятию. Антон закинул ноги на кресло, решив не снимать горчичной тёплой толстовки. - Кариес? - поправляя перчатки уточнила женщина. - Да. Снизу, слева. - Сладкое любите? - Да-а, очень. - улыбнулся во все тридцать два Антон. Без чёрного чая с сахаром его день не мог начаться, а про вкушняшки разного рода и говорить нечего. - Ну ясно. - хмыкнула женщина, хватая стоматологическая зеркало с лотка. - Мне ещё справка о санации нужна. - сказал Антон, когда она закончила осматривать его зуб. - Мы не выдаём. Это вам в поликлинику по месту жительства. Антон закатил глаза. Почему в этой жизни всё так сложно, почему система медицинского обслуживания напоминает неорганизованную преступную группировку, в которой никто не знает, что делать и перед кем держать ответ в случае чего? Вопрос на миллион долларов. Пока подросток размышлял над этим, дантисты начали свою работу, изредка перекидываясь непонятными терминами, обозначающими то или иное оборудование - Шастун не особо вслушивался в их "разговор" - все его мысли занимало только одно: когда этот кошмар кончится. Не то чтобы он боялся стоматологов или что-то такое - просто лежать с открытым ртом долгое время занятие изнуряющее. Он постоянно пытался сомнуть челюсти, не выдерживая, но коренастая женщина не давала этого сделать. Кроме того, жужжание бор-машины, привкус песка, оставшегося от зубной эмали и сами действия врачей пусть и не причиняли боли, но доставляли ощутимый дискомфорт. Шея затекла - видимо, голова была слишком сильно откинута назад, или просто болела от неудобного положения. Антону оставалось только прикрыть глаза и ждать. К счастью, когда он уже начал думать, что сейчас откинется, медсестра оповестила: - Этап пломбирования закончен. Сейчас мы вам дадим "пожевать" копировальную бумагу, чтобы скорректировать пломбу. Если будет что-то мешать, скажете, хорошо? Парень кивнул, принимая более-менее удобное положение. Всё лицо побаливало, но что-то ещё было не так. В первые 5 секунд он даже не понял, что именно: просто кожу на щеках непривычно стягивало. Стадию осознания Антон встретил истерическим, но безмолвным смехом - всё его тело дрожало, слезы потекли по щекам, а врачи смотрели на него, как на умалишенного. На двадцатой секунде стало нихера не смешно, а смех перешёл в плавно зарождающуюся истерику. Он не мог закрыть рта. - Ты рот закрыть не можешь? - наконец поняла вьющаяся возле него медсестра. Кажется, она была в шоке не меньшем, чем горе-пациент. Челюсти не смыкались. Но боли не чувствовалось, только странное тянущее ощущение. Сам факт повергал в ужас, как и понимание собственной беспомощности. Он не мог ничего сказать, только мычал, пытаясь подавить дрожь и рвущиеся наружу смешки и глубоко дышал, однако сохранить спокойствие и трезвость ума не получалось. Из глаз текли слезы, а во рту собиралась слюна, которую он не мог сглотнуть - в этом ему помогала медсестра, высасывая лишнее из ротовой полости специальной вакуумной трубкой. Антон успел представить, насколько омерзительно он выглядит со стороны, когда врач отдала приказ, прозвучавший как гром среди ясного неба: - Вызывайте хирурга, у нас вывих челюсти. Это было самое страшное. Хирург. Операция. На лице. Ему разрежут щеку и он будет ходить со шрамом - улыбкой Джокера? Или со вставной челюстью? Множество теорий, одна ужаснее и нелогичнее другой роились в русой голове, но о какой логике может идти речь перед почти животным страхом? - Она уехала уже. "Это хорошо или плохо?" - Пусть возвращается. Неизбежного не избежать, как сказал великий мудрец. Пока ждали спасителя, женщины привели какого-то мужика. Он свернутым в трубочку перекрученным полотенцем стал давить на нижнюю челюсть, сначала стоя просто на полу, потом упершись ногой в край стоматологического кресла, перенося большую часть своего веса на многостадальную челюсть. Шастун же, внутренне охреневая от таких методов, терпел. Манипуляции к успеху не привели. Когда запыхавшийся мужик сел на кушетку у стены, в кабинет ворвалась средних лет женщина в ярком летнем платье с белым халатом поверх. Она буквально подлетела к несчастному парню, на ходу пытаясь собрать распущенные чёрные волосы в хвост. - Анестезию ввели? - спросила она, ощупывая скулы парня. Врачи синхронно покачали головами и Антон зачем-то скопировал их действие.- Что стоим тогда?! Иглы мягко проникли под кожу щёк, ближе к ушам. Будь Антон в другом месте в другое время, он бы, скорее всего, сильно напрягся, а его внимание было бы сосредоточено на шприце и на количестве препарата в нем, но сейчас вокруг было слишком много всего, чтобы концентрироваться на каком-то там уколе. Темноволосая женщина стала круговыми движениями массировать кожу ниже висков, а затем взялась за подбородок. Шастуна начинало заметно потряхивать, а все присутствующие замерли, почти не дыша. Он ожидал страшного хруста или боли, но не было ни того, ни другого. Челюсть просто встала на место, как будто так и надо. - Живой? - хмыкнула брюнетка, снимая перчатки. Антон лишь кивнул, словно разучился разговаривать за последние пол часа. В горле пересохло, а руки слегка подрагивали. Его всего словно придавила к креслу неимоверная усталость. Полноватая женщина-врач начала рассказывать о похожем случае в её практике, заливисто хохоча, но Антон слушал её в пол уха, нервно улыбаясь в нужных местах и то и дело неосознанно касаясь лица. - Отца зовём? - поинтересовалась женщина, закончив свою историю. Антон нехотя кивнул, понимая, что от шуток про выпавшую челюсть ему всё равно не отделаться. Он всё так же сидел в прострации, когда родитель зашёл, не особо вникая в то, о чем они говорили. - Подобное может произойти, если изначально наблюдалась патология сустава. Либо связки слабые. Рот широко не открывать, не петь, не зевать, твёрдую пищу, по возможности, не есть в течение суток. Раньше такое было? Может, челюсть хрустела? - Хрустела. - наконец подал голос Антон тихо. - Ну вот, этого достаточно.- проговорила она, ставя размашистую подпись в заключении и передавая её родителю. - Покажетесь через пару месяцев или раньше, если что-то будет беспокоить. Приём, естественно, за наш счёт. - на выдохе проговорила она последнюю фразу, на что Антон лишь тихонечко хмыкнул, поднимаясь, наконец, с злосчастного кресла. Они покинули клинику в молчании. Городской шум окутал двоих Шастунов, каждый из них был где-то в своих мыслях. У Антона глаза всё ещё были покрасневшими, да и общий мандраж не прошёл. Добравшись до парковки, парень забрался в старенький батин Рено и уставился в окно, планируя всю поездку посвятить отходняку. В салоне заиграла Metallica, машина выехала с парковки. Похоже, Шастуна-младшего никто трогать не собирался, оставляя в водовороте собственных эмоций. - А я сижу и думаю, что за паломничество к тебе. Как в мавзолей Ленина. - Ну пап! - Что?