Праздник к нам...

«Ну почему всё так сложно?» — спрашивал себя Джейс, сидя на очередном совещании ровно месяц назад. Большая часть бомонда города требовала стереть Заун с лица Рунтерры. Совет был завален гневными письмами купцов и промышленников, с которыми рвали контракт за контрактом. Аурма, Калстед, Нокмирч, Стонуолл прислали Ноты недоверия, а старшая Медарда, отплывая, пригрозила донести до Императора всю серьёзность ситуации, и так выразительно положила тёмную ладонь на эфес церемониального меча, что Джейс непроизвольно сглотнул. И даже непроницаемое лицо Мэл слегка побледнело. Заунская шпана сорвалась с цепи, пользуясь отсутствием Шерифа, и оперативники волками выли от наплыва экстренных вызовов и постоянных сверхурочных, Химбароны увлечённо травили друг друга, и только золотые веснушки Медарды удерживали Советника Талеса от сумасшествия. А теперь ещё Фрельйорд. Едва они успели наладить Хекс-Врата, пострадавшие от очередного теракта, подстроенного, как подозревала Кейтлин, семейством Ренни, пришёл запрос на входящий дип-рейс из… Фрельйорда. Это было странно, потому-что последний ледобег пришёл в Гавань год назад, да здесь и остался. — Вроде у них там гражданская война? — шепнул один из встречающих дипломатов. — Вроде у них там каменный век, — ответил другой. Оба усмехнулись в крахмальные манжеты, и поглядели на часы. Ровно в два пятнадцать голубая вспышка рассыпалась звенящей пылью и из неё выплыл ноксианский по очертаниям, но оформленный лазурью и серебром дирижабль. Корабль плавно пристал к причальной площадке, с трапа сошла высокая красивая девушка в отделанной мехом и изящной вышивкой одежде. За плечом сиял голубым светом аркейна большой лук, сделанный как будто из прозрачнейшего хрусталя. На встречавших повеяло таким холодом, что волосы дыбом встали, и зубы начали приплясывать. Аккуратно раздвинув задние ряды, вперёд выступил Советник Талес. По нему совсем незаметно было, что пришлось мчаться, как сумасшедшему, с другого конца города, и минуту назад он ещё распахивал стеклянные двери внизу Портальной Башни. — Ваше Величество. — Джейс склонил голову, и прикоснулся губами к протянутой кисти руки девушки, — Советник Джейс Талес. От имени города, позвольте приветствовать вас на нашей земле. Почту за честь сопровождать вас в покои для отдыха. — Здравствуйте, советник, господа, — просто ответила девушка, — если это не смертельно, хочу обойтись без покоев, а сразу сообщить Совету о цели моего визита. — Вы как раз успеете выпить чашечку кофе с дороги, или другого напитка, какого пожелаете. Совет состоится в три часа. Разрешите сопроводить вас лично. — Отлично, Советник Талес. — Королева кивнула своей свите, состоящей в основном из суровых юношей и девушек, также одетых в кожу и меха. — Лис, Дак, Мирина — вы со мной, остальные свободны до вечера. Дальше действуйте по плану. Трое молодых воинов, с длинными, заплетёнными в косы волосами, с мечами у поясов, шагнули вслед за королевой, и все пятеро в сопровождении миротворцев охраны отправились к лифту. В лифте Джейс, благодаря зеркальным стёклам кабины, успел незаметно рассмотреть и королеву и спутников. Миниатюрная красотка с пышными формами и огненно-рыжей шевелюрой, украшенной затейливыми побрякушками, очевидно была Мириной. А вот кто есть кто из двух мужчин было не понять. «Наверно, вот тот, высокий, под два метра кареглазый брюнет — Дак, а второй, ниже на полголовы и светловолосый — Лис. А от королевы таким холодом веет, что стёкла запотели. Зачем она прилетела?» — Джейса сначала разозлила необходимость встречать и сопровождать внезапную дип-миссию, но теперь он не жалел. Серебряные, словно инеем покрытые косы королевы подхватил тёплый ветер с моря, мягкие кресла самодвижущегося экипажа приветственно скрипнули, и, пока мимо проплывали высоченные дома и пёстрые толпы спешащих граждан, Талес наблюдал, как всё шире распахиваются глаза гостей города и тает лёд в зрачках. Да, Пилтовер удивителен и прекрасен. В этот момент Джейс очень чётко осознал. Он не допустит войны и хаоса на родных улицах, не допустит, чтобы взрывались бомбы, пули выбивали кровавые фонтанчики из тел, и смотрели в голубое небо остекленевшие детские глаза… Как у того мальчика на фабрике… Скорее он сам умрёт, чем позволит начаться войне. На зверски замёрзшем, несмотря на принесённые хим-печки, Совете, юная королева Эш произнесла свою речь. Одобрительные аплодисменты раздались из стучащего зубами зала, а потом, конечно, Медарда первой успела пригласить королеву на утренний чай. И только через пять дней голубой дирижабль отчалил от площадки, нагруженный контрактами, заверениями, рекомендательными письмами и целой горой подарков и образцов. Академия объявила сразу три конкурса: на лучший градостроительный проект, на исследования термальных вод и использование их в инфраструктуре будущего города, на сбор геологических партий по поиску месторождений и составлению карт полезных ископаемых. Половина Пилтовера и треть Зауна тут же забыли о взаимных претензиях. Фрельйорд хотел много. Фрельйорд платил золотом и самоцветами. Самым странным был приветственный подарок заснеженной земли. Как условие и знак доброй дружбы, королева Эш пообещала прислать Новогоднее дерево, чтобы жители города прогресса приобщились к древней традиции холодных земель. А сама обещала ввести в свежеотстроенной столице своего королевства День Прогресса. Ещё много было сказано и подписано. Вместе с ёлкой должны были прибыть консультанты по обычаям, они же послы доброй воли. Так, внезапно помирившиеся города чуть не охрипли в спорах, куда ставить дерево? В Зауне, которому Фрельйорд обещал множество рабочих мест и заказов на материалы, или в Пилтовере, который ждал от Фрельйорда отчислений по патентам и заявок на разработку новых технологий. Утреннее солнце красило занавеси в розовый. Мэл, как всегда безупречная, стояла рядом с окном, вдыхая утреннюю свежесть и отпивала чай из тонкой чашечки. Джейс сидел за столом и уплетал завтрак. После шикарной ночи, проведённой в беседах о культуре и политике, разумеется, аппетит был зверский. — И вщё шаки я непоняу за, … — Не говори с набитым ртом. — Мэл обернулась, сияя золотыми точками на веках. — Ага. Зачем нам ёлка? — Это символ. Это как День Прогресса, только не в честь достижений отдельных граждан, а просто так. Потому что приходит новый год. — Не пойму, зачем это праздновать? Так можно каждый час отмечать. Что за чушь, праздновать неизбежное, нормальное и самое обычное событие? — Понимаешь, у них очень трудная жизнь. Суровый край, где очень сложно выжить. И они празднуют не только то, что пережили зиму, но и то, что прожили ещё год. У них даже каждый человек празднует то, что сумел прожить ещё год, и стать старше. «День Рождения» называется. А наступление года они отмечают все вместе в день зимнего Солнцестояния, когда дни начинают удлиняться, а солнце подниматься выше, и дарить больше тепла. Но случается это в разгар зимы, и поэтому символ — Ёлка, вечнозелёное дерево. Его украшают. — Зачем? — Джейс! Ты слушал вообще, что там Эш рассказывала? — Нет… Я обдумывал принцип Хекстековой универсальной батарейки, в прошлый раз я заметил, что золото… — Джейс, давай об этом позже, а сейчас я закончу, с твоего позволения. –Да, я весь внимание, — Советник и вправду навострил уши. Медарде невозможно было отказать. — Дерево украшают всякой красиво сделанной едой. Золочёными орехами, карамельными яблоками и сахарными фигурками, пастилой и пряниками, а потом, в ночь, когда наступает первое января, съедают все эти украшения, и разводят огромные костры, которые должны помочь Солнцу победить ночь, холод, голод и смерть. — Ладно, но если у нас будет Ёлка, на всех горожан еды на ней не хватит. — Мы украсим её символически. — Э? — Просто красивыми блестящими шарами, бантиками, шишками и прочим. А под Ёлкой, за несколько дней до нового года, будет сидеть Морозный жрец, не настоящий, конечно, и раздавать всем детишкам конфеты. У нас как раз три корабля с мёдом и пряностями пропадают из-за отменённых контрактов. В полночь громко ударят часы, мы торжественно объявим начало нового Года Мирных Хекстех-Инноваций. Будем посвящать каждый год чему-то новому. Это очень прогрессивно. И все горожане разойдутся по своим домам для праздничного ужина. Заунитов, поквартально, закрепим за богатыми Домами, у многих из них избытки продовольствия или свободных денег, в том числе из-за разорванных контрактов, пускай организуют раздачу праздничных обедов для подшефных кварталов. Объявим конкурс на самых щедрых спонсоров. Победителю дадим льготные условия в получении заказов, или налоговые послабления. Так мы убьём кучу зайцев, и создадим много рабочих мест. Кстати, объяви тендер на расширение моста. — Какого? — Того самого, где регулярно возникают беспорядки. Джейс хотел было спорить, но потом понял всю дальновидность решения Мэл. — Я так понимаю, дерево будет там? — Милый, ты такой умный… — в тёплых медово-карих глазах Советницы не было насмешки. В них была любовь. — Как думаешь, у нас получится? — Джейс захотел обнять девушку и не отпускать никогда. — У тебя всё получится, Джейс. Ты такой сильный. Кстати, теперь ты объясни мне этот ваш проект с Вечным Льдом. — О, да! Эш объединяет Фрельйорд, и благодаря этому много узнала от глав разрозненных раньше племён. Она хочет строить столицу, по образцу Пилтовера, на термальных водах долины Серебряных ручьёв. У них там долгие зимы, и мы обсуждали систему утилизации отходов, чтобы не нарушить экологию, они очень любят свою первозданную природу. И побочной ветвью проекта станет полная реорганизация сточных Ям Зауна. Заказ на разработку способов переработки новых отходов уже пишется. А старые решено отфильтровать, токсичную часть мы заморозим Вечным Льдом. Это что-то их, волшебное, сами заниматься будут. Прямо над ними построим морозильные станции, чтобы холод и место зря не пропадали, и будем сдавать в аренду исследователям, купцам, для Шуримы мороженое делать, — Джейс рассмеялся, — но главное, я разрабатываю проект управляемых дождей. Когда наладим систему уровневых стоков в Зауне, попутно починив вентиляционные ходы, начнем вызывать дожди, распыляя особое вещество, созданное по принципу Вечного льда, каждый раз, когда будет подниматься Серое Небо. И постепенно очистим Заун и от смога, и от его последствий. А на производства будем ставить фильтры, на основе угля. Его полно во Фрельйорде. Не знают, куда девать. Слушай, а почему Эш обратилась к нам? — А к кому ещё, Джейс? Она объединяет Север. Думаешь, это нравится их соседям, Ноксусу и Демасии? Фрельйорду нужна сильная экономика, наука, политика. — Ясно. — Но нам пора, Джейс. Дела не ждут. Ёлка прибудет через две недели, мост должен быть готов к этому времени. И украшения, и контракты на сладости. Джейс вздохнул, вытер салфеткой губы и отправился к Кейтлин. Сообщить ей новости.

*      *      *

Капюшон надёжно скрывал непокорную розовую шевелюру, подъёмник Большой Рёв брякал и звенел всеми запчастями. Сверху, в стёклах окон, были видны свисающие пятки безбилетников. Вай тоже каталась сверху. На шпиль Голодного Хрыча лазила. Прошла не задумываясь и ни разу не дрогнув прочие ступени посвящения ребятни Зауна. Даже в тюрьме она всегда знала, что ей делать. Кого бить, а с кем дружить. Но сейчас сомнения грызли душу. В тюрьме Вай поняла, нет белого и чёрного. Нет добра и зла. Есть преступники. И они тащат цивилизацию в бездну. Тогда Вайолет поклялась уничтожать их без сна и жалости, находить везде, где бы они не скрывались, в химической вони сточных Ям, или в благоухающих залах шикарных дворцов. А ещё есть Паудер и Джинкс. Вот с ними что делать?! Сидящие рядом пассажиры вздрогнули. Вай так грохнула кулаком по скамье, что публика быстренько отползла подальше и стремительно покинула лифт, едва распахнулись двери конечной остановки. — Чёрные Линии! — громко возвестил колокол голософона и заткнулся. Вай медленно вышла, вдыхая привычную едкую вонь родных улиц. Рынок шумел, светился и здесь можно было найти всё. И всех. Помощник шерифа закинула на спину сумку с Хекс-перчатками, сунула руки в карманы, и отправилась в мрачные переулки. Смотреть, слушать и задавать правильные вопросы правильным людям. К утру она уже сидела, спрятавшись за ржавой бочкой на берегу зелёного ручейка, бежавшего по изъеденному до дыр жёлобу. Наблюдала за покрытой потёками Серого Неба стеной ангара, прятавшегося среди куч мусора и других таких-же покинутых хозяевами развалюх. В этот рассветный час наступило редкое время тишины. Бандиты утянулись спать, а работяги ещё ловили последние крохи сна перед выходом на работу. В этом странном для Зауна безмолвии послышались усиленные гулким эхом звуки пения. — Стук-бряк, тяп-ляп, кто сильнее, тот и прав, Тяп-ляп, стук-бряк, а кто слабый, — сам дурак! Раз кусок, два кусок, будет праздничный пирог, Начинённый хексобумом, чтоб пилтошек в бездну сдуло!!! — Ха! Глянь, Совесть! Завожуу, иииии! Слабый хлопо́к послышался из-за стенки, и из щелей под крышей повалил розовый дым. Вдруг прямо посередине казавшейся монолитной стены, распахнулся квадратный проём, оттуда, кашляя и сгибаясь пополам, вывалились двое. Какой-то коротышка в шлеме и худая девушка в полосатых шортах и крошечном топике. Оба отчаянно морщились, тёрли глаза и рассыпали с себя блёстки, как парочка свихнувшихся фей из ада. Коротышка, впрочем, тут же шмыгнул обратно, и Вай подумалось, а не померещилось ли ей. Джинкс уселась возле выхода и принялась махать руками, прогоняя дым. Скорее, скорее! Ей надо успеть ещё пару делишек провернуть, а там уже и развлечься как следует. Совесть оказался ценным чуваком, хорошо, что не взорвался тогда. Действовать по плану оказалось не скучно, как ни удивительно. Это было, это ей нравилось. Очень нравилось! — Вот так-то, скука! Беги в Бездну, скука! Я тебя теперь сумею прогнать надооолгооо... Празднику — быть! А Совесть, когда всё сделает, я всё же взор-ву. Пуффф! И тогда… веселье будет не остановить!!! Ха. А я пойду на поко-ой, надену очки и буду вязать тапочки, да. Прямо на шпиле Таможни, пока все бегают и радуются. Ну же, противный дым! Ты бесишь. — Джинкс вскочила и ринулась обратно в помещение. — Я знаю как тебя прогнать! БУУУМ!!! — громко заорала она, что-то упало, зазвенело, покатилось, — Таак, три, сорок два, шесть и полетеелии! Вайолет, замирая внутри, быстро преодолела расстояние до двери, вскарабкалась на крышу, пошла по листам разрисованного металла, выискивая окошко или щель какую-нибудь… Крышу мягко тряхнуло, остатки розового дыма, пахнувшего корицей, выдуло из всех щелей. К одной из них и прижалась глазом Вай. Помещение внизу оказалось неожиданно просторным, но заваленным под завязку всяким хламом. У дальней от входа стены стоял огромный верстак — печь, с кучей приборов и инструментов. Кругом валялись чертежи и рисунки. Вай заметила пантограф Джейса, который пропал из мастерской Советника месяц назад, и искусственную руку Виктора, которая пропала неделю спустя. «Ох, сестрёнка! Ты ещё и воришка, — подумала Вайолет, — а я шпионю за тобой, вместо того, чтобы зайти и просто поговорить. Ну почему всё так сложно?» А внизу Паудер, заткнув косы за ремень, развила бурную деятельность. Она носилась бешеной кометой, хватала, паяла, лупила молотком, стучала кулаком и даже пинала в процессе сборки свои многочисленные изделия. Готовые, не глядя швыряла в большую коробку. Сердце Вайолет каждый раз пропускало удар, ожидая взрыва. — Вот. А ты, Зубастик, будешь главным на празднике. — Паудер, по детски зажав в кулаке флуоресцентный мелок, нарисовала на большой круглой бомбе большие грустные глазки и улыбку, украшенную острыми зубами. Посветила ярким зелёным фонариком и рожица исчезла. — Не обижайся, Зубастик. Твое лицо будет в порядке. Как раз, когда… — Паудер. Не делай этого, сестрёнка. Вай встала в двери. Глаза привыкали к полумраку. Джинкс медленно обернулась, уронив шар. Тот не успел стукнуться о пол, мохнатая тень метнулась по полу, подхватила бомбу и скрылась за кучами хлама. — Вай? Ты пришла убить меня? Где Шляпа? Целится в меня с крыши?! — Нет никого. Я одна, Паудер. — Не называй МЕНЯ ПАУДЕР!!! Эта тупая девчонка умерла, она вечно ныла и ждала тебя. Я убила её. — Не правда, Пай-пай, ты не такая! Ты хорошая, это Силко сбил тебя с толку, но это не важно. Скажи, чего ты сама хочешь? — слёзы выступили на глазах Вайолет. Она всё отдала бы, всё на свете, если бы можно было тогда заметить этого проклятого миротворца, усыпившего её. Если б можно было вернуть всё вспять, чтобы не было взрывов, не было смертей, не было Силко! Как хорошо, что он умер, наконец. — Чего я хочу… Взорвать всех! Нет… Я хочу веселья, для всех, чтобы радовались, бегали, чтобы всё кружилось и летело, и я летела! На огромной супер-пупер-смертельной ракете! А знаешь, знаешь, почему я так хочу? — вихляющейся, ногу за ногу походочкой сестра подошла к Вайолет, близко-близко, и уставилась на неё снизу вверх. — Почему? — Потому что я Джинкс! — она расхохоталась громким безумным смехом, — Паудер была скучная, она боялась, плакала, ныла, а я — Джинкс, я смеюсь!!! Нет смысла плакать. Нет смысла ждать, страдать, всё это ску-у-ка! Теперь только веселье. — Да опомнись! Какое веселье? Ты хочешь увешать Ёлку бомбами и взорвать их в праздник Новогодия?! — Я? Нет. Ничего вешать не хочу. — Откуда тогда бомбы в ящике украшений? Там их не меньше сотни! — Ха! Не угадала. Только Кусак сто двадцать. Ещё Леталки, Улыбашки, Грустные глазки, а главная — Зубастик! Где он, кстати?.. Джинкс резко развернулась, хлестнув Вай косичками и полезла под верстак. Оттуда фонтаном полетели детали, бумаги, карандаши… Вдруг всё стихло. — Это ты его забрала? — Нет, — на автомате выдала опешившая Вай, она только сейчас смогла достаточно долго пообщаться с сестрой, и увидела, насколько глубоко забралось безумие в душу девушки. — А кто тогда ЗАБРАЛ МОЕГО ЗУБАСТИКА?! А, пофиг. Нового сделаю, ха, и назову его… Беззубик! Ах-ха, круть, Совесть, ты слышал? Вай забрала ЗУБАСТИКА, а я… «Так, всё. С меня хватит, — Вай решительно направилась к сестре, — её надо лечить как-то. Попрошу Кейтлин, она поможет». — Ты хочешь помочь мне? — пурпурные глаза сделались большими, бровки встали домиком, как в детстве. — Да. Я хочу помочь, тебе, сестрёнка! — Вай обняла худое тело Паудер, слёзы выступили на глазах. — Ну наконец-то! — Джинкс вывернулась, и вручила Вай молоток, — давай, мне надо вон в той куче найти пять жестянок, и загнуть так, чтобы дно легко вылетало! — Нет, Паудер, идём со мной! Брось эти бомбы, … — ЧТО??? Ты опять за своё? Опять бросаешь! Убирайся, Вай! Ты мне не нужна! Мы прогоним зануду, да, Скелетница? — Джинкс сдёрнула с крючка на стене огромную ракетницу с приделанной стальной акульей пастью, вскинула на плечо и нажала на спуск. Время замедлилось. Вайолет увидела, как прямо к ней стремительно приближаются синие флуоресцентные глаза, нарисованные на тупой головке ракеты, она схватилась за сумку, рука сама нырнула в перчатку, и описав голубой полукруг встретила ракету снизу. Обдав Вайолет хвостом едкого химического дыма, ракета изменила траекторию, проделала в ржавой крыше дыру и вылетела в небо Зауна. Спустя пару секунд до них донесся хлопо́к. Джинкс, подпрыгнув, уцепилась за край дыры, поглядела и спрыгнула обратно. — Так и знала. Импульсный активатор намного хуже ударного. В следующий раз увеличить дозу компонента Б, часть не среагировала. Ха! Ща, переделаем. Ты ещё здесь? Убирайся! Вай решительно направилась к сестре, и едва успела увернуться от голубых молний, пролетевших в неё. — Шоокер Чпокеер! — пропела Джинкс, продолжая азартно палить в сестру, но Вай увернулась от одних и поймала на перчатку все остальные заряды. — Ах, ты так! — Джинкс, зажатая в угол, вдруг вспрыгнула на верстак, доставая непонятно откуда громадный пулемёт. Вай похолодела внутри, двинула пальцем рычажок защитного режима. Перчатка загудела, накапливая энергию, пулемёт тоже загудел, раскручивая блок стволов, и с первым выстрелом вспыхнул щит и Джинкс подпрыгнула вверх и назад. Пули разлетались о защитное поле горячими молниями, а пулемётчицу подкинуло отдачей и вынесло спиной вперёд в распахнувшийся за верстаком люк. Дверь закрылась. Вай погасила щит, и кинулась было за сестрой, но сразу два несильных взрыва хлопнули сзади, сбив её с ног, в груди мучительно заболело от затянувшего всё лилового дыма и мир погас. — Ну, и что нам с ней делать? — Джинкс стояла над телом сестры, задумчиво потирая подбородок. — Надо отправить её обратно в Пилтовер. — И как? Она тяжёлая. Вот. — Джинкс уцепилась за воротник красной курточки и изо всех сил потащила, проскальзывая пятками по полу. Вай сдвинулась на пару сантиметров. Голова перекатилась на другой бок, мазнув розовыми прядями по блёсткам, обильно покрывавшим всё в мастерской. — Я позову подмогу! — Кого? — Ты его не знаешь. Чувак один, с глазом жутким обещал помогать за взрывчатку помощнее. Но Джинкс уже не слышала, она писала мелком повдоль Вай: «Забери свою ищейку, в другой раз убью обеих, Шляпа!» — Всё. Так, у меня всего два дня. План превыше всего, тогда будет БУМ! И скушные пилтошки улетят, останутся весёлые пилтошки… И зауниты… — Джинкс снова с головой зарылась в своё взрывоопасное творчество.

*      *      *

Кейтлин летела, не разбирая дороги, и едва не врезалась в пошатывающуюся Вай, которая, держась за парапет моста, брела, и спотыкалась. — Вай! С тобой всё… Вай перегнулась через перила. — Всё хорошо! — хрипло выдохнула девушка, через пару минут, утирая рот рукавом. Выругалась длинно и затейливо, так, что у Кейтлин щекам стало горячо, — Идём, надо взять пару миротворцев и брать Паудер. Она совсем свихнулась. — Вай, куда идём, тебя два дня не было! Я думала, тебя убили! Патруль тебя заметил, и доложили мне… — Сколько? — в серых глазах всколыхнулась тревога, — Как два дня? — Смотри! — Кейтлин протянула руку в перчатке, указывая на гигантские часы, красовавшиеся теперь на башне Академии. Часы показывали девять пятнадцать пополудни и дату, до Новогодья оставалось пять дней. — Тем быстрее надо брать Джинкс, она хочет всех взорвать! Я знаю, где она. — Так! Помощник шерифа! Приказываю вам посетить врача, доложить по форме о состоянии здоровья и подготовить операцию захвата не позднее десяти часов завтрашнего дня. На восемь вечера запланирован приход транспорта с игрушками через Хекс-Врата. Надо успеть. А до той поры, займись собой. Кстати, твои перчатки нашли в твоей квартире, их закинули в окно. Стекло уже поменяли. Идём же, надо осмотреть тебя! Кейтлин закинула руку Вай к себе на плечи, и помогая едва передвигающей ноги напарнице, повела её к Дворцу Закона. Операция захвата прошла даже удивительно просто. Паудер сама явилась к штаб-квартире миротворцев, в пять утра, и громко распевая: «Праздник к вам идёт», — попыталась взорвать вход из Скелетницы. Но почему-то, ярко-оранжевая ракета не взорвалась, а просто продырявила двери и утонула в фонтане. Немногочисленные бомбы быстро нашли по очень громкому тиканью и обезвредили новейшим изобретением — Хексглушилками. Потом, правда, террористка долго отстреливалась из пулемёта, побила кучу стёкол, и легко ранила двенадцать человек. Через полчаса подоспели Кейтлин и Вай, и наконец скрутили нарушительницу спокойствия. Джинкс кусалась, брыкалась, сыпала проклятиями в адрес сестры и Шерифа, но всё равно оказалась за решёткой Тихого Омута. Вечером, Вай отправилась к Ёлке. Стоя в охране и глотая слёзы, она смотрела, как привозят новые огромные ящики с украшениями, устанавливают под могучим деревом кресло для «жреца», подвозят и складывают в построенный рядом павильончик ящики сладостей. Ёлка возвышалась пушистой зелёной горой, пахла так свежо и сладко, что боль в сердце Вай отступала на второй план. Суровое Фрельйордское дерево словно напевало вместе с ветром, гулявшим в густых лапах. «Непременно, всё будет офигенно, сгинут все невзгоды, в последние дни года, а светлый новый год, вам счастье принесёт…» «Завтра. — Думала Вай, — Завтра мы встречаемся с мистером «Суперзанятость» Мякишем Джейсом, и я потребую освободить Паудер. Или придушу этого самодовольного ублюдка».