Миядзаки Кацуки сидел на стуле около койки, на которой лежала Сано-младшая. Он проверял показатели на специальных аппаратах. Взгляд его был уставший, под глазами красовались два синих мешка — мужчина давно не спал, да и за последние часы помимо непрерывной работы (причём операции, проведённые им, были крайне сложны, особенно вторая) он потратил слишком много нервов. Именно поэтому он был зол и крайне раздражителен.
— Эм… Док… — с осторожностью, дабы ещё больше не разозлить Миядзаки, позвал его Ханагаки.
— Что такое? — голос мужчины был уставшим и даже охрипшим.
Кацуки не смотрел на парня, однако спиной чувствовал в нём страх сказать что-то не то. Ожидая ответа, доктор перекатился на стуле к стоящей рядом койке, на которой лежала Фудзимото, и принялся просматривать показатели с уже подключенных к этой девушке аппаратов.
— М… почему… В общем…
— Почему Ками так легко свалилась? — задал прямой вопрос Рюгудзи, понимая, что не имеет право так дерзко спрашивать, тем более у её родного отца.
Миядзаки вздохнул, прикрыл глаза и потёр переносицу, пытаясь хотя бы на немного унять головную ноющую боль. Спустя несколько секунд он развернулся на стуле к друзьям своей дочери, что собрались в этой палате, заполнив почти всё пространство, и посмотрел прямо в глаза Рюгудзи, так как вопрос задал именно этот подросток.
— В последнее время, как только Солнышко стала Боссом, она работала почти без выходных, спала мало, питалась плохо. Можете спросить у Кейске — он не даст соврать, — мужчина вновь вздохнул. — Из-за непрерывной работы организм ослаб, из-за чего и произошло такое обильное кровотечение, а уже это является причиной быстрой потери сознания.
— А разве «лекарство» не должно ей помогать?.. — поинтересовался Ханагаки, который прекрасно знал состав этого самого «лекарства».
— Стандартной дозы стало не хватать на месяц. Я хотел увеличить дозу, но Касуми мне не позволила этого сделать.
— Почему? — этот вопрос уже принадлежал Татибане. — Если это лекарство, которое способно помогать Касуми, почему она отказалась от увеличения дозы?
«Если бы вы знали состав этого так называемого «лекарства», так бы точно не говорили, — пронеслось в голове Миядзаки, в то время как сам он пристально смотрел в глаза девушки. — Но я не могу им сказать об этом. О настоящем предназначении и составе «лекарства» из присутствующих знают только Кейске и Такемити. Они-то, думаю, понимают, почему Солнышко отказалась…»
— Принимая всю жизнь лекарства, тебе бы хотелось, чтобы доза была увеличена? — задал встречный вопрос мужчина.
— Нет, но…
— Касу очень упрямая… — с грустной улыбкой проговорил Мацуно. — Видимо, даже Вам, Док, иногда сложно её переспорить…
— И это тоже, — Миядзаки кивнул. — Послушайте, детки… — он снова вздохнул. — Я понимаю, что вы беспокоитесь о них, но, пожалуйста, давайте вы все сейчас отправитесь домой? Каждому из вас есть, о чём поговорить. Да и отдохнуть вам тоже надо.
— И не только им, — заметил Акихико, всё это время стоявший у подоконника, облокотившись на косяк. — Кацуки тоже нужен отдых. Провести подряд две сложные операции, так ещё и родным и близким людям, знаете ли, удовольствием назвать сложно…
— Не нужно их пугать хотя бы таким… — попросил главный врач.
— Как ни крути, а Акихито прав, — с болью в сердце проговорил Бадзи, вставая с пола, на котором сидел. — Нам нужно расходиться. Ни Эмме, ни Касуми не станет лучше, сиди мы здесь и мучайся от недосыпания и голодания. Придём сюда завтра.
— Ты прав, — согласился с ним Рюгудзи, кивнув. Он опустил взгляд на Сано-старшего, что стоял и, не шевелясь, смотрел на девушек.
Смотреть на них было грустно и даже страшно.
Сано-младшая лежала с перебинтованной головой, с несколькими синяками на лице. Кожа её стала бледной, слегка суховатой от нехватки достаточного количества жидкости и крови в организме. Но даже так она выглядела куда более прилично, чем её лучшая подруга.
Фудзимото была подключена к ИВЛ. Её грудь не поднималась и не опускалась, как у соседки по палате, а находилась в неподвижном состоянии. На правой руке красовался гипс, некоторые участки тела были забинтованы. На лице несколько больших пластырей, закрывающих ссадины.
— Майки, — Ханагаки повернулся к другу и посмотрел в его профиль.
Сано-старший никак не отреагировал. Казалось, он совсем никого не слышит и не видит, кроме своих двух любимых девочек. Однако не всегда то, что нам кажется, является в действительности реальностью. Курокава, положив свою ладонь на плечо брата, смог вывести его из транса.
— Акихико, — Док встал со стула и подошёл к столику, включив там электрический чайник на разогрев, — закажи им всем такси и оплати его. Пожалуйста.
Заместитель главного врача лишь кивнул и потянулся за телефоном.
— Приходите завтра не раньше десяти. Эмма проснётся примерно после этого времени. Насчёт Касуми ничего сказать не могу.
— Могли бы и не говорить этого… — пробубнил Мицуя, что как и Кавата-старший, прибыл сюда, как только услышал о произошедшем.
— А вам бы следовало оставаться в своих палатах и отдыхать, — с лёгким недовольством в голосе ответил мужчина, размешивая в кипятке кофе.
— Кофе на ночь пить вредно, — заметил Бадзи.
— Идите уже, — вздохнул Акихико. — Такси приехало.
— Майки, пойдём… — позвал его Курокава, при этом сам парень не отводил взгляд от девушки с иссиня-чёрной копной волос.
— Я…
— Я уже говорил, что тут нет твоей вины, — сказал Миядзаки, усаживаясь обратно на стул. — Солнышко любит лезть под пулю, особенно, если эта пуля предназначалась дорогому ей человеку, — он многозначительно посмотрел на Курокаву и вновь перевёл взгляд на Сано-старшего. — Она бы не хотела, чтобы ты провёл здесь всю ночь. Уж лучше пусть девочки очнутся и увидят вас в хорошем состоянии: выспавшимися и отдохнувшими.
После были небольшие споры, а всё потому, что Мандзиро не хотел уходить. Однако его всё же увели, хоть и с большими уговорами и даже применением силы. В больнице остались лишь врачи и пациенты, в число которых входили девушки, Мицуя, Кавата-старший и Курокава. Последнего Миядзаки попросил остаться, так как у парня были серьёзные травмы после двух битв против таких-то противников. Вот только сидеть в особой палате ему не дали — Акихико отвёл юношу в отдельную палату и заставил лечь спать, дав при это некоторые успокаивающие и обезболивающие. То же заместитель главного врача проделал с Мицуей и Кавата-старшим, правда, те обошлись без успокаивающих и обезболивающих, что уже радовало. Вернувшись в особую палату, парень упал на диван, развалившись на нём, и со вздохом спросил:
— Ты-то когда спать собираешься?
— Допью кофе и лягу спать.
— После кофе спать нельзя ложиться. Это же кофеин. Кто тут из нас профессионал в своём деле, а?!
— Меня всё равно вырубает, пью я кофе или нет.
— Ладно… — парень вздохнул. — Сразу видно, в кого пошла Ками своим упрямством. Я расстелю тебе тут, остальное закончу сам и тоже пойду отдыхать.
— Спасибо тебе, Акихико… — мужчина устало улыбнулся.
— Я жду повышенной премии! — усмехнулся заместитель, после чего они тихо посмеялись.
— Я поговорю об этом с Боссом.
— Ловлю на слове!
Акихито расправился с постелью очень быстро: буквально минуты через две диван был разложен и заправлен.
— Мог и не раскладывать его…
— Спать на разложенном удобнее — и не спорь. Лучше ложись.
Миядзаки так и сделал: он лёг на диван, накрылся одеялом и тут же уснул — так его быстро поработил сон. Акихико же с облегчением вздохнул, поправил одеяло своему начальнику-другу, проверил ещё раз показатели, прибрался и, прежде чем покинуть особую палату и выключить свет, поцеловал Фудзимото в лоб, шёпотом попросив её хорошенько отдохнуть и поскорее проснуться. А после отправился в его с Доком кабинет, в котором также стояло два дивана, улёгся на один из них и вырубился, пропадая во сне без сновидений.
ххх
Девушка открыла глаза и поняла, что находится далеко не в своей палате и даже не в своей комнате.
«Конечно, хотелось бы проснуться рядом со своими, но сейчас я не отказалась хотя бы от самого обычного пола. Ну, или стенок. Хотя бы потолка…», — думала Фудзимото, оглядывая тьму, что поглотило всё вокруг неё в зоне доступности её зрения.
Касуми успела начать думать о смерти и горе, которое она принесла своим близким, покинув их. Однако от этих мыслей её отвлекла вспышка за спиной. Она развернулась, дабы посмотреть, что это: вспышка от фотоаппарата или всё-таки от выстрела. Вот только вместо этого девушка увидела бледно-серое облако, на котором стала появляться картинка.
— Что?.. — выдохнула она, увидев на облаке силуэт знакомого человека. — Синитиро?..
Картинка показывала их совместные моменты: первое знакомство, встречи, момент вступления в «Истребители», выполнение операций, обычные будние дни… похороны.
Фудзимото вздрогнула и сделала несколько шагов назад, в её глазах пробежал страх. Она чуть не споткнулась о собственные ноги и не упала, как её внимание тут же привлекло следующее облако: на нём был виден Ханма Сюдзи. Опять же их совместные моменты: встреча, проведённые вместе дни и ночи, разлука, а после… одинокие часы и боль, что тут же пронзила сердце девушки.
«Почему… почему память решила выбросить наружу именно эти воспоминания?!»
Касуми сделала резкий поворот и побежала в темноту, однако буквально через пару секунд ей путь преградило очередное облако — на сей раз с Сано Мандзиро.
Первые встречи — ещё в детстве, когда Синитиро, их общий дорогой человек, был жив, их вечные ссоры и недовольство друг другом, их желание забрать Сано-старшего себе… долгий разрыв, новая встреча, первые признаки искр взаимной любви, буря их эмоций, безумие от прикосновений…
Вроде воспоминания должны приносить тепло и спокойствие, однако Касуми становилось только хуже: она прекрасно помнила состояние парня, прекрасно знала о том, что он эмоционально нестабилен, как и она сама, хотя до конца и не понимала, в чём причина. Это пугало её. А от мыслей, что все эти моменты могут превратиться в бесконечные воспоминания одного человека из-за её смерти, становилось тошно на душе.
Фудзимото постаралась перевести дыхание. Для большей уверенности она закрыла глаза, дабы больше не видеть эти облака. Вот только…
—
Касуми! — пронеслось у неё совсем рядом, прямо у её правого уха.
Девушка вздрогнула и отпрыгнула, резко раскрыв глаза.
Но рядом — никого.
— Что за…
—
Касуми! — и снова, и снова. —
Касуми! Ты сегодня надолго?
Фудзимото крутилась вокруг себя, пытаясь найти того, кто звал её. По голосу девушка прекрасно понимала, кто это был. Вот только бы его ещё и видеть, а не только слышать…
—
Касуми!
Кто-то схватил её за руку и дёрнул на себя.
Фудзимото развернулась и встретилась со взглядом фиолетовых глаз. Правда, они находились чуть ниже неё: Курокава был ещё совсем маленьким.
—
Касуми, ты насколько пришла? Синитиро сказал, что ты свободна до вечера.
— Я…
Но тут её взяли и за вторую руку. Обернувшись, девушка увидела Курокаву, но более старшего возраста.
—
Ты обещала сегодня пойти вместе со мной и Синитиро в кино. Помнишь? — и светлая улыбка.
— Изана, я…
Фудзимото обняли со спины, на плечо положили подбородок. Руки были сжаты руками маленького Курокавы и Курокавы-подростка. Девушка не могла шевельнуться.
—
Ты обещала быть всегда рядом, помнишь?.. — прошептал сладкий голос ей на ухо, обжигая его. —
Но ты нарушила своё обещание… Ка-су-ми…
Руки взрослого Курокавы медленно поднялись по талии верх и сжали шею, душа Фудзимото. Маленький Курокава и Курокава-подросток начали выкручивать до боли руки девушки.
— Нет… Изана… Изана… кх-кха… я… я… — по её щекам потекли горячие слёзы. — Прости… прости меня… Из… Изана…
Мгновение — три фигуры исчезли. Девушка упала на колени, стараясь откашляться и вдохнуть как можно больше воздуха, заполнив им свои лёгкие.
Перед ней появился четвёртый Курокава: тоже взрослый, но уже с мягким выражением глаз и тёплой улыбкой на устах. Он подошёл к ней, сел на корточки и положил ладонь на иссиня-чёрную макушку.
—
Всё хорошо, Касуми, — заговорил парень, смотря прямо в золотые глаза подруги. —
Тебе пора просыпаться.
— Изана!.. — выкрикнула Фудзимото, захлёбываясь собственными слезами. — Изана, прости! Умоляю, я…
—
Всё хорошо. Просто проснись, а там мы уже поговорим. И помни, что это всего лишь твоё воображение, созданное из воспоминаний и ощущений. До встречи!
Курокава растворился в воздухе. После его исчезновения чёрное пространство начало наполняться светом. Чем становилось светлее, тем опоры под ногами девушка ощущала всё хуже и хуже. В конечном итоге она начала падать, теряя сознание.
ххх
Фудзимото дёрнулось и резко задышала, чем изрядно напугала тех, кто находился в тот момент в палате. Её глаза забегали по комнате, пальцы свободной руки сжали простынь, выбивая её из матраца.
— Тихо-тихо-тихо!!! — к ней тут же подбежал Миядзаки.
Док сумел успокоить девушку, понимая, что такая резкая смена искусственного дыхания на естественное может повредить её организму.
Фудзимото начала постепенно приходить в себя, всё умереннее дыша.
— Всё хорошо, Солнышко, — мужчина гладил дочь по волосам, следя за показателями аппаратов. — Ты в безопасности. Не волнуйся.
Фудзимото же искала взглядом нужного ей человека. Найдя, тут же остановила глаза на нём. Слёзы полились по её щекам, намачивая кожу шеи и подушку. Все крайне удивились такому действию со стороны девушки. И дело было не в том, что она начала плакать при всех и сразу же, как только очнулась. Казус заключался в том, что её взгляд был направлен на Курокаву Изану, чего никто, особенно сам парень, не ожидал.
