***
Первая половина смены прошла настолько спокойно, насколько это было возможно в их городе, и Хеджу наконец позволила себе расслабиться. Она опустилась в кассирское кресло, закинула ноги на стол, закрыла глаза. Работа в музыкальном магазине казалось идеальной, – теперь Сон могла часами не появляться дома по уважительной причине, не видеть мать, не думать о том, что было бы лучше, если бы она вообще не появлялась на свет. К тому же это приносило деньги. Не так много, как Хеджу бы хотелось, но достаточно, чтобы за три года упорной работы скопить нужную для побега сумму. – Спишь на рабочем месте? Услышав голос сестры, Хеджу лениво приоткрыла один глаз. В красных волосах Суён ещё блестели капли воды, воротник бомбера был распахнут, а от кожи сильно пахло дезодорантом. Наверное, она решила заехать сюда сразу после тренировки. – Ты зашла поболтать или собираешься что-то купить? – Купить. Хиджин пригласила меня на свой день рождения в эти выходные, хочу подарить что-нибудь полезное. – Ты всё-таки пойдёшь? – А ты нет? – Я её почти не знаю, – пожала плечами Хеджу. – Да, но она кажется милой, и это неплохой способ расслабиться. – Зачем мне расслабляться? – Не тебе, балда, Чевон. Хеджу нахмурилась. – А она тут причём? – Она не пойдёт на вечеринку без тебя. Я не хочу лезть в её жизнь, но в последнее время она выглядит особенно уставшей. Мне кажется, день рождения Хиджин может пойти ей на пользу, она повеселится, расслабится, может, на время забудем обо всём дерьме, которое происходит. Все нуждаются в этом время от времени. – Да, ты права. Я позвоню ей сегодня, когда вернусь домой, и приглашу выбрать вместе подарок. Может, получится её развеселить. – Сделай всё, чтобы получилось. Следующие несколько минут Хеджу с интересом наблюдала за тем, как Суён разглядывает гитарные ремни, пробуя каждый на прочность. Местный магазин не отличался разнообразием, – по большей части китайская дешёвка с белыми крестами и кроваво-красными черепами. Такие скупали местные пьяницы и подростки, думая, что выглядят круто. Сон только посмеивалась над ними, – эти ребята даже не могли отличить кожу и херово прошитого кожзама, и поэтому часто приходили за новыми. – Может, я помогу? – Нет, – отмахнулась Суён. – Я знаю, что хочу купить, – наконец, ещё раз пройдясь взглядом по рядам ремней, она вытащила из дешёвых полос нейлона и кожзама широкий чёрный ремень из натуральной кожи с мягкой подкладкой в районе плеча. – Я договорилась с Кахэй, она нанесёт на него рисунок. – Имя Хиджин? – Нет, просто кроликов. Джинсоль сказала, Хиджин их очень любит. У неё дома полно плюшевых крольчат. – Ты всё ещё уверена, что я должна идти к ней на день рождения? Волки и кролики не очень-то дружат. – Ты не волк, – Суён закатила глаза. – Максимум волчонок. – Ага, конечно. Ха хотела ответить, но дверь с тихим звоном открылась, и на пороге магазина появилась Джиу в компании долговязого и очень худого парня в мятой рубашке. Он неловко приглаживал каштановые волосы, но после каждого движения они всё больше топорщились, неприятно лоснясь в ярком свете потолочных ламп. Хеджу посмотрела на сестру, ожидая шутки, но та только плотно сжала губы. – Это и есть Йонас? – Кто? – Переспросила Хеджу. – Её парень. Его зовут Йонас. – Я не знаю, я его ни разу не видела. – Займись уже своей социальной жизнью, чёрт возьми! – На кой хер? Я вполне хорошо проживу и не зная, как зовут парня, который трахает мисс «хорошую католичку». – И кто только научил тебя этим мерзким словам? – Ты, Суённи. Хеджу думала, что сестра сейчас даст ей товар, расплатится и уедет, но Суён крепче сжала ремень и опёрлась на кассу, пристально наблюдая за парочкой. Они стояли у дисков с рок-музыкой 80-ых и, кажется, спорили о чём-то. Вернее, спорил только парень, потому что Джиу старательно игнорировала его, перебирая пластинки. – Я всё ещё не понимаю, почему не могу пойти на эту дурацкую вечеринку, – произнёс он так громко, чтобы все могли услышать. – Потому что ты не приглашён, – спокойно ответила Ким. – Но я твой парень! – Да, и поэтому ты можешь приходить на мои вечеринки, но эту устраивает Хиджин, и она просила не приводить посторонних. – Так ты считаешь меня посторонним?! – Завопил Йозеф или Йонас, – Хеджу в любом случае не собиралась запоминать его имя. Сон покачала головой, мысленно отмечая, что этот парень бесит её даже больше, чем сама Джиу, и снова повернулась к сестре. – Ну, ты будешь платить? – Ты не думаешь, что нам стоит вмешаться? – Спросила Суён. – Зачем? Снова хочешь поиграть в героя? Тогда надень трусы поверх штанов. – Я серьёзно, Хеджу. Он же кричит на неё. – Ну, пусть кричит. Это её парень, верно? Какое мне до них дело? Я вмешаюсь, если они начнут громить магазин, но до этого момента меня здесь нет. В одно мгновение лицо Суён стало непроницаемым, словно венецианская карнавальная маска. Она пристально посмотрела в лицо Хеджу, словно не узнавала её, и покачала голову. – Ты на самом деле так думаешь? – Перестань… – Что «перестань»? Нельзя так наплевательски относиться к проблемам других людей. – Да какое мне должно быть дело до других, а?! Своих проблем хватает! Или ты хочешь, чтобы я извинилась? Ну, прости, что не хочу получить по лицу из-за какой-то суки. – Не называй её так, – прорычала Суён. – Знаешь что, хочешь помочь ей – пожалуйста, я с места ни сдвинусь. Даже не посмотрев на сестру, Ха подошла к парню и спокойно попросила его перестать кричать. Хеджу не видела его лица, но по резким движениям рук поняла, что он был очень недоволен. Злость парня, кажется, достигла апогея, потому что он грубо схватил Джиу за плечо, но Суён резко оттолкнула его, закрывая Ким собой. – Если ты думаешь, что так крут, то найди кого-нибудь своего размера, придурок. – Суён, хватит, – пробормотала Джиу. – Он сейчас уйдёт. – Нет! Мы ещё не закончили! Хеджу не понимала, что произошло. Возможно, в ней заговорила совесть, возможно, желание защитить сестру, но в этот момент она вышла из-за кассы и, крепко сжимая в руке телефон, встала между Йонасом (Йозефом?) и Суён. – Я вызову полицию, если ты прямо сейчас не уберёшься отсюда. – Не имеешь права, – прорычал он. – Имею, – уверенно возразила Сон. – Тут три камеры, и каждая из них видела, что ты первый начал всю эту херню. Даю тебе ровно десять секунд на то, чтобы съебаться отсюда, иначе эта запись попадёт прямо к копам. – Но… – Один, два, три… Пробормотав что-то себе под нос, он бросил на девушек испепеляющий взгляд и скрылся за дверью. Через несколько секунд его Форд, газуя слишком сильно, выехал с парковки. Только тогда Хеджу позволила себе расслабиться. – Ты же говорила, что внутри магазина висят только муляжи, – напомнила Суён. – Муляжи, – кивнула Хеджу. – Но мне же нужно было как-то выгнать этого придурка, пока ты не переломала ему все кости. – Спасибо, – улыбнувшись сестре, Ха повернулась к Джиу. – Ты в порядке? – Да. Не нужно было влезать, я бы и сама справилась. – Всегда пожалуйста, – хмыкнула Хеджу, но Суён неодобрительно посмотрела на неё. – Что? – Ничего. – Посади её куда-нибудь, я принесу из машины воду и что-нибудь поесть. – Зачем? – Потому что ей сейчас это нужно. Не задавай лишних вопросов, Хеджу. Просто помоги. – Серьёзно, надень трусы поверх штанов, Супергёрл.***
Когда Хеджу спустилась к завтраку, мамы уже не было, а Суён раскладывала по тарелкам яичницу и идеально прожаренные куски бекона. В воздухе приятно пахло кофе, и в другое время Сон бы даже немного улыбнулась, но сейчас ей было слишком херово. В животе медленно появлялся жуткий пульсирующий комок. – Эй, – Суён осторожно коснулась её плеча. – Чевон так и не ответила? – Даже не прочитала. Блять, надо было вчера пойти к ней! – Мы же позвонили Кахэй, она сказала, что вызовов не поступало, значит всё было в порядке. – Может, её мать просто опять сбежала, оставив её одну с этим уродом?! – Хеджу, – Суён крепче сжала её руку в своей, успокаивая. – С Чевон всё в порядке, просто она была чем-то занята. Сегодня вы увидитесь, и она всё объяснит. Не волнуйся. – Я не могу не волноваться! Когда я вспоминаю, что она там, одна, с этим уродом, то хочу просто убить его, понимаешь?! Я понимаю, что это дерьмово звучит, но это же Чевон… я… я не могу… – Я знаю, но, пожалуйста, попытайся на секунду забыть об эмоциях. Если Чевон плохо, она всегда звонит тебе, приходит к нам. Если её здесь нет, значит она не чувствует угрозы. Может, она просто вчера долго делала уроки и очень устала? Может, кто-то из братьев играл в её телефон? Может, она просто забыла его зарядить в конце концов? – Ты права. Никаких преждевременных выводов. Сначала нужно убедиться, что её нет в школе, потом паниковать. Когда Хеджу снова нашла в себе силы поднять голову, Суён сидела напротив, держа её за руки, и улыбалась. Взгляд невольно упал на тот самый шрам, – слишком бледный на фоне загорелой кожи. Ярость снова захватила Хеджу. Хотелось разбить что-нибудь, ударить кого-нибудь, сделать хотя бы что-то, чтобы избавиться от пульсирующего огня где-то под рёбрами. Она ненавидела отца за то, что он сделал Суён больно, мать за то, что не смогла их защитить, себя за то, что тогда испугалась и не вмешалась, не помогла. И себя больше всех. – Я люблю её, Суённи. – Я знаю. – Я хочу быть с ней, но она всегда дома, заботится об этом уроде. – Ты говорила ей об этом? – Только о том, что её папаша ублюдок. Блять… я понимаю, что она не должна проводить со мной 24 на 7, но, когда она там, я не могу не думать о том, что ей угрожает опасность. Мы знаем, какими могут быть алкаши, знаем, что они могут сделать, – Хеджу закрыла лицо руками. – Он так важен для неё… Что мне делать? – Расскажи ей о том, что чувствуешь. Просто признайся, что беспокоишься, а потом попытайтесь придумать что-нибудь. Может, ты начнёшь помогать ей? – Помогать? Это звучит… странно… то есть… я готова, но… а, плевать! Никаких «но»! Я поговорю с ней!