***
Песочница была достаточно большой, чтобы они могли сидеть друг напротив друга, не соприкасаясь коленями. Хёнджин, кутаясь в одну из запасных курток Джинсоль, чертила палкой звёзды на мокром песке. Хиджин смотрела вверх, в бескрайнее тёмно-синее небо, заполненное блестящими бусинками звёзд. Вокруг не было ничего, кроме одинокого покосившего фонаря. – В Нью-Йорке было весело? – Спросила Ким, на секунду отвлекаясь от рисования. – Смотря что ты считаешь весельем. – Ну, определённо не то, что происходит в этом городе. – Там было… интересно. Куча людей, машин, звуков, цвета. Ярко, громко. От этого устаёшь. Да, там было достаточно развлечений типа кинотеатров, ТЦ, аркад, но я почти не ходила туда. Не с кем было ходить. Папа пропадал на работе, а ребята, с которыми я тогда общалась, напивались быстрее, чем мы доходили до того места, где планировали повеселиться. – Ты могла просто напиться вместе с ними. – Не люблю алкоголь, – покачала головой Хиджин. – Моя мама сейчас в Нью-Йорке. – Серьёзно? Хёнджин кивнула. – Её подруга прислала сообщение, она гостила у неё несколько дней и попросила написать мне, чтобы я попробовала повлиять на отца. Она была на пути в Бостон, а вчера я нашла в почтовом ящике судебное письмо. Она подала на развод. Пишет, что дом он может оставить себе, и она не претендует ни на какие выплаты. Ей просто нужно, чтобы они развелись. – Она снова выходит замуж. Ким обречённо покачала головой. – У этого парня сеть ресторанов, и она встречается с ним с того месяца, как уехала отсюда. У неё… у неё всё в порядке. Лживая сука… – Хёнджин с силой воткнула палку в песок. – Надо было сказать отцу, что она хочет сбежать, чтобы он прострелил ей все шины, а потом запер где-нибудь. Я ненавижу её, Хиджин, иногда я даже думаю, что хочу, чтобы она умерла. Ох, – Ким закрыла лицо руками, пытаясь собраться с мыслями. – Мои бабушка и дедушка, – её родители, – обожали её, но у них никогда не было столько денег, сколько она хотела. Поэтому она и вышла за моего отца, он служил, и она получала за это выплаты и бесплатное медицинское обслуживание. Мама надеялась, что он где-нибудь погибнет, и она сможет получать ещё и пособие, но эта сволочь выжила. А знаешь, почему она решила родить меня? – Хриплый, безумный смешок вырвался из горла Ким. – Дедушка и бабушка отказались платить за их свадьбу, им не нравился отец, но они позволили маме выйти за него с условием, что она либо сама оплатит свадьбу, либо дождётся, пока её муж сможет это сделать. Это было за несколько недель до его отправки в горячую точку, и мама испугалась, что он погибнет там, а она не получит денег, так что просто потрахалась с ним без презерватива, а потом заявила родителям, что все деньги, которые они дадут на ребёнка, потратит на свадьбу. Тогда они оплатили и то, и другое. Ну, хотя бы свадьба была красивой. Не зная, что ответить, Хиджин подалась вперёд, крепко обнимая Хёнджин за талию. Плечи Ким дрожали от сдерживаемой истерики, а руки тряслись, но она всё равно прижалась к Хиджин так сильно, как только могла. В глубине души Чон понимала, что ничего не должна говорить. Ей нужно было просто показать этой девушке, что она рядом и никуда не собирается уходить. – Спасибо, – прошептала Хёнджин. – Я очень редко говорю это, но, правда, спасибо.***
– Ты хочешь мороженого? Сейчас? – Удивлённо спросила Чонын, когда они остановились возле небольшого магазинчика в паре минут ходьбы от школы. – На улице минус три, Джинсоль. – Меня согревает твоя любовь, – ответила Чон, целуя свою девушку в уголок губ. – А меня ненависть к вашей романтичной херне, – буркнула Хёнджин. – Заходите в этот чёртов магазин, пока мы не замёрзли. – Гринч. Джинсоль была достаточно любезна, чтобы купить для всех кофе и не сказала ни слова, когда Хёнджин поставила рядом с их покупками зелёную бутылку «Хейникена». Чонын закатила глаза, но тоже промолчала. – Так какие у вас планы на выходные? – Пойду к Чевонни, – ответила Джинсоль. – Суён говорит, что ей уже лучше, но я всё равно хочу убедиться. Да и Хеджу перестали давать отгулы, а она не хочет оставлять её в одиночестве. – Могу я пойти с тобой? – Спросила Хиджин. – Я могла бы приготовить что-нибудь вкусное для неё. – Было бы здорово. Спасибо. Они шли по пустой улице к школьной парковке, болтая обо всём на свете. Джинсоль рассказывала о новом проекте отца, – детской больнице в Сиэтле, – и колледжах, в которые хотела поступить. Хёнджин подшучивала над ней, но всё равно широко и искренне улыбалась, а Чонын крепко держала за руку. Здесь и сейчас, с ними, Хиджин чувствовала себя уютно, будто бы не существовало никаких проблем. У неё наконец-то появились друзья, девушка, в которую она влюбилась, и просто обычная подростковая жизнь, о которой она всегда мечтала. – Джиу живёт у тебя? – Хмыкнула Хёнджин. – Она всерьёз ушла из дома? – Ну, она уже неделю не общается с отцом, так что да, это в самом деле серьёзно. – Рада, что её мозг наконец-то начал работать. – Эй, повежливее, ты всё ещё говоришь о моей лучшей подруге. Хиджин подумала, что Хёнджин никогда не выглядела так красиво, как сейчас. Она стояла у машины Джинсоль, одна рука лежала на крыше, во второй она держала открытую бутылку пива. Ветер трепал тёмные волосы, джинсовку и распахнутую клетчатую рубашку, делая её похожей на героиню подростковых сериалов с «Нетфликса». Пухлые, мягкие на вид губы растянулись в насмешливой улыбке, и Чон поняла, что никогда раньше не хотела так сильно кого-то поцеловать. Хиджин любовалась ею примерно минуту, пока не услышала совсем рядом грубый мужской бас. Предже, чем она успела что-то понять, какой-то парень резко дёрнул Чонын на себя, едва не роняя её на землю. – Какого хера?! – Ругнулась Чонын, ударяя его по рукам. – Что тебе нужно, Йонас? – Где моя девушка?! – Джиу не твоя девушка, отстань от неё. – Где, блять, моя девушка?! – Эй, отпусти её… – Заткнись! Хиджин показалось, что жизнь внезапно замедлилась. Кулак Йонас с жутким треском ударил по лицу Джинсоль, и она отступила назад, зажимая рукой разбитый нос. Он хотел закричать, снова схватить Чонын, но Хёнджин изо всех сил ударила бутылкой по его голове. Зелёные осколки посыпались на асфальт, и Ким врезала ногой прямо ему в живот, заставляя упасть на них. Она пинала его будто бы целую вечность, пока парень катался по земле, чтобы закрыться, и осколки впивались в открытые участки тела, протыкали и рвали одежде. Он был весь в крови, когда Хиджин и Чонын с трудом оттащили разъярённую Хёнджин от истерично вопящего парня. – Блять, все кеды в крови, – выругалась Ким, пока Йонас, едва не падая, бежал с парковки к своей машине. – Ты в порядке? Нос не болит? – Немного, – улыбнулась Джинсоль. – Ты разбила костяшки. – Зато сломала ему пару зубов. Надеюсь, этот мудак потратит все сбережения на стоматолога. Пиво жалко, вкусное было. – Я куплю тебе ещё. Хиджин с содроганием сердца наблюдала за тем, как Хёнджин с равнодушной улыбкой стирала с мысков кед кровь.