***
Гарри прислушался к себе, подышал на счет, пытаясь успокоить бушующие эмоции и уставился в зеркало, разглядывая себя внимательно: Снейпу нравилось, что он сегодня видел? Вспомнил, как мужчина смотрел на него пристальным, жадным взглядом, закусив губу. А он выгибался под ним и трогал себя, повинуясь чужому желанию. Он закрыл вновь покрасневшее лицо руками и тихо застонал: Северус смотрел на него с невероятно похотливой усмешкой, Северус ласкал его своим горячим мягким ртом, а потом заставил попробовать сперму. Надо будет сказать спасибо Финнигану. Если бы не его журналы, сейчас Гарри уже бы примеривался виском к углу шкафчика. Не противно, но чувство, словно все произошедшее — неправильно, не оставляло. Смешиваясь в вулканический коктейль с предвкушением продолжения. С желанием еще раз увидеть в глубине черных глаз дикую похоть: она больше не пугала, наполняя кровь щекочущими пузырьками. Да, — Гарри прислушался к себе, — страха больше не было. Он плескал в лицо водой, пока горящие от недавнего удовольствия и стыда щеки не заболели от холода. — Добро пожаловать во взрослую жизнь! — криво усмехнулся он своему отражению. За последний год Гарри несчетное количество раз пожалел, что отказался идти на Слизерин: как обманутый подвешенной морковкой ослик, он бесполезно пробежал по кругу и попал в исходную точку — знаний о мире, в котором предстояло жить, катастрофически не хватало. А за прошедший месяц понял, почему Снейп в школе всегда выглядел так устрашающе: он прятался в своих широченных черных мантиях, в застегнутых на сотню пуговиц сюртуках, держал дистанцию язвительными, пронизывающими до костей высказываниями. Северус выглядел великолепно. Если бы старшекурсники Хогвартса видели такого Снейпа — в легком светлом костюме, подчеркивающем его мышцы, с перстнями и браслетами, с ласковым вниманием — его популярность была бы в разы выше, чем у напомаженного Локхарта. Но таким его видели, наверное, только слизеринцы — не удивительно, что они своего декана обожали. И Гарри, кажется, теперь тоже: Снейп в одно мгновение выбил унылые мысли из головы, напомнив своим потрясающим голосом и настырными руками о сладкой ночи, о не менее волшебном пробуждении и обещании, что день сюрпризов только начался. Гарри прикусил щеку изнутри, пытаясь не показывать свое смущение и вновь возникшее возбуждение: от тесного контакта с горячим и твердым Снейпом кровь устремилась вниз с такой скоростью, что закружилась голова — так остро чувствовался жар его рук на голом животе. Ещё мгновение — и он бы умолял остаться дома и продолжить начатое утром! А зараза-Снейп только наслаждался произведенным эффектом и дерзкими касаниями! Реакции собственного тела удивляли остротой отклика, будто Северус его не просто руками трогал, а натирал разогревающей мазью, пуская ручейки горячего тепла под кожу.***
От неприятных ощущений перемещения порт-ключом Снейп отвлек жадным поцелуем, властно вжав в себя, заставляя прогнуться, вцепившись в твердые плечи. Это и спасло от падения: длительное перемещение отомстило немилосердным головокружением и поплывшими линиями перед глазами. Гарри тряхнул головой, возвращая четкость зрения, и удивленно заморгал — прямо напротив стоял настоящий пряничный домик. Совсем как в сказке — с леденцовыми окошками и разноцветной посыпкой на кремово-белковой крыше. А рядом еще один, с острой ажурной башенкой. Снейп минуту наблюдал за его реакцией, а затем негромко сказал: — Это парк Гуэль, — он мягко перехватил ладонь Гарри, поправил ремень небольшой сумки на плече и потянул через дорогу — к обычным воротам между сказочными домиками. Гарри не успел даже пискнуть в ответ, способный лишь удивленно озираться по сторонам: вокруг шумел, спешил по своим делам и толкал смуглолицей толпой огромный город. Влажный морской воздух был насыщен приторно-сладкими ароматами цветов и вонью выхлопных газов. Откуда-то доносился рваный ритм музыки, словно кто-то неразборчиво дергал струны. — Северус, где мы? — Гарри попытался вытянуть ладонь из цепкого захвата, но Снейп только притянул его ближе к себе, заводя руку за спину, и что-то быстро начал объяснять на незнакомом языке статной пожилой женщине, похожей на цыганку. Та отвечала ему, рассыпая трескучие грассирующие слова, и темпераментно всплескивала смуглыми ладонями, звякала браслетами и щелкала тяжелыми перстнями, будто кнутом. Северус не менее экспрессивно тряс перед ней сложенными «пистолетом» пальцами свободной руки. У Гарри возникло ощущение, что они оба получают несравненное удовольствие от перепалки. Наконец-то они договорились. Северус отдал женщине яркие банкноты, от чего та мгновенно смягчилась, улыбнулась гостеприимно, словно увидела в нем и Гарри потерянных во младенчестве и вновь обретенных родственников, и распахнула руки в широком объятии. Снейп буркнул что-то неразборчивое все на том же языке, невежливо отмахнулся от нее и потянул Гарри внутрь. — Мы в Испании, в Барселоне. Это один из архитектурных шедевров великого Гауди. Его сейчас нет в городе, — Северус немного разочарованно поморщился, — но это не помешает нам насладиться прогулкой. Потом где-нибудь поедим. — О! — предельно информативно сумел выдавить Гарри, уже рассмотрев вблизи, что «прянички» были искусно выложенной плиткой с вкраплениями разноцветной мозаики. Эту глянцевую красоту так и тянуло потрогать руками.***
Северус с улыбкой наблюдал за тем, как юноша задорно ахает и увлеченно разглядывает мозаичную саламандру, почти с благоговением поглаживая шершавую морду скульптуры, удивляется фантазии создателей и сочетанию красоты природной и созданной руками людей. Ему доставляло удовольствие слушать, как отражается звонкий смех юного жениха от сводов виадуков, смешиваясь с переливами национальных мелодий, и обращать его внимание на собранные из ярких осколков мозаики арочные замки, на редкое растение или гнусно орущего и почти невидимого в густой листве попугая. Приятно было видеть горящие восхищением зеленые глаза! Нравилось неспешно бродить по дорожкам, находить новые укромные уголки — скрытый в пышной растительности искусственный грот или беседку, — находить взглядом макушку Поттера в толпе туристов и его самого, «играющего в прятки», ловить за тонкое запястье, вжимать упрямую поясницу ладонью и целовать яркие губы в награду за поимку. Гарри хихикал и вновь ускользал счастливой рыбкой в зеленое море растений или скрывался за очередным изгибом дорожки. Большего Северус не позволял: знал, что распаленный поцелуями, с загнанным будто от долгого бега дыханием и с лихорадочно блестящими глазами, Гарри сдался бы без боя. Понимание этого било в голову как молодое вино. Юное тело, такое чувствительное и отзывчивое, было создано для любви. Плотской, жаркой, разнузданной, не знающей запретов и правил. На очередной площадке верхнего виадука не оказалось никого, кроме них. Гарри стоял, подставив лицо ветру. Вид с этой точки был восхитителен — слепящая белизной стен на солнце Барселона и глубокая бесконечная синева сливающихся воедино моря и неба. Северус остановился, ловя ускользающее замершее мгновение, запечатлевая его в памяти навсегда, а в следующий момент Поттер уже плюхнулся на каменную скамью, а затем медленно стёк на сидение, укладываясь во весь рост. — Устал, — довольно протянул он, обмахиваясь подобранным на дорожке огромным листом фикуса. — Спасибо за сюрприз! — Поттер, ты специально выбрал самый солнцепек? — беззлобно фыркнул Северус. Охлаждающие чары на одежде скрадывали дискомфорт от смены климата, и возмущался он больше для поддержания тонуса: Поттер про чары опять не вспомнил, взмок как невзнузданный жеребчик. — Подвинься! Гарри послушно приподнял голову и плечи, позволяя ему сесть, и опустил голову на бедро Северуса, лукаво глядя снизу вверх и болтая свесившимися с противоположного края скамьи ногами. Ему нравилось видеть Снейпа таким: не хмурым профессором, а домашним Северусом, который позволял дурачиться и откликался на его ребячество теплой улыбкой и ответными поддразниваниями. От неисчислимых поцелуев немного саднили губы, но почему-то хотелось еще, словно сегодняшнее утро сняло какой-то заслон — и только поцелуев теперь было недостаточно. Гарри боялся и одновременно желал продолжения. — Что будем делать дальше? Северус убрал налипшие на влажный лоб мальчишки прядки и делано безразлично дернул плечом: — Это твой день. Чего ты хочешь? Гарри поймал его ладонь и прижал к своим губам, целуя в центр ладони и щекоча языком. От неожиданной ласки Северус едва не скинул его с колен. Но юноша уже сам извернулся, встал на скамье на колени и приблизил свое лицо к лицу Снейпа максимально близко. Стоило больших усилий не отшатнуться от него. Еще больших — не качнуться первым навстречу. Игра в догонялки закончилась, но под внимательным зеленым взглядом Северус чувствовал себя скорее добычей, чем охотником. Это будоражило. Лицо Поттера приобрело знакомое упрямое выражение: «я принял решение и меня не остановит даже бладжер!» — а потом он качнулся вперед и неловко прихватил Северуса за нижнюю губу. Спасибо, Мерлин, что губами! Снейп обхватил его лицо ладонями и решительно толкнулся языком в нежную глубину. Притянул к себе на колени, дурея как подросток от тонкости талии — пальцы почти смыкались в обхвате, — от откровенных стонов и необъяснимой податливости. Возможно, можно повесить чары отвлечения внимания и получить немного больше удовольствия для них двоих. Северус прервал поцелуй и внимательно посмотрел на абсолютно красное лицо юноши: да, он бы не сопротивлялся, вздумай Северус разложить его прямо здесь. Это совместное безумие необходимо было срочно прекращать, иначе он нарушит данное себе и Гарри слово! Не то чтобы его это слишком волновало, но относительный план на торжество уже был и нарушать символизм ритуалов банальной похотью не хотелось. — Здесь неподалеку продают великолепное мороженое! — пробормотал он в тянущиеся за следующим поцелуем губы. Гарри сморгнул. Отстранился и попытался стыдливо спрятать лицо, привычно уткнувшись в шею Снейпа. Чертов зельевар околдовал его, не иначе: поцелуи совершенно отключали мозги, а от прикосновений пробивало почти электрическими разрядами. Как будто Снейп не целовал его, а водил лезвием по оголенным нервам, натянутыми струнами между мозгом и членом, заставляя их вибрировать и издавать непристойные звуки. Ей-богу, Гарри не подозревал, что человеческий рот, — его рот, — способен издавать настолько пошлые всхлипы, хныканье и развратные стоны. Такая фривольность поведения была в новинку. Хорошо, что их никто не видел. Гарри почувствовал, что мог бы сгореть от стыда под палящим солнцем и рассыпаться горсткой пепла по ветру, если бы кто-то обнаружил их в таком состоянии. Но что-то ему подсказывало, что несдержанность Снейпа рассчитана до мелочей.***
Поттер увлеченно отскреб последнюю корочку паэльи и засунул ее в рот с блаженным видом. Снейп закинул ногу за ногу и достал портсигар: порнушные стоны в исполнении Поттера подняли бы и святого Георгия, а Северус святым не был. Принесли ягодный сорбет и кофе. Мальчишка сунул ложку лакомства в рот и снова застонал так, что на него обернулись от соседнего столика и понимающе разулыбались. — После такого отдыха нужен отдых! — Гарри лениво тыкал ложечкой в десерт. — Как-то ты быстро спекся, — кофе горчил на языке и отрезвлял голову. — Времени на отдых после отдыха у нас нет. Но я подумаю, что можно сделать. От предстоящего медового месяца оставалось одно название. Снейп все ещё надеялся попасть на парочку конгрессов и планировал небольшое путешествие с учётом их расположения, благо, что сибаритствующее старичье из Коллегии зельеваров предпочитало злачные места для проведения своих вечеринок. Поговаривали, что пару лет назад некоторые из них просадили целые состояния в Макао. — Расскажи про ритуал, — встрепенулся Гарри. — Я должен знать что-то особенное? По тем записям, что я читал, выходит, что я должен стоять и хотеть вернуть В… Лорда живым и здоровым. И все, что ли? Снейп чуть не расхохотался в голос от такого упрощения сложнейшего процесса. В некоторых областях Поттер был остер, как бритва Оккама, высокомерно игнорируя помехи. — Да, Гарри, твое участие будет выражено в согласии. Но спрашивать его будут не люди, а сама магия, и ты не можешь солгать. Если ты сомневаешься, то лучше отложить ритуал на следующее подходящее время. Всё-таки Лорд был не прав, отказываясь тесно общаться с Поттером. Или прав? Мальчишка был человеком эмоций, импульсивных желаний. Сейчас он испытывал к новому Волдеморту некую приязнь и ее ни в коем случае нельзя было разрушить. Конечно, в идеале это он должен был возиться с Гарри, учить его и объяснять суть магии, но опасался, что может раздражать юношу. Да и времени не было — положение в стране менялось стремительно и возня в песочнице была последней в списке приоритетов. Если бы не нестабильность состояния тела и магии и риск стать Предателем крови, Лорд оставил бы все как есть: нечеловеческим обликом в магическом мире никого не удивить. Это грязнокровки, воспитанные на маггловских сказках, с удовольствием шарахались от представителей магических рас и полукровок, а став старше — пытались их истребить или загнать в гетто. С тем же успехом могли бы пытаться посадить в клетку ветер. Поттер странно затих, усердно выбирая остатки десерта. — Ты сомневаешься? — Что? — Гарри встрепенулся потревоженным совенком. — Нет, вовсе нет. Я вообще не думал о нем, — он растерянно скользнул взглядом по не иссякающей даже на время сиесты толпе за панорамным окном. И добавил невпопад: — Тут красиво! — Не переводи тему, — эта небрежность внезапно разозлила. Пара десятков экспериментов с зельями, гоблинские расчеты, просчитывание рисков и инструкции на случай форс-мажора, а Поттер будет «стоять и хотеть». Спасибо, что не отказывается и, наверное, будет искренне стараться. Вон как растерянно уставился… Снейп нервно потёр переносицу: — Прости. Слишком много всего. Поттер напряжённо кивнул: — Я понимаю. Я зря не интересовался раньше, — он откинулся на спинку стула, позволяя официанту убрать со стола. — Спасибо за сегодняшний день! Это был лучший день рождения! — День еще не закончен, — мягко улыбнулся Снейп, но Гарри остановил его жестом. — Подожди. Я плохо умею говорить, сам собьюсь… Поэтому послушай… Я не только за этот день благодарен. У меня ведь еще год назад ничего своего не было, все мои вещи поместились в старый рюкзак. Да ты и сам видел, — Поттер переводит взгляд за окно и прикусывает нижнюю губу. Глаза предательски блестят от навернувшихся слез. Он стирает их ладонью, не стесняясь жеста, но стесняясь своей чувствительности. — Я не знаю, как получится у нас дальше, контракт и все остальное, но за этот год я тебе благодарен. И хочу, чтобы ты знал. Северус медленно кивнул. Он не привык к благодарностям, тем более, к таким. Гарри и не ждет от него какого-либо ответа, продолжая с полуулыбкой следить за беззаботным потоком туристов.***
Прогулка по готическому кварталу закончилась у зельеварческой лавки, на выходе из которой они столкнулись с высокой красавицей в пышном платье и дорогой кружевной мантилье на высоком гребне. — Северус! Caro(исп.), не ожидала увидеть тебя здесь! Ты проигнорировал ассамблею, — она обвивается дьявольским силком вокруг руки Снейпа и практически прилипает кроваво-красными губами к его уху: — Un chico lindo contigo. Tu amante? (исп.) В узком проходе Гарри остался за спиной Снейпа и теперь медленно закипал, глядя на почти интимное нарушение личного пространства. Агрессивные духи женщины перебивали амбре лавки и заставляли задержать дыхание. — Здравствуй, Беатриче, я не планировал ассамблею и здесь по личным причинам.— голос Северуса холоднее боры. — No es asunto tuyo . — Декан? — удивленный возглас заставил слипшуюся парочку расцепиться и освободить проход. Гарри втянул голову в плечи: попадаться кому бы то ни было из слизеринцев на глаза, тем более в компании их декана, не хотелось. — Не ожидал вас здесь увидеть! — Здравствуйте, мистер Забини. Для меня встреча с вами столь же неожиданна… Гарри поднял взгляд: на него в упор смотрели темно-шоколадные смеющиеся глаза. Звуки будто выключили одним щелчком, настолько его сразило присутствие однокурсника там, где его не должно было быть. Беатриче Забини продолжала что-то говорить Снейпу, щедро мешая английские и испанские слова, а Гарри понимал, что просто не знает как себя вести: все люди, с кем им доводилось вместе общаться до этого, были в курсе их матримониальных отношений. Даже Сметвик, поначалу жестко отреагировавший, сменил гнев на милость. А сейчас Гарри не знал, что ему делать — продолжать делать вид, что он тут случайно, или он имел право занять свое место рядом со Снейпом, или может должен был изобразить счастливую пару. Как вообще себя ведут люди в отношениях? Но он растерялся еще больше, когда Северус вдруг повернулся к нему, обнял рукой за плечи и притянул к себе ближе, выдвигая вперед — из тени козырька прямо на свет: — Гарри Поттер, мой будущий муж. Беатриче Люпос, лучший ядодел Европы и «черная вдова», — женщина жеманно улыбнулась Северусу, протянула Гарри узкую кисть с длинными пальцами, затянутую в такую же кружевную митенку, и сверкнула янтарными глазами. Гарри опешил: она — оборотень? — С Блейзом Забини вы знакомы. — Рад знакомству, — Поттер изо всех сил старался, чтобы голос звучал ровно, наклонясь в символическом поцелуе руки. Ситуация давно вышла из-под контроля, и Гарри чувствовал, что настроение Снейпа тает быстрее местного мороженого. Забини выглядел оглушенным — информация оказалась для него слишком потрясающей. Узкая ладонь мимолетно погладила Гарри по щеке, а затем женщина щелкнула пальцами: — Не думаю, что Северус примет приглашение на ужин, поэтому предлагаю выпить по бокалу лимонада, — она указала на ближайшее кафе. — Только без веритасерума! — насмешливо предупредил Снейп и сделал приглашающий жест, пропуская даму вперед. Та обольстительно улыбнулась и поиграла бровями. Гарри сжал зубы: было не очень приятно слушать этот обмен понятными только двоим двусмысленностями, и приготовился плестись позади всех, когда Северус прижал его к себе на мгновение, коротко чмокнул в висок и шепнул: «Все в порядке!». Ничего в порядке не было, неловкую ситуацию сглаживал только молчаливо таращащий глаза Блейз: не он один был в замешательстве.***