***
Родовой замок Грэм де Ванили, 31 декабря, 16:08. Кухня при Господской Обеденной Зале. – То есть, ты просто вот так вот возьмёшь и оставишь их здесь?! – не верила собственным ушам Алья. – Не «просто так», а под твоим незримым, но неусыпным контролем и покровительством, – с важным видом заметил Феликс. – Ты псих! – покачала головой Алья. – Разве что рядом с тобой, – нагло ухмыльнулся этот гад, явно намекая на вчерашний диалог в Шотландском Зале. – Нет, я серьёзно! – насупилась девушка. – Мне не нравится азарт в твоих глазах. – Прости, что? – вскинул бровь Феликс. – Когда чуть меньше недели назад на рождественской ярмарке в Париже мы заключали пари, в тебе были только злость и желание утереть мне нос, показать «превосходство англичан над жалкими французишками». – Алья чуть отвела взгляд – А ты наблюдательная, – хмыкнул парень, отчего-то слишком пристально следя за чужими чуть опущенными и трепещущими от волнения ресницами. – А сейчас в тебе появился азарт! – повторила она, словно и не слышала чужой реплики. – Причём азарт плохой, не спортивный, а уже какой-то игорный! – она вскинула голову и встретилась с ним взглядом. – А есть разница? – вновь повёл он бровью. – Ставки на спорт появились едва ли не раньше его самого. – В спорте главная цель – не новый рекорд как таковой, а победа над противниками. Рекорды в данном случае лишь неизбежное следствие. Когда же человек становится игроманом, его радует лишь одно – выигрыш. Сам по себе. Причём зачастую выигрыш ситуативный, а не по итоговому счёту. Игроман, поставивший фунт и выигравший сто, будет на седьмом небе от счастья, и плевать, что до этого он уже продул двести таких же партий! – Боишься, что я по ходу исполнения нашего пари мимолётно переключусь на какую-то новую цель? – произнёс он, заложив руки за спину и плавно перекатываясь с пятки на носок и обратно, и лишь теперь понял, что во фразе есть подтекст. – Я боюсь, что за деревьями ты не увидишь леса, – сухо ответила Алья, очевидно, того самого подтекста не заметив. – Боюсь, что ты сведёшь Адриана и Маринетт «любой ценой», не взирая на последствия. – Вообще-то, я и не рассчитывал, что они успеют сблизиться настолько, что переспят друг с другом, – чужой тон вызвал и в нём самом ответную холодность. – Только если в первые часы по приезде это ещё могло бы считаться просто дурной шуткой, то сейчас это просто несуразица, невозможная в принципе. А даже если бы это и было возможно, Адриан – достаточно просвещённый мальчик, чтобы уметь пользоваться презервативом. Если же нет, то, прости, есть вероятность, что он и о сексе-то услышит впервы… – Я не об этом, – довольно резко перебила его Алья, и Феликс недовольно поджал губы. – Прости, – мотнула она головой, заметив чужую реакцию. – Просто… просто последствия могут быть ещё и моральными. И для них вовсе не обязательно, чтобы было хоть какое-то физическое… взаимодействие. – Поясни, – теперь и Феликс посуровел, чувствуя, что собеседница не просто играет с ним в словесную дуэль, пытаясь запутать, а действительно рассказывает о собственном страхе. – Габриэль, – одним словом ответила девушка. – Мало кто это знает, но однажды его акуманизировало из-за потерянной книги! – Учитывая его характер – удивлён, что только однажды, – закатил глаза Феликс. – А теперь представь его реакцию, если у него попытаются отнять сына! – М… спросит через плечо, почему тот не играет на роя… ауч! – он потёр плечо, в который его только что ударила Алья. Ему не было так уж больно, но он мог позволить себе эту маленькую ложь ради чужого удовольствия. – Идиот! – в сердцах выпалила Алья, но тут же сбавила обороты. – Прости, – разжав кулак, она той же рукой коснулась было места удара, но поняв, что наверняка этим грубо нарушает личное пространство (или какую-нибудь иную заморочку англичан), поспешно отдёрнула руку. – В смысле… Габриэль, безусловно, любит и ценит сына, хотя, учитывая его поведение… – Скорее опекает его, – помог девушке парень. – Причём опекает с избытком, по сути, ограничивая свободу. Но контроль и есть его способ проявления внимания. Так что Адриан, конечно, нечто большее, чем книга, но реакция Габриэля будет из того же порядка. Я понял, о чём ты. – Кивнул Феликс. – А если ты так хорошо понял это, то так же хорошо понимаешь, и что будет, если Габриэль узнает об отношениях сына с Маринетт. – Одно из двух: либо попытается взять контроль ещё и над Маринетт, либо, если сочтёт её недостаточно хорошо контролируемым фактором – постарается отсечь её от Адриана. Алья прищурилась. – Ты говоришь это так спокойно? – Считай, что мы на войне, а на войне надо мыслить трезво, даже если пытаешься предугадать и использовать в своих целях чужие эмоции, – повёл плечами юноша. – И, кстати, именно поэтому я прошу остаться сторожить кухню тебя. Потому что сам я пойду и постараюсь отвлечь Габриэля ещё на дальних подступах. – Что?! – вытаращилась на него Алья. А он вместо ответа лишь похлопал её по плечу, шагнул ближе, и когда они поравнялись – коротко шепнул ей на ухо «Не бойся, мы сделаем это», и тут же проследовал дальше по коридору, словно ничего и не было. Алья и сама бы решила, что эти слова померещились ей, если бы плечо ещё ощущало недавнее прикосновение. Вот теперь её разум точно был в смятении. Девушка машинально вернулась к приоткрытой двери кухни и заглянула внутрь, увидела, как Маринетт убирает в сторону какие-то формочки, как Адриан неумело отмеряет муку в мерный стакан, как Маринетт, не в пример спокойнее и увереннее обычного поправляет его движения, останавливает в нужный момент, показывает что-то на весах; как она качает головой, когда Адриан пытается насыпать муку прямо в миску и подставляет ему специальное сито; как Адриан по неопытности слишком сильно дёргает за него, и часть муки летит в саму Маринетт; как девушка, уперев кулаки в бока что-то недовольно бурчит себе под нос, а потом демонстративно берёт щепотку муки и «пщикает» ею в Адриана. «Господи, что я творю?!» – схватилась за голову Сезер. Она уже действительно не понимала, что происходит, и как ей быть дальше. Да, Маринетт оказавшись в почти родной среде, даже нашла в себе силы, чтобы не растечься лужицей перед Адрианом, а сам Адриан ведёт себя с девушкой куда теплее, чем обычно, но… «Но что бы сказал Габриэль, если бы увидел подобное»?! «Сын, ты испачкал волосы мукой, а специального шампуня, особо эффективного для вымывания глютена, у нас с собой нет, а если мыться обычным шампунем, все всё равно заметят твой позор»? Может, и не столь комично в плане формулировок, но уж никак не мягче в плане смыслов. «С другой стороны, контроль – просто жизненно необходимый навык, буквально неизбежность при столь загруженном графике, как у Адриана», – подумала Алья, и у неё тут же засосало под ложечкой от того, что она почувствовала, что уговаривает себя! Но нет, наверняка, всему этому есть некое объяснение. «В конце концов, месье Агрест с момента исчезновения жены превратился в самого настоящего затворника, и сейчас ему просто некомфортно из-за непривычной обстановки, тем более, при поездке в другую страну с другими традициями и…» И тут Алья обнаружила, что за время своих размышлений уже успела отойти довольно далеко от дверей кухни. В первый момент её охватила лёгкая паника – а ну, как сейчас окончательно заблудится, а в замке Грэм де Ванили появится новый призрак, над которым будут потешаться остальные потусторонние сущности из-за несуразной причины его, призрака, возникновения. Но тут она огляделась, чуть прошла вперёд по коридору и с облегчением поняла, что ничего серьёзного не произошло. Оказывается, ноги сами вывели её практически к той самой лестнице, на которой Феликс обещался показать ей тайный проход. «Вот ведь чёртова блогерская привычка докапываться до сути не с первого, так с десятого раза!» – мысленно выругалась она и, зачем-то воровато оглядевшись по сторонам, мышкой проскочила вверх по лестнице, где и заглянула уже в знакомую нишу. Сейчас, без Феликса у противоположной стены, здесь было гораздо просторнее, а вот воспоминания, напротив, заставляли почти задыхаться. Девушка вдруг осознала, что буквально двадцать четыре часа назад стояла здесь же, прижатой к стене практически незнакомым, но люто ненавистным ей человеком, и это, чёрт возьми, учащало пульс. Вот только не совсем в том ключе, в каком следовало бы! – Ч-чё-орт! – от досады она саданула кулаком по каменой кладке. Оказывается, девочка, у твоего организма есть определённые потребности, и речь сейчас даже не о рукоблудии и самоудовлетворении! Оказывается, тебе отчаянно не хватает банального физического (ну ладно, ладно, «тактильного») контакта. «Прибаловалась ты, подруга, там, в своей Франции, где верный Нино всегда под боком и готов подержать за руку!» – Вот ведь… – куснула себя за губу девушка. Нет, она и раньше понимала, что встретит Новый Год вдали от любимого человека, и хоть этот праздник – не столь масштабный и значимый в их культуре, как Рождество, но всё же… «С другой стороны, вроде, он говорил, что, если что, встретит его вместе с кем-то из друзей со «схожими увлечениями». Наверное, в клуб какой-нибудь ночной отправится или просто с какими-нибудь знакомыми из музыкально-диджейской темы встретится.» – Нгх! – она коснулась прохладного камня головой, не зная, кого проклинать сильнее: Нино за то, что так легко её отпустил? Феликса, не додумавшегося выбить ещё одно место для «культурного обмена»? Или всё же саму себя, очертя голову бросившуюся туда, где веет азартом и Большой Игрой (пусть пока и в ребяческих масштабах)? Очень некстати вспомнился случай с СентиНино/СентиПасом, завладевшим Талисманом Черепахи. Чёрт возьми, да они же тогда были буквально на волосок от провала, если бы ЛедиБаг в отражении зеркальца косметички не увидела, что СентиНино даёт Алье «пять» иначе, чем обычно. «А твои глаза где были, милочка?! Что, весь разум затуманило от возможности искупаться в адреналине от трансформации в Рену Руж и очередной победы над марионеткой Бражника?!» Ей вдруг вспомнился тот самый кодовый жест, что знал Нино, но не знал сентимонстр. Её рука вскинута вертикально, ладонь раскрыта, чужие подушечки пальцев осторожно, почти невесомо пробегаются по её коже снизу-вверх прежде, чем ладони хлопнут друг о друга… Лёгкость. Лёгкость – вот то самое слово, что она искала. «Интересно, а как бы вёл себя в подобной ситуации Феликс»? – вдруг влезла в голову совершенно неуместная мысль. О да, этот бы не стал миндальничать. Короткий сухой хлопок – даже скорее почти деловое рукопожатие – вот тот максимум, на который можно рассчитывать с таким чёрствым в душе человеком, с таким самоуверенным в себе интриганом, с таким… «Самоуверенным…» – разум зацепился за ещё одно ключевое слово. Или даже скорее за его часть. – «Само… уверенным». О да, уверенности Феликсу было не занимать. И даже если он точно знал, что его ненавидят и презирают, он всё равно держался достойно, с гордостью, принимая вызов, а то и лез на рожон! Провоцируя других, чтобы они дали ему повод раскрыться самому! Дерзкий и крепкий. «Прямо как его рука, которой он на рождественской ярмарке в Париже перехватил мою пощёчину. (Ну ладно, ладно, почти хук, «спасибо» Норе за мою профдеформацию от её увлечений!)» Перехватил… «Тогда почему он, чёрт возьми, даже не попытался блокировать мой удар в плечо сегодня? Почему не попытался хотя бы уклониться от него?!» – О-ох, девочка-девочка! – схватилась за виски Алья, зажмуриваясь. – Ох и невовремя тебе всякие странные мысли в голову лезут! Тебя, между прочим, попросили… «Попросили! А не скомандовали!» – в этот момент мозг девушки попытался вновь увильнуть в опасную сторону, но девушка, приложив над собой определённое усилие, всё же вернулась к главной теме. – …попросили приглядеть за твоей собственной подругой, из-за попыток сведения которой с любовью всей её жизни весь этот сыр-бор и начался! «И стоит ли его вообще продолжать?!» Но тут Алья Сезер решительно мотнула головой. Ну уж нет! Она не допустит, чтобы её одурачили россказни и умелое манипулирование фактами одного английского аристократишки! Она ведь и раньше знала, что характер у Габриэля – не сахар, и что доказать ему, что Маринетт достойна отношений с Адрианом, будет непросто. Ну да, «здесь и сейчас» он вёл себя вызывающе, практически грубо, бесцеремонно подминая под себя окружающую обстановку и пытаясь диктовать свои условия всем, включая сына хозяйки. «Ну да, это сулит некоторые дополнительные трудности для дальнейшего развития отношений между Адрианом и Маринетт, но это никоим образом не мешает – и не должно мешать! – зарождению этих самых отношений!» Она сжала кулаки, чувствуя, как уверенность вновь наполняет её. Да! Именно так! Прямо сейчас она пойдёт и, если надо, прямо там, на кухне, силком заставит Маринетт признаться Адриану в своих чувствах, и вот уж тогда… – …тали, это бесполезно, – вдруг раздался голос Габриэля с лестницы, и Алья рефлекторно затаилась. – Я уже обшарил три четверти замка всеми доступными мне средствами, но кольцо так пока и не нашёл. Ни кольца, ни правдоподобной версии, где оно может быть. Наш охранник перевернул вверх дном весь гараж и половину покоев и рабочих комнат прислуги – хотя, конечно, было бы странным, если такая чванливая особа вообще догадалась прятать семейную реликвию в столь неподобающем месте. Алья от удивления распахнула рот и тут же прикрыла его обеими ладонями, стараясь даже не дышать, пока Габриэль, судя по шагам, прохаживался где-то в районе верхней лестничной площадки, слушая чужой ответ по телефону. – Нет, дело не в размерах замка, и даже не в его «потайных» ходах. Просто эта белобрысая стерва, нагло пользуясь своей схожестью с Эмили, вчера чуть ли не весь вечер висла мне на шее с таким упорством, словно надеялась совратить. Впрочем, чего ещё ждать от особы, готовой подставить собственного сына под обвинения в краже, лишь бы вернуть себе несчастное колечко. Да уж, алчность и гордыня воистину разъедают душу! – он саркастически усмехнулся. – А ведь ещё имела наглость намекать мне, что «я неправильно воспитываю сына»! Ещё одна пауза. – Нет, к сожалению, времени практически не осталось. После всех её уговоров мне придётся присутствовать на их так называемом «семейном ужине» вместе с малолетней блошершей и дочерью пекарей, хоть и проявляющей определённые навыки в шитье и кройке, но ещё и достаточно недальновидной, чтобы в открытую конфликтовать с Хлоей Буржуа. Да, кстати! Эта самая… Дюпэн-Чен, кажется? Да, в общем, она сегодня, представляете, натурально взломала замок в чужой оранжерее! Оно, конечно, поделом этим самовлюблённым англичанам, но замашки-то у девушки, мягко говоря, криминальные! А вспомните ещё, как она «одолжила» у Адриана мою книгу, когда тот из любопытства взял её из моего сейфа! Нет, определённо, по возвращении домой нам с Адрианом предстоит серьёзный разговор о том, как правильно выбирать друзей и вообще круг общения! – мужчина гневно шаркнул ногой, вновь ненадолго замолчав. – Нет, завтра утром мы выезжаем. Шанс вернуть кольцо и так был невелик, а теперь и вовсе исчезающе мал. А просто так проводить своё время в этом гадюшнике я не намерен, – ещё одна короткая пауза. – Да, Натали, спасибо. Такое время подойдёт. Да, до свидания, – и лестницу огласил высокий писк, означавший конец разговора. Незримый мужчина ещё какое-то время постоял на верхней площадке молча, а затем его ноги едва различимыми шагами направились вниз по ступеням. В тяжёлом, холодном безмолвии помещения раздалось несколько щелчков – очевидно, Габриэль набирал номер. – Да, Адриан, это я, – произнёс он в трубку, и сердце Альи противно сжалось от нехорошего предчувствия. – Боюсь, я забыл положить в собой в дорогу мой праздничный шейный платок, а без него будет неприлично появляться на званом ужине, – короткая пауза. – Нет, обычный платок будет моветоном. Водитель сейчас отправится за ним в ближайший бутик нашей сети. Ты, кстати, тоже поедешь с ним. – ещё пауза. – Ну, подумай сам, тон в тон он шейный платок найти не сможет – окраска вещей из этой серии производится только вручную, а значит, нужно будет подобрать и тебе подходящую рубашку. – Ещё пауза. – Нет, к сожалению, я не смогу поехать с вами, но уверен, что ты прекрасно справишься. В конце концов, у тебя ведь прекрасное профильное образование и профессиональные навыки, а чувство стиля никогда не лишне отточить ещё раз. Да, сын, до встречи за ужином. Он с гудком положил трубку, уже будучи где-то на нижних ступеньках лестницы, а Алья наконец-то осознала, что Адриан для Габриэля, по сути – не больше, чем просто полноразмерный модный аксессуар и самоходный манекен для демонстрации его, Габриэля, талантов и достижений. Но хуже всего было то, что Адриан с таким положением был согласен!***
Родовой замок Грэм де Ванили, 31 декабря, 17:47. Библиотека. – Можно? – раздался робкий стук в дверь. – М? – Феликс поднял слегка озадаченный взгляд от книги. Узнав, что Адриана увозят по срочным делам, он лишь мысленно чертыхнулся, понимая, что окончательно упустил возможность свести этих двух идиотов и выиграть пари. Впрочем, не велика потеря – он всё-таки, достаточно взрослый и разумный человек, чтобы уметь расставлять приоритеты. А потому, как тот самый достаточно взрослый и разумный человек, Феликс отправился скоротать вечер до ужина приятным занятием, полистав любимую книгу в библиотеке – в конце концов, всем нужно немного личного времени, в том числе и гостям в чужом доме, чтобы внимание хозяев не казалось им чрезмерно навязчивым. И нет, он не делал тайны из того, куда он отправился, просто всё-таки было немного неожиданным, что его будут искать, тем более, здесь, тем более… – Аля? Заходи, конечно, – на его губах невольно возникла усмешка. – Не ожидал, что блогерша и поборница современных технологий отважится заходить в библиотеку с бумажными книгами! Однако вопреки ожиданиям провокация не сработала. Девушка серой мышкой скользнула внутрь и плотно прикрыла за собою дверь. Ещё и руки за спину убрала… – Что случилось? – мигом посерьёзнел Феликс, откладывая книгу в сторону. – Я… – девушка была явно не в своей тарелке. – Я… Мне очень жаль, что я втянула тебя во всё это, – наконец, выдохнула она. – Втянула? – напрягся Феликс, мысленно перебирая в уме, какую такую провокацию от Агрестов он умудрился прошляпить. «И почему вообще Алья извиняется передо мной?! Учитывая, что она меня, мягко говоря, недолюбливает, это должно быть что-то на уровне мышьяка в кексе для моей мамы, взрывчатки в подвале замка или, не знаю, подписанного по наущению Агрестов королевского указа о лишении нашего семейства всех титулов и рега…» – Да! Прости, что втянула тебя в этот спор про Маринетт и Адриана, – повторила девушка, отводя взгляд в сторону. («И что-то упорно пряча за спиной!») – Это был мой собственный выбор, – ровным тоном ответил парень. – Я сам переоценил свои возможности, – признание далось неожиданно легко. – И то, что Адриана срочно забрали в Лондон для покупки… – Ты был прав! – вдруг выпалила девушка с таким жаром, что Феликс умолк на полуслове. – Ты, чёрт возьми, был прав! Адриан и Маринетт не могут быть счастливы вместе! – в уголках её глаз заблестели слёзы. – Адриан – мямли и рохля, во всём подчиняющийся воле отца, а он – бездушный деспот, готовый превратить собственного сына в живой манекен, если это подчеркнёт его статус! Повисла звенящая тишина. В любой иной ситуации Феликс уже растянул бы губы в надменной усмешке и небрежным тоном обронил «Так я же об этом и предупреждал. Давно!» Но сейчас он бы скорее откусил себе язык, чем произнёс это вслух. Стоящей перед ним девушке было больно, и он просто не мог позволить себе сделать ей ещё больнее. Потому что собственная правота и самоутверждение – не всегда главное в жизни… – Вот, – тяжело сглотнув, Алья вынула руку из-за спины. На её открытой ладони лежала белая флешка с принтом в виде красного круга с пятью чёрными точками – символа ЛедиБаг. – Возьми, пожалуйста. Феликс не шелохнулся. – Возьми! – она чуть ли не силком подняла его руку и вложила в неё флешку. – Что там? – спросил он, даже не пытаясь сжать пальцы и безотрывно, пронзительно глядя на Алью, а не на её подарок. – Компромат на Габриэля, – отвела взгляд девушка, и тут же зачастила. – Ничего прямого и явного, лишь косвенные улики, возможные связи с нечистыми на руку поставщиками, левые контракты на пошив одежды за границей с полулегальним импортом «заготовок», и… – Откуда это у тебя? – всё ещё глядя только на девушку, спросил он. – Зачем?! И почему ты отдаёшь это мне?! – Нарыла случайно с полгода назад, – на её губах появилась кривая, вымученная ухмылка. – Думала использовать в крайнем случае в качестве козыря. Так сказать, припугнуть папашу Габриэля, если тот вдруг будет простив личного счастья своего сына… – ухмылка превратилась в откровенный оскал. – Как видишь, слегка ошиблась. Возьми! – она настойчиво согнула его пальцы вокруг флэшки. – А теперь забудь о нашем пари и насладись победой! Она громко шмыгнула носом и, поняв, что вот-вот расплачется, опрометью кинулась вон из библиотеки. Секунду спустя из-за неплотно прикрытой двери донеслись удаляющиеся рыдания. «Спасибо, хоть в библиотеке сырость разводить не стала», – на уровне рефлекса возникла в сознании подходящая колкость, и тут же вспыхнула адским пламенем, пеплом развеялась по ветру, словно её никогда и не было. И жестокость, с которой он расправился с этой мыслью, была неожиданной даже для самого Феликса. – Вот, значит, как, да?! – процедил он сквозь зубы, чувствуя, как корпус флешки похрустывает в сжимающемся кулаке. Нарыла! «Случайно»! С полгода назад! Если это то, о чём он думал – а судя по краткому описанию Альи, так оно и было – то семейство Грэм де Ванили получило эту информацию всего на три месяца раньше блогерши, причём выложив кругленькую сумму посредникам, пусть и получив её в более структурированном и достоверном варианте, чем то, что девушка смогла бы нарыть из (условно) открытых источников. Но нет, больше всего его сейчас бесило не то, что Алья Сезер опять – да, опять! – в одиночку обскакала его и всё его семейство, а то, что эта дура собиралась использовать такие бесценные сведения, чтобы свести вместе Адриана со своей подругой! Она была реально готова бросить вызов Габриэлю и всей его корпорации просто ради личного счастья подруги! Подруги, рядом с которой даже тюфяк-Адриан становился похожим на человека! Подруги, с которой и сам Адриан вёл себя как ни с кем другим! Колпачок флешки пулей отлетел куда-то в угол, а само устройство рисковало недожить до сегодняшнего вечера, но Феликсу было сейчас на это плевать! Что он там давеча говорил про «всего лишь проигранное пари»?! О нет! Тактическое отступление противника ещё не означает поражения или хотя бы паузы в войне! Оно лишь означает, что финальная битва будет жёсткой! В тиши библиотеки звучно хрустнул пластиковый корпус.