it's a sin

      Приподнявшись на локтях, Джиу с трудом открыла липкие от сна глаза и лениво осмотрелась вокруг. Она лежала на мягкой кровати, закутанная в одеяло, в маленькой комнате с идеально-белыми стенами. На тумбочке стоял милый ночник в форме кролика. На первый взгляд всё было спокойно, но тишину комнатки то и дело разрывал надоедливый рингтон мобильного Ким. Он лежал рядом, на подушке, и на экране сияла фотография Йонаса.       – Надоел, – пробурчала Джиу, но всё-таки подняла трубку. – Алло?       – Где ты?       – И тебе доброе утро, – хмыкнула Ким.       – Ты всё ещё у той девушки?       Джиу с трудом поборола желание закатить глаза.       – Сейчас пять утра, где я ещё могу быть?       – Дай мне её адрес.       – Зачем?       – Я тебя заберу.       – Я вернусь домой с Чонын примерно к обеду.       – Я хочу встретить с тобой рассвет, – заявил он, не скрывая раздражения. – Я хотел, чтобы это был сюрприз, но, очевидно, тебе слишком наплевать на меня, раз ты не готова просто встретиться со мной.       – Йонас, ты будишь меня в пять утра после вечеринки и просишь, чтобы я просто поехала с тобой, ни о чём не спрашивая. Конечно, я откажусь, потому что я не выспалась, голодна и просто устала после вчерашнего. Мы ведь можем перенести это на завтра? Или давай встретим закат сегодня вечером?       – Если ты не хочешь встречаться со мной, то так и скажи.       Всегда, когда Джиу говорила, что не может с ним встретиться, Йонас разыгрывал одну и ту же карту – надувал щёки словно обиженный ребёнок и плаксивым тоном рассказывал, как много времени потратил на то, чтобы порадовать девушку, которую любит. Он говорил, как долго искал красивое место, как много денег потратил, чтобы его забронировать, как хотел, чтобы им было хорошо. И ему было плевать, что Джиу хотела сделать в этот день. Встреча с Чонын? Вы можете погулять завтра! Домашнее задание? Детка, ты ведь и так достаточно умная. Тренировка? Ничего страшного не случится, если ты один раз не придёшь. К тому же мне всё равно не нравится, что все в спортзале пялятся на тебя из-за короткой юбки. Он успокаивался только после того, как Джиу, устав от детской истерики, соглашался сходить с ним на свидание.       – Ладно, хорошо, встретимся у «Баскин Роббинс» через полчаса.       «Только заткнись, пожалуйста,» – мысленно добавила Джиу.       Почистив зубы одной из гостевых щёток, она поменяла щедро одолженные Хиджин футболку и шорты на ту одежду, в которой пришла, и спустилась на первый этаж. Здесь было тихо, все девочки ещё спали, а отец Хиджин не вернулся, поэтому Джиу смогла с лёгкостью выскользнуть на улицу. Прохлада окутала тело, заставив её задрожать.       – Одолжить куртку? – Услышав её голос, Ким вздрогнула.       Суён стояла в паре метров от неё, прислонившись спиной к стене, и курила. Джиу видела её лицо только благодаря тлеющему огоньку на конце сигареты, но даже при этом тусклом свете было видно, что эта ночь далась Ха тяжело. Кожа побледнела, под глазами появились синяки, пальцы, сжимающие сигарету, тряслись, а голос внезапно охрип.       – Ты меня напугала.       – Прости, – хмыкнула Суён, но в её тоне не было ни капли раскаяния. – Сбегаешь на свидание?       – Не твоё дело.       – Не моё, – согласилась Ха. – Но я буду чувствовать себя полной скотиной, если отпущу тебя одну в такую темноту.       – Теперь мы никто друг другу, так что можешь не делать вид, что тебе на меня не плевать.       Джиу увидела ухмылку Суён, прежде чем сигареты окончательно потухла.       – Почему ты думаешь, что мне было на тебя не плевать только потому, что мы трахались? Разве до того, как мы начали это делать, я вела себя грубо?       Джиу сжала губы. Она не помнила того времени, когда они не занимались сексом. Казалось, что это началось с того же дня, когда Суён впервые появилась в школе.       – Мне нужно идти.       – Ты не помнишь, – пробормотала Ха. Джиу вдруг почувствовала, как тёплые пальцы опустились на запястье, нежно его сжимая. – Слушай, то, что мы перестали заниматься сексом, не значит, что я забыла о тебе. Я твой друг, даже если ты так не считаешь, и я переживаю за тебя и хочу тебе помогать. Просто помни, что ты всегда можешь ко мне обратиться.       Джиу почувствовала аромат её духов, тепло тела. В голове кадрами киноленты пронесли воспоминания: кончики пальцев, скользящие по прессу, сильные руки, ласковые поцелуи в шею. Она хотела снова почувствовать это, прижаться к губам Суён, попробовать её на вкус, но… Йонас на идиотской машине уже ждал её у идиотского магазина мороженого, чтобы поехать смотреть на идиотский рассвет. Отношения с ним были гарантом спокойной жизни. С Суён Джиу никогда бы не смогла почувствовать себя в безопасности. Она бы не перестала думать о том, как воспримут всё родители, общество. Даже в Вашингтоне, – столице, – лесбиянок иногда воспринимали как мусор, а в их маленьком заброшенном городе все начали бы тыкать пальцем, сплетничать. Полная противоположность той спокойной жизни, о которой мечтала Джиу.       – С-спасибо, наверное.       – Пожалуйста, – улыбнулась Суён.

***

      Заметив на парковке Йонаса, прислонившего к своей машине, Джиу с трудом сдержала вырывающееся из горла ругательство. Они переписывались всего час назад, перед последним уроком, и она ясно дала понять, что не хочет, чтобы он её забирал. Но всё-таки он здесь, стоит, скрестив руки на груди, будто супербогатый парень из дурацких подростковых ромкомов. Ким почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Иногда её парень мог быть действительно невыносим.       – Принцесса, – улыбнулся Йонас, наклоняясь, чтобы поцеловать свою девушку в губы. – Я соскучился по тебе.       – Я тоже, – соврала Джиу.       Язык Йонаса грубо ворвался в рот Джиу, вылизывая каждый миллиметр. Ей не нравилось, когда он делал, но она не могла отстраниться, знала, что Суён смотрела на них. Вся школа, разумеется, говорила бы об этом следующие несколько недель, но Ким было плевать. Она просто хотела вернуться домой, закрыться в своей комнате и уснуть.       – Зачем ты здесь?       – Хотел тебя подвезти.       – Я хотела поехать с Чонын, – заметив, что он нахмурился, Джиу обняла его за плечи. – Но ты, конечно же, лучший вариант.       – Верный ответ, детка. Садись.       Всё время, пока они ехали до дома Ким, Йонас говорил о себе. Он рассказывал о том, как работал в автосервисе отца, о новых дисках для своего «Форда» и ещё о чём-то настолько неинтересном, что Джиу не запомнила ни единой детали. Ты ездил в Сиэтл в воскресенье? Чудесно! Но будет ещё чудеснее, если ты наконец замолчишь и дашь мне насладиться тишиной.       – Я хотел поговорить о нашей свадьбе.       – О чём?!       – О свадьбе, – ответил Йонас так, будто это не имело никакого значения. – Очевидно, что мы поженимся, так что, думаю, стоит начать всё планировать и организовывать прямо сейчас. В каком стиле ты хочешь всё организовать?       – П-подожди, я… я планировала, что после школы поступлю в колледж, получу профессию, стаж, а потом уже выйду за тебя. Разве не логичнее сначала накопить денег на аренду или покупку дома, машины, на свадьбу в конце концов.       – Родители сказали, что всё оплатят, – отмахнулся Йонас.       – Да, но…       – Просто прямо скажи, что сомневаешься во мне, – он нахмурился, сводя брови в прямую линию, и крепче сжал руль. – Зачем тебе образование, если я вполне могу нас обеспечить? И у меня уже есть дом. Тот, в котором живут мои родители.       – Твои родители собираются съехать?       – Нет, но они будут рады, если мы будем жить с ними. И мама сможет помогать тебе с детьми.       – С какими детьми?       – Нашими, разумеется.       Джиу начало казаться, что она словно Алиса проваливается в безумный мир Зазеркалья. Ей было всего восемнадцать, а её «парень» уже планировал их свадьбу, переезд и футбольную команду их детей. И всё это, не спрашивая её. Он, конечно, иногда мог вести себя странно, но она никогда не думала, что настолько. Как Йонас вообще мог думать о таком, не спросив, хочет ли она выходить за него замуж.       – Ты уверена, что хочешь ехать домой? – Короткие толстые пальцы легли на колено, грубо его сжимая.       – Да.       – Точно уверена? Я знаю очень хорошее место недалеко отсюда.       – У меня очень много домашней работы, – но Йонас, будто бы не слушая её, свернул на обочину. Его губы прижались к шее Джиу, и она почувствовала бьющий в нос мускусный запах его одеколона. Слишком сильный. – Йонас!       – Но, детка…       – Отвези меня домой! – Громко повторила Ким. Парень, нахмурившись, отстранился. Джиу знала, что он злится, но сейчас ей было плевать. Он мог бы дуться на неё бесконечно, неважно.

***

      Очередной семейный ужин проходил так же, как и обычно. В начале папа долго рассуждал о церкви, вере и грехе, потом заговорил о том, как хорошо было раньше, когда белые и чернокожие дети учились в разных классах или даже школах, а закончил всё идиотским слухом об отце Джинсоль. Мол, он видел, как на днях мистер Чон пил кофе с отцом Хиджин. Наверняка этот парень гей. Ведь гетеро и гей не могли просто вместе выпить кофе или пообедать.       Когда отец достаточно подобрел от хорошего вина и даже позволил себе откинуться на спинку стула, Джиу тихо заговорила:       – Пап?       – Да, милая?       – Я хотела спросить, что ты думаешь о том, чтобы я после школы поступила в колледж? То есть… эм… так у меня будет образование, профессия, возможно, даже стаж. Мне будет спокойнее.       – Забудь об этой чуши, – усмехнулся отец. – Женщинам ни к чему образование, а современные колледжи скорее развращают, чем дают образование. Ты помнишь Джесс? Дочь мистера Уайта, моего бывшего коллеги. Она поступила в колледж, и её соседка по комнате соблазнила её. Она стала лесбиянкой.       Джиу вздрогнула. Что бы случилось, если бы отец узнал об их отношениях с Суён? Боже, он бы, наверное, сделал всё, чтобы Ха уехала из города, а Джиу бы запер в своей комнате до её сорокалетия.       – И что? – Спросила девушка, спрятав дрожащие руки под стол.       – Её родители были достаточно милы, чтобы позволить им встречаться до выпускного. Они думали, что, когда Джесс вернётся домой, всё станет так, как раньше, но после выпуска они уехали в Лондон. Последние три года они не общаются.       Взгляд Джиу опустился на мать. Какая-то часть её души надеялась, что мама против, что она хочет, чтобы её дочь поступила в колледж, нашла работу по душе, но та только улыбалась и не сводила с отца влюблённого взгляда. Нет, эта женщина никогда бы не пошла против слова своего мужа.

***

      – Он милый парень, – улыбнулась мама, наблюдая за тем, как Йонас помогал отцу Джиу крыть крышу небольшого сарайчика на их заднем дворе.       Папа пригласил его сегодня утром, якобы для того, чтобы помочь ему утеплить крышу сарая для инструментов, но Джиу знала, что дело только в ней. Он хотел, чтобы они пообщались, сблизились, особенно после того, как его дочь внезапно заговорила о поступлении в колледж.       – Думаю, он станет для тебя идеальным мужем, – заключила мама.       – Я не уверена, что хочу выходить замуж именно сейчас. То есть у меня же нет ни образования, ни работы, ни опыта.       – И что? Милая, женщине в браке это не нужно. Всё, что ты должна уметь, – слушаться мужа, готовить, убирать и заботиться о детях. Но ты же у меня умная, справишься, верно?       – Конечно.       Может, Йонас был не так плох? Возможно, выйдя замуж, Джиу смогла бы оттянуть момент зачатия таблетками и объяснить ему, что нельзя всегда рассчитывать на родителей? Да, он, конечно, временами мог быть непроходимо туп, но не всегда же, верно? В его голове наверняка помещался пусть и небольшой по размеру, но всё-таки мозг, и он мог подсказать ему верное решение.       – О, Йонас, – увидев, что парень зашёл на кухню, мама улыбнулась. – Проголодался? Или, может, хочешь пить? У нас есть холодный лимонад.       – Нет, – улыбнулся Йонас. – Мистер Ким попросил меня принести кисть. Он хочет обработать доски, чтобы жуки их не погрызли.       – О, это в кладовке на втором этаже. Джиу тебя проводит.       Почувствовав слабый толчок в спину, Ким натянула на лицо фальшивую улыбку.       – С удовольствием.       Все те пару минут, что они поднимались по лестнице, Джиу чувствовала отвратительный аромат его одеколона. Он въедался в одежду и кожу, сводил с ума своей резкостью. Духи Суён всегда были мягче, с нотками чего-то фруктового и морской соли. Джиу поняла, что скучала по ним.       – На верхней полке.       – Где именно? – Насмешливо спросил Йонас.       – Я же сказала, что на верхней полке.       – Может, ты мне покажешь?       Как только Джиу вошла внутрь, потное тело Йонаса прижалось к её спине. Губы обхватили ухо, мерзко его посасывая, кусая. Наверное, он думал, что ей это нравилось, но… Чёрт, от его прикосновений тошнило. Они были слишком резкими, грубыми, неловкими. Не такими, как прикосновения Суён. Когда они с Суён оставались наедине, Джиу всегда хотелось, чтобы время замерло, чтобы она могла остаться с ней на целую вечность. Сейчас, оставшись наедине с Йонасом, Джиу хотелось просто сбежать, спрятаться, исчезнуть.       – Как долго я ждал этого момента, – прошептал он, смазано целуя куда-то в шею.       – Я не могу.       – Почему? Ну же, любимая, нам никто не помешает. Мне так нравится твой запах       – Я не могу, – увереннее повторила Джиу.       Она надеялась, что он отстраниться, уйдёт, но вместо этого Йонас грубо развернул её и крепко сжал шею. В одно мгновение весь воздух исчез из лёгких. Джиу впервые в жизни ощутила животный страх. Он душил её, а она ничего не могла с этим поделать.       – Это последний раз, когда ты говоришь мне «нет», Ким Джиу.

***

      Йонас уехал в десять, после того как за ужином поговорил с отцом о религии, политике и выпил немного пива. Всё это время папа широко улыбался, представляя, наверное, какой роскошной будет свадьба Йонаса с его дочерью, но Джиу весь вечер с трудом держала себя в руках. Она мечтала только о том, как пойдёт в кровать, накроется с головой одеялом и заснёт так крепко, как только возможно. Или умрёт во сне. По правде говоря, этот вариант нравился ей больше всего. Тогда не пришлось бы разбираться с родителями, Йонасом, Суён.       – Выглядишь грустно, милая, – заметила мама, когда они вместе относили тарелки на кухню. – Не волнуйся, если хочешь, завтра мы снова пригласим Йонаса на ужин.       – Может, мы вообще больше не будем его приглашать.       – Мы ведь уже говорили об этом.       – Он схватил меня за горло! – Это вырвалось само собой, как лава из жерла вулкана. В один момент злость стала настолько сильной, что Джиу просто не смогла её сдержать.       – Но это же хорошо, – улыбнулась женщина.       – Что?!       – Это значит, что он видит в тебе женщину, милая. Если он хочет тебя, то наверняка не будет смотреть на других девушек.       На секунду Джиу захотелось потрясти её за плечи, чтобы убедиться, что эта женщина не сошла с ума.       – Но, мам, он схватил меня за шею! Грубо!       – Когда мы с твоим отцом только поженились, я часто не могла следовать его правилам. Я была слишком глупой и неопытной, и ему приходилось меня воспитывать. Ты ведь помнишь слова царя Соломона: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его». В начале я, конечно, злилась, даже пыталась сбежать, но твой отец нашёл меня, вернул и научил следовать своим правилам.       – О-он бил тебя?       – Только тогда, когда я этого заслуживала. Но прошли годы и вот, посмотри, мы живём душа в душу, у нас потрясающая дочь. И ты можешь так же, как и я, только будь хорошей женой.       Почувствовав на щеке лёгкий материнский поцелуй, Джиу поморщилась. Что это, блять, вообще значило?! Нет, чёрта с два она выйдет замуж за этого ублюдка! Лучше убежать, разорвать все связи, исчезнуть, но не становиться прислугой или грушей для битья.