it's a sin

      Ноябрь начался с порывов холодного ветра и снегопада. Спустя три часа после его начала земля уже была покрыта им словно белым покрывалом, и дети с восторгом выбегали на улицу, чтобы поиграть в снежки. Хеджу равнодушно наблюдала за ними, крепче сжимая руку Чевон, которая потягивала через трубочку горячий карамельный мокачино. Это был первый раз за последние несколько недель, когда она сама решила выйти на улицу, и Сон восприняла это как хороший знак. Теперь Чевон не плакала по ночам, только изредка всхлипывала, думая, что Хеджу уже спит, и бормотала под нос что-то невнятное. Пак говорила о возвращении домой, к маме и братьям, и, хотя Сон это расстраивало, она старалась держать себя в руках. В конце концов, она не могла спрятать Чевон в кармашек как игрушку из пачки хлопьев, ей нужно было вернуться к привычной жизни: семье, школе, подготовке к поступлению.       – До твоего дня рождения осталось всего девять дней. Представь, чуть больше недели и тебе будет шестнадцать.       – Это ничего не изменит, – пожала плечами Хеджу.       – Но ты ведь собираешься отпраздновать?       – Нет, не думаю. Это дорого и бессмысленно. Мы можем просто съесть торт и поиграть в приставку, и это будет лучший праздник.       – Разве? У тебя даже гостей не будет.       – Зато у меня будешь ты, этого достаточно.       Хеджу поставила пакет с покупками на землю, чтобы поправить съехавший шарф Чевон и наклонилась, чтобы поцеловать её в нос. Они не говорили о том, что случилось до того, как Чевон нашла труп отца, и Сон не знала, какие границы должна соблюдать, поэтому вела себя так же, как и раньше. Она старалась не прикасаться к Пак без её разрешения, но всегда была где-то рядом, чтобы помочь, если ей станет плохо.       – Знаешь, я недавно была у куратора, и он сказал, что у меня неплохие шансы на получение стипендии в паре хороших колледжей.       – Это замечательно, – улыбнулась Хеджу. – У меня уже получилось скопить небольшую сумму. Там всего несколько сотен, но, если я продолжу в том же духе, к выпускному у нас будет достаточно денег, чтобы снять квартиру и пожить там, пока не получится найти работу.       – Ты… ты так стараешься ради нас, Хеджу, а я… я боюсь, что ничего не делаю…       – Эй, – Сон взяла её лицо в ладони, чтобы мягко поцеловать в лоб. – Ты учишься. Если ты будешь получать стипендию, это очень поможет, но сейчас предоставь всё мне, ладно? Я сделаю всё возможное, чтобы мы навсегда уехали из этого города, обещаю.       – Я люблю тебя.       – Я тоже тебя люблю.       В ту секунду, когда губы Чевон прижались к её губам, мир вокруг Хеджу будто бы перестал существовать. Тепло наполняло её тело, заставляя сердце биться чаще, а щёки краснели, словно температура внезапно упала до минус пятидесяти. Это было не так страстно, как показывали в фильмах, – без движений губ и языка, – но Хеджу всё равно чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Когда Чевон отстранилась, она прижала её к себе, утыкаясь носом в мягкую шерсть зелёной шапочки.       – Я… ты не слишком разозлишься, если я попрошу тебя сходить со мной к нему?       – Нет, – прошептала Сон. – Но… ты уверена, что готова?       – Да, я хочу его увидеть.       Дорога до кладбища заняла всего десять минут. Оно было таким же пустым и тихим как в день похорон. Единственное, что отличалось, – снежное одеяло, накрывающее серые надгробия и могилы. Отец Чевон лежал самым последним в первом ряду. Его могила была аккуратно выполота, – кажется, это сделала Хёнджин пару дней назад, – а у надгробия лежала пара свежих розовых гвоздик.       – Я не знаю, как благодарить вас за то, что вы делали и делаете.       – Мы твои друзья, – ответила Хеджу. – Это наша обязанность.       – Но я его дочь, я должна носить ему цветы и ухаживать за могилой. Он ведь не был плохим человеком, Хеджу. И он не был плохим отцом. Слабаком – да, алкоголиком – да, но не уродом. Почему такая мразь как отец Хёнджин всё ещё жив, а он мёртв?       – Потому что отец Хёнджин похож на моего отца. Они мрази, Чевонни, у них нет совести, и они никогда не сожалеют о том, что сделали. Им плевать на всех, кроме себя. Твой отец таким не был. Он… наверное, он чувствовал вину за то, как прожил все эти годы, и не смог справиться. Жаль, но это было только его решение. Никто не виноват в том, что мистер Пак покончил с собой.       – Знаю, но мне от этого не легче.       Чевон присела на корточки, чтобы прижать ладонь к холодному камню. Хеджу смотрела на то, как она бормотала что-то себе под нос, пытаясь вспомнить своего отца. Каким он был? Сон помнила его как маленького, заплывшего жира урода с толстой шеей. Он всегда носил только мятые футболки, испачканные соусом и маслом, от него пахло дешёвыми сигаретами, алкоголям. По вечерам он неизменно включал самое дерьмовое кантри и орал в такт визгливым певцам. Хеджу хотелось взять что-нибудь тяжёлое и ударить по голове, но руки всегда внезапно начинали неметь, а на ум приходили слова мамы: «Он ведь твой отец, милая, ты должна его любить».       Сейчас Хеджу уверенно бы ответила: «Да пошёл он нахуй!», но мама больше не вспоминала об этом уроде.       – Где бы он ни был, надеюсь, он там счастлив, – прошептала Чевон. – Давай вернёмся домой?       – Конечно.

***

      Когда Чевон ушла, Хеджу достала из почтового ящика пару бесплатных газет и разложила их на кофейном столике. Люди, которые здесь жили, мало что понимали в технике и до сих пор искали работников для своих заведений, оставляя объявления в газете, которую выпускала местная церковь. Сон проигнорировала предложение о работе в церкви и перешла к разделу, принадлежащему местным магазинчикам и закусочным. Почти всем требовались продавцы и менеджеры, и боссы были согласны даже на работу на неполный день.       – Что ты делаешь? – Спросила Суён, усаживаясь на диван.       – Пилю стол.       – Отличная шутка, – улыбнулась Ха. – Зачем тебе вторая работа?       – Хочу, чтобы у нас с Чевон было больше сбережений, когда мы переедем.       – У вас ещё два с половиной года, чтобы заработать.       – Цены постоянно растут, и я должна быть готова ко всему. Никогда не знаешь, когда потребуются деньги.       – Ну, когда я уйду в армию, у тебя будут льготы как у члена семьи. И я обещаю, что буду отправлять тебе все деньги, но сейчас веселись, Хеджу. Занимайся своей девушкой, развлекайся.       – Успею.       – Ладно, как скажешь, – Суён осторожно погладила её по голове. – Я должна уехать на час-полтора. Справишься без меня?       – Конечно.       – Паста на плите. В холодильнике есть несколько сэндвичей, и я оставила немного денег на случай, если вам захочется чего-нибудь.       – Я справилась бы и без этого.       – Не сомневаюсь.       Через полчаса Хеджу услышала хлопок входной двери и знакомые шаги. Чевон повесила куртку на первый от двери крючок, поставила ботинки рядом с кроссовками Хеджу и вошла в гостиную. Она выглядела расстроенной. Глаза опухли от слёз, покраснели, губы дрожали, а пальцы цеплялись за край худи в бесполезной попытке успокоиться.       – Что случилось? – Вскочила Сон. – Ты столкнулась с кем-то по дороге?       – Н-нет… нет, это… не знаю, я даже не уверена, что должна беспокоиться.       – Эй, – Хеджу сделала шаг вперёд, чтобы прижать её к себе и поцеловать в лоб. – Всё в порядке, ты можешь мне рассказать, если хочешь.       – Это касается мамы. Я думаю, она планирует переезд.       – Она сама так сказала?       – Нет. Просто дома всё не так, как было. Она убрала фото, шкатулки, книги. Мебель на месте, но всё выглядит так, будто она хочет переехать. Не знаю, может это просто паранойя, но я очень беспокоюсь. Я не хочу оставаться без тебя.       – Ты не останешься, обещаю. Всё будет хорошо. Никто никуда не переедет.

***

      Ко вторнику снег растаял, и земля превратилась в море грязи, которая цеплялась к ботинкам, краям брюк и почти мгновенно засыхала. Суён ругалась, рассчитывая, сколько времени придётся потратить на мытьё машины, а Хеджу просто листала ленту новостей в Твиттере. Отсидев уроки, она попрощалась с Чевон, которой нужно было зайти к директору, и поплелась домой.       Всё было так же, как и обычно, – пустая улица, тёмно-серое небо, но взгляд зацепился за девушку в белой куртке, стоящую у их крыльца. Присмотревшись, Хеджу узнала в ней Джиу.       «Это странно», – подумала Сон.       – Никого нет дома.       – Да, я заметила, – улыбнулась Ким. – Привет.       – Ага. Нужен кто-то конкретный?       – Да… эм, на самом деле я хотела поговорить с Суён. Я искала её в школе сегодня, но их команда на весь день уехала на игру и…       – Мне плевать, – отмахнулась Хеджу. – Она приедет минут через десять. Можешь подождать здесь.       – Даже не пригласишь?       – Ну, тебе в этом доме не рады. По крайней мере после того, как твой психованный парень начал приставать к Суён.       – Он… мы расстались.       – Так скажи ему об этом, – усмехнулась Сон.       Она слишком хорошо помнила день, когда впервые увидела их вместе. Они вместе с Суён и Хёнджин стояли у шкафчиков, обсуждая последнюю игру «Чикаго Буллз», когда из-за угла вышли болельщицы. Это больше напоминало пародию на подростковые ромкомы, чем реальную жизнь. Куча девочек шла по узкому коридору почто в слоу-мо, пока на фоне играла «7 rings» Арианы Гранде. Хеджу бы посмеялась над этим, если бы не взгляд Суён.       Его Сон знала даже слишком хорошо. Она не понимала почему, но её сестра была явно заинтересована некой Ким Джиу, – капитаном команды болельщиц. Затем Суён вдруг начала уходить куда-то по вечерам, а, вернувшись, всегда долго принимала душ. Хеджу не говорила об этом, но она замечала под воротником сестры маленькие засосы и следы укусов. Суён встречалась с кем-то, и Сон молилась всем богам, чтобы этим «кем-то» была не Джиу.       Что ж, видимо её молитвы всё-таки не были услышаны.       – Подожди, – Джиу набрала больше воздуха в грудь, словно готовилась к забегу. – Тебя не беспокоит то, что Суён собирается пойти в армию?       – Нет.       – Но это же так опасно. Она твоя сестра.       – Она взрослая девочка. Если хочет служить – пусть идёт служить.       – Но…       – С каких пор моя сестра тебя так сильно волнует, Ким Джиу? Разве она не из, – ну, знаешь, – «другой лиги»? Разве твой папочка не против того, чтобы ты общалась с лесбийскими грешницами типа нас с Суён?       – Я ушла из дома, – прошептала Джиу. – Я… я просто не хочу, чтобы она пострадала.       – Тогда держись от неё подальше, чтобы твой парень не избил её так, как Джинсоль и Хёнджин.       Джиу виновато опустила голову, не зная, что ответить. Хеджу понимала, что, наверное, не должна вести себя так, потому что Джиу пока ничего им не сделала, но её злило, что из-за этой девчонки Суён страдала. Она могла найти кого-нибудь лучше, чем эта религиозная сучка, стать счастливой, но тратила все силы на то, чтобы разбираться с её проблемами.       – Что здесь происходит? – Спросила Суён, почти мгновенно выпрыгивая из машины.       – Мисс Святоша хочет с тобой поговорить. А, и Чевон ещё в школе, забери её, если поедешь в ту сторону, пожалуйста.       – Хеджу…       – Я буду в подвале.