***
Гарри прислонился щекой к прохладному стеклу. Стук колес отзывался мерным тактом в сердце, а мелькающие за окном холмы навевали меланхоличное настроение. Ребята в купе притихли, занимаясь каждый своим делом и не мешая другим. Со Снейпом они попрощались вчера после обеда: Гарри отправлялся со всеми учениками на Хогвартс-экспрессе, чтобы не привлекать внимания, и уже с вокзала Кинг-Кросс должен был активировать порт-ключ к дому Снейпа. К их дому — так сказал Северус. А еще просил быть осторожным. Гарри с нежностью погладил новую подвеску на браслете — небольшой шершавый камешек с дырочкой. Прощальный пир в этом году обошелся без дополнительных поощрений и подсуживаний Гриффиндору, поэтому Кубок Хогвартса достался Слизерину. После статей Скитер про Дамблдора и его деятельности на занимаемых постах с весьма здравой аналитикой законов и критикой Фаджа, который со дня на день должен был отправиться в отставку, гриффиндорцы как-то сникли. Как будто тень Дамблдора упала на них. Отчасти это чувство было обосновано: многолетняя война факультетов и откровенная травля слизеринцев обернулась против гриффов. И было крайне неприятно осознавать великодушие врага — слизеринцы, как и прежде, ходили с презрительно-высокомерными минами, но по крайней мере не насмешничали без меры, как рейвенкловцы и хаффлпаффцы. Хотя, когда Рон Уизли прошипел что-то оскорбительное в адрес змей, тот же Малфой не переминул ткнуть рыжего носом в нелицеприятный факт: если бы не премиальные баллы, которые каждый год зарабатывал Поттер, Гриффиндор не поднимался бы выше своего привычного третьего места, и Слизерин побеждал бы каждый год. Конечно, возмущение Уизли «предательством» интересов факультета и дутой славой героя подхватили и некоторые другие ученики. Гриффы никогда не отличались великодушием, напоминая свору паршивых гиен, и логикой — для победы зарабатывать баллы должен весь факультет, а не единственный его представитель. Впрочем, Поттеру были безразличны и гонка тщеславия, и попранное самолюбие Уизли: этот вечер принес еще одно разочарование. Его сова ему не принадлежала. Подозрения появились давно, еще прошлым летом, когда он узнал о магических привязках и фамильярах. Хедвиг он не привязывал: на первом курсе он и понятия не имел об этой связи, а в этом году практически не использовал совиную почту, поэтому редкие мысли о том, что вопрос с птицей надо решить, возникали не в самые удобные моменты — и решение откладывалось на потом. Пока не оказалось, что дальше тянуть некуда. Пока не оказалось, что зря поднимался в совятню: попытка наложить чары провалилась, злющая сова пребольно клюнула его в руку и, недовольно ухая, улетела в темноту куда-то в сторону Запретного леса. Мордред с ней! И с ее хозяином, кем бы он ни был! Кипящий негодованием Поттер вернулся в башню факультета, где наткнулся на истерящих из-за поражения в глупом школьном соревновании соучеников. В другой день он может быть и сдержался, но тут вздорные претензии стали последней каплей: он рявкнул так, что со стены едва не сорвало гобелен Девы с единорогом, потребовал, чтобы его оставили в покое, и ушел в спальню, где поставил самые мощные чары от желающих с ним пообщаться и высказать неудовольствие. Он сбился со счету сколько раз за этот год пожалел, что не послушал Распределяющую Шляпу. Неотесанные гриффиндорцы внушали ему отвращение, и он желал оказаться подальше от них, в прохладе подземелий, в теплых объятиях Северуса. Вот и получилось, что с утра Гарри поднялся раньше всех, прихватил пару бутербродов с завтрака и уехал на станцию едва ли не первой каретой. Если бы мог, он бы поторапливал остальных, лишь бы поезд быстрее отправился в Лондон. Заняв пустое купе, поначалу запер дверь, но потом понял, что в одиночку не выдержит нервного напряжения. Вскоре заглянул Невилл, с извиняющейся улыбкой спросил разрешение занять свободные места, помог Луне с багажом и уткнулся в очередной талмуд по Гербологии. Луна достала «Придиру». Присоединившиеся к ним за минуты до отправления поезда барсуки тихо сплетничали о старшекурсниках и выпускниках и гадали — кто вернётся на шестой курс. Джастин не изменил своего решения покинуть Хогвартс, но обещал не забывать их и писать всем письма. Словом, компания подобралась такая, которая не мешала думать и мечтать. Гарри почти задремал, когда в коридоре поезда послышался какой-то шум. Ханна Аббот и Сьюзен, сидевшие ближе всех к двери, открыли ее и с любопытством высунулись наружу. — Шлюха! — Подстилка косоглазая! — Не смей приближаться к моему парню, ты, дешевка! Вентус!.. Произнесенное в ответ заклинание заглушил пронзительный многоголосый визг. Боунс и Аббот тоже взвизгнули и, отшатнувшись обратно в купе, захлопнули дверь. Затем переглянулись, хихикнули и обернулись к сидящим с изумлением на лицах парням: все узнали голос Джинни Уизли. Второй участницей скандала, очевидно, была Чжоу Чанг. Занятый собственными переживаниями Гарри совсем упустил из виду младшую представительницу проклятой семейки, а теперь оказалось, что она успела наделать много шума своими похождениями на трех факультетах. После проигрыша Рейвенкло в квиддич, Джинни закрутила с Дином Томасом, но сообщить об этом Корнеру то ли забыла, то ли не посчитала нужным. Корнер в свою очередь начал активно ухаживать за Чанг. До конца поездки Сьюзен, Ханна и Джастин перешептывались о том, что же произошло сейчас и чем завершилось столкновение: шум в коридоре стих, но летучемышиный сглаз мелкая Уизли отточила до мастерства, и высовываться, с риском заполучить себе на голову мерзкую тварь, никто не желал. Гарри не ошибся, когда определил порок Джинни — похоть. Интересно, Колин смог собрать интересующий его материал? И только Луна продолжала невозмутимо листать «Придиру» и задумчиво улыбаться.***
На платформе за волшебным барьером Поттера поджидал неприятный сюрприз: Дурсли явились его встречать. Он затормозил от удивления и едва не сбил чемоданом идущего следом Джастина. Тот похлопал Поттера по плечу и пошел вперед, к ожидавшим его чуть в стороне родителям. — Здравствуйте. Я не ожидал… — выдохнул Гарри, обращаясь к тете. — Что вы тут делаете? — Мне пришло письмо, — тетя Петунья кашлянула и заколебалась, словно не могла определиться со словами. — Дамблдор прислал письмо, приказал встретить. Женщина выглядела более нервной, чем обычно, пожалуй, даже испуганной, и беспокойно шарила взглядом по сторонам. Дядя возмущенно пыхтел, топорща жесткую щетку усов. — Я не могу поехать к вам, тетя, — покачал головой Гарри. Он тоже украдкой поглядывал вокруг: оставшиеся на свободе фениксовцы не могли оставить их без внимания. Но из тех, кого знал Гарри, сегодня он видел только Уизли. Да и те остались на той стороне прохода — разборки Уизли с семейством Чанг продолжились на перроне. — Это может быть опасно. Расчет оправдал себя: Вернон Дурсль только от упоминания волшебников наливался дурной кровью. А на словах об опасности… — Я не позволю, чтобы ты подвергал опасности мою жену и нашего сына, и устраивал нам неприятности! — взревел Дурсль, брызжа слюной в лицо юноши. Теперь Гарри всерьез опасался за его здоровье: лицо дяди приобрело густой кирпичный оттенок. — Наши желания совпадают, дядя, — юноша быстро закивал. Надо было избавиться от родственников и найти укромное местечко. Контролер на станции уже поглядывал в их сторону. — Поэтому мы сейчас вместе дойдем до стоянки, и вы спокойно уедете к себе домой. — А ты? — Петунья снова смотрела на него странным взглядом, и если бы Гарри не знал ее много лет, то мог бы подумать, что ее всерьез беспокоит его благополучие. — Вам лучше этого не знать, — мягко проговорил Гарри. Тетка побледнела еще сильнее и поджала губы. — Чего не знаешь, о том не можешь рассказать. Вернон молча развернулся и пошагал к выходу из вокзала, Петунья засеменила следом, судорожно сжимая сумочку в руках. Гарри поплелся за ними. В конце концов, ему тоже надо уйти подальше от толпы: если здесь есть наблюдатели старика, то они непременно доложат, если он не пойдет с Дурслями. Они и так это обнаружат, конечно, но лучше поздно. Он успеет сообщить Северусу о новых кознях Дамблдора.***
Порт-ключ выкинул Гарри на каменную дорожку у небольшого кирпичного домика. Влажный порыв ветра швырнул ему в лицо сладковатый аромат цветов, смешанный с солью и запахом водорослей. Гарри вдохнул неповторимый теплый воздух, запрокинул голову и увидел золотистые облака в персиковом от заката небе. От широкой улыбки болело за ушами. Северус обещал ему море! Кажется, он слышит шум прибоя и крик чайки за зеленью заросшего сада. — Долго ты еще будешь там стоять? Поттер улыбнулся и пошел вперёд, цокая колёсиками чемодана по плоским белым камням дорожки. Слишком медленно, желая прочувствовать каждый миг. Больше всего на свете он сейчас хотел броситься к Северусу со всех ног, повиснуть у него на шее и поскуливать от восторга, но Гарри сдерживался и запоминал, впитывал каждую мелочь. Ему нравилось все! И заросший сад, и растрепанные клумбы, заросшие сорняками, у невысокой террасы крыльца, и потрескавшаяся белая краска на наличниках. И Снейп, который расслабленно ждал его, привалившись плечом к косяку. Гарри остановился у ступенек и посмотрел снизу вверх. Неприкрыто любуясь, и от того, что он может себе это позволить, внутри щекотно и волнующе лопались пузырьки радости. Гарри завораживает четкость и острота линий облика его жениха, неуловимость улыбки и черная неизвестность, скрывающаяся за невозможными ресницами. Северус Снейп может сколько угодно язвить — ему больше не обмануть Гарри: он — самый внимательный, заботливый и верный своему слову человек! — Добро пожаловать домой, Гарри! Прошедшие сутки, насыщенные малоприятными событиями, Гарри держался лишь на мысли, что в конце его будет ждать Северус. И целое лето впереди! Гарри чуть запнулся у двери, не решаясь протискиваться мимо Северуса, а еще он немного надеялся на приветственный поцелуй. Теперь, когда они тут вдвоем и не ограничены правилами Хогвартса, Гарри надеялся на прогресс в отношениях. Но Северус только тихонько хмыкнул и сделал шаг назад, в крошечный коридор, а потом еще и еще — в просторную, немного пустую, гостиную. Около стены стояло несколько коробок с вещами, такие же коробки были видны в распахнутые двери других комнат. — Не было времени разобраться с этим, — Снейп небрежно махнул рукой. — Зато можешь сделать все, как тебе нравится. Гарри выпустил ручку чемодана и с восхищением обвел взглядом помещение. Как ему нравится? Северус даже не подозревает, насколько велик его подарок. — К тому же, — продолжил Снейп и задумчиво постучал пальцем по подбородку, — я и сам не уверен, что у меня в этих коробках. Пойдем, покажу тебе дом. За гостиной оказалась столовая, разделенная высокой стойкой с кухонной зоной. Гарри подумал, что перегородка между гостиной и столовой тоже была лишней и какой-то несуразной. Из кухни был выход на задний двор и спуск в подвал — в лабораторию, но Снейп удивил его ещё больше, сказав, что ею они займутся позже — после того, как разберутся с остальными вещами. Ванная комната была между двумя одинаковыми комнатами с однотонными светлыми обоями, и тут Гарри поджидал сюрприз: одну из комнат Снейп планировал использовать в качестве кабинета, а вторая была спальней. Общей спальней. Массивная кровать со стойками для балдахина, по обе стороны от нее — две тумбочки с одинаковыми светильниками, огромный шкаф с зеркальными дверцами не оставляли и тени сомнений. От неожиданности Гарри сделал шаг назад и уперся спиной и затылком в твердую грудь Северуса. — Нравится? — мурлыкнул Снейп, обнимая жениха. — Отсюда потрясающий вид. Спальня была единственной полностью обставленной комнатой в доме, даже двойные шторы были элегантно подвязаны тяжёлыми шнурами. Северус подтолкнул Гарри к окну, не разжимая объятий. Отсюда действительно был виден заросший сад и кусочек бескрайней синевы в просветах между деревьями — то ли небо, то ли море… Перед глазами плыло, и гораздо больше в этот момент юношу волновала близость Северуса. Стыд, что он заметит возбуждение. И желание, чтобы заметил. Безумный, острый коктейль эмоций растекался внутри, покалывая крошевом ледяных иголочек. Северус скользнул пальцами по нижней челюсти Гарри, обхватил подбородок, чтобы удобнее было впиться жадным, утверждающим поцелуем в нежные губы. Под мизинцем судорожно дернулся острый кадык. Гарри дрожал, вибрировал от напряжения, возбуждения, перемешанного со страхом, но от этого удовольствие казалось ещё острее, а Северус продолжал целовать, нежно втягивая и лаская языком губы. Другая его рука незаметно оказалась под рубашкой Гарри. Снейп нежно гладил от торчащих тазовых косточек по поджавшемуся твердому животу, по дуге ребер вверх до таких же тонких ключиц — и обратно вниз горячей сухой ладонью, задевая затвердевшие соски, которые с каждым касанием становились все меньше и чувствительнее. Острое желание большего и предвкушение удовольствия стали почти нестерпимыми. Сдавленный, какой-то молящий стон и запрокинутая на плечо Северуса голова прервали поцелуй. Гарри тяжело дышал, и сердце, казалось, увеличилось вдвое и рвалось наружу, стискивая лёгкие. Мужчина легонько коснулся губами острой скулы, скользнул вниз по щеке, не разрешая отстраняться. В отместку Гарри прикусил зубами подушечку большого пальца Северуса, и тут же обхватил губами всю фалангу, зализывая укус. Выгнулся, толкнул бедрами назад, притираясь ягодицами плотнее к паху, к, уже не оставляющему сомнений в намерениях Северуса, налитому члену, и снова простонал неразборчивое. — Тише, тише, все будет! — шепнул Северус в ямку за ушком, почти не отрывая жадных губ от тонкой кожи, от бешено бьющейся венки, и скользнул влажным пальцем по нежной ямке между ключиц. Морок постепенно отступал, крупная дрожь сменялась мягкими волнами, и Гарри полностью расслабился, прикрывая глаза. Ему не надо было слышать продолжение фразы, чтобы понять — Северус остался верен своим принципам и не пойдет дальше. Юноша снова попытался провоцирующе двинуть бедрами — ощущение возбуждения Снейпа срывало последние предохранители самосохранения, но от встречного толчка оказался зажатым между подоконником и твердым телом Снейпа. Чтобы удержаться от встречи со стеклом, пришлось опереться на руки. Северус с силой провел по бокам Гарри, от бедер, и потом выше по спине, к напряжённым плечам, запустил пальцы в волосы на затылке и мягко царапнул кожу, сжимая кулак. — Не играй со мной, Гар-р-ри! Когда-нибудь я не захочу остановиться, — от властного, опасного шёпота волоски на шее встали дыбом. Гарри снова в полной мере ощутил свою беспомощность. По нервам стегнуло паникой. А в следующий миг Гарри едва не рухнул на пол, лишившись поддержки, — Северус отступил на безопасное расстояние. Оставляя его мокрым, возбуждённым и испуганным. Стекло приятно холодило разгоряченный лоб, это помогало прийти в себя, оставляя одновременно маленькое разочарование в прервавшемся удовольствии и облегчение. Мгновенное отступление Снейпа погасило искры страха. Словно почувствовав состояние Поттера, Северус вновь приблизился, развернул, мягко поглаживая плечи, и ровным спокойным тоном произнес: — Нам не нужно торопиться. Все будет в свое время, — его взгляд был наполнен заботой и волнением. Он нежно скользнул пальцами по шее вверх. И отдернул руку, когда юноша попытался зажать его ладонь. — Если мы хотим сегодня поужинать, нам стоит разобраться с кухней.***