estas en mi corazon

— Господи, опять ты снимаешь? Не надоело? Дай сюда телефон. Отдай, говорю! — Гарри грустно улыбался, смотря видео. Внутри все дрожало. Сердце отстукивало чечетку, создавая какой-то новый бит. Невыносимая боль в груди тянула вниз, заставляя опускать плечи и голову, словно тонна груза висела на шее. Несправедливо, что тысячи проблем преследовали этих двоих. Им до седьмого оставалось лишь одно небо, но нет. Жизнь приготовила ещё кучу препятствий, которые они должны пройти, может быть вместе, а может… уже кому-то одному, в холоде и беспамятстве, в горе и ненависти к себе. Не уберёг. Гарри не уберёг Малфоя от ран и боли, но он же не мог предугадать. Он не виноват, верно? Поттер был готов сделать все, чтобы этого не случилось, чтобы все прошло гладко и они поехали домой, держась за руки, а потом целовались, сколько влезет, потому что у них есть время, есть будущее. Светлое будущее. Ну, а теперь? Его любовь к Драко будет бесконечна. Сколько бы он не повстречает на пути мужчин и женщин, он будет предан одному. Пускай останется до конца своих дней с разбитым сердцем, даже если и так, ни один искусный романтик не соберёт мириады осколков его души и сердца. Пускай вечная зима поселится в его жилах и он станет закрытым, неинтересным человеком, одержимым, с вековечной верностью к единственному. Завтра может быть поздно. Действуй сейчас! Поттер мечтал быть счастливым. Иметь крепкую опору рядом, хотя и сам не оставил бы без защиты. Он мечтал о семье, которая каждый день бы с нетерпением ждала его домой, и с криками «папа пришёл» он бы чувствовал себя самым счастливым человеком на свете; чтобы родители ни в чем себе не отказывали, обращались к нему с просьбой, и он с радостью летел на помощь; и чтобы дети не боялись задать самые глупые вопросы или рассказать о первой влюблённости, выпивке на вечеринке друзей. Что угодно. Он мечтал вставать с кровати утром и не делать вид, что все в порядке, а действительно чувствовать это. Он мечтал видеть улыбку Драко по утрам. Рядом. Только с ним. Поттер до последнего верил в себя, в уверенность в завтрашнем дне, но сейчас он был пуст и сломлен. Пытался вытащить из груди иголку, хватался пальцами, да и только. А был смысл ее вытаскивать? А был ли теперь смысл думать, что все наладится? Как пронзительно прямолинейны и колки были ответы. Зависимость от наркотиков была не так страшна, как от человека. Гарри полностью погрузился в своего возлюбленного, так глубоко, что не видно было другим. А сейчас… он был буквально на дне, не зная, что делать со своей любовью. Глаза больше не горели, внутри кости смешались в кашу, и душе было так больно, что он даже смерть не звал в гости. Он так упорно и отчаянно мучал себя просмотрами совместных видео с Филиппин, делая себе ещё больнее, проходясь здоровенным кухонным ножом, раня насквозь. Только бы никого другого этим не поранить. Каждый раз сосредоточенно смотря на улыбчивое лицо Драко, Гарри видел пустоту. — Ты голый в кафе пойдёшь или может все-таки наденешь шорты?.. Ну и футболку. Кста-а-а-ти, я тут подумал, может мы завтра утром пойдём в ещё один музей? Ну сам понимаешь, в каждом уголке все по-другому. Драко смотрел на друга, идя вперед и совсем не видя дорогу, да и даже что его снимали. Парни ужасно проголодались после купания, поэтому держали путь в местную национальную кафешку, предназначенную исключительно для туристов. — Я надену, не переживай, — Гарри сдерживал резкий смешок, забавляясь, что Малфой не видел съемку, но стоило ему опустить глаза, чтобы проверить, идёт ли запись, как тут же получил по шее. — Ауч! Драко отнял телефон и побежал по берегу, на ходу снимая себя и крича: — Новости! Я отнял телефон у самого опасного льва во Вселенной, если меня поймают — мне крышка. Меня сожрут на… — он сбавил бег, переводя дыхание. — Тут матом нельзя? По любому родителям покажет. Меня скушают нафиг! А-а-а-а-а. Поттеру кое-как удалось догнать его, хотя кому он врет. Конечно, он поддавался. — Меня догнал опасный лев, — Гарри услышал своё новое прозвище и решил подыграть, начав кусать Малфоя за бока и руки. — А-а-а-ха-ха-ха, он кусается! Драко начал смеяться и отложил телефон, пытаясь отбиться от друга, но тот, как назло, щекотал самые уязвимые места. Смех разливался по всему пляжу, заполняя остальных весельем. — Опасный лев, говоришь? — Поттер перешёл на шею и ключицы. — Тогда, если я тебя сожру… ты, получается, зебра? Малфой смеялся и не мог сказать ни слова, но как только острые зубки его друга накрыли шею, он издал жалобный стон и невольно прижал Поттера к себе. Мгновение, и они успокоились. — Тебе больно? — Мне… не больно, продолжай, — Драко смущенно отвёл взгляд и открыл шею для Гарри, а тот, словно заколдованный, снова накрыл губами розоватую кожу, начав мягко кусать, но что-то подсказывало, что это были не укусы. Щекотно или больно от своеобразных укусов не было, наоборот, приятно и возбуждающе. В ход пошёл язык, и если бы кто-то посмотрел со стороны, то подумал бы, что у парней прелюдия. Тихие вздохи Драко будоражили в Гарри горячую волну, которая подходила к груди и растекалась, кажется, переходя к Малфою. Губы уже спустились вниз, путешествуя по ключицам. «Стоп, Поттер. Остановись, ниже нельзя. Ниже запретная зона». — Если так кусают все дикие животные, то я их не боюсь. Поттер смеялся и плакал, слушая вздохи своего парня из телефона, на котором виднелось чистое голубое небо. Воспоминания были жестокими и убийственными, резали не хуже отточенного лезвия. Резали и не щадили. Гарри вытирал крокодильи слёзы, буквально затапливая машину соленой водой. Они не останавливались. Поттер схватился за грудь и облокотился лбом на руль, тут все и началось. Он начал рыдать, больше не сдерживая боль. Плевать, что с минуты на минуту к нему в машину сядет Блейз, которого он уже ждал кучу времени. На самом деле он просто не хотел оставаться дома даже на минуту. Гарри больше не мог терпеть. Все проблемы за одиннадцать месяцев огромной кучей поглотили его. Наркотики, тюрьма, смерти, суд — все это можно было увидеть только во сне, но нет. Это была жизнь Поттера. Он, блять, просто хотел стать счастливым и свободным человеком. Но Гарри никого не винил, только себя. Дыхание было сбивчивым. Он не мог. Больше не мог. Душераздирающий крик, больше напоминавший рык дикого животного на последнем издыхании, заполнил салон автомобиля. Он так упорно убивал себя, не отпускал боль, обнимал ее слишком крепко, а она душила его. Именно в такие моменты люди могут видеть тебя настоящего, твои слёзы и истошные крики, они могут видеть твою душу. И уже не больно, если кто-то подольёт масло в огонь. Отчаяние достигло апогея. Все говорили, что завтра станет лучше, но не стало. Ебанный неудачник в стране неудачников — Поттер, и только. Пожар внутри разгорался ярким пламенем, и он не мог его потушить, он лил керосин, сжигая себя дотла. Только бы исчезнуть восвояси, оставив после себя лишь пепел. Дверь в машину открылась, и на соседнее сидение прыгнул Блейз и, даже не закрыв дверь, тут же начинал дергать Поттера. Красные глаза взглянули на него. Забини никогда прежде не видел столько страдания в глазах, у него и самого чуть было не потекли слёзы, и он прижал к себе приятеля. Тот ничего не говорил, да и слова тут ни к чему. Пусть плачет, пусть кричит и рыдает. — Блейз… — он никак не мог успокоиться. — Прости, мне больно… — Не извиняйся, друг, — он крепко обнимал его, чтобы Гарри чувствовал жилетку для слез. — Я понимаю. Может нам не стоит ехать сегодня? Сердце не на месте… Поттера охватил холод, и он быстро замотал головой, начав избавляться от объятий Блейза и вытирать слёзы. — Нет, сегодня врач должен сказать о состоянии Драко. Восстанавливается ли он, как его самочувствие и… — он пожал плечами, вытирая сопли и слёзы. — Нам нужно ехать. Извини, что увидел меня таким. — Нет уж! — Блейз вдруг выбежал из машины и, обойдя ее спереди, начал вытаскивать Гарри. — Я поведу, а то ты сейчас наделаешь делов. Штрафов потом не оберёшься. Гарри послушно пересел на пассажирское сидение и стал безучастно смотреть в окно. Тюремной доктор осматривал полость рта и зрачки Малфоя, приближая и отдаляя свет, чтобы проверить реакцию на фонарь. — Что с ним? — Флик стоял с распахнутой больничной занавеской. — Похоже на отравление, но при нём не падают в обморок, и плюс ко всему у него распухло горло… — врач снял одноразовые перчатки, тут же выбросив из в мусорку. — Его нужно везти в специализированную больницу, ибо у нас нет… должных инструментов. Мистер Флик, это нужно сделать сейчас! Я понятия не имею, что в его организме, это может быть опасно. — Спокойно! — он повернул голову в сторону надзирателей, кивнув на кушетку, где лежал Малфой. — Вы двое, везите его к запасному выходу, я другим сообщу подготовить машину. Господи, ну почему с ним одни проблемы? — Мистер, вы понимаете, нужно проверить остальных. Трэвис, заключенный, который был с ним, сказал, что они ужинали, и возможно… Хотя нет, тогда бы все были в таком состоянии. На всякий случай я отправил пирожное, которое он не доел, в лабораторию в Чаринг-Кросс, туда его и везите. Я сейчас позвоню знакомому врачу и сообщу, что мы приедем. Отвлекая Гарри разговорами и тихими песнями на родном языке, Блейз поглядывал на него. Тот вроде как приходил в себя, но лицо говорило само за себя: раскрасневшиеся глаза, опухшие мешки под глазами и постоянные облизывания губ от сухости во рту. Страшно представить, что чувствовал Гарри в этот период жизни. Они заехали на больничную парковку больницы Чаринг-Кросс, и Гарри тут же оживился, собираясь на ходу открыть дверь и побежать в палату. Хорошо хоть, что вчера Забини удалось затащить Гарри домой и заставить поесть. Он сидел пару дней у кровати его возлюбленного, то и дело проверяя пульс, наглаживая пальчики, рассказывая о разных новостях или вспоминая отпуск. Поттер уже видел смерть, избиения, попытки насилия, жесточайшее обращение с животными, но видеть, как умирает его родной человек — было хуже казни. Прямо на глазах какой день он лежал без сознания. — Хочешь что-то сказать? — Догонишь, — сказал Гарри и пулей вылетел из машины, перепрыгивая через ограничительную цепь для автомобилей. Он распахнул дверь так, что она ударилась с обратной стороны, чуть ли не разбив панорамное окно дверной ручкой. Поттер пролетел мимо ресепшена, только и успев положить паспорт для регистрации на посещение, — послышался крик о том, что в больницу нельзя пройти просто так. Плевать. Он со скоростью света бежал по лестнице вверх, будто через секунду он не успеет сделать что-то важное. Он цеплялся за больничные перила, прибавляя в скорости, и через мгновение уже шагал по нужному этажу к палате Драко. — Мистер Поттер! — его окрикнули сзади, и он повернулся. — Мистер Поттер, вы как раз вовремя! Его позвал лечащий врач Малфоя. Для Гарри этот врач была из числа лика святых. Доктор Беллатриса Лестрейндж довольно много сделала для их «семьи» по просьбе Гарри и за отдельную плату, конечно же. Она предоставила Драко хороший аппарат искусственной вентиляции лёгких и множество качественных медикаментов, настояла на том, чтобы Малфоя ни в коем случае не отправляли обратно в тюрьму «досиживать» срок. Это могло очень плохо сказаться на его выздоровлении и состоянии в целом, поэтому с горем пополам, но суд закрыл его дело навсегда. — Миссис Лестрейндж, как его самочувствие? Давайте пойдём в палату. Я хочу его увидеть. Он не проснулся? — Гарри беспардонно схватил её за руку, ведя в палату. — Скажите, его состояние улучшается? — Остановитесь, Гарри! Вчера пришли результаты экспертизы вещества с пирожного, которым он отравился, и теперь я точно могу сказать что к чему! — они зашли в палату, и Гарри моментально пододвинул для медика стул, призывая присесть, а сам устроился на корточки с другой стороны больничной койки. — Вы знаете, вещество, которое так сильно подействовало на Драко, — это был яд. — Яд? Но… — Дослушайте меня… Этого вещества было совсем немного, но хватило, чтобы впасть в бессознательное состояние. К слову, я изучала тюремные и полицейские данные, и как поняла, ваш молодой человек злоупотреблял наркотиками? Это тоже очень сильно повлияло на его состояние, и в основном в кому он впал из-за них. Объясню: при длительном употреблении наркотиков иммунитет начинает слабеть и чахнуть на глазах. Порой даже обыкновенная простуда может положить здоровенного мужчину, употребляющего вещества. Так как иммунитет у вашего Драко слаб, это повлияло на сильное отравление внутренних органов, что вскоре привело бы к быстрому разрушению. — Но он давно не юзает… то есть не употребляет, простите, — Гарри внимательно слушал доктора, чтобы ничего не упустить, и касался мягкими губами бледных пальчиков и болячек на кулаках, нередко целуя. — Или это что-то новое? — Нет, новых веществ не обнаружено в организме, но вы поймите, некоторые наркотики не выветриваются годами, а вы хотите, чтобы он исцелился так быстро? Не получится, — доктор Лестрейндж по-доброму пожала плечами. — Мы постарались максимально вывести остатки препаратов, так как некоторые лекарства не могут взаимодействовать с наркотиками, но какие-то шалости Драко, так сказать, остались и уже не так опасны. Дверь тихо открылась, и из-за неё выглянул Блейз. «Здравствуйте». — Добрый день, мистер, — Беллатриса отвлеклась на вошедшего и тут же вернула внимание к Гарри. — Мы делаем все возможное, но хочу порадовать. Я уже сказала, что яда было мало в его организме и его сумели вывести довольно быстро, поэтому дайте возлюбленному ещё пару дней. Думаю, очень скоро он проснётся, ведь уже и так прошло несколько дней. — Спасибо, миссис Лестрейндж. Знаете, для меня это очень-очень важно! — Я понимаю вас, Гарри. Но помните, приемный час до пяти вечера. Сейчас я отправляюсь к другим пациентам и зайду к Драко через два часа, если вы ещё будете здесь, — доктор Лестрейндж поднялась со стула. — В любом случае, если что-то случится, то на посту на этом этаже всегда есть дежурный врач. — Что бы я делал без вас? Вы просто подняли мне настроение! — искренне улыбаясь, он целовал ей руки. — Вы прекрасная женщина, миссис Лестрейндж. Тысячу раз спасибо. Простите, я совсем запамятовал купить вам шикарный букет! В смущенных чувствах и с появившимся румянцем на лице та покинула палату, а Забини так и не повёл взглядом, не улыбнулся после хороших новостей. Он, кажется, вообще не дышал. — Блейз, ты слышал? Все хорошо, он будет жить! — Гарри присел на стул, снова беря в руки ладонь Малфоя. — Солнце мое ненаглядное. Как я переживаю за тебя, ты бы слышал. Ну ничего, скоро все будет хорошо, ты выздоровеешь, и мы поедем домой. Мальчик мой… — Гарри, я бы хотел кое-что сказать тебе… — но Поттер тут же отмахнулся от его слов. — Это важно. — Что может быть важнее состояния Драко? Вот честно, Блейз. Спасибо тебе за все, но меня волнует больше его здоровье. Мне абсолютно до пизды до этого мира в данный момент. Может потом поболтаем? — Я знаю, кто отравил Драко. Вернее, предполагаю, — выпалил он. — Что?.. — у Гарри за мгновение ока потемнели глаза, и он сжал белую простыню. — Послушай меня, не злись и успокойся. — Кто это сделал?! Поттер подскочил с места и рывком толкнул Блейза в высокую подставку для цветов. Ни в чем неповинные цветочки в горшках начали шататься и чуть было не упали. — Да отпусти ты! Я тебе все расскажу, успокойся. В общем, в тюрьме есть Питер Петтигрю, он… — Я знаю, кто это! Что дальше? — Поттер отпустил его и отошёл к окну. — Я вчера ездил в тюрьму и говорил с ним. Он мне рассказал о том, что этот Мэд все месяцы приставал к Драко, то есть зажимал, угрожал, задирал и так далее. В день отравления он подкинул ему наркотики, дабы его поймали, откатили залог и прибавили срок, — Блейз обошёл больничную койку, вставая рядом с Гарри. — Мэд — сводный брат Реддла. Однажды я помог ему устроиться на работу, но скрыл факт уголовника в семье. Я предполагаю, что Том приходил в тюрьму и, скорее всего, просил брата задержать Драко. Сам знаешь, как Реддл относится к нему. Он кивнул в сторону Драко. — Сейчас проводится расследование по делу Мэда, но проблема в том, что он был в больничном крыле в момент ужина и никак не мог что-то подлить или подсыпать. Его пока перевели в одиночную камеру строгого режима до выяснения обстоятельств. Многие дали показания, что были попытки изнасилования Драко и неоднократное неоднозначное внимание к нему. — Пидорас. Я его убью. Нет, я убью Реддла. Конченый мудозвон. Ничего, он ещё по заслугам получит. Когда Драко встанет на ноги, я просто разъебу ему морду, — Поттер сжал челюсть. — Не торопись, Гарри. Он получит своё, и он так же может сесть в тюрьму. Вернее, скоро будет суд по его делу. До Гарри вдруг дошло. — Ты знал… — у Поттера сперло дыхание, и он широко распахнул глаза, медленно повернув голову в сторону Блейза. — Ты знал, мразь, что его брат в той тюрьме, и не сказал мне? — Я не обязан был говорить тебе об этом… — Вот как ты заговорил, Забини? Оказывается, у самого честного человека тоже есть секретики? То есть как получается: ты пропихнул Тома, зная, что у него в семье есть уголовник, скрыл этот факт, словно его и не было, и подвергал все это время жизнь Драко опасности? — Я не думал, что Том пойдёт на такое. Вероятнее всего, он не хотел, чтобы Драко убили. Прости, я не знал, что все так получится, но если бы не я, ты бы гнил вместе с ним. И сейчас… ты уже ничего не сделаешь со мной, твои погоны потеряли силу, ты больше не полицейский. Гарри уволился сразу после того, как прилетел из Испании. Прямо в тот же вечер, сидя в кабинете с Сириусом, он подписал заявление об увольнении. Не хотелось больше связываться с этим дерьмом. Мэд сидел на кушетке, болтая толстенькими ножками, пока помощник доктора обрабатывал ему нос. Аккуратными движениями, чтобы не сделать больно, он вытирал кровь. — Ты новенький, да? За что сидишь? — разорвал тишину Грейнджер. — Да так, — помощник выпустил короткий смешок, — теща заебала. — Убил ее? — после кивка Мэд поерзал на твёрдой поверхности. — А ты только здесь работаешь? — Ну-у, вообще нет, я в две смены сегодня устроился. В больничном и столовой. Деньги нужны, может к своей отмотке срока накоплю добротную сумму. — Это вряд ли. Мало платят. Слу-у-ушай, а ты сегодня в столовке помогаешь? Я просто не выхожу, сам видишь, с какой носярой буду. — Да ты и без разбитого носа урод, — он пожал плечами и рассмеялся. — Ахуел? Ладно, хуй с тобой… У меня есть к тебе дело, не задаром, конечно. Есть один парнишка, он пьёт лекарства. Ну у него какое-то расстройство, а он это отрицает и не пьёт в открытую. Мне главный дал задание. — Мэд быстро достал прозрачный пузырёк с коричневой жидкостью. — Просто сольёшь ему это в тарелку и отдашь порцию. — Думаешь, я поведусь на это? Где разрешение на то, чтобы давать лекарства? — он взял маленький пузырёк, начав разглядывать. — Что я за это получу? — Какое ещё нахуй разрешение? Мы в тюрьме, оглянись. Все держится на честном слове. И вообще проси, что хочешь, — Грейнджер снова замотал ногами. — Хм. Я подумаю, а как выглядит тот душевнобольной? — Он белобрысый с большими серыми глазёнками. Сладенький такой, Малфой его фамилия. — Я понял, блондинчик худой? Все-все, видел недавно в больничном. Гарри хотел разбить морду не только Тому, но и Блейзу за компанию. Забини действительно все знал с самого начала и не сообщил Поттеру. Может все было бы иначе? Может хоть кто-нибудь бы предупредил Малфоя об опасности и что лучше бы быть поосторожнее с Мэдом. Может Драко бы не раскрывал пасть в самый неподходящий момент. Может он бы не попал в такую ситуацию, как сейчас. Мужчины кричали друг на друга, обвиняя и ругаясь даже за то, чего не было или не касалось ситуации. Они собрали абсолютно все, что можно и нельзя, вплоть до укрывательства Малфоя. Странно, что на крики не пришли медсестры или дежурные врачи, ведь и вправду как-то громко выясняли отношения. — Какого хуя ты вообще отчитываешь меня? Я твою жопу прикрывал столько месяцев! Хоть бы спасибо сказал, неблагодарный. — А, да? Неблагодарный, значит? Спасибо, блять, очень приятно. Знаешь что? Иди ты отсюда нахуй, я хочу побыть с Драко! — он указал пальцем на лежачего и замер. — Вы так шумите, — послышался тихий хриплый голос из уст Малфоя, и он вяло улыбнулся. — Думал, не заметите меня. — О господи! Блейз, позови кого-нибудь, — Гарри оставил на потом все ссоры и перепалки с Блейзом, тут же начав целовать руки любимого. — Драко, солнце, мальчик мой, Господи Боже! Ты очнулся, не могу… не могу поверить! Я так счастлив! — Поцелуй меня, — Гарри раскрыл рот в немом вопросе, и Малфой тихо повторил. Он жив. Он открыл глаза. Означало ли это, что бесконечные слёзы закончились? Нет, они будут всегда, но теперь только парни решат: от горя или счастья. Гарри готов был уже сейчас расплакаться от того, что удача наконец повернулась к нему передом. Вся тяжесть свалилась с плеч, оставляя свободу и даруя крылья. Буквально пару часов назад Поттер умирал внутри, сдавался и был готов провалиться сквозь землю. Он проклинал себя на десять поколений вперед, что не сделал как-то иначе, не досмотрел, недолюбил. Поттер нежно касался розовых сухих губ. Могло произойти все, что угодно, но вкус сладких поцелуев с Драко он никогда не забудет. Пусть ему сотрут память, но это воспоминание останется на веки вечные. Гарри гладил бледное личико любимого и целовал так робко, так аккуратно и застенчиво. — Я хочу домой, — Драко, словно ласковый бездомный котик, глазел большими серыми глазами на Поттера. — А, я же в тюрьме ещё, да? — Нет, ты свободен, — он снова плюхнулся на излюбленный стул. — Суд посчитал тебя слишком проблемным, поэтому твое дело закрыли навсегда. Ну то есть пока дров не наломаешь. Плюс залог уже внесен. А насчёт домой, то сейчас Забини приведёт кого-нибудь, а потом скажут, что делать, угу? — Хорошо. Я рад, — он был так неактивен и тосклив, что еле выдавливал через себя улыбку. Драко выглядел уставшим, оно и понятно почему. — А почему вы ругались с ним? Он, как маленький, задавал вопросы, а Гарри только улыбался, с радостью отвечая даже на самые несуразные. Вероятнее всего, в организме Драко было лекарство, что затормаживало мозговую активность, чтобы быстрее «раскидывать» лечение внутри. Гарри гладил его предплечья и плечи, залезая руками под больничную ночнушка сверху и гладя татуировку. Так хотелось потрогать Малфоя, почувствовать, что он живой, здоровый и рядом с ним. И он кое-что вспомнил. — Драко. Я хочу что-то показать тебе, — Гарри заулыбался и начал расстегивать рубашку, оголяя область ключиц. У Малфоя тут же затрепетали реснички, и он, улыбаясь, протянул руки. — Настоящая? — Гарри так же довольно улыбался, кивая в ответ. — Estas en mi corazon, Harry. — Estas en mi corazon, Draco. Они положили свои ладони друг другу на татуировки и сердце, произнося маленькую совместную клятву. Быть навсегда в сердце. Конец.