Родовой замок Грэм де Ванили, 30 декабря, 17:13. Шотландский зал.
— Надеюсь, вы не будете против традиционного английского чая, пусть и в не совсем традиционное время? — раздалось от входа в зал, и трои друзей дружно повернулись на голос.
Феликс Грэм де Ванили, с независимым видом стоящий рядом с изящным сервировочным столиком на колёсиках, выглядел почти угрожающе. «А ну, все всё быстро выпили! Да чтоб пока кипит! А то сейчас собственноручно залью!»
— О! Отличная идея! — заулыбался Адриан. — Это как раз та нотка уюта, которой тут не хватало! — он широким жестом обвёл помещение, уже имевшее в себе мягкие диваны с пледами и разгорающийся камин.
— Ну, вот и отлично, кузен. Тогда, может, проявишь себя джентльменом и поухаживаешь за девушкой? — произнёс Феликс и, подхватив один из двух подносов, стоявших на столике, уверенным шагом направился к Алье.
Адриан, пожав плечами, последовал его совету. Судя по цвету лица Маринетт, на ней уже можно было смело подогревать чайник, если тот вдруг остыл.
— Что ты делаешь?! — шикнула Алья Феликсу, едва тот оказался рядом с нею.
— Не видишь, свожу двух идиотов вместе, — столь же тихо ответил юноша.
— О-о?! — она заинтересованно изогнула бровь, принимая от кавалера чашку чая и перекладывая себе на тарелочку небольшое печенье в форме снежинки. — Признаться, не ожидала от тебя такой стойкости! Обычно неофиты клуба Адринетт страдают где-то с месяц после своей первой неудачи, а ты прям…
— Я просто умею держать слово, даже если это трудно или не нравится мне. Потому что это касается уже не моих личных желаний, а поддержания чести и доброго имени моего Рода.
Только-только сделавшая глоток Алья судорожно закашлялась.
— Твоего ч-кхе-го?! — кое-как выдавила она, но тут же вновь расплылась в ехидной ухмылке. — Погоди-погоди! Это что, из-за того, что мы постояли в том закутке?! Умоляю, внеси ясность! — она отставила чашку и молитвенно сложила руки на груди. — По вашим строгим законам мы уже женаты, или ещё только помолвлены? Вот уж не знала, что пару раз прижаться — изогнуться считается таким уж бесчестием.
— Бесчестием?! — переполошилась подбежавшая к подруге Маринетт. — Аль, ты вообще о чём?! — брюнетка уставилась на Феликса таким взглядом, что ему сразу почему-то вспомнилась ЛедиБаг, засветившая ему в скулу при попытке поцеловать её от имени (и лица) Адриана.
— О твистере, — неожиданно пришла на подмогу (вот только кому?!) Алья.
— Ого! — присвистнул Адриан, тоже подходя к друзьям. — Феликс! Ты меня прям удивляешь! Не знал, что у вас в замке есть… — он неопределённо помахал руками. — …
такое. — прозвучало это так, словно в их семейной часовне открыли бесплатный стриптиз-клуб для лондонских бомжей.
— У меня есть! — приняла удар на себя рыжеволосая, извлекая из сумки, захваченной по дороге сюда из их спальни, заветное полотно в сложенном виде. — Думала, а вдруг пригодится! — и одарила Маринетт столь многозначительным взглядом, что девушка теперь могла поспорить с красным кружком, кто тут ярче. — Ну что, повторим? — и пихнула локтем Феликса.
***
Родовой замок Грэм де Ванили, 30 декабря, 17:39. Шотландский зал.
— Не думал, что скажу подобное, но я изумлён и поражён, — великосветским тоном сообщил Феликс, чинно отпивая из своей чашки.
— Чем именно, сударь? — в тон ему ответила Алья, идеально точно копируя чужую позу и жест.
— Изумлён, как твоя подруга живёт без суставов и вообще намёка на жёсткий скелет, и поражён, откуда Адриан выкроил в своём графике время не только на китайский язык, но и на индийскую йогу.
— Эй! — прервал их беседу окрик Маринетт. — Ну вы там крутите стрелку вообще?! Мне тут, знаете, неудобно!
— «Неудобно» ей! — проворчал под нос Феликс, щелчком раскручивая стрелку и глядя на то, как спина девушки изогнута классическим мостиком, с той лишь разницей, что верхняя часть туловища была развёрнута так, чтобы правая рука оказалась со стороны левой ноги и наоборот.
— Причём в первую очередь морально, — фыркнула Алья.
— Эй! Я не виноват, что оказался снизу, в более лёгкой позе! — возмутился Адриан, умело вплетённый между чужих конечностей.
Кажется, эта фраза стала последней каплей, и девушка рухнула на парня.
— Проехали, не работает, — сумрачно шепнул Феликс Алье, пока весёлая куча-мала перед ними пыталась распутаться, непрерывно извиняясь за причинённые неудобства.
— Тоже мне, удивил, — хмыкнула девушка.
— Ла-адно… Признаю, это сложнее, чем кажется. Но,
угадай, кто нам поможет? — загадочно ухмыльнулся парень.
***
Родовой замок Грэм де Ванили, 30 декабря, 17:52. Шотландский зал.
— Итак, — нахмурился Адриан, стараясь не коситься глазами на налепленную на лоб бумажку. — Я — «не человек», но при этом «блондин». Я — «ягодка», но периодически появляюсь на экранах парижских каналов в прайм-тайм. А ещё, если бы Алья оголодала, она содрала бы с меня кожу, растёрла своими сильными пальцами, пока не извлекла бы из меня нектар и не выпила его… — он задумчиво постучал себя по нижней губе. (Где-то на заднем фоне Маринетт разрывалась между инфарктом от воображаемой картины и горечью от гипотетического предательства подруги.) — Знаете, мне кажется, ответ на последний мой вопрос «можно ли меня съесть» получился несколько более развёрнутым, чем «да» или «нет».
— О, да… — многозначительно протянула Алья, косясь на Феликса с видом «вот видишь, зачатки логики у него всё-таки есть».
Сам Феликс, изначально собиравшийся написать на бумажке кузена «
тупой, как бубен», лишь закатил глаза.
— Я… гхэм…
клубничка? — кашлянул Адриан, выдвигая свою лучшую версию.
Повисла короткая пауза.
— Знаешь, — протянул Феликс. — Мне даже интересно, как ты в таком контексте интерпретировал «блондина». Хотя бы потому, что клубника была бы блондин
кой!
— Ну… окрашенная. А у корней как раз светлое лезет. Прямо как у жёлтых семечек.
На этот раз пауза длилась чуть больше и была даже ещё более задумчивой.
— Н-ну, хорошо, а как быть с тем, что по ботанике это не ягода, а многоорешек, потому что плоды-семена у неё
снаружи? — продолжал гнуть свою линию Феликс.
— А я думала, у нас Макс заморачивается! — тихонько хрюкнула себе под нос Алья, за что тут же получила убийственный взгляд от Феликса. Юноша, может, и не знал ботана всея коллежа Франсуа Дюпон, но явно догадывался, что его сравнили с весьма… специфичным учеником.
— Может, тогда перейдёшь к
своим вопросам, прямолинейная ты наша? — едким тоном поинтересовался он у девушки.
— Легко! — она небрежным жестом взбила волосы над левым плечом. — Итак! Я — реальный человек, я знаменита, и у меня вызывающий наряд.
— Ну…. — протянул Адриан. — На самом деле, не то, чтобы вызывающий, скорее…
— Он самый! — осклабился Феликс, с ухмылкой переведя взгляд на блогершу. — Подчёркивающий формы уж точно!
(
Примечание автора: где-то в этот момент в голове Маринетт созрела идея о том, что неплохо бы пресечь род одной английской фамилии…)
В глазах Альи блеснула догадка, но сразу задать вопрос ей не удалось — у Феликса тренькнул телефон, и парень, извинившись, отошёл к дальнему углу.
— А я нравлюсь…
Феликсу? — заговорщицким тоном спросила Алья, стрельнув взглядом в обращённую к ним спиной фигуру.
— О, да! — в один голос уверили её Адриан и Маринетт (первый — радостно, вторая — сумрачно). — Ещё как!
Краем сознания Феликс слышал, что гости перешли на какую-то левую тему, очевидно, поставив игру на паузу, но сейчас его гораздо больше занимало сообщение от матери.
Габриэль Агрест то ли замышлял какое-то гадство в отношение их семьи, то ли ожидал подлянки от них и не желал покидать своего убежища, то ли и в самом деле так привык к своему затворничеству, что уже не мог иначе. Мать обещала применить всё своё обаяние и дипломатические навыки, чтобы переубедить мужчину провести вместе с остальными хотя бы праздничный новогодний ужин, а значит, ему предстояло развлекать гостей одному. Ну, или почти одному — вряд ли мать совсем уж пренебрежёт правилами хорошего тона, оставив гостей даже без пожелания приятного аппетита.
— У меня небольшое сообщение для вас, — произнёс Феликс, разворачиваясь обратно к друзьям и подходя ближе. — К сожалению, твой отец сегодня немного не в духе, а потому попросил отужинать отдельно от остальных, чтобы не портить нам настроение.
— А он почти всегда не в духе, — с неожиданной горечью в голосе вздохнул Адриан, и сидевшая рядом с ним Маринетт машинально потянулась к нему, чтобы ободряюще сжать его руку. Блондин поднял на девушку слегка изумлённый взгляд, но тут же с благодарностью улыбнулся ей и едва различимо прошептал «спасибо».
Тут, правда, до Маринетт дошло, что она по собственной инициативе коснулась своей персональной святыни, тут же вынесла себе приговор по статье «святотатство» и попыталась привести его в исполнение, устроив самосожжение.
— Так что я пропустил? — поспешно спросил Феликс, спасая ситуацию.
— О! — мигом отвлёкся Адриан, заговорщицки хихикнув. — Девушки тут уверяют, что мы с тобой немного родственники!
— А ещё что тебя тянет ко мне! — подлила масла в огонь Алья, кокетливо похлопав ресницами.
— Угу, что ты буквально без ума от неё! — со зловредными нотками поддакнула и Маринетт.
— Не столько «без ума», сколько просто на стенку лезу в её присутствии, — пожал он плечами, возвращаясь на своё место и демонстративно отпивая из чашки. — А «тянет» — слишком громкое слово для мимолётного физиологического вле… — и тут, на фоне гробовой тишины до него дошло, что речь может быть не столько о нём-Феликсе, сколько о нём-носителе бумажки! — Я что, чёртов Кот Нуар?! — выпалил он, в бешенстве срывая с головы стикер и пялясь на него. — Так вот, что значит «задница шикарная, но всё равно не Ким Кардашьян»!
Секундная пауза.
— А я что тогда, банан?! — теперь уже Адриан повторил чужой жест.
Ещё секунда молчания, на этот раз от недоумения.
— Погоди! — нахмурился Феликс. — Это как вообще ты понял?!
— Да так… э… странная ассоциативная цепочка, хе-хе-х… Ты же, ну, «Кот Нуар», блондин, да ещё и несколько раз был в шкуре банана, спасая Париж — ну, на том же шоу «верю — не верю», когда наша химичка закосила под повзрослевшую Кайли Гриффин из «Экстремальных Охотников за привидениями»…
Ещё одна пауза.
— Ну да, — сумрачно поддакнула Алья. — А началось всё с того, что я — Скала– пха!.. то есть, «Сказочно Популярная ЛедиБаг»!
И тут все трое уставились на единственную, пока не разгадавшую себя участницу.
— Ну что?! — растерянно, с ноткой испуга выдохнула Маринетт, на чьём лбу красовалась бумажка с надписью «девушка Адриана».
В течение следующих минут десяти их совместными усилиями удалось выяснить следующее:
— Итак! — вздохнула Маринетт. — «Я», как вы сказали, «существую».
— О да, ты почти как Афродита, — кашлянул в кулак Феликс. — Есть только в ми-кхах! — за что тут же получил локтём от Альи.
— «Я» женского пола.
— Судя по слухам о «чисто мальчишеской веч-кхе-рин-кхе»… Всё-всё, молчу!
— «Я» француженка.
— Ну, во всяком случае, живёшь в Париже, — фыркнула Алья.
— Хотя и с азиатскими корнями, — продолжил тему Адриан, искренне желая помочь девушке.
Феликс с Альей коротко переглянулись и незаметно отодвинулись на шаг назад.
— У «меня» много необычных хобби.
— И, как верно заметила Алья, для них нужно иметь сильные пальцы и не бояться уколоться, а ещё ты неплохо орудуешь карандашами.
— Особенно хорошо заточенными… — в тон ему произнесла Маринетт, нахмурившись, и взгляд её чуть расфокусировался, словно она напала на верную мысль. — И, как сказал Феликс, он «меня» едва ли видел, но вот с тобой, Адриан, «я» уж точно «могла бы встречаться».
— Я бы даже сказал, ты моя… — не выдержав, Адриан подкинул ей подсказку.
Да, это было против правил, но
эта игра между этими двумя уже давно вышла за рамки разумности и вообще какой-либо осмысленности.
— Знакомая? — подняла она взгляд на юношу.
— Теплее, — он ободряюще кивнул ей.
Алья с Феликсом тенями скользнули ещё на шаг назад.
— Собеседница? Подруга? Подружка? Друг? — кажется, она начинала паниковать, чувствуя, что уже близко к разгадке, но никак не может угадать нужное слово.
— Да, да! Теплее! — он шагнул к ней навстречу и даже нежно перехватил чужие руки, стараясь успокоить.
Феликс с Альей старались даже не дышать.
— Наперсница? Подельница? Партнёр?
— Ну, в
каком-то смысле станешь ею, если всё перейдёт в более
активную фазу, — не сдержавшись, кашлянула в сторонку Алья.
И тут Маринетт осенило.
— Так я Кагами! — воскликнула она.
— Да! — радостно вскинул вверх руки Адриан.
— Ву-ху-у! — порывисто повторила чужой жест носительница стикера «девушка Адриана», и они обнялись. Дружески.
— Безнадёжны? — сочувственно покосился Феликс на Алью.
— Абсолютно, — ответила блогерша, потерявшая веру в жизнь.
— Аля! — вдруг окликнул её Адриан, прерывая объятья с Маринетт. — Ай-ай-ай! Сама же настаивала не подсказывать совсем уж открыто! И сама же подбросила идею про спарринг на шпагах!
Блогерша лишь устало прикрыла лицо ладонью.
— Что ж… — раздался сбоку голос Феликса. — Раз уж ни логическая, ни эмоциональная часть мозга тут бессильны, придётся обратиться за помощью к лимбической… Вот уж не думал, что придётся рассчитывать на «рептилоидов» — и тут же добавил уже громче. — Ну что, ребят, может, теперь в «крокодила»? По парам!
***
Родовой замок Грэм де Ванили, 30 декабря, 18:29. Всё ещё Шотландский зал, будь он неладен!
— Ещё немного и, чувствую, «рептилоиды»
действительно станут нашей единственной надеждой, — сумрачно сообщил Феликс, откидываясь на спинку дивана и складывая руки на груди.
— Крепись, парень, — в тон ему ответила Алья, копируя чужую позу. — Я в этом мире уже несколько лет обитаю.
Феликс сочувственно похлопал её по плечу. (Хотя ближе и заманчивее было всё-таки по колену…)
Сами «злоумышленники» расправились с заданием быстро. Маринетт загадала им «развод мостов», на что Алья, фыркнув, сделала на полу мостик, а потом, «потанцевав» на кончиках пальцев ног, расставила ноги пошире. Феликс, надо отдать ему должное, справился быстро — буквально за тридцать секунд. Куда сложнее оказалось изгнать из памяти образ сильных, напрягшихся бёдер и точёных икр… да ещё и смуглого живота, выглянувшего из-под так «неудачно» сползшей к шее толстовки. Где-то в глубине души парень почувствовал, что ещё немного, и пантомиму про подъёмный мост он смог бы показать и сам.
С Маринетт же и Адрианом, как всегда, было всё совсем кисло.
Алья загадала ей фразу «я люблю тебя», ну или хотя бы «признание в любви», за что получила от подруги взгляд, сулящий скорое появление в замке ещё одного призрака, причём уже женского пола.
Нет, первый-то шаг они сделали бодро: Маринетт сложила пальчики сердечком и, для верности приложила к груди, так что даже Адриан догадался, о каком внутреннем органе идёт речь. А вот дальше начались проблемы.
— М… Инфаркт? — предположил парень, глядя на то, как Маринетт стучит «сердцем» по груди, а потом протягивает руки вперёд.
Феликс с Альей в целом были согласны с такой интерпретацией. Тугодумство мальчика-одуванчика могло довести до инфаркта кого угодно. Маринетт лишь мотнула головой в знак отрицания и стоически продолжила
попытки.
— Ты, — послушно кивнул Адриан, когда девушка ткнула себя в грудь пальцем. — Сердце… я…
Маринетт закатила глаза, ткнула на себя, приложила «сердце» к груди, «выдернула» его, и вложила в руку растерянного Адриана.
— Пересадка сердца? О, Маринетт! — взгляд его сверкал щенячьим восторгом и преданностью. — Ты готова отдать мне своё сердце, если это потребуется?! Это так… неожиданно! В смысле, да, это мило, это очень широкий жест, но это правда очень неожиданно! Я, правда, не уверен, что мы подойдём по группе крови и прочим параметрам, но, знаешь, это и правда круто. Даже для такого верного друга, как ты.
— И-гхи-звините, — кашлянув, Феликс вышел в коридор, что-то пару раз с перерывом сrрежетнуло, словно камнем тёрли о камень, а потом по помещению раздался приглушённый вой.
— Надо же, как ветер в трубах гудит, — цокнул языком Адриан. — Наверное, так вот легенды о призраках и появляются.
— Не отвлекайся, — обречённо махнула ему Алья.
— Ах, да, прости, мы прервались, — Адриан, улыбаясь, повернулся обратно к Маринетт.
Тем временем, в коридоре опять двукратно проскрежетало, и через минуту Феликс уже был на месте.
— Всё нормально, — с независимым видом поправил он острые уголки воротника и зачем-то потёр раскрасневшиеся костяшки на правой. — Так что тут у нас?
Маринетт в это время как раз пыталась сменить риторику. Она размахивала руками, очерчивая в воздухе большущие сердца (которые у Альи всё равно упорно ассоциировались с характерным облаком-«грибом» от ядерного взрыва), а затем вновь прикладывала уже маленькое «сердце» к груди, чтобы тут же «выпрыгнуть» им в сторону Адриана.
— М… — задумался парень. — Атом? Выпадение нейтрона из ядра? Цепная реакция? Радиация?
Кажется, ассоциации с ядерным взрывом были не у одной Альи.
Маринетт, теряя терпение, насупилась и даже притопнула ногой, энергично замотала одной рукой, мол, «вернись назад».
— Ну ядро же — как раз «сердце» атома! — удивлённо, даже слегка обиженно похлопал глазами Адриан.
Маринетт ещё раз очертила одно большое сердце в воздухе и замахала поперёк него, мол, «забудь». Задумалась, снова ткнула себя в грудь, приложила к себе сердце, шагнула к Адриану, одновременно протягивая к нему руки и опускаясь на одно колено.
— М… — неуверенно протянул Адриан.
Феликс почувствовал, что ещё немного, и он даже согласится оставить одно из колец в семействе Агрестов, но только при условии, что оно окажется у младшего из них. И если этот младший, наконец, додумается, на что ему намекают, и как в таких случаях применяется кольцо. («Нет, Адриан, на гранате
чека»!)
— Подношение? Жертва? «От чистого сердца»? «Всем сердцем»? «С душою»? О! И сердцем и телом! Посвящение в рыцари! — просиял он.
Маринетт просто рухнула на пол безвольной кучей. Алья жалела, что не может продавить себе лоб ладонью. Феликс — что у ближайшего тайного хода слишком слабая звукоизоляция.
— Так, погоди, похоже, это всё-таки было про вырывание сердца, — опять задумался юноша. — А! Так вы о короле Ричарде «Львиное Сердце»! Знаменитом рыцаре! Вот, зачем ты руками вокруг махала! Намекала, что тема относится к Англии!
— Я! Тебя! Люблю! — не выдержав, заорал Феликс в голос.
— Ох, кузен! Я тоже тебя очень люблю! — широко улыбнулся парень, но тут же замешкался. — Правда, меня слегка смущает, что подобные чувства сильнее всего проявились в тебе при разгадке пантомимы про английского правителя… Знаешь, как-то… Не то, чтобы эгоистично, но…
— Эгоистично?! — вспылил Феликс.
— Ну, хорошо, странно, — смягчил формулировку Адриан. — Да, пожалуй, «странно» — более подходящее слово. В конце концов, то, что ты патриот Англии — вполне естественно, и отгадка мною знаковой для вашей культуры личности — вполне нормальный повод для восхищения и братских чувств. Но вот то, что мы, отгадывая Ричарда, ссылаемся на Шотландию, которую он как раз-таки продал для финансирования своего крестового похода…
— Господа! — голос, раздавшийся от входа в зал, удержал Феликса от того, чтобы взять уже тугодума-кузена за волосы и потыкать его лицом в Маринетт. — Господа! — повторила Амели Грэм де Ванили, делая ещё шаг внутрь. — Я безумно рада, что пребывание в нашем родовом замке наводит вас на философский лад и размышления о былых правителях, но я всё же предлагаю ненадолго вернуться к делам сегодняшним, — она мягко улыбнулась. — Обед почти готов, так что я приглашаю вас разделить с нами трапезу, — она обвела собравшихся взглядом и остановилась на одном из них. — Адриан! К сожалению, твой отец немного занят — очевидно, старается не упустить вдохновение, какое обычно снисходит ко всем, прибывшим в наши края, а я посчитала себя не в праве прерывать его творческие…
— В-всё нормально, — почти ровным голосом произнёс юноша, вот только улыбка на его лице стала какой-то пластиковой. — Феликс уже предупредил нас. У-у него вообще часто… — он порывисто вздохнул, сдерживая то ли икоту, то ли слёзы, — часто продуктивность по вечерам выше…
Стоявшая рядом Маринетт вновь машинально коснулась чужой руки. Адриан мигом обернулся к ней, улыбаясь уже привычной, мягкой и тёплой улыбкой, но всё же вежливо отодвинул чужие пальцы от себя. Страдать в кругу сверстников было ещё допустимо, но опускаться до грусти в присутствии хозяйки дома…
Вот только сама Маринетт восприняла жест несколько иначе.
— Н-наверное, нам тогда стоит переодеться, — пробормотала она себе под нос, старательно отводя глаза.
— О, в этом нет нужды! — беззаботно отмахнулась Амели. — Сегодня всё будет по-простому, в дружески-семейной атмосфере. Праздник, всё-таки только завтра! — она, хитро блеснув взглядом, вновь посмотрела на Адриана. — А вот на
завтрашний вечер я как раз ожидаю
всех гостей! И тут уж никто не отвертится! — она заговорщицки подмигнула ему.
А юноша воззрился на неё с таким благоговейным трепетом, словно это была фея, обещающая исполнить его самое заветное желание.
И в этот самый момент внутри Феликса будто что-то сломалось. Или, как минимум, дрогнуло.
