Bohemia

Лебедева уже не помнит, как скорая попала в квартиру. Помнится лишь, как её оттаскивали от едва тёплого тела возлюбленной, как Тихая пытается успокоить, помнит свой кулак на лице подруги и как выбегала из квартиры босиком. На улице снег валит крупными хлопьями, оседая причудливыми узорами на тёмных волосах и лёгкой одежде. Прекрасная погода и ужасные события. Слез уже не было. Лишь холод и апатия. Голые ноги неприятно покалывает от ледяного снега. Возле подъезда стоит полицейская машина, но сейчас это совершенно не волнует. Лишь она. Пригрозив медбратьям расплатой и набитыми мордами, брюнетка оказалась в машине скорой. Крис лежала на кушетке под аппаратом ИВЛ и тяжело дышала, в руке иголка, к которой крепится капельница. Глаза снова предательски защипало. Живая. Тихо присев рядом, Маша прижимается лбом к родной ладони, прикрывая глаза. – Кем приходитесь пострадавшей? – Мужчина, сидящий у самой двери, что-то строчил на своей планшетке, не поднимая глаз на девушек. Машина тронулась с места, включая противную сирену для ускорения. Кареглазая, подняв взгляд на медбрата, шмыгнула носом, задумавшись. Кем прихожусь.. – Я её девушка. – Она берёт прохладную ладонь бледной девушки в свою, тёплую, пытаясь согреть. Сейчас это казалось важным. – Девушка.. – Тихий шёпот потрескавшимися губами. Мужчина лишь на секунду вскинул густые брови, продолжая задавать глупые, по мнению Маши, вопросы. До больницы доехали быстро, благо час пик прошёл и дороги были относительно свободными. Брюнетка всю дорогу гладила Штрэфонд по волосам, приговаривая всякие глупости, за которые в сознании Крис определённо бы подъебала подружку. В помещении поликлиники раненую экстренно увезли в операционную, оставив Лебедеву одиноко, сходя с ума, сидеть в коридоре. Буквально через пятнадцать минут полнейшей тишины, в течении которых кареглазая, поджав под себя босые ноги, нервно качалась словно берёзка на ветру, к операционной прибежали трое. Близняшки и Таня. – Маша, что случилось? Ты почему голыми ногами? – Танк, тяжело дыша, присела возле девушки. Лариса и Оля остались стоять напротив. На обеих лица нет. – Это сделала Аня.. – Девушка уткнулась в свои ноги лицом, стыдясь смотреть на друзей девушки. – Аня? – Все трое, удивившись, неверяще хлопали глазами. – Как это произошло? – Крис была у меня дома. Тихая просто вернулась не во время, а вы знаете, что Желточенко не умеет держать язык за зубами, вот и наговорила.. – Судорожный выдох. Никому не нужно было объяснять, что значит "вернулась не во время". Всё итак было понятно. Оля злобно сжала кулаки, принимаясь ходить из стороны в сторону. – Это ты виновата. Если бы она не связалась с тобой, всё было бы хорошо! Черт бы тебя побрал! – Кравцова, пыхтя от ярости, подошла к Маше, хватая за плечи. Лебедева тут же откинула чужие руки, с вызовом глядя в голубые глаза. Совсем не такие, как у Крис. Чужие, враждебные. – То, что она выбрала меня, а не тебя - ещё не повод обвинять меня во всех бедах. Успокойся, иначе это сделаю я. –Лариса и Таня молча наблюдали за происходящим, недоуменно переглядываясь. – Оль, ты действительно перегибаешь, это ведь выбор Кристины.. – Близняшка подошла к сестре, аккуратно отстраняя её от соперницы. – Она много пиздит! – Девушка начала вырываться, толкая сестру. Драки, скорее всего, было бы не миновать, если бы не доктор вышедший из операционной. Брюнетка подскочила первой, шлепнув босыми ступнями о холодный кафель. – Доктор, как она? – Карие глаза смотрят с детской, наивной надеждой. – Нам удалось стабилизировать состояние и зашить рану, но она потеряла слишком много крови, будем лечить. Сейчас она спит, но вы можете тихо войти и убедиться, что она в порядке. - Усатый дядька снял с себя перчатки и, учтиво склонив голову, удалился в противоположную сторону. Мария тихо вошла в палату. Полумрак помещения после яркого света коридора казался нагнетающим. В темноте слабо светились различные аппараты рядом с койкой блондинки, они размеренно пикали, оповещая присутствующих о положительном состоянии подруги. Лебедева тихо присела в кресло рядом с больничной кроватью и трепетно взяла ладонь девушки в свои руки. Теперь тёплая. Улыбка сама собой появляется на бледном, осунувшемся лице. Глаза неприятно защипало. Подруги Кристины стояли по другую сторону, молча глядя на подругу. Как на поминках, ей богу. – Стоять будете, как на похоронах? Живая она, живая! – Брюнетка нервно усмехнулась, поглаживая большими пальцами тыльную сторону чужой ладони. – Мы уже поедем. Завтра привезём вещи и продукты. – На слове "поедем" Каширина сделала акцент, зло глядя на Олю. – И тебе, наверное, тоже не помешает ехать. – Я останусь тут. Не хочу оставлять её. - Кареглазая тихо прошептала, рассматривая худое лицо своей партнёрши в тусклом свете фонаря за окном. Даже в таком состоянии та была прекрасна. Оля брезгливо фыркнула, покидая палату первой. –Не обращай на неё внимание. Пойми, она очень любила Кристину. Уже очень давно. Но если её выбор пал на тебя, никто не посмеет осудить. – Лариса тепло погладила Машу по плечу и грустно улыбнулась. – Да, Маха, если что звони, номер мой у тебя есть. Завтра привезу тебе ботинки свои, застудишься ещё. – Таня потянула Кравцову на выход, активно махая оставшейся девушке на прощание. – Спасибо вам. – Шёпот в спины удаляющихся девушек. Палата погрузилась в тишину. Лишь тихое пиканье нарушало сложившуюся обстановку. Грудь блондинки размеренно вздымалась, вторая рука покоилась на животе. – Ты так меня напугала.. – Лебедева осторожно расположила свою голову рядом с плечом Штрэфонд, пододвигая кресло поближе. – Ммм.. – Желточенко сдавленно замычала, хмуря красивый лоб. Кареглазая резко поднялась, испуганно глядя на неё. – Что такое? Мне позвать врача? – Маша.. – Дредастая облегченно выдохнула, с трудом разлепляя глаза и оглядывая помещение и свою спутницу. – Тебе плохо? – Девушка ласково гладила чужую ладонь. – Не принесешь воды? – Блондинка слабо повторила движение подруги, поглаживая её дрожащие пальцы. Брюнетка коротко кивнула, убегая в коридор и возвращаясь спустя пару минут. – Ты босая? – Голубоглазая вопросительно посмотрела на неё, оглядывая с ног до головы. Она всё ещё была в домашней одежде. – Торопилась и ничего не успела. Как есть. – Приподняв голову больной, Мария помогла ей выпить воды. Давалось это с трудом, поэтому вода тонкой струйкой стекала по подбородку. Девушка вытерла мокрые дорожки лежащим рядом полотенцем. – Я чувствую себя овощем. – Крис устало прикрыла глаза ладонью, вздыхая. – Успокойся. Принимать заботу - это нормально. – Лебедева нависла над подругой, целуя чужую ладонь. На это блондинка лишь убрала руку, подставляя лицо под трепетные поцелуи. Непривычно, но чертовски приятно от этого человека. – Я тебя люблю. – Кареглазая уткнулась лбом в мягкие губы. – Я так счастлива, что ты в порядке. – Я же обещала, что не оставлю. Мы ещё поедем на море. – Измученная улыбка всё же озаряет болезненное лицо. – Залезь ко мне, места много. Ходишь тут босиком. – Нет, я боюсь потревожить твою рану, посплю в кресле. – Маша уселась на подлокотник кресла. – Не ерзай и всё будет хорошо. – Нахмурившись, Штрэфонд потянула девушку на себя, заставляя лечь рядом. Брюнетка ойкнула и, недовольно бубня, как можно аккуратней устроилась на чужом плече. Уже излюбленное место. – Я тоже люблю тебя, Маш. – Устроив голову на тёмной макушке, Крис устало прикрыла глаза, снова погружаясь в сон без сновидений. Nous prendrons soin les uns des autres.

Я теряю больше, продолжая жить Там, где не встречу тебя Мир на до и после проще разделить Если не больно терять Лишь мои просветы И где-то твоя белизна Не умирай Это как будто Пасмурный рай Сонное утро Искорки слез Черепки перламутра Тают Запахи и звуки - все как в первый раз Под нераскрытым зонтом Те, кому не легче, позабудут нас Если не сейчас, то потом Алые просветы и где-то Твоя белизна Не умирай Это как будто Пасмурный рай Сонное утро Капли росы Лепестки перламутра Медленно вниз Голос негромко Тающий пульс Из-под обломков Знаешь, мечта Рвется где тонко Так всегда Не умирай Это как будто Пасмурный рай Сонное утро Искорки слез Черепки перламутра Медленно вниз Голос негромко Тающий пульс Из-под обломков Знаешь, мечта..