Преданные сердца

Пока Эил упаковывала травы для очередного лекаря, Мирам присела на стул в глубине лавки. Здесь было прохладно. Да и звонкий гул праздника был не так слышен. Эльфийка прикрыла глаза. — Эру, nana¹. Как же душно сегодня. Ощущение, что Дейл накрыл сухой ветер с пустоши. — Эил устало плюхнулась на табурет рядом с матерью и вытерла пот со лба. — Мы продали практически все запасы. Завтра надо идти за травами. Мирам улыбнулась и посмотрела на дочь. Невысокая, крепко сложенная, она походила на кусок мрамора, над которым так и не начал трудиться мастер. Бледная кожа, рыжие как у отца волосы, чуть заострённые уши — то ли её дар, то ли проклятье, конопушки вокруг слегка вздернутого носа и огромные, обрамлённые густыми ресницами, глаза. Вот они у неё были удивительные. Ярко синие, словно весеннее грозовое небо. Взглянешь и пропадешь в их глубине. Глаза истинной дочери Дурина. Эил, Эилшаэ² — дитя двух народов, не принятая ни одним из них. Мирам тихонько вздохнула, улыбнулась дочери и отправилась к прилавку. Дверь резко распахнулась и вбежал запыхавшийся Тэглир. — Собирайтесь, нужно уходить.- прохрипел он, упёршись ладонями в колени и пытаясь отдышаться. — Что случилось? — Мирам и Эил одновременно повернулись к эльфу. — Зло сгущается над Дейлом. Небо потемнело, а с севера дует сильный ветер, несущий жар и смрад. Последний раз я слышал о таком от деда, когда он рассказывал о войне Гнева…. — Дракон… — Мирам в ужасе зажала рот рукой. — Надо предупредить всех… — Не успеешь… Бери дочь и уходи. Бегите!!! — рявкнул Тэглир. Но Мирам его уже не слышала. Она с ужасом смотрела на распахнутую дверь лавки. Эил… Девушка бежала по улице, расталкивая локтями прохожих. Ярмарка была в самом разгаре и Дейл гудел как большой растревоженный улей. Жители и гости ходили от лавки к лавке, выбирая ткани, украшения и сладости. Дети и старики с интересом следили за представлением в центре площади. Но Эил было не до веселья. Всего одна мысль пульсировала в ее голове: «Нужно найти отца и передать слова Тэглира. Он точно знает, что делать…» Потратив изрядное количество времени, она выбралась с городской площади на улицу, ведущую к заднему двору кузницы, и ускорилась. Девушка влетела в лавку как раз в тот момент, когда Остерсил жал руку высокому черноволосому мужчине. — Отец… Там… — Эил, что такое? Простите, владыка Гирион. Моя дочь, Эилшаэ. — Владыка… Отец.Там… Там. дракон.- девушка пыталась отдышаться. — Что ты такое говоришь? — Остерсил недоуменно посмотрел на дочь. — Я не понимаю. — Тэглир сказал, что жар и смрад были тогда, в войне Гнева… — Успокойся, Эил — Гирион положил руку ей на плечо. — Это всего лишь россказни одного эльфийского барда. Я сомневаюсь, что его слова чего-то стоят. — Но. — Эил, успокойся. — Остерсил строго посмотрел на дочь. — Драконов давно никто не видел. Не стоит верить каждому слову. Он что-нибудь видел? — Я… Я не знаю.- девушка растерянно посмотрела на мужчин. Тем временем с Иссохших пустошей на город наползало огромное темное облако. Скрытое высокими городскими стенами и сводами горы от глаз людей и гномов, оно наступало, неся с собой смрад и обжигающий жар, выжигающий землю дотла. Первыми почуяли беду вороны Эребора. С громким карканьем они кружили вокруг горы, пытаясь привлечь внимание обитателей цитадели Трора. Но в горе, как и в городе, царило небывалое оживление. Гномы разгружали повозки с товарами, привезенными из Дейла. А Торин и Фрерин на верхней галерее рассказывали отцу о новых торговых договорах с Гондором и Роханом. В гомоне голосов и грохоте окованных железом сапог никто не обратил внимание, как затихли, а затем и вовсе исчезли крылатые вестники Эребора. — Драааакооооон! — душераздирающий крик дозорного разнёсся над горой и эхом прокатился по коридорам Эребора. Загудел, зарокотал боевой рог, призывая воинов на стены цитадели. В ответ рогу тревожно зазвенели колокола Дейла. Люди в ужасе замерли, не понимая, что происходит. Гулкое эхо тревоги разнеслось на много миль, застав всадника в зелёном плаще у кромки Лихолесья и заставив того погнать лошадь ещё быстрее. Темное облако надвигалось все быстрее. С башни ратуши Гирион наблюдал, как оно превращалось в огромного дракона, чешуя которого отливала золотым и алым на фоне скрывающегося солнца. Чудовище стремительно приближалось к городу. Владыка Дейла выставил лучников на позиции, хотя понимал, что большого урона они дракону не нанесут. Но это даст ему время добраться до черных стрел и гномьего стреломета. Как же непредусмотрительно он поступил, согласившись на предложение Трора перестать ковать черные стрелы. Их осталось всего 4. Хватит ли? Много времени на раздумья у него не было. И вскочив в седло, Гирион поскакал к северной дозорной башне. Тем временем, услышав крики, Остерсил и Эил выскочили из кузницы. И тут же попали в людской водоворот. Горожане в ужасе метались по улицам, не зная, что делать дальше. Кто-то молился, кто-то плакал, а кто-то обречённо смотрел на небо… — Надо найти маму. Не отпускай меня. — Остерсил схватил Эил за руку и они помчались на площадь. Змей закружил на Дейлом и выпустил первый огненный залп. Затем второй, третий, четвертый… Резко запахло гарью и паленой плотью, а улицы заволокло сизым дымом. У гномов слезились глаза, но они продолжали упорно двигаться к ратуше, над которой неистово бушевал дракон. Выскочив на площадь, им пришлось остановиться, чтобы не попасть в огромный костер, который ещё недавно был праздничной ярмаркой. — Мама! — отчаянно закричала Эил, увидев, как рухнула крыша лекарской лавки. — Я тут. Слава Эру, вы живы! — Мирам с черным от копоти лицом схватила дочь за руку. Бежим! И они втроём помчались прочь из горящего города. Никогда Эил не было так страшно. Яркие языки пламени вспыхивали казалось на каждом сантиметре, дома рушались, а дым и ужасающий запах впивался в лёгкие, лишая возможности глубоко вдохнуть. И крики, нечеловеческие крики боли и страха набатом звучали в ушах беглецов. Но помочь людям они не могли, потому что понимали: остановиться означало заживо сгореть в адском пламени разбушевавшегося зверя. Трижды выстрелил Гирион в дракона, прежде чем тот разнес северную башню. Но смог лишь отколоть кусочек чешуи под левым крылом. Четвертая же стрела так и осталась лежать под руинами некогда прекрасного города. Но Дейл великому змею Севера был мало интересен. Его манили сокровища, что накопили гномы в недрах Одинокой горы. И дракон развернулся к Эребору, чтобы завладеть им по праву сильнейшего. Ибо не было среди гномов воина, способного сразить Смауга Золотого.