Тройное "я". ННС. II

      Фудзимото старалась привести дыхание в норму, глубоко внутри понимая, что её отцу нужно отключить ИВЛ, чтобы девушка могла дышать самостоятельно. Однако из-за слёз и нахлынувшей истерики, которую Касуми ещё не смогла остановить, начать заново дышать самостоятельно у неё не получалось.        — Посмотри на меня, — больше приказал, чем попросил Миядзаки. — Солнышко, посмотри на меня. Смотри на меня и только на меня.       Фудзимото сделала несколько прерывистых вдохов и с трудом повернула голову на отца, уставив взгляд своих золотых глаз на его профиль. Слёзы, не останавливаясь, текли по раскрасневшимся щекам. Лицо горело, руки дрожали.       Со стороны Касуми услышала шуршание одеяла, которое, как она поняла, мгновенно прекратило своё действие.        — Не стоит, — сказал мягким и серьёзным голосом Акихико. Он остановил Сано-младшую, пытавшуюся спрыгнуть с кровати и подбежать к подруге, лишь бы хоть как-то её успокоить, одной рукой обхватив её за плечи. — Тебе нельзя так резко шевелиться. Травма головы далеко не из тех, которые проходят за одну ночь.       Блондинка посмотрела на парня и вздрогнула, стараясь сама не пролить слёзы. Она прекрасно понимала, в каком положении находится, прекрасно понимала, в каком состоянии пребывает её лучшая подруга. И от этого становилось только тошно.        — Вот так, — сказал более мягко Миядзаки, переведя взгляд с аппарата на дочь и слегка улыбнувшись. — Молодец, — он принялся медленно отключать ИВЛ, снимая маску с лица девушки. — Не отводи глаз. Смотри на моё лицо. Успокаивайся. Всё хорошо. Все живы.       Фудзимото сделала глубокий вдох, прикрыла на несколько секунд глаза, вновь их открыла, посмотрев на мужчину, и прошептала хриплым голосом, стараясь сдержать стон от боли трескавшихся губ:        — Хорх… хорошо…        — Твоя правая рука сломана, — начал перечислять Миядзаки, что удивило всех, кроме Акихико и Кейске, которые знали, что мужчина всегда докладывал о травмах девушки сразу же, как только та приходила в себя. — В твоём теле было три пули: одна в правом предплечье — она ещё больше раздробила сломанную кость; вторая — чуть выше левой ключицы, так таковых серьёзных повреждений она не принесла, но всё же не стоит сильно тревожить тело в общем; третья попала в лёгкое — мне пришлось его зашивать, поэтому постарайся дышать как можно спокойнее и не нервничать, иначе шов может разойтись, из-за чего придётся проводить повторную операцию. Помимо этого, по всему телу ушибы и в некоторых местах ссадины, как, например, на щеке и над правой бровью.       Фудзимото сделала тяжёлый, но осторожный вздох. Она понимала, что самое ужасное в её состоянии, что может нанести ещё больший вред, это зашитое лёгкое — на его заживление нужно как минимум недели две, если не больше, а с учётом пониженного иммунитета, недель понадобится минимум три. У неё столько времени, к сожалению, не было.        — По… понят… но… — выговорила девушка, кладя голову на затылок и переводя взгляд на потолок. — Эмма…        — Д-да!.. — Сано-старшая вновь попыталась сорваться с места. На сейчас раз она была остановлена Рюгудзи. — Простите… — пискнула она, глядя в настороженные и слегка злые глаза.        — Как… твоё… само… чувствие?..        — Точно лучше, чем у тебя, — попыталась пошутить девушка, грустно улыбнувшись.       И у неё получилось: Фудзимото тихо и с трудом посмеялась, стараясь превозмочь боль, появляющуюся в её теле при абсолютно любом движении. Всё же «лекарство» в её тело было вколото за полторы недели до боя, а во время операция Док его не использует — оно лишь может навредить. Именно из-за этого болевой порок у девушки сейчас слишком низкий.        — Хорошо… это… очень хоро… тц… кхм, ха… — она зажмурилась на несколько секунд и выдохнула, закончив: — Хорошо…        — Не напрягайся, — попросил Миядзаки. — Тебе нужен отдых. Не беспокойся ни о чём, Хакер обо всём позаботится, а Кейске ему поможет.        — Док абсолютно прав, Принцесса, — с наиболее весёлой ноткой в голосе попытался сказать Бадзи. — Мы не позволим делам пойти к коту под хвост. Главное — выздоровей. А там уж как-нибудь справимся.        — Спасибо…        — Да ты мне по гроб жизни обязана! — усмехнулся парень; он всё-таки осмелился к ней подойти заглянуть в её золотые, слегка потускневшие глаза. — Обязательно сводишь меня в какое-нибудь классное местечко, — и добавил, но лишь тихим-тихим шёпотом, почти что говоря одним шевелением губ, так, чтобы слова поняла только его лучшая подруга: — Съедим лапшу на двоих, — подмигнув, он попрощался с ней, с Доком и остальными ребятами, при этом задержав взгляд на Сано-старшем, явно беспокоясь об отношениях этих двоих.       Потрескавшиеся губы Фудзимото исказились в кривой улыбке, что излучила счастье. Она понимала, что битва закончилась, и победу одержала именно «Токийская свастика», понимала, что её верные друзья, включая этого прекрасного и любимого Вампирёнка, будут рядом с ней. И даже несмотря на то, что ей нужно было поговорить как с Мандзиро насчёт их отношений, так и с Изаной насчёт их дальнейших судеб, которые сто процентов, по крайней мере, по её мнению, должны уже наконец пересечься и плыть по одному течению, несмотря на всё это, на её лице лучилась улыбка счастливого человека.        — Улыбаешься — значит, всё хорошо, — с облегчённым вздохом сказал Миядзаки. — В норму ты придёшь, конечно, не сразу же, но, по крайней мере, ты чувствуешь себя живой.        — Точно… — прохрипела девушка. — А ещё я хочу пить… много воды…        — Ты в своём репертуаре, — усмехнулся Акихико, подойдя к кулеру и наливая прохладной волы в стакан.        — Горло сушит…        — Тебя сейчас только это беспокоит? — тихо посмеялся Рюгудзи.        — Захлопнись… — девушка откашлялась. — Я тебе… ещё… втащить должна…        — Что?! — удивилась Сано-младшая, переводя взгляд с Рюгудзи на Фудзимото и обратно. — Что ты успел натворить?!        — Не только он, — заметила Татибана, на всякий пожарный перейдя поближе к Доку, ну, и поближе к Фудзимото.        — Не только?! — блондинка посмотрела на брата, а именно на Сано-старшего, явно понимая, на что намекает Татибана. — Что вы уже успели натворить?!        — Про меня и слова не было… — пробубнил Сано-старший.        — А кому ещё Касуми может втащить, кроме тебя?!        — Эмма, не стоит так напрягаться, — Акихико подал и ей стакан воды, чтобы та охладилась. — Не надо усугублять положение. Понимаю, ты хочешь помочь. Ты поможешь, я в этом не сомневаюсь. Думаю, Ками будет не против твоей помощи. Но давайте хотя бы дождёмся, когда Ками сядет и начнёт нормально говорить.        — Не надо в речи… подрожать… кхм, отцу… — пробубнила Фудзимото, откашлявшись. — Я бы уже и сейчас… села…        — Тебе дай возможность — ты побежишь, — усмехнулся Мацуно. — А кому-то нужен отдых, причём не только физический! — он поставил руки на бока и кивнул сам себе.        — Чифую прав, — тепло улыбнулся Мицуя, проводя пальцем по ручке инвалидной коляски, из которой ему не вылезти ещё неделю — так сказал Док. — Ты слишком много на себя взяла.        — Если бы… это было… так… — вздохнула девушка, при этом краем глаза найдя нужного ей голубоглазого блондина.        — Даже я со своей головой понимаю, что тебе нужна лёжка, — высказался Па-чин, нахмурив брови и фыркнув. — Ты всё-таки человек. К тому же, если ты долго не появишься на сцене или хотя бы на экранах, твои фанаты что-то заподозрят.        — А ведь это мысль… — согласилась Татибана, кивнув. — Он прав, Касуми. Навряд ли тебе нужны ещё проблемы в роли звезды. Тем более если это ещё и попадёт в СМИ…        — Давайте не будем усугублять ситуацию… — попросила Сано-младшая.        — Это просто как пример…        — Тут больше подойдёт словно «угнетать», — заметил Мацуно, за что словил пару недовольных взглядов в свою сторону. — Ч-что…        — Чифую… дурак, — фыркнул Ханагаки.        — Да я-то что?! — выкрикнула парень, слегка покраснев.       Но вместо ответа он получил смех, что расплылся по всей палате. Главное — Фудзимото тоже смеялась, правда тихо и хрипловато. Но смеялась. И это не могло не радовать.        — Давайте вы оставите девочек отдохнуть, — предложил Миядзаки, как только смех более или менее стих. — Конечно, некоторым бы я посоветовал остаться и поговорить с той, что готова уже и сидеть, и бежать, но дело ваше.        — Ты единственный человек… которого я не могу… ударить…        — И я этому очень рад, — мужчина кивнул, начиная помогать девушке сесть: использовать койку, которая могла бы принять сидячее положение, он не стал, так как знал, что Фудзимото этого не любит. — Так кто останется? Кто-нибудь один.        — Пускай останутся сначала те, кому Касуми хочет врезать, — фыркнула Сано-младшая, видя нервную дрожь тел двух парней.        — Нет, — возразила Фудзимото. — С ними я поговорю… тогда, когда смогу им врезать… и когда ты сможешь бушевать. А сейчас… тц, кх-кха… ни я, ни ты этого… не можем…        — Тогда… — на выдохе произнесла блондинка.        — Я останусь, — спокойно, на первый взгляд, сказал Курокава, смотря прямо в золотые глаза.       Фудзимото лишь кивнула, соглашаясь. Холодная дрожь пробежала по всему её телу.       Рюгудзи и Сано-старший попрощались со всеми. Правда, второй не особо хотел уходить, так как ему многое нужно было сказать своей девушке, но та даже не смотрела на него. Он понимал, почему — и дело даже не в обиде на него. Просто сейчас Фудзимото хотела видеть не его. И это приносило боль, но при этом наводило на определённые мысли. Причём… не очень хорошие мысли.       Мицуя и Хаясида тоже вышли из палаты не без прощаний. К слову, Мицуе Фудзимото дала понять, что с ним у неё тоже должен состояться разговор — конечно же, насчёт новых костюм. Красота!       Ханагаки же тупил взглядом, пытаясь решиться спросить. Мацуно, поняв это, толкнул его в сторону койки подруги.        — Ссыкло, — фыркнул он, складывая руки на груди.        — Потом, — сказала девушка, не отводя взгляда от фиолетовых глаз.        — Я тебя понял, — парень кивнул и вышел вслед на Мацуно из палаты.        — Может, мне тоже выйти?.. — осторожно поинтересовалась Сано-младшая.       Миядзаки задумался. Спустя пару секунд он кивнул и поручил Эмму Акихико. Парень с удовольствием согласился присматривать за блондинкой и, быстро и аккуратно посадив её в инвалидную коляску, направился, так сказать, на прогулку по больнице, так как на улице сейчас было слишком холодно для прогулок с больными.        — Я буду в коридоре. Так что если что — кричите, — сказал напоследок Миядзаки, выходя из палаты последним.       В комнате воцарилось молчание.       Курокава, осознав, что они находятся в помещении только вдвоём, пересел поближе к девушке: на стул, на котором недавно сидел Док.       Фудзимото осмотрела его, примечая, что парень тоже весь забинтован, он также имел гипс, причём сразу две штуки: на левой руке и левой ноге, — видимо, при одном из её или Сано-старшего ударов кость всё же дала трещину.        — Мне приснился сон, пока я была без сознания, — начала первой девушка. — В нём по большей части фигурировал именно ты. Рассказать?        — Да…       Фудзимото кивнула. Сделав глубокий вдох, она рассказала всё до последней мелочи, не позабыв ни о чём, так как знала: каждая деталь важна, особенно в разговоре с Курокавой.        — Я… пытался тебя убить?.. — удивление и страх в его фиолетовых глазах заиграли страстный вальс настолько, что девушка не смогла сразу же ответить на вопрос, залюбовавшись их красотой.        — Да… пытался. Но потом спас.        — И всё же…        — Но ведь похоже на нашу ситуацию, — она грустно усмехнулась. — Ты хотел меня убить.        — Но я тебя не спасал, — возразил парень.        — Спас. Потому что я стояла до конца ради тебя. Потому что ты вытащил меня из кошмара.        — Это неправда…        — Правда, — девушка посмотрела другу прямо в глаза. — Хватит врать и себе, и окружающим. Изана… — она потянулась к нему рукой, нежно коснулась кончиками пальцев поцарапанной щеки. — Ты ведь не хочешь быть одиноким… И ты можешь им не быть. Если… если ты действительно так ненавидишь меня с тех пор, как я позабыла о тебе и не спасла… у тебя есть Эмма и Майки. Они ни в чём не виноваты — это точно. Я…        — Я не ненавижу тебя, — Курокава перебил её. — Просто… это странное чувство… После смерти Синитиро и твоего ухода моя жизнь перевернулась с ног на голову… я… я… — парень часто задышал.        — Тише, — Фудзимото тут же взяла его лицо в свою левую руку, жалея, что правая у неё руку в гипсе. — Тише, Изана, тише… Расскажи мне всё. Поделись со мной о своей жизни. Поделись своими мечтами и желаниями. Пожалуйста, — она смотрела прямо ему в глаза и тепло улыбалась. — Я помогу. Теперь я точно не брошу и не оставлю тебя одного. Ни за что и никогда.       Курокава усмехнулся. Усмешка плавно перешла в тёплую улыбку. В его глазах заиграл огонёк благодарности и любви. Парень прижался щекой к руке Фудзимото и прошептал, прежде чем начать свой разговор:        — И это я-то тебя спас?..