Туман в Йоле

      На завтрак подали сырники с кислым клюквенным вареньем. Выглядели они намного аппетитнее обычной рисовой каши, однако ни один оборотень не прикоснулся к тарелке. Первым есть начинает вожак, а место вожака пустовало.       Доктор Морок — он сидел за колонной перед столовой — в ожидании оглянул коридор. Прошло тринадцать дней с кончины колдуна, вся академия, включая преподавателей и служащих, собралась на поминальном завтраке. По подслушанным разговорам выходило, что к трапезе приготовили любимую еду усопшего. Колдуны опоздали по случаю утренней молитвы и теперь спешно бренчали чайными ложками по стаканам. Слышался тяжёлый вздох, воздух сгущался смолой. Морок даже видел Георгия. Тот не переставая дергал ногой. Внутри доктора чиркнула спичка агрессии: за подобную слабину предателю стоило бы свернуть шею, но Морок оставил это на усмотрение Дмитрия.       Мальчик жив. У него сообразительность двоечника и наглость отличника, такие не умирают. Мороку посчастливилось увидеть своего благодетеля в день, когда соратники согнали его во мглу: он не носил отпечатка смерти. Другое дело, что увиденное за Туманом может сломать его, как сломало когда-то самого доктора. Морок поклялся, что вызволит Дмитрия при первой же возможности, однако сейчас требовалось совершить последний рывок.       Только когда молчание в столовой достигло пика, в проходе появился светловолосый высокий парень. Адъютант Виктора, надо полагать. Слава Господу! Теперь основные силы академии сконцентрированы в одном месте. Ради такого удачного стечения обстоятельств он терпел мытарства и общения с идиотами на протяжении неполного месяца. Морок спрыгнул с насеста и поспешил на второй этаж.       …Антон прошел до волков под взволнованные шепотки ведьм и вампиров, сел во главе стола и взял вилку. Парни настороженно наблюдали за ним, кроме Рустама и Макара, которые внезапно заинтересовались отделкой карнизов.       — Доброго утра, — сипло сказал он.       «Доброго утра» — пожелал волкам временный вожак, который не выходил из покоев тринадцать дней. За тринадцать дней много чего случилось. Из Сената сообщили, что исполнена последняя воля Дмитрия Позова: клан колдунов остаётся кланом, а его предводителем назначается Ивар. Это полностью меняло расстановку сил — теперь даже сраные волшебники имеют сильного лидера, а оборотни…       Оборотни желают друг другу доброго утра.       — Я увеличил количество тренировок и выбил несколько часов на охоту, — произнёс Антон. — Мария Александровна разрешила нам заняться поставкой дичи. Домашний скот сократят вдвое, часть выпустят на волю, так что нам придется постараться, чтобы оправдать оказанное доверие.       Антон странно посмотрел на сырник, но всё же проломил его и проглотил кусок. Скрежет вилки неприятно проехался по барабанным перепонкам, и волки переглянулись между собой.       — Рустам и Макар отстранены от должностей моих заместителей и советников, — продолжил он. — Вместо них назначаются Саша и Шива.       Рустама словно холодной водой окатили, лещей надавали и в колодец кинули. Он перекинулся взглядом с Макаром, пребывающим в ещё большем ахуе, чем он. Вероятно, Антон пронюхал, что они усыпили Эмира и Ирину перед казнью: друзья Позова тоже давно не появлялись на публике. Да разве можно из-за левых типов обижаться на близких друзей? Они его оберегали, вообще-то…       — Спасибо, Антон. Мы будем стараться, — справившись с эмоциями, Саша слегка склонил голову в почтении.       — Ваше двухметровое преподобие, — с придыханием начал Шива, — большая честь служить такому большому и длинному…       Саша перебил его звонким подзатыльником. Антон сделал вид, что ничего не услышал.       Макар наконец пришёл в себя, прокашлялся и склонился над столом чуть ниже:       — Антон, Велеса ради, мы ведь действовали…       — …в интересах колдуна, который подозревается в убийстве вашего вожака, — перебил Шаст, поднимая голову.       Больше всего взгляд Антона походил на бедно обставленную комнату со сквозняком и скрипящими полами. Макар оглянулся внутри нее, пытаясь найти запылившуюся ярость или осуждение, но ни на полках, ни на шкафах не виднелось ничего. Ни-ху-я. Бороться с пустотой бессмысленно, и Макар замолчал. Шива со своего места не сдержал довольного фырканья, за что получил ещё один подзатыльник от Саши.       — Я не доверяю волкам, которые сговариваются с чужаками втайне от меня, — добавил Антон. Голос его дрогнул, но быстро выровнялся: — И уж тем более не считаю их за людей. Приступайте к завтраку.       Оборотни взяли вилки.       …Преодолевая лестницу, Морок вспоминал церемонию изгнания. Он, конечно, крупно ошибся, сделав ставку на Георгия.       Тем воскресным утром зелёный лес покрылся корочкой льда. Изумрудные мантии доскользили до Гиблого места и полукругом обогнули фигурку в лёгком чёрном костюме. Ни рюкзака, ни тёплой одежды — вполне возможно, что Дмитрий прятал их магией, но Морока все равно передёрнуло.       Колдун выглядел уставшим. Не тревожным, просто затёршимся. Даже клан выглядел несчастнее него, однако молчал, придавленный осознанием — игрушки кончились. Перед ними не потешная перебранка, не подлитое в чай зелье, но совершенно новое, страшное и неповоротливое чудовище, которое обзывают трагедией. Трагедия внимательно следила за каждым их вдохом, облизывалась и готовилась к прыжку, поэтому все оставались глухонемыми и невзрачными, чтобы не привлекать ее внимания.       Они с Виктором наблюдали за происходящим издалека, в тени пышных синих елей. Виктор быстрым взглядом пересчитал ведьм и нахмурил складочку меж бровей: то ли недобор, то ли перебор. Он не волновался, но выглядел задумчивым. Видимо, заготавливал объяснение, по которому пропал на долгий срок.       Изначально роль бывшего вожака заключалась в том, чтобы эффективно появиться после магического призыва Георгия. Поскольку главным предположением стало то, что Дмитрий заклинанием отправил Виктора в место, которое считал самым ужасным, потерпевший скажет, что с трудом выбрался из ненавистного отчего дома. Казнь отменяется. Георгия хвалят. Дмитрия наказывают временной телепортацией, и он больше не приближается к оборотням. Виктор приносит Мороку чёртов череп.       Всё же просто. Как можно было запороть столь лёгкое дело?       Коридор пустовал, охраны не наблюдалось, но для подстраховки Морок изобразил угрюмое профессорское лицо, которое наработал в физико-математическом университете. Оно не раз отпугивало студентов и коллег, которые подсаживались к нему в буфете. Если его заметят, он притворится сенатором, желающим убедиться, что поминки проводят как следует. Хотя с его внешним видом лучше не брать такие высокие роли. Пускай будет отцом Виктора.       Ох, Виктор.       — Вы обещали, что кто-то его спасет.       Виктор отвернулся от Гиблого места к доктору. У Морока прошли неприятные мурашки по телу. Он сверлил взглядом зализанный затылок Георгия, но шли секунды, минуты церемонии, а тот лишь нерешительно покачивался из стороны в сторону. В чем дело? В чем дело! Проблема в том, что Морок знал, в чём дело. Гоша струсил.       — Будь ты проклят, — пробормотал Морок, увидев, что Дима направляется к туману.       Виктор набычился. Морок даже не пытался ему объяснить: в системе координат оборотня не было трусов. Откуда им взяться, если всю жизнь он провел среди себе подобных, отважных и слабоумных? Вот поэтому изоляция кланов — самая отборная чушь, которую можно выдумать. Удивительно, что руководство академий решилось на смешение лишь сейчас. Вероятно, возникла супер-причина.       — У меня есть запасные варианты, — глухо сказал Морок.       Виктор покачал головой и невесело рассмеялся:       — Я устал от ваших вариантов, доктор. Давайте просто закончим этот фарс.       Нет. Сейчас Виктор с большей долей вероятности сдаст доктора. И не принесет череп. Слава богу, что Морок взял за привычку придумывать план В.       Пролёт наверх, заветная чёрная дверь с серебряным акцентом на ручке. Морок отворил её и вошел в кабинет. Ничего не изменилось: фиолетовое кресло с золотыми кнопками, китайская ваза, цветы. Только вместо человека здесь обитал череп в стеклянной банке.       Все ради тебя, мой дорогой друг. Как жаль, что я ничего не испытываю, потому что слишком устал и хочу есть сырники вместе со всеми.       — Добрый день, директор. Как поживаете?       Череп медленно пробудился от сна. Зажёгся огонь в пустых глазницах, засветились края бывших ушных раковин.       — По крайней мере, выгляжу чище, чем вы, господин hospes.       — Зато в душе я чист, в отличие от тебя, старая ты пепельница, — раздражённо ответил доктор.       Как этому напыщенному засранцу всегда удавалось вывести его из равновесия? Кажется, директор не признал старого знакомого. Даже обидно, учитывая, сколько смертельных партий они сыграли. Морок подошёл к стеклянному колпаку и постучал по нему ногтем.       — А тебя тут как рыбку кормят?       Череп вспыхнул огнём и заорал:       — Мария!       Морок хохотнул:       — Моё имя Константин. Неужто правда меня забыл? Может, отсутствие мозгов в твоей коробке всё-таки сказывается на маразме?       Форма черепа исказилась в ужасе. Наконец-то вспомнил, пень трухлявый.       — Как смел ты прийти в мои владения, смертный? — испуганно пролепетал директор.       — Здесь никого нет, — игнорируя вопрос, оповестил Морок. — Пришлось пожертвовать человеком, чтобы все оставили свои посты. Не переживай, я придумаю, как его вернуть. В конце концов, в вашем обществе не принято оставлять услугу неоплаченной.       — Хватит рассказывать свой злодейский план! Чего ты хочешь, Константин?       — Зря ты поинтересовался.

~•~

      — УРОД! ПАДАЛЬ! — верещал череп. — ТЕБЯ УНИЧТОЖАТ!       Морок тащил банку под мышкой, пока череп бился лбом об стекло. Они в лесу — снова. От леса уже тошнило. Не обращая внимания на крики, доктор продолжал болтать:       — Виктора, конечно, опять пришлось усыпить, — рассказывал он. Наконец-то выдалась возможность поговорить. — Опять спасибо Дмитрию, его запасы химии обширны. Когда-то и у меня была такая же домашняя библиотека. Ну, не будем о частностях. Знаешь, старина, для начала я займусь исследовательской работой. Полевые всегда лучше кабинетных, ты меня поймешь. Понаблюдаю за дьявольскими отродьями, поучусь лучшему. Нужно выяснить, старина, как вы выжили — как вы, чёрт подери, выжили.       Череп глухо стукнулся о стекло и прошипел:       — Как говорят на латыни…       — На латыни уже никто не говорит.       — Латынь считается мертвым языком не потому, что на нём никто не говорит, дубина. Каким образом ты это провернешь?       — Притворюсь тобой, — беспечно ответил Морок. — Это не сложно. Использовать твой glossa ordinaria, господин Дважды Покойник.       Морок облегченно выдохнул, когда дошёл до дубового кладбища и увидел яму, заботливо выкопанную Виктором. Немного закоченела от свежего воздуха, но подходит. Морок начал опускать банку в яму.       — Тебе никто не поверит! — кричал череп. — Не поверит!       — Это уже не твоя забота.       — Никто не поверит, если ты не будешь знать то, что знаю я! — заорал череп что есть мочи.       Морок выпрямился и выставил банку на уровне своих глаз.       — К чему ты клонишь?       — Ты сможешь притвориться мной, только если объединить наши сознания. Fusione magica, ты понимаешь?       Морок призадумался. Он вполне понимал опасность этой процедуры. В конце концов, если жертва предлагает вариант маньяку, это выгодно только жертве. Однако он не мог не признать, что долго притворяться колдуном не выйдет — рано или поздно он расколется. А ведь неизвестно, сколько продлится его эксперимент.       — Как мне знать, что ты меня не обманешь? — недоверчиво спросил он.       — Господин Морок, — истерично хохотнул череп. — Никто не может намеренно обмануть такую лживую тварь, как ты.       Морок перевёл взгляд на Йоль. У него не так много времени, чтобы принять решение.