estas en mi corazon

Опять тюрьма. Опять эти холодные стены и нудные лица надзирателей, которые, по сути, нихрена не выполняли свои обязанности. В камерах все так же происходил хаос, в коридорах заключенные бесстыдно курили травку, перекупая и передавая ее другим, а на остальных этажах порой происходило соитие. Мерзость какая, хоть бы в камерах закрывались, чем прилюдно трахать сокамерников. Представить противно, но все же все были людьми и сексуальные потребности возникали не по расписанию. Когда Малфоя запихали в машину, он снова надел на себя маску недовольства. Внутри, конечно, сердце разрывалось от того, что он доживает последнюю неделю в тюрьме и выходит на свободу. Подумать только, в открытом мире он мог заниматься чем угодно: подать документы и пойти учиться заново, устроиться на простенькую работу и помогать Гарри, знакомиться и встречаться с новыми друзьями, найти себе интересное занятие — писательство или рисование. Он бы мог написать свою историю о выздоровлении. Хотя было тяжелое начало, но он был не один. Сложно избавиться от зависимости и ломки, от трясущихся рук и бешеных глаз, но если внутри что-то осталось от прошлой жизни и рядом была поддержка — ни одна беда не страшна. Первую неделю у Поттера взаперти было невероятно сложно. После каждого ухода Гарри Драко пытался сломать дверь, сверлить замки и даже хотел выпрыгнуть в окно, но как-то с тридцать седьмого этажа не хотелось лететь камнем вниз. Он плакал и умолял отпустить его, и, конечно, Гарри боялся, что может что-то пойти не так, ведь в таком состоянии умирали. Просто было страшно за друга. — Да зачем я тебе нужен? Отпусти меня на улицу, я хочу гулять! Я хочу покурить! — Драко сидел на полу, обнимая ноги Гарри, который собирался уходить. — Будь человеком, умоляю. Гарри изо дня в день слышал жалобные мольбы и слёзы Малфоя, их было невозможно терпеть. Они не раздражали, просто резали изнутри. Хотелось распахнуть дверь и отпустить, зная, что больше он не вернётся. Гарри хотел сделать как лучше. Он просто хотел сделать Драко счастливым человеком без страшной зависимости и скоропостижной смерти. — Драко, — он опустился на колени, освободившись от рук Малфоя, — пойми, пожалуйста. Я не могу отпустить тебя, просто потому что ты съебешься, и тебя днём с огнем не сыщешь! — Я тебя прошу немного погулять — и домой, я подышу свежим воздухом, — он начал дергать его за ворот полицейского кителя. — Пожалуйста! Поттер тяжело вздохнул: — Нет и точка. Подышишь в окно. Мне пора на работу — Ну и пошёл ты нахуй! Какой ты мне друг после этого? — тот вскочил, оттолкнув Гарри к стене, и ушёл в другую комнату, хлопнув так, что затрещали стекла на двери. — Ты козёл! Урод! Еблан ты, понял?! Слыша десятки оскорблений, доносящихся из-за закрытой двери, Гарри поднялся и тихо вышел на лестничную клетку. «Я хочу как лучше, Драко». Драко сидел со стеклянным взглядом на шконке в камере. Воспоминания, как ни странно, ярко врезались в голову, одно за другим. Но сейчас он другой человек, верно? Значит, бояться нечего. Он пообещал Гарри больше никогда не ввязываться в это. Он пообещал себе. — Эй! Эй! — щелканье пальцев «разбудило» Малфоя от воспоминаний. — Ты че завис, мелкий? Питер стоял напротив и улыбался, следом за ним забежал Седрик, плюхнувшись рядом с Драко. — Я весь во внимании, как прошёл суд? Рассказывай! Как встреча? Как твой бойфренд? — он легонько пихал его в плечо и играл бровями. — Время для двоих было? Малфой тут же залился краской и заулыбался, отворачивая голову. Тягостные мысли вдруг исчезли, и на их место пришли светлые воспоминания о Гарри и их свидании вдвоём. — Да. Было. Насчёт суда, то мне сказали отсидеть ещё неделю, чтобы круглая дата была. Бред, конечно, — Драко облокотился о стену. — Ну, потом, когда суд закончился, то нам дали побыть с Гарри вдвоём и… Ну мы просто… болтали. Питер рассмеялся. — Ну да, болтали. Рассказывай уж тут нам. Ого, с каких пор ты читаешь? Ни разу не видел тебя с книгами. Ты их откуда успел спиздить? — тот взял одну книгу, начав листать страницы. — Да еще вон какая. Шекспир! — Питер, да хватит уже его смущать! У него аж уши покраснели, — Седрик смеялся и глядел на Питера. — Он у нас в любви весь. — Ну перестаньте… Я обменялся за сигареты, а сигареты спиздил из раздевалки, — Драко пожал плечами и через мгновение рассмеялся. — Ну, если короче говоря, то Гарри внёс залог и я скоро выхожу. — Ну вот видишь, все оказалось просто супер! Седрик шлепнулся головой на плечо Драко. Сколько было наивности и доброты в этом человеке. Может поэтому он взял вину своих друзей на себя. Хотел показать преданность к ним, а их и след простыл. Такому, как Диггори, точно не было здесь места. Он слишком юн и глуп, чтобы с малых лет портить себе жизнь и перечеркивать всевозможные варианты для существования. К слову о его друзьях, они хотели ночью ограбить простенький магазинчик на районе. Прихватили оружие и начали стрелять в стёкла и двери, а когда услышали сирену полиции, то вручили Седрику автомат и свинтили, даже не дождавшись, пока их друг запрыгнет в машину. А Диггори мальчик глупенький, он остался стоять у этого магазина с оружием — так его и осудили. Спрашивали, был ли кто-то ещё, а он мотал головой, говоря, что все сделал один. Долбоёб, одним словом. — Не могу поверить, что скоро буду на свободе. Хочется поскорее чем-то заняться. Наверное, пойду учиться на парикмахера, а потом уже видно будет. Нужно будет денег накопить, попрошу Гарри стать владельцем салона, чтобы он получал деньги, а то мне, наверное, нельзя будет? У меня же судимость, — витая в облаках, Драко четко видел своё будущее и уже мечтал о том, как будет приходить в свой салон и проверять подчиненных. — Подожди ты с салоном, все у тебя будет, — Седрик елозил на кровати. — Тебе сначала выйти нужно, а потом уже салон, владелец и все остальное. Это было бы действительно круто: иметь свой салон и хорошее положение, счастливую семью, возможно, детей, из приюта, но все же. Оставалось немного подождать, и весь мир будет у него на ладони, а Гарри, как и всегда, поможет и будет рядом. Все, о чем мечтал Драко в тюрьме, было почти у него в кармане. Подумать только, проделан такой огромный путь и вот-вот все наладится. Только бы не обосраться в конце. Питер рассматривал книги, улыбаясь и слушая Драко, он читал их описание и удивлялся вкусу Малфоя. Неужели он все это и правда читал? Добравшись до последней книги, он остолбенел. — Слышь, Малфой. Это че за хуета? — он схватил прозрачный маленький пакетик. — Я спрашиваю, это что такое? Драко повернул голову, и его улыбка тут же спала с лица при виде ядовитого порошка. Он мгновенно начал мотать головой, буквально теряя дар речи. Наркотики? Откуда? — Ты совсем ахуел? — Питер подскочил к парню и схватил его за тюремную робу, начав трясти. — Ты все еще употребляешь? Говори, блять, или я прямо сейчас сдам тебя надзирателям и ты хрен выйдешь отсюда! Не молчи, блять! — Я… Питер. Я… не… знаю. Это не мое! Клянусь! Я же недавно приехал, ты видел это! Я только зашёл в камеру! — Драко с широко распахнутыми глазами глядел на Питера и божился. — Клянусь Богом, это не мое! — Питер, пожалуйста! — Диггори вскочил и начал разнимать заключенных, но Петтигрю оттолкнул его к тумбочке, где лежали книги. — Питер! Тот схватил Малфоя за шкирку и вытолкнул из камеры, закричав: — Ты ебанулся? Для чего я, блять, смотрел за тобой? Чтобы ты снова начал юзать наркоту, а потом вышел из тюрьмы и передознулся? Хочешь сдохнуть или гнить здесь до конца своих дней? Надзиратель подбежал к Питеру и скрутил руки за спину, оттаскивая от Драко и уводя из главного зала. Малфой, словно котёнок, свернулся клубочком на полу и дрожал, выкрикивая, что это не его наркотики и он знать не знает, как они попали к нему. — Петтигрю, успокойся! Или ты хочешь в одиночку? — мужчина в форме крепко держал руки Питера за его спиной. — А ты какого хрена начинаешь? Тебе выходить скоро, а ты тут драки и крики устраиваешь! Пошёл вон отсюда, пока я не отвёл тебя к главному. — Это не я начал! Нет, прошлое никак не хотело отпускать Драко. Оно было повсюду, и куда бы он ни ступил, встречало его с распростертыми объятиями. Как этот пакетик мог оказаться у него в камере? Он ведь больше не употреблял и даже не думал об этом. Честно признаться, первые дни ручки порой тянулись, ведь перед таким соблазном сложно было устояться и не сделать затяжку знакомого горького гашиша или снюхать хотя бы одну дорожку. Но он мысленно бил себя по рукам и лицу, отгоняя эти мысли прочь и не давая прошлому втянуть его обратно. Драко открыл глаза и увидел перед собой тощую руку, ожидающую, когда он протянет в ответ свою. — Поднимайся, — незнакомый парень схватил Малфоя за руку и резко поднял, толкнув в камеру. — Быстрее, блять! — А ты ещё кто такой? — Не важно, слышь, если узнают, что у тебя наркота, — свободы тебе не видать, но… ты можешь отдать мне этот пакетик, а я скажу, кто подложил порошок, — китаец облокотился плечом о стену и подпрыгнул бровями. — Бартер? * Как этот парень напоминал Драко в прошлой жизни. Такой же тощий, с торчащими острыми ключицами и глубоко впалыми скулами. Он был похож на смерть без чёрной мантии и косы, как и Малфой. Неужели он раньше не замечал того, какой он был анорексик? Драко будто смотрел в зеркало прошлого и видел себя. — Да нахуй мне они не нужны, — оглянувшись по сторонам, он схватил пакетик с кровати и бросил парню, но тут же поймал, думая, что ему обманут. — Сначала информация. — Ты мне поверишь? — худощавый парень напрягся, пристально смотря на кивающего Драко. — Ладно. Это сделал Мэд, я видел, как он заходил к тебе в камеру. Желваки на лице Малфоя заиграли, и он мерзко приподнял верхнюю губу. Его ноздри раздулись в разные стороны, а дыхание сбилось, словно он превратился в быка и был готов напасть на красную тряпку. Ебанный Мэд не даёт ему спокойной жизни. Стоило его проучить. — Где он? — Драко со всей дури вложил в ладонь пакетик и вылетел из камеры. — Где Мэд?! Мэд?! — Только не говори, что это я сказал! — кричал вслед китаец. Мужчина пристально смотрел на заключенного. — Сегодня у Малфоя повторное слушание. Я уверен, что этого гандона выпустят. Слышал, дружок его отца Джеймса разговаривал с Поттером по телефону и объявлял «хорошие новости», — он показал пальцами кавычки и сморщился. — Ебанный дебил. Короче, вот тебе пакетик… — А что с ним нужно делать? — Я ещё не договорил, — мужчина начинал понемногу злиться из-за тупости уголовника. — Подкинешь Малфою в камеру. Только незаметно! — Понял… — Мэд обтер жирные руки о тюремную робу и быстро схватил наркотики, засунув их в трусы. — А как мне это сделать? — Ты больной? Господи. Попроси дурака Богу молиться… В общем, когда Малфоя не будет в камере, когда он уедет в суд, проберешься к нему и куда-нибудь засунешь наркоту. Если это не сработает, сделай, блять, хоть что-нибудь, чтобы этот мудозвон остался в тюрьме! — мужчина встал, накинув верхнюю одежду. — И только потом мы с тобой станет лучшими друзьями. — Хорошо… А Малфой знает о том, что я ему подложу? Мужчина вздохнул. «Нет, долбоеб». Малфой метался по тюрьме, бегая с третьего этажа до первого и обратно, он искал того, кто подкинул ему наркотики. Обидчик должен был получить по заслугам. Без стыда заглядывая во все камеры и туалеты, Драко выискивал Мэда. — Куда спрятался этот кусок сала? — он кричал на все помещение и ходил туда-сюда. Остальные заключенные косо смотрели на него, не понимая, кого он ищет, и тут ему пшикнули. — Пс, ты про Мэда? — Драко кивнул. — А, ну он в душе. И он побежал. Это жирная мразь намывала свой маленький член, хотя что толку ему мыться, если он все равно воняет, как бегемот. Драко сбавил обороты, тихо подходя к раздевалке в общую душевую. Как же чесались кулаки проехаться по жирной морде… Он, наконец, увидел Мэда. Тот переодевался в тюремную одежду, стоя задом к Малфою. Ну вот и попался. Он легонько постучал мужчину по плечу и, когда тот повернулся, со всего размаху ударил его по лицу. — Какого?.. — Мэд все лишь отшатнулся и, прозрев, налетел на Малфоя, поскальзываясь от мокрых пяток, и утянул за собой. Грохоту было, словно упал здоровенный шкаф. Благо, Драко успел принять удобную позу сверху, прямо на животе мужчины. Он ударил его. Снова. Снова. И снова. Пока кровь не начала брызгать с костяшек Малфоя. Агрессия появлялась по нарастающей с каждым ударом, с каждым жалобным стоном толстяка, и он смог остановиться, только когда его оттащили за волосы, бросив в стену. — Жирдяй несчастный, хотел, чтобы меня отправили в камеру-одиночку! Гандон ебанный, мерзость! Уебок, — Драко рвался обратно, отталкивая вошедшего мужчину. — Съебался с дороги, я его убью сейчас! — Завали ебало, малолетка, — он дал Малфою пощёчину. — Вали отсюда. Злости не было предела. А что, если бы была проверка и у него нашли наркоту? Что было бы тогда? Ему бы приписали ещё срок, доложили Поттеру и отправили в одиночную камеру. Все бы вокруг думали, что он не изменился и хотел лишь бы закинуться наркотой. Хотя на других было похуй, главное, что бы подумал Гарри — этого бы он точно не простил. Когда Драко пришёл в себя, то увидел, что натворил, и со всех ног понёсся в камеру, где смирно сидел Седрик. — Драко! — он тут же подскочил, когда тот судорожно закрыл дверь кровавыми руками. — Ты где б… Ух ты ж блять, это… чья? — Заткнись, — Малфой тяжело дышал, сползая по двери вниз. — Где Питер? — Его посадили на сорок восемь часов в одиночную камеру… Драко, зачем ты все это сделал? — Что я сделал? Что? Питер начал орать на меня, даже не выслушав! Он начал обвинять, что наркота моя, но это Мэд подкинул! Чего блять он хочет от меня? — Седрик невинно распахнул ресницы, испуганно смотря на его руки. — Я так понимаю, что кровь его. Пойми, тебе выходить скоро… — Да хватит мне твердить одно и то же. Каждый второй считает своим долгом сказать, что я скоро выхожу и лучше бы не лез в драки и так далее? Я и так знаю: без тебя, без Питера, этого китайца-нарика! Хватит уже! Драко действительно понимал и теперь боялся. Если надзиратели узнают, что в его камере хранились наркотики и он избил Мэда, ему грозит хороший выговор, а дальше уже как решит главный: оставлять все как есть и отпустить Малфоя через неделю, либо отозвать залог и оставить ещё на пару лет. Это словно какое-то наваждение. Бил не он, а его руки. За дело или нет, но Драко был прав, и Мэд получил по заслугам. Хотя не прав был только в том, что показал свой характер перед самым финишем. Последующие часы перед ужином Малфой ходил будто призрак. Он передвигался тихо и незаметно, думая, что так сможет избежать наказания. Взгляд каждого из надзирателей был ударом в спину, по спине проходил электрический ток, и он невольно ускорял шаг, чтобы спрятаться. Только бы не вскрылось, только бы Мэд заткнул свою пасть и не пожаловался на него, или тот мужик, который зашёл в раздевалку. Чем дольше Малфой ходил из стороны в сторону, тем больше навязчивых мыслей появлялось в голове. — Ужин, — надзиратель громко ударил по двери, и Драко подскочил на месте, тут же вылетев из камеры. Может, все обошлось, если его не зовут к главному? Было бы супер. На тяжёлых ногах Драко прошёл в столовую и, встав в очередь, начал выглядывать Мэда на кухне среди помощников и поваров. — Мэд в больничном крыле, чувак. Не поворачивайся. Это я, из раздевалки, — мужчина безучастно болтал с Драко. — Нормально ты его приложил. Откуда в тебе столько дури? Ты ж дохлый. — Ты меня не видел дохлым, — он, повернувшись к заключенному профилем, следовал очереди, бегая глазами по пустому подносу. — Если он в больничном, значит, все уже знают? И кто это сделал, тоже знают? — Этой информацией я пока не владею, но если узнают, что там были мы с тобой, то вызовут, и если мне за соучастие припишут срок, я тебя убью, — он усмехнулся. Плюс один к проблемам. Здорово, не успел выйти, а его уже убьют. Хотя это не самое страшное, за него могут заступиться в драке, или надзиратели успеют оттащить. — Почикаю тебя ночью ножичком, — или не успеют. Малфой почувствовал, как что-то колючее уперлось ему в бок, и он нервно захихикал, протянув руки, чтобы получить порцию ужина. — Спасибо, — он как-то жалобно посмотрел на помощника повара, который наложил ему еду, и быстренько свинтил за свободный стол, боковым зрением наблюдая, как тот мужчина сворачивает к нему. — Убежать вздумал от меня? Как тебя там зовут? — он плюхнулся напротив и сразу отправил ложку к себе в рот. — Меня Трэвис. — Драко, — он смотрел на кашу, которая мало чем напоминала ее. Она была разбавлена водой и имела прозрачный вид. Есть такое он точно не собирался. Малфой пододвинул тарелку и посмотрел на Трэвиса. — Хочешь? — Давай, — тот тут же подвинул к себе водянистую кашу и посмотрел на пирожное Драко. — Хорошо, что сегодня выходной. Хотя бы сладким наешься. — Я не особо хочу, но желудок скоро начнёт сам себя переваривать, да и сладкое я люблю. Пожалуй, поем. За что ты сидишь? — смотря, как Трэвис уплетает кашу, он и сам начал ужинать, если это можно было назвать ужином. — Да так, знакомого зарезал по пьяне, а как прозрел, в подвал его скинул. Правда, менты потом нашли его. Алкоголь — зло, но я не жалею. Мне и здесь нравится. А хули, у меня за душой ни гроша. Дети с женой бывшей, а я… все одну люблю, — он усмехнулся. — Правда, ее уже нет в живых. Она моего друга детства выбрала, а я, блять, с двадцати лет ее как любил, так и люблю. — Оу. Душещипательная история, мне жаль, — Драко снова откусил пирожное и закивал головой, дабы поддержать мужчину. — А про знакомого… Ну, с кем не бывает. Да ни с кем не бывает. Это так ужасно, когда под каким-либо воздействием совершаются такие ужасные дела по типу убийства или избиения. Хотя Драко ли не знать об этом? Он может никого не убивал, но многое совершил в наркотическом опьянении, даже то, что не знала полиция и никто вокруг. Только он. Есть три типа тайн: первая — не совсем и тайна, ее можно рассказать абсолютно любому, вторую можно рассказывать только самому близкому, тот, кто сдержит маленький секрет, и это останется между двоими, а есть третий тип — он самый ужасный и опасный: ты не можешь поделиться ни с кем, даже с собой порой не можешь обсудить и расставить все по полочкам. Мерзкое чувство, когда ты борешься сам с собой в голове, лишь бы не вспоминать лишний раз о том, что натворил или что сделали с тобой. Боишься рассказать, получить осуждение в глазах или насмешки за спиной. У Малфоя тоже были свои скелеты в шкафу, но никто и никогда о них не узнает. — Малфой, Ганг, оставляйте свой ужин и быстро к главному, — два надзирателя нависли над столом, создавая тень на красных подносах. — Поживее, девочки. Давайте, в темпе вальса! Вот они и попались. Сейчас придя к главному, они получат пиздюлей, и все — из тюрьмы они не выйдут, а Драко так вообще прирежут. И куда сейчас бежать? — Встали, говорю! — для большей уверенности и серьёзности один из надзирателей ударил по столу, и заключённые тут же встали, начав поочерёдно поворачиваться спиной, чтобы их заковали в наручники. Эти минуты ходьбы до начальника тюрьмы сводили с ума до такой степени, что кружилась голова и не могло заткнуться неприятное бурчание живота, а ноги вдруг стали тяжелее обычного. От страха всегда так. Надзиратели пихали их в спины, чтобы они шли быстрее. — Хватит телиться, шагайте реще. — Подождите… — Драко схватился за Трэвиса, чтобы удержаться и не упасть. — Меня что-то… тошнит. — Не придумывай, мы уже у самых дверей! — надзиратель взял его за заднюю часть шеи и буквально впихнул в кабинет главного. — Мистер Флик, Малфой и Ганг прибыли. Нам остаться здесь или выйти за дверь? Мистер Флик поднял на них строгий взгляд и кивнул в сторону диванов, мол, встаньте туда и не мешайтесь. Они кивнули и отошли от заключенных, оставляя их в наручниках. — Малфой и Ганг, до меня дошли слухи, что вы вдвоём избили Мэда Грейнджера в раздевалке, пока все мылись. К сожалению, камер видеонаблюдения в душе и раздевалке нет, но сейчас Грейнджер в больничном крыле, — он присел на край стола, отряхивая невидимую пыль. — Есть что сказать? — Есть. Почему вы думаете, что это мы? — сжав челюсть, Трэвис говорил сквозь зубы. — В тюрьме дохера людей, кто хочет набить морду жирному уебку. Малфой слушал их сквозь пелену, пытаясь удержаться на ногах. Одышка заставила схватиться за тюремную робу, оттягивая ее и пытаясь успокоить учащенное сердцебиение. Слюни во рту набирались с каждой секундой все больше, и он сглатывал, убирая першение в горле. Так сильно он ещё не нервничал. — В этом случае хочу сказать, что были свидетели, как Малфой выбегал с окровавленными руками. Что скажешь, Драко? — он перевел взгляд на бледно-зелёного юношу. — Малфой, ты с нами или в облаках витаешь? Драко кивнул, пытаясь что-то сказать, и вместе с кивком у него начало стремительно темнеть в глазах. Головокружение было таким сильным — сравнительно с знаменитыми американскими горками, — что он пошатнулся и упал передом. Трэвис махом сообразил и подхватил Драко за тюремную робу, удерживая на весу и поднимая. «Эй, ты меня слышишь?» Тот начал бить его по щекам, но он лишь закатил глаза, закашляв. — Эй, Малфой! Малфой! Что вы стоите-то, поднимите его, — надзиратели тут же подскочили к Трэвису, взяв за подмышки Малфоя. — Уведите его! Один из надзирателей закинул Драко на плечо и с грохотом выбежал за дверь, несясь в больничное крыло. Малфой больше ничего не чувствовал.