Преданные сердца

      Прошлое настигает в самый неподходящий момент, сжимая сердце острыми коготками воспоминаний. Вот и сейчас Торин задумчиво курил трубку и словно не замечал веселящихся вокруг него гномов. Он вспоминал каменные чертоги Эребора. Как родители впервые разрешили ему остаться на пиру в честь дня Дурина, и он гордо вышагивал рядом с матерью, чуть придерживаясь за тяжёлую бархатную юбку. Мама… Она навсегда осталась там, погребенная под каменными сводами Одинокой горы… Гном встряхнул головой, отгоняя печальные образы, и выпустил в небо колечки сизого дыма.       С тех пор многое изменилось. Гномы, лишенные дома, смогли добраться до Дунланда, но не сумели ужиться с местными жителями. Диковатые, привыкшие в каждом путнике видеть врага, дунландцы кое-как помогли им провизией и одеждой, и выпроводили дальше, к отрогам гор, где жили следопыты Севера. Там они и нашли, наконец, приют. Араторн позволил им поселиться в заброшенной деревушке на берегу реки. И закипела жизнь: зажглись очаги в домах, запели меха и горны в местной кузнице. А ещё через пару месяцев в деревне появились торговцы, набирающие крепких воинов для охраны своих караванов. Торин с Двалином и Наином не гнушались таким заработком, привозя в деревню не только серебро и золото, но и ткани, муку и инструменты. — Торин, давай к нам! — звонкий девичий голос вырвал гнома из пелены воспоминаний. — А то пар не хватает. Раскрасневшаяся молодая гномочка схватила его за руку и втянула в круг танцующих.       Раз-два-три! Раз-два-три! Отбивали ритм кованые подошвы мужских сапог. Раз-два-три! Раз-два-три! В такт им стучали по деревянному помосту женские каблучки. Раз! Два! Три! Торин улыбнулся в бороду, увлекаемый бесшабашным ритмом задорного танца подгорных жителей. — Уф. Жарко! — Дис, смеясь, плюхнулась на лавку. — Давно мы так не веселились. — Да уж! — отозвался Торин, опускаясь рядом с сестрой и пытаясь отдышаться. — Зато Эил какая неугомонная. Весь вечер ни разу не присела. Торин проследил за рукой сестры и невольно залюбовался плавными движениями полукровки. — Эй, отвлеклись. — Дис ткнула брата локтем в бок и протянула ему кружку с пивом.       Праздник закончился далеко за полночь, но молодежь не спешила по домам. Дис и Эил тихонько шептались на крыльце дома, а молодые гномы дымили трубками на лавке и обсуждали дальнейшие планы на зиму. Двалин и Наин через месяц уходили с караваном в Гондор, Балин собирался сопровождать своего отца в Рохан, чтобы продать партию мечей на местном рынке. — А что ты собираешься делать? — спросил Двалин у Торина. — Хочу наведаться в одно место, пока дороги совсем не развезло. — Неужели ты не оставил эту сумасшедшую идею? — Нет. Мне важно знать. — Что знать-то, Торин? — Двалин вскочил с места. — ЧТО знать, скажи мне? Какой-то сумасшедший эльф бросил непонятную фразу про проклятье, а ты уже готов отправиться хоть к самому Морготу?! — Да, готов. — Торин тоже поднялся. — Я хочу знать про это балрогово проклятье. Слишком много боли принесло оно нашему народу. Или ты забыл, сколько крови пролито в чертогах Кхазад Дума? — Тише, парни, тише. Не стоит нам ругаться. — миролюбиво заметил Балин, становясь между братом и принцем. — Один ты никуда не пойдешь. — Наин вытряхнул прогоревший табак из трубки и не спеша забил новый. — Не глупи, это мое дело и я еду один. — Один ты никуда не поедешь. — рыкнул Двалин. — Мы с тобой. — Хорошо. Выходим завтра на рассвете. Никому ни слова. — не стал спорить Торин. Еще немного они посидели в полном молчании и отправились спать.       Торин не торопясь шел по узкой деревенской улочке, наслаждаясь тишиной и прохладой первого зимнего рассвета. — Торин, подожди. — раздался сзади тихий шепот. Молодой гном резко развернулся и почти налетел на девушку, что шла за ним по пятам. Та отшатнулась от неожиданности и чуть не упала, но Торин успел подхватить за талию свою преследовательницу. — Эил? — удивился гном, рассмотрев свою спутницу. — Что ты тут делаешь? Девушка неожиданно ловко вывернулась из его рук и присев в легком поклоне, ответила: — Я хотела поговорить. — О чем? — Торин все больше удивлялся. После пережитого из девушки было не вытянуть и пары слов. Только Дис, с которой они сдружились во время похода, могла немного растормошить подругу. — Я услышала ваш разговор. — щеки Эил покрылись легким румянцем. — И у меня есть просьба… Торин нахмурился и скрестил руки на груди. — Возьмите меня с собой. — выпалила полугномка и опустила глаза, рассматривая сцепленные между собой руки. — Об этом не может быть и речи. — возмутился Торин. — Но ваше высочество… — Нет. Женщине не место в походе. Это не обсуждается. — Гном развернулся, чтобы уйти, но Эил вцепилась тоненькими пальчиками в его руку. — Пожалуйста. Мне очень-очень нужно. — Нет. — Торин мягко разжал девичью хватку. — Это может быть опасно. Я не изменю своего ответа. Ты останешься в деревне, Эилшаэ. Гном ушел, а девушка еще долго стояла в темноте, яростно стирая слезы, текущие по щекам.

***

      На рассвете второго зимнего дня четверо путников вышли за ворота деревни. Им предстояла долгая дорога до южных отмелей Андуина. Шли молча, и каждый думал о том, что ждет их в этом странном путешествии и каков будет его итог. Погруженные в свои мысли, путники не заметили, как от стены, что окружала деревню, отделились еще две темные крохотные фигуры и скрылись за ближайшими деревьями.       Дни за днями гномы двигались к своей цели. Холодные горные ветра, что пронизывали до костей и тушили костры на привалах, сменились легким ветерком. Скалистые пейзажи — лесами и лугами, что росли вдоль речного берега.       На десятый день гномы достигли брода. — Переправимся на рассвете. Двалин, Балин — разведите костер. Наин, на нас с тобой ужин — Торин сбросил на землю походный мешок и повел плечами, словно снимая усталость, накопившуюся за долгий переход. — Надеюсь, не ягоды и коренья, как вчера. — загоготал Двалин и со всего размаху стукнул Наина по плечу. — Надеюсь, сегодня вам повезет больше. — рассмеялся Балин. — На худой конец, осталось еще немного орехов. Торин усмехнулся и вместе с Наином скрылся в лесу. — Пусть Махал и Йованна будут милосердны к нам. — глядя им в след, прошептал Балин, и отправился собирать хворост. В этот раз удача была на их стороне. Огонь ярко трещал, в котелке кипела похлебка, а на вертеле крутились 4 заячьи тушки. После сытного ужина друзья с удовольствием выкурили трубки и завернувшись в плащи, сладко уснули, убаюканные речным шумом.       Но разве боги бывают милосердны? С утра небо затянули серые свинцовые тучи и начался дождь со снегом. Ветер был такой силы, что надувал гномьи плащи как паруса и норовил сбить с ног. — Может, переждем? — сквозь непогоду прокричал кто-то из гномов. — Нет смысла. — ответ донесся откуда-то сбоку. — Найдем укрытие на том берегу. Двигаем. И гномы начали переправляться через реку. Те, кто называл это место мелководьем, явно не думали, что когда-нибудь здесь будут проходить невысокие подгорные жители. Там, где человеку вода доходила лишь по колено, гномы шли уже по пояс. Камни скользили под ногами, а дождь со снегом и ветер тоже не добавляли удобства. Через час, мокрые, продрогшие и злые, гномы смогли, наконец, добраться до другого берега и просто рухнули на землю от усталости. — Лежать нельзя. — прохрипел Торин, стуча зубами. — Иначе рискуем заболеть. Надо развести огонь и обсохнуть. — Ддддаа, ттттолько я не ммммогу пошеввеллитться — заикаясь от холода, ответил Балин. Кое-как, помогая друг другу, гномы поднялись и пошатываясь, двинулись к опушке, надеясь отыскать под деревьями сухие ветви для костра. Правда, непогода надежды не добавляла. Кроме того, они не знали, куда идти дальше. Южная отмель простиралась на много миль, а где конкретно искать отшельника, никто не знал. — Смотрите, там огонь. — вскрикнул Наин. — Идем туда. — Нет. Мы не знаем, кто это. — Торин ухватил друга за плащ и потянул на себя. — Лучше рискнуть и согреться, чем околеть от холода. — прорычал Двалин и двинулся в сторону света. Остальные осторожно двинулись следом. — Махал, да это ж хижина! — воскликнул Двалин и прибавил шагу. — Неужели мы нашли его?! — прошептал Торин и двинулся вслед за другом.       Не успели гномы выйти в центр поляны, как дверь хижины распахнулась и на пороге возник сам хозяин. Гномы поздоровались и не получив никакого ответа, стали разглядывать отшельника. Он был очень стар, но, несмотря на преклонный возраст, явно сохранил свою силу и ловкость. Половину морщинистого лица скрывала непривычная для эльфов борода, а седые волосы были убраны в длинную косу. Глаза его были голубые, почти прозрачные. И Торин догадался, отшельник почти слеп. — Мы приветствуем тебя, Ардонадар. Не откажешь ли ты в гостеприимстве путникам, что искали тебя много дней. — Балин склонился в вежливом поклоне. — Никто не ищет меня по собственной воле, юный гном. — ответил отшельник. Голос его был скрипуч и глух, словно он не говорил уже много лет. — Я искал. — Торин вышел вперед. — Мне сказали, что только ты сможешь ответит на мой вопрос. — Ха-ха-ха! — проскрипел старик. — А уверен ли ты, гномий принц, что я захочу с тобой разговаривать? Торин побагровел и схватился было за меч, но Наин успокаивающе похлопал его по плечу. — Меч тебе не поможет, гномий принц. Но раз уж ваши спутники греются у моего очага, то и вам я позволю обсушиться и отдохнуть. — сказал отшельник и отступил вглубь дома, приглашая путников войти. Гномы непонимающее переглянулись и поднялись на крыльцо. В доме было тепло, пахло травами и медом. Скинув сырые плащи на сундук у стены, они прошли в большую комнату, где весело потрескивали дрова в печи, а за столом, уплетая хлеб с молоком, сидели две молоденькие девушки. — Дис! Эил! — от удивления и негодования гномы забыли как дышать, только хватали ртом воздух. — Нечего в проходе толпиться. — раздался за спинами хриплый голос. — Заскандалите, вмиг за дверь пойдете и ответов не получите. Марш за стол. Гномы молча расселись и сверлили девушек взглядом, который не предвещал ничего хорошего. А отшельник тем временем ловко разлил молоко по кружкам и, отрезав каждому по толстому куску горячего хлеба, сам устроился в кресле у очага и закрыл глаза.