In These Hands (You Will Break)

Поместье Камисато выглядело не так, как помнила Мона, хотя она предполагала, что это было больше связано с нынешними обстоятельствами, чем с чем-либо ещё. В последний раз, когда она была здесь, она была в панике, слишком поглощённая последствиями обыска Тенрё, чтобы оценить красоту того, что её окружало. Теперь, когда она сидела в деревянном павильоне со своими друзьями и смотрела, как светлячки порхают в ночном воздухе вокруг неё, она не могла быть более спокойной. " Я знаю, о чём ты думаешь, но это не было случайностью," — сказал Тома, проводя рукой по тонкому хвостику на затылке. — "Я намеренно обрезал его таким образом." "Никто из нас так не думал, Тома," — со смехом сказала Ёимия. — "Но теперь, когда ты упомянул об этом…" "Тебе идёт. Мне нравится," — сказала Мона, улыбаясь Томе через стол. "Видите!" - Тома хлопнул себя по ладони, словно только что выиграл пари. - "Миледи дразнила меня за это, когда я начал его отращивать" Аяка, сидевшая напротив него, поднесла руку ко рту, чтобы скрыть хихиканье. "Всё, что я сказала, это то, что у вас и моего брата похожие вкусы в предпочтениях." Мона ненадолго познакомилась с упомянутым братом, Камисато Аято, когда она прибыла в поместье ранним вечером. Он казался достаточно приятным, с поразительным сходством лица с Аякой и, конечно же, с таким же маленьким хвостиком, как у Томы. Он извинился за то, что не смог присоединиться к ним в этот вечер из-за официальных дел, которыми ему нужно было заняться в городе. Не то чтобы Мона возражала. Было уютнее, когда они сидели здесь только вчетвером со своими чашками саке и остатками еды, которую они разделили. Даже Аяка, которая в прошлый раз показалась Моне немного холодной, заметно потеплела, улыбаясь и шутя вместе со всеми. Мона потянулась к большому графину посреди стола и наполнила чашку, из которой пила. Она уже чувствовала, как алкоголь течет по её кровотоку, заставляя голову кружиться и согревая её тело. У остальных дела обстояли не лучше, хотя Тома выглядел хуже всех. Для человека, заявившего в начале вечера, как мало он обычно выпивает, он определённо преуспел, выпив в одиночку почти целый графин. "Как настоящий житель Мондшата", — поддразнила Мона, наливая остатки в чашку, которую держал для неё Тома. "Ну, я должен время от времени отдавать дань уважения своей нации, не так ли?" — сказал он, поднимая чашку в имитирующем тосте, прежде чем сделать большой глоток. Свет фонарей, свисающих с карниза, отражался от чёрного металла его повязки. "Правда ли то, что люди говорят о жителях Мондштадта?" — спросила Аяка. - "Что пьют за завтраком, обедом и ужином?" Из их четвёрки она была единственной, кто всё ещё сидел в позе сэйдза , аккуратно подобрав ноги под себя и положив руки на колени. Мона переключилась на гораздо более расслабляющую позу со скрещёнными ногами после первых пяти минут. Мона ухмыльнулась. Она слышала почти все шутки о любви жителей Мондштадта к выпивке на протяжении многих лет. Её личным фаворитом было то, что среднестатистическому жителю города не нужна была банка уксуса, чтобы замариновать яйцо; им нужно было только лишь подышать на него. "Я бы сказала, что слухи преувеличены, но в городе я жила по соседству с одной из таверн. Количество шума, которое пьяные производили каждую ночь, было смехотворным" Её сердце болезненно подпрыгнуло от ностальгии, когда она вспомнила свой дом в Мондштадте. Город здесь был таким тихим по сравнению с жизнью рядом с Кошкиным Хвостом . С другой стороны, она, вероятно, не подумала бы об этом, если бы жила выше в городе, где есть бары и рестораны. "Когда я уехал из Мондштадта, мне не хватило пары лет до совершеннолетия, разрешённого законом для употребления алкоголя, но я помню, как несколько раз посещал «Долю ангела» с моим отцом", — сказал Тома. - "Бармен всегда делал мне что-нибудь безалкогольное, пока мой отец пил пиво" "Мой дедушка иногда позволял мне сделать глоток своего саке, когда я была маленькой"— добавила Йоимия — "Однако мне оно не нравилось, пока я не стала старше" "А теперь посмотри на себя, бессовестно пьяная посреди поместья Камисато,"— преувеличенно сказал Тома. "Кто бы говорил!" Когда пара начала игриво толкать друг друга локтями, Аяка повернулась к Моне и спросила: "Ты скучаешь по своей прежней жизни в Мондштадте?" "Немного" — честно ответила Мона, водя большим пальцем по краю чашки. — "Прошёл уже месяц, и я думаю, что начинаю привыкать к ​​этому месту" "Месяц, полгода, год. Для такого рода вещей нет установленных сроков, поэтому, пожалуйста, постарайтесь не волноваться. Я думаю, что вы и так хорошо справляетесь" Несмотря на то, что она не могла быть старше подросткового возраста, слова Аяки всегда несли достоинство и элегантность, выходящие за рамки её лет. Мона не могла сдержать румянец, заливший её лицо от комплимента. "С-спасибо." Её внимание привлекло зрелище Томы, схватившего графин с центра стола и вставшего на ноги. — "Что ж, я возьму ещё саке, если вы не возражаете, миледи." "Пожалуйста, " — сказал Аяка, на что Тома склонил голову и неторопливо направился к дому, немного шатаясь на ногах. Внезапно в павильоне стало немного одиноко без его присутствия, их группа из четырех человек распалась, хотя бы на несколько минут. Мона воспользовалась тишиной, чтобы обратиться к оставшимся девушкам: "Спасибо, что пригласили меня. Это действительно много значит" "Всегда пожалуйста" — с улыбкой сказала Аяка. — "В любом случае, мне нужно было наверстать упущенное в прошлый раз." Последний раз. Моне могло это показаться, но она почувствовала, как изменилась атмосфера, между ними воцарилась прохлада, несмотря на ночную жару, когда все они вспомнили обстоятельства, которые привели их сюда несколько недель назад. "Как они сейчас?" — спросила Мона. К небольшому удивлению, Аяке не пришлось спрашивать, о ком она говорит. "Примерно настолько хорошо, насколько можно было ожидать "— мрачно ответила она. — "Мы отправили Хину обратно к родителям в деревню Конда. Что касается Акиры, то он в основном просто сидит у окна в своей комнате, изо дня в день глядя на море" Мона предположила, что Акира был слугой, которого она видела съёжившимся на песке. Она оглянулась через плечо на то место, всего в нескольких футах от границ павильона. По её позвоночнику прошла дрожь. "А вы, леди Аяка?" — спросила Ёимия. — "Что-нибудь случилось с Комиссией Тенрё после этого?" Улыбка Аяки была с оттенком горечи. "На следующий день ко мне пришла Кудзё Сара, но она мало что могла сделать, кроме как поучать меня. Насколько я понимаю, худшую ситуацию уладил мой брат в городе, за что я ему благодарна" "Кудзё Сара?" Мона уже слышала это имя раньше, хотя и не могла вспомнить, где именно. "Глава Комиссии Тенрё"— сказала Ёимия, опираясь на локти. — "Домашняя собачка Сёгуна." "Что ж, я не собираюсь говорить плохо об одном из моих коллег-руководителей Комиссии…"— пробормотала Аяка, опуская глаза вниз. Ёимия, с другой стороны, не могла молчать. Упоминание имени Сары, казалось, зажгло в ней огонь. "Ты знал, что однажды она угрожала моему отцу? Это произошло из-за какого-то глупого ложного обвинения прохожего в том, что он тестировал фейерверки на улицах. Другими словами, абсолютно ничего . Тогда мне сразу не понравилась эта женщина, и она стала только хуже с тех пор, как вступил в силу «Указ об охоте на глаза бога»." "Звучит строго" — сухо сказала Мона, добавляя её в мысленный список людей, которых следует избегать. Ёимия допила остатки своего напитка, затем потянулась за одним из оставшихся на столе креветок на шпажках и ткнула им в сторону Моны, как предостерегающий палец. "Помяни мои слова, Мона. Держись подальше от этой девушки. От неё одни неприятности." "О ком мы говорим? Надеюсь, не про меня". Звук мужского голоса заставил всех поднять глаза. Мона была так увлечена разговором с Ёмией, что не заметила, как вернулся Тома. "Нет, не про тебя. И последнее, что я произнесла, это была девушка" — сказала Ёимия с притворным негодованием. "Или главой Комиссии Тенрё"— добавила Мона. "Ах, значит, это очаровательная госпожа Кудзё" Тома опустился на колени и поставил на стол пару графинов. Мона могла бы поклясться, что он взял с собой только один. "Тома, твой чокер." Ёимия вздохнула и хлопнула его по плечу, побуждая его повернуться лицом к ней. Она зажала шампур между зубами, затем начала возиться с его воротником, который за время его отсутствия задрался набок. Как только она закончила, он отошёл назад достаточно, чтобы улыбнуться ей. "Спасибо, дорогая" "Не за что, милый" — ответила она, взъерошив ему волосы. И тут Мону осенило. Как она не поняла этого раньше? С самого начала она предполагала, что Ёимия и Тома были просто близкими друзьями, но внезапно всё их общение — шутки, притворные ссоры, физический контакт — приобрело новый оттенок. "О, извини" — пробормотала Мона. — "Я сначала и не поняла" Пара повернулась, чтобы посмотреть на неё в унисон, на их лицах играло замешательство. Затем Тома расхохотался. "Мы, честно говоря, не думали…" "…Что ты считаешь нас парой?" — вмешалась Ёимия. Мона моргнула. "Вы не?" Она тут же почувствовала себя идиоткой, когда стол погрузился в истерику вокруг неё. Даже Аяка не смогла сдержать смех в рукав. "Если подумать, мы встречались какое-то время, не так ли?" — сказал Тома, когда достаточно оправился, чтобы снова говорить. Он перегнулся через стол и снова наполнил чашки всех, прежде чем опустошить свою, затем согнул одну ногу и опёрся на неё локтем. "В подростковом возрасте примерно на пять минут", — сказал Ёимия. — "Однако мы так и не прошли стадию держания за руки" "Тогда я так нервничал" — сказал Тома тоном, который наводил на мысли о том, что он внутренне сжимается при воспоминании. "Ты был как маленький щенок" — просияла Ёимия. Повернувшись к Моне, она спросила: "Ну, а ты? Ты нашла кого-нибудь в Инадзуме, который тебе понравился? Сердце Моны подпрыгнуло. "Или, может быть, в Мондштадте кто-то есть" — предположил Тома. "Как романтично" — мечтательно сказала Аяка. "Но трагично." — Ёимия наконец откусила кусочек от своей закуски — "Я не могу представить, каково было бы оставить кого-то, кого ты любишь». Моне потребовалось несколько секунд, чтобы обрести голос. Слова грозили застрять у неё в горле. "В Мондштадте никого нет. Здесь я тоже никого не нашла" Она давно приняла решение, что она не будет рассказывать никому из своих друзей о Скарамуше. Решение было принято как для неё, так и для них самих: чем меньше они знали о её причастности к предвестнику, тем меньшей опасности они подвергались, если что-то пойдет не так с их договорённостью. Но более того, это был большой позор. Если кто-нибудь из них узнает, что она спит с Фатуи, чтобы расплатиться с долгами, она понятия не имеет, как сможет смотреть кому-то из них в глаза. К её облегчению, никто из них, похоже, не нашел ничего странного в её реакции, за исключением разве что Томы, чей пытливый взгляд задержался на ней на несколько секунд дольше, чем у остальных. "Мы всегда можем помочь, если тебе это нужно" — сказал он, пожав плечами. —       "Вокруг полно красивых людей." Ёимия чуть не выплюнула креветку. "Тома, ты не можешь просто предположить , что она не ищет что-то "подобное"." "Я только предлагал! Какой смысл быть посредником, если я не могу предложить немного сватовства на си…" Мона вскочила на ноги, прервав Тому на полуслове. Внезапно она почувствовала на себе вес трёх пар глаз. "Прости" — пробормотала она. — "Я думаю, что это алкоголь. Я собираюсь прогуляться, чтобы проветрить голову" "Тебе нужна помощь?" — спросила Ёимия. "Всё в порядке" — заверила её Мона, уже пятясь. — "Я ненадолго." Она прошла через павильон, спустилась по ступенькам и вышла за ворота, кивая при этом стражникам. Тропинка за стенами вела вниз, в лес Чинджу, его неземное голубое сияние и густые деревья казались ещё более сюрреалистичными в лунном свете. Вместо того, чтобы рискнуть и, возможно, заблудиться, Мона повернула налево, следуя вдоль стены, пока не подошла к скалам и не смогла посмотреть на море в городе Инадзуме. Она любила этот вид, наверное, потому, что только он позволял ей увидеть весь город сразу. Она вспомнила, как стояла на окраине на второй день своего пребывания здесь и смотрела на здания, встроенные в склон. Конечно, под луной эти здания превратились в силуэты, а Тенрё, резиденция Сёгуна Райден, гордо возвышалась над всем этим. Она сейчас там? подумала Мона. Осознает ли она, какое опустошение она наносит своей стране? Это была мимолётная мысль, но она всё равно наполняла её гневом. Не желая углубляться в собственные эмоции, Мона перевела взгляд вправо, где вдалеке клубилась яростная масса пурпурных облаков. Остров Сэйрай. Масса чёрных скал и острых пиков, окутанная вечной грозой, по словам одного из её клиентов. В то время как часть Моны стремилась пойти туда ради любопытства, она не могла предвидеть, что это произойдет в ближайшее время. Даже на расстоянии она чувствовала негостеприимность этого места. Это напомнило ей, как она стоит на палубе торгового корабля и смотрит на грозовые тучи, окружающие Инадзуму. Звук смеха послышался в воздухе позади неё. Мона могла легко отличить голос Томы от остальных. Изображение того, как он сидит за столом, его взгляд задержался на ней, пока Ёимия расспрашивала её о ее личной жизни. Это была не их вина. Это действительно не так. Как кто-то из них должен был знать о её ситуации, если она не была готова говорить об этом? Тем не менее, это не мешало ему волноваться. Тот факт, что они могли сидеть и небрежно говорить о свиданиях, как нормальные взрослые; а потом была она, запертая в стеклянной коробке, которую могла видеть только она. Мона прислонилась спиной к каменной стене и закрыла глаза. Как бы ни было тяжело с её аналитической натурой, была причина, по которой она старалась не слишком глубоко задумываться о своей ситуации со Скарамушем. Теперь, когда её первоначальная ненависть к нему ушла, и они стали чем-то вроде рутины, она поняла, насколько изолированной стала. Сначала она не обращала на это внимания: каждый день её окружали люди благодаря её магазину, а Ёимия и Тома часто навещали её. Никогда в жизни она не была так избалована обществом. И всё же она не могла ни с кем из них поговорить о том, что действительно имело значение. Её клиенты знали её только случайно. Скарамуш не стал бы говорить с ней о чём-то, что не было бы ему интересно (и, как источник её проблем, она была бы провалилась сквозь пол, если бы попыталась открылась ему). Она подумывала рассказать обо всём Ёимии и Томе, но знала, что в этих отношениях у неё есть только один шанс. В тот момент, когда её тайна раскроется, её будет уже невозможно вернуть, и с её гидромантией, какой бы ненадёжной она ни была в данный момент, она не могла предсказать, как пойдёт этот разговор. Часть её хотела верить, что они поймут. В конце концов, они были её друзьями, и Мона не была связана со Скарамушем сверх условий их устного контракта. Если бы они держали это в себе, Так почему же она всё ещё так боялась? На деревьях слева от неё что-то зашуршало. Мона резко повернула голову. В темноте было почти невозможно сказать, но она могла поклясться, что только что видела, как фигура исчезла за краем стены. Мона сделала шаг вперёд, затем остановилась. Вероятно, было глупо проводить расследование, учитывая, что она была обезоружена, одинока и немного пьяна, но любопытство взяло верх над разумом всего за несколько секунд. Следя за тем, чтобы её шаги были лёгкими, Мона прошла вдоль стены до конца, сделала выпад и поймала фигуру за рукав как раз в тот момент, когда она пытались убежать. Она ожидала, что охранник или даже один из её друзей разыграет шутку. Мужчина перед ней не был ни тем, ни другим. Мона рванула его к себе, схватила за лацканы и впечатала в стену с такой силой, что он вскрикнул. "Не мог быть здесь лично, поэтому он послал одного из своих людей шпионить за мной, а?" — прорычала она. Даже под маской шок Фатуи был ощутим. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться и оттолкнуть от себя Мону. "Не подвергайте сомнению решения Балладира", — вот и всё, что он сказал в ответ. "О нет, я уверена, что у него в сердце самые лучшие намерения", — отрезала Мона. Агент бросил на неё ледяной взгляд, прежде чем оттолкнуться от стены и скрыться за деревьями. У Моны не было ни воли, ни энергии, чтобы преследовать его. Она уже собиралась вернуться, когда голос позвал её по имени. Она повернулась и увидела, что Тома направляется к ней. "Вот ты где. Я боялся, что ты упала со скалы" — Настойчивость в его тоне наводила на мысль, что он шутит только наполовину. "Я в порядке" — сказала Мона. Она заставила себя ободряюще улыбнуться, прежде чем позволить ему отвести её обратно к воротам. На следующее утро Мона направилась прямо к Хинамидзаке. "Мне нужно увидеть Скарамуша" — рявкнула она агенту, стоявшему на страже базы Фатуи. Он был тем же человеком, которого она встречала раньше, и, к небольшому удивлению, его ответ был повторением того, что он сказал ей в прошлый раз. "Его нет" Воспоминания о шпионе прошлой ночью и похмелье, стучащем по её черепу, оставили её не в настроении спорить. Она проигнорировала агента и пронеслась мимо него, только чтобы быть остановленной рукой через дверь. "Я только что сказал вам" — прошипел агент. — "Его нет" Мона вздохнула, затем повернулась и посмотрела на что-то у него за плечом. Её глаза расширились. "О, Архонты " Мужчина развернулся как раз вовремя, чтобы струя воды ударила его прямо в лицо. Мона воспользовалась возможностью, чтобы оттолкнуть его с дороги, распахнуть дверь и вбежать внутрь. Агент крикнул ей вслед, чтобы она остановилась, предупредив пару Фатуи внутри, но Мона погрузилась в поток и помчалась по коридору, вынырнув только тогда, когда достигла его комнаты в конце. Может быть, она будет наказана за такое вторжение. Может быть, Скарамуш отослал бы её, не поговорив с ней. Моне было всё равно. Она была в ярости. Открыв дверь, она закричала: "Посылать шпиона за мной — это новый минимум даже для тебя…" Она сделала паузу. Солнечный свет проникал через окно на задней стене, освещая скудную, простую мебель, аккуратно свёрнутый футон сбоку, горную сцену, которую он рисовал, теперь свисающую со стены. Её сердце упало, когда она огляделась. Её поездка была бессмысленной. Комната была пуста. За её спиной в коридоре загрохотали шаги, и раздался голос: "Я сказал тебе остановиться ". Мона обернулась и увидела трёх бегущих к ней агентов. Тот, кто охранял дверь, шагнул вперёд и схватил её за запястье, но Мона успела выдернуть руку, прежде чем его хватка усилилась. "Где он?" Два агента позади переглянулись, словно обдумывая, что они могут ей сказать. Один из них вздохнул. "Он ушёл." Мона подняла бровь. "Ушёл?" "Деловая поездка" — сказал тот, что был рядом с ним. — "Это всё, что ты получишь." Обращение к своему подсознанию помогло Моне проникнуть в суть. Он говорил правду. Она тихонько фыркнула и пошла, довольная, когда мужчины отошли для неё. В какой бы «командировке» ни находился Скарамуш, он не сказал ей об этом, а это означало, что он, вероятно, вернётся в течение дня или двух. Или неделю, если повезёт. «Тебе повезло, что ты ему так нравишься», — крикнул ей предвестник. Мона не позволяла себе слишком глубоко задумываться о том, что это должно было означать. Она только ещё раз внутренне усмехнулась и пробормотала себе под нос: "И что, теперь?" Дотторе, Обновление. Я всё ещё держусь на расстоянии от астролога, но продолжаю внимательно за ней наблюдать. Вполне вероятно, что она вспомнит меня с нашей встречи на рифе Маска и сразу же отнесётся ко мне как к врагу, так что я считаю, что это более эффективный метод получения данных, чем заявиться ей так рано. Воистину, она чудо. Её гидромантия действительно окажется для нас ценным ресурсом. В тот момент, когда я почувствую, что собрал столько информации, сколько может дать дистанционное наблюдение, я свяжусь с ней и посмотрю, как дальше пойдут дела. Если потребуется, я применю силу, так что будьте уверены, она будет нашей. Я уезжаю с острова Наруками по делу, не имеющему отношения к ней. Единственная причина, по которой я пишу это, состоит в том, что слухи о моём отсутствии могут дойти до вас, и меньше всего я хочу, чтобы Царица подумала, что я отказался от этой миссии в пользу своих личных усилий. ~Скарамуш PS Как бы редко мне ни удавалось сделать вам комплимент, я должен поздравить вас с модификациями, которыми вы меня оснастили ещё в Снежной. Несмотря на то, что мой тесный контакт с астрологом был минимальным, она пока ничего не заподозрила. По-видимому, вы можете сделать что-то правильно лишь единожды.