***
Уэльс
Кардифф
1985
Малыш заинтересованно смотрел большими фиолетовыми глазами и тянул свои слегка пухлые ручки к Элиоту, вызывая у того невероятный приступ нежности и заставляя губы расплываться в тёплой улыбке. – А он похож на меня! – Очень смешно, – Алиса взяла мальчика на руки, обращаясь уже к нему: – Аллен, я надеюсь, что через пару месяцев, ты сможешь запустить в дядю грязной пелёнкой, – Аллен на это только надул щёки и потянулся к волосам матери, чтобы засунуть прядь в себе в рот. – Эй! Смотри, он недоволен твоими словами! – Элиот указал на попытки ребенка пожевать волосы Алисы, – Или наоборот… – та только приподняла тонкую темную бровь и с игривым прищуром посмотрела на брата. – Ему точно уже пора спать? Может ты его покормить, нет? Элиот пытался отсрочить неприятный, наверное, разговор всеми силами. То увлекая сестру прогуляться по саду, то приставая к Уильяму с вопросами, то катаясь переключить внимание на ребёнка. Полчаса пролетели как минута, и Алиса посадила его на диван перед собой, давая понять, что готова выслушать и принять всё, что угодно. – Давай, – она положила подбородок на сцепленные руки, – что у тебя случилось? Вдох. – Сэм беременна. Выдох. Брови медленно поползли вверх, а глаза округлились – на лице Алисы был шок и немой вопрос: как? – Клянусь тебе, я не знаю. Я был уверен, что это невозможно! Да я даже к врачу ходил. Срок уже большой, так что… Но я не знаю, какого оно пола. – И как ты поступишь, когда он или она родится? Что Сэм? Интересно, как долго думала его мать над тем, что с ним делать? Недолго. Девять месяцев она пыталась от него избавиться всеми, наверное, способами. Спустя несколько недель после рождения у неё почти получилось придушить его подушкой. Это и стало её провалом. Он стал причиной. Отец застрелил её прямо в саду. Как он и предполагал, никому не было до неё дела. Ослеплённый, он не замечал, странностей, не замечал, что про неё никто не знает, что у неё будто нет прошлого, нет семьи, друзей. Кажется, место, где он закопал тело, вначале заросло красными розами, но спустя время, распустились уже белые бутоны. Как напоминание, как проклятье. – Сэм сказала, что оно ей не нужно. Будто мне нужно… А если девочка? – Не говори так! – смахнув слезу, Алиса прижала брата к себе. – Поговори с отцом. Вопреки всему, отец был счастлив. Сказал, что одно лицо – это не одна душа. И Элиот никогда не был похож на ту женщину. Что несмотря на всю жестокость, что текла в его крови от рождения, он другой. Будто вытравил её из себя. (Тут он прав, конечно, не до конца). Сказал, что поддержит его. Убеждал вернуться в Кардифф, потому что так сможет помогать сам. Элиот на это только отшутился, мол, что город второго такого как он не переживёт. Не удивился тому, что Саманта возненавиде ещё нерожденного ребенка и, заодно, самого Элиота. Но какой из него отец? Будь, что будет. Родится девочка – назовёт Алиса. Меньше, чем через год, у него появился смысл жить.***
Уэльс
Кардифф
2014
– Не трогай меня! – Элис заорал, стоило Алексу лишь слегка коснуться его. Он даже не успел сказать и слова. День не задался с самого начала. После вчерашнего поведения друга, Алекс решил рано утром проверить Дэниэла и узнать, что же с ним случилось. Точнее, что он, на этот раз, увидел. Но тольке едва приоткрыв дверь в его комнату (хотя, скорее, дверь открылась сама), он услышал тихое: «Ой,» – Аллен упёрся носом куда-то в шеею Алекса, который стоял в дверном проёме. Алекс, конечно, пропустил его, а сам вперил свой взгляд в Дэниэла показывая, что он глубоко шокирован этой ситуацией и ничего не понимает. Тот, неожиданно для себя, замявшись, всё же впустил Алекса к себе и рассказал всё ему. С самого начала: о сне, что показал, что совсем скоро их ждут события ради которых они и оказались здесь; о том, что им с Алленом, всё же, удалось поговорить о том, что они чувствуют; и даже о том, что был в жизни Дэниэла, пускай лишь вскользь, ещё человек, который мог бы ему рассказать что-то нём самом и его матери. А Алекс, в это же время, сам уже не понимал, каким образом оказался в кругу этого человеческого безумия и самой настоящей чертовщины. Хоть Дэниэл и настаивал на том, чтобы он немедленно уезжал отсюда, да и вообще забыл о нём самом, но так поступить Алекс не мог – раз вместе они в это упали, вместе и выбираться будут. И после всего этого он твердо решил начать хоть что-то делать. – Мы были в Пенарте. Говорили с Владимиром, он тут работал. Он несёт бред, про ведьм, точнее, мы так подумали, когда увидели, что ты просто человек. Да, я тогда испугался! – кажется, смотря в зелёные глаза, Алекс уже и сам был не уверен в том, человек ли перед ним стоит. – Расскажи мне что происходит. Ты же, мать твою, всё знаешь! Элис выдернул свою руку, но в комнату, всё же, пропустил. – У меня нет матери. – Твою… Да блядь! – схватившись за голову, Алекс сел на стул, но успокоившись, продолжил: – Кэр… Элис, ответь честно, какое в дерьмо мы ввязались? – Пока что не в какое, но очень хотите это сделать. Тяжело вздохнув, Элис опустился на подушку, что лежала на полу и принялся бездумно крутить в руках какую-то книжку. И что ему ответить? Лгать – бессмысленно. А правды он и сам толком не знает. Проблемы навалились одна за другой. И если с Фэйбером, которого Аллен решил вывести на чистую воду, ещё можно было что-то сделать, то с «дерьмом в которое они ввязались» – нет. Увидев, что Элис держит в руках, Алекс задал ему вопрос, что мучил ещё с прошлого раза, когда он был здесь: – Зачем тебе столько книг по эзотерике? – А? – прояснившийся взгляд упал на книгу. – А сам ещё не понял? – Так что ты знаешь? – Почти ничего. Человека, что хоть что-то знал, – голос Элиса, всё же, дрогнул, – уже нет в живых… – Розенвальд умрёт, а мы вместе с ним! На лице Элиса не дрогнул ни один мускул: – Ха! Мечтай! Вы же были у Владимира. Он сказал о том, что это место проклято? Может и проклято, но подохнет тут только Фэйбер, если понадобится. Диалог был будто бы двусмысленным. – Что вы собрались сделать? Я не только про Фэйбера, – Алекс продолжал упорствовать, он должен услышать ответ, что уже знал, своими ушами. Книга полетела в стену. Волосы пронеслись перед глазами огненным вихрем, а Элис спустя секунду уже, схватив Алекса за воротник, сидел на его коленях и обжигал лицо свои дыханием: – Не лезь. Никуда. Я же сказал, чтобы ты валил отсюда. Забирай свою девчонку и уходи, – слово в слово, повторил он то, что сказал ему ещё Дэниэл. Горячее дыхание обжигало, оставалось на потрескавшихся губах, прилипало, но ещё более жгли зелёные, будто не принадлежавшие человеку, глаза: – Мабон. Знаешь, они меня зовут. А его зовут? В этом году. Во время жатвы они соберутся, – поток, совершенно не связанных с темой разговора, но пугающих слов лился, только Алексу, отчего-то, не было страшно. Сердце бешено колотилось в груди, но ещё глубже царило спокойствие. – Нет. Прекрати переходить с темы на тему! То об одном, то о другом… То интриги Аллена, то проклятья, жатвы и чёрт знает что. Прошу объяснить, а ты только путаешь! – Алекс сглотнул и машинально облизал губы: – То впадаешь в бешенство и пытаешься оскорбить, то спокойный и чуткий, будто мы близкие друзья… Голова уже гудит! – Что..? – слова парня заставили Элиса удивлённо хлопнуть длинными ресницами и слегка преоткрыть рот. «Бешеный? Чуткий..?» – и впрямь, отчего такие скачки настроения..? Будто снова стал пятнадцатилетним подростком, что ругался с отцом, убегал из дома, но, спустя несколько часов, возвращался и рыдал тому в плечо. – Знаешь, белобрысый ублюдок самый близкий мне человек. Если он в этом дерьме, то я тоже. Говори, что знаешь! И о том, о чем недорассказал тот мужик, и о том, что вы задумали, – руки сами по себе притянули лицо, что было и так близки, вплотную. Теперь они, буквально, дышали друг другу в губы, почти интимно. – Прекрати морочить мне голову, ведьма. Очки слетели. Пощёчина оказалось ожидаемой, даже не слишком сильной, но звонкой. Выдохнув, Элис начал: – Аллен собрался собрать Фэйбера и ещё нескольких людей, которых он подозревает. Он думает, что они занимаются чем-то сильно не законным. Если всё пройдёт удачно, то их поймают и закроют всех сразу, – хмыкнув, он ткнул Алекса пальцем в грудь: – Вы, между прочим, думали это же про Аллена, но не суть. Если коротко, то я позаимствую, ненадолго конечно, мобильник Пола и посмотрю, что там может быть интересного. А там будет много чего, я так чувствую. – Если там что-то и будет, то он будет идиотом, если не поставит какой-нибудь охуеть-сложный пароль. – Введу наугад. – Супер, – рука сама потянулась ко лбу. – Шикарный план. Просто не представляю, что может пойти не так. А, подожди, – Алекс закатил глаза, – всё. Понимаю, что у богатых свои причуды, но не настолько же. К тому же, Дэниэл… – «видел» всё же не хотелось говорить, – …думает, что… – Что всё пиздой гноящейся накроется, да-да, – теперь уже Элис закатил глаза. А Алекс пытался отогнать мысль о том, что ему безумно нравится то, когда он матерится. И закатывает глаза. Элис, тем временем, отплевался от лезших в рот волос и продолжил: – Перейдём ко второй части. Во-первых, конкретно тебя ебать это не должно. Во-вторых, если все так, как я думаю и помню, со слов… не важно, то он видит только наихудший исход. Всё? Доволен, плейбой? Что-то ещё? Может квантовую физику объяснить или работать пойдёшь и перестанешь хуйнёй заниматься и меня заёбывать? – Много материшься. – Все притензии к производителю, идите на хуй. Значит, наихудший исход? Звучит не сильно обнадеживающе, но всяко лучше, чем тот почти-смертный-приговор от Дэниэла. Элис облегчённо вздохнул, когда дверь закрылась и он остался в почти в одиночестве. Парень задавал слишком много вопросов, и, если так и дальше будет продолжаться, их станет ещё больше. Элис по себе это знал. Только получал в ответ на них вечное: «рано тебе ещё». А вот теперь стало поздно. И к чему он выкинул эту фразу про Мабон? Он сам даже не понимал, что всё это значит. Что-то внутри звало, что-то жгло-жгло-жгло. Стоило бы поговорить с бледной поганкой, но он, откровенно говоря, боялся.