Дьявольское искусство

За несколько минувших дней всё было относительно спокойно, чему Мо был несказанно рад. Незначительные изменения в пространстве ощутил и увидел исключительно он, когда тёмная сущность, которую Сюин не видел и не слышал несколько дней, внезапно стала неотвязно следовать за ним. С тех пор как он развил свою собственную духовную основу, глубокая тьма словно обрела свободу. Выходя за порог или за пределы главного дома, никто из слуг и простого люда не видел клубок тени, обвившее его тело, и не чувствовал внутренним голосом опасность, исходящую от Мо Сюаньюя. Даже его учитель, имеющий превосходное чутьё не ощутил ничего странного вокруг ученика. Мо Сюин волновался. Чем дальше время шло, тем глубже окунался в неизведанное. Мо Сюаньюй накапливал мастерство и стал более восприимчив к тому, что обычный человек или заклинатель не имели возможность уловить. Позитивные и негативные энергии, аура смерти. Они витали по воздуху, а то и примыкали к люду. Обилие видений, информации и неконтролируемой силы, исходящей отовсюду, вероятно бы свела Мо Сюаньюя с ума. Живая сущность, приклеенная к его телу, предупредила его заранее и мысленно подготовила его к этому дню. Однако знать и прочувствовать на себе то пагубное влияние — радикально отличалось. Образуя золотое ядро, становилось опаснее и рискованнее получить искажение ци, когда сталкиваешься с духовным миром. — Тогда почему его вижу я? — Мо Сюин этого совершенно не понимал. — Грань твоего восприятия тоньше, чем у остальных. От потустороннего мира нас отделяет невидимая завеса, но ты можешь заглядывать в неё и видеть то, что недоступно для многих глаз. В том числе и заклинателей. Не забывай — ты дважды перерождённый, и ближе к иному миру, чем остальные. Но ты не один такой. Будь здесь демоны, завладевшие чьим-то телом, они бы тоже видели эту энергию. Это были те духи, которых глаз и сверхчувствительная интуиция прирожденного заклинателя увидеть и почувствовать не могли. Живой сгусток тьмы, исходивший от Мо, они также ощутить не могли. Исключением составляли тёмные сущности и животные, чувствующие опасность. Первое время попаданца несколько напрягали подобные изменения. Однако, кроме лая собак и шипение кошек в его сторону, животные ничего не предпринимали. Обладая способностью привлекать нечеловеческих существ и получать от них приятное внимание, Сюин чувствовал разочарование, когда они не решались приблизиться к нему. Мо Сюаньюй был человеком, который любил животных и имел к ним особый подход, он старался чаще выходить на улицу один, чтобы не пугать бездомных животных. Когда они больше не чувствовали угрозы со стороны мальчика, их поведение резко изменилось, как будто с их стороны больше не было той враждебной настороженности. Природное очарование снова взяло верх, и зверьки вновь стали подбегать к нему. Но, когда у Мо Сюаньюя появился маленький хвостик в виде Сюэ Яна, между животными и упрямым ребёнком разгорелась нешуточная борьба за внимание первого. Сюэ Яну не нравилось, что какие-то зверьки забирали всё внимание Гэгэ себе, из-за чего он постоянно ходил насупленным и раздосадованным. Мо Сюин качал головой с тихой усмешкой, глядя на такую реакцию. В такие моменты, заметив поведение маленького Сюэ, он подзывал его к себе и гладил по голове. От такой ласки Сюэ Ян всегда успокаивался. Всё шло относительно тихо. Каждое утро приходил учитель вместе с его новым маленьким сожителем. Найдя в Сюэ Яне потенциал, младший Чан взялся учить и его. Обучение возобновилось, и жизнь вернулась в прежнее русло. Тем не менее, от их внимания ускользнула одна проблема: будучи уличным ребенком, Сюэ Ян не умел ни читать, ни писать. Мо Сюаньюй совсем забыл об этом и хотел себя и своего учителя хорошенько ударить по голове за такую невнимательность. Его совсем не устраивало, что Ян сможет научиться читать и писать только через несколько лет, когда станет приглашенным учеником в Ланьлин Цзинь. Эти базовые навыки, необходимые для любого человека, которые должен знать каждый. В основном они учились в доме, тишина в комнате позволяла им лучше сосредоточиться на чтении и обучении. Сюэ Ян учился читать и писать, ему было трудно, но что в этой жизни даётся легко? Стоило ему проявить терпение и старание, как учитель и старший ученик решили, что настало время обучить мальчика к первому шагу совершенствования. Мо Сюаньюй помнил увлечение Сюэ Яна тёмным путём, и ему очень хотелось изменить сие прошлое. По личным причинам, известным только учителю и его преданному ученику, Вэньмину часто приходилось исчезать ненадолго по делам. Поэтому для маленького Сюэ учителем большую часть времени был его несравненный Гэгэ. Иногда они занимались во дворе — погода была благоприятной, щебетание птиц и тихие голоса снующих туда-сюда слуг не отвлекали их от занятий. Мо Сюин с удовольствием учил маленького хулигана. Несмотря на свой упрямый и непослушный характер, мальчик серьёзно относился к их совместным занятиям. Уходя обратно с мастером домой, он с нетерпением ждал начала следующего дня. Будничные дни сменялись днями, недели неделями. Прошла весна, на смену ей пришел летний сезон, а затем в свой черёд вступила осень. Мо Сюин перестал удивляться переменам в своей жизни. Сюэ Ян набрал массу и больше не выглядел бледным и худым как в первые дни знакомства. Он окреп физически и духовно. Отношения между двумя мальчиками с каждым днём становились всё более доверительными. Привыкший ко взрослому обществу Мо был рад наличию более молодого ума рядом с собой, которого можно было чему-то обучить. А вот со стороны ребёнка всё было просто и незамысловато. Старший мальчик казался ему самым замечательным человеком на свете, единственным в его короткой жизни, кто пришел ему на помощь, не побрезговав при этом прикоснуться к нему. А поздно вечером, перед уходом мастера и Сюэ Яна, они садились за чашку чая. Мо Сюаньюй рассказывал разные сказки из мира, где он переродился. Сюэ Ян и учитель слушали с упоением интересные истории. Становилось спокойнее от размеренного голоса. В такие моменты они свободно выдыхали, забывая о грузе проблем и быта. Но стоило вернуться в реальность, как оказывалось, что за каждым твоим движением и делами следят множество глаз. Они оценивают и взвешивают твои действия, докладывают выше стоящим, чтобы те решили, стоит ли тратить драгоценное время и приглашать к себе Мо Сюина в качестве ученика. В деревне стали всё чаще появляться заклинатели из разных сект, от мелких до более значимых. Они специально переодевались в другие одеяние, чтобы замаскироваться, только намерения их выдавали с головой. Мо Сюаньюй не пропустил также знакомые лица, появляющийся в посёлке. А как же забыть лица своих обидчиков? Память особенно запоминает те моменты жизни, о которых нам хотелось бы позабыть. Когда репутация Мо начала ухудшаться, именно старшие ученики плевались ядом и унижали его. Сейчас именно эти старшие следили за его продвижением, чтобы доложить главе об успехах его незаконнорождённого ребёнка. Тогда он натравлял на них свою тёмную личность. Позднее он пожалеет, что сделал это. Панический страх каждый раз накатывал на них, стоило приблизиться к Мо. Эти дураки надумали что от него исходила этакая величественная аура, не позволяющая никому чужому и близко приблизится к нему. Из-за таких предрассудков Мо Сюаньюй невольно стал ещё более печально известен среди совершенствующихся. Мимо взора настороженного переселенца не прошло и поведение его тёти. Больно тихо она себя вела. За четыре года, хоть они и избегали друг друга, зачастую ему приходилось слышать, как эта мерзкая женщина обругивала мать и его самого всеми известными словами. Давно привыкший к такому отношению, он пропускал мимо ушей её слова о себе, но сложно было соблюдать вежливость при виде неё, вспоминая ругательства в адрес его матери. А сейчас - ни слово лишнего про «уличного оборванца» или «грязное отродье». У него создалось впечатление, что его тётя замыслила недоброе. О том, что его и матушку ждут непростые дни, когда староста отойдёт от дел и отдаст главенство старшей дочери, Мо Сюаньюй не сомневался. Пора перестать витать в мыслях, ныне он должен думать совсем не об этом. Ему нужно сосредоточится на том, что его ждёт из-за распространившихся сплетен. А молва об его достижении разлетелась со скоростью света, благодаря различным внешним фактором. Созданная духовная основа, вследствие инцидента накануне, получила широкую огласку среди культиваторов, вызывая очередное недовольство Мо Сюина. Пик предела терпения достиг, когда его драгоценная матушка со счастливым лицом лично в руки передала ему официальное письмо, где сам Глава ордена Ланьлин Цзинь приглашает Мо Сюаньюя стать приглашённым учеником в его клане. — А-Юй, как же я рада! Твой отец узнал о твоих успехах и зовёт тебя стать учеником, и не просто, а в составе клана! Все знали, что принадлежность к клану отличается от принадлежности к ордену. В кланах кровные узы ценились больше, чем навыки. Орден же мог принять и тех, кто поселился на общей земле. Никого не волновало, есть ли среди них одарённые юниоры из других далёких мест. Тот факт, что Цзинь Гуаншань предложил ему место не только в ордене, но и в самом клане, ясно давало понять, что он готов признать своего ребенка на стороне. Или… выдать мальчика за какого-нибудь дальнего родственника. Но кого он захочет этим обмануть? Все подумают то же самое, но, конечно, бабник не беспокоится о своей репутации, ведь когда люди узнают, кто его бастард, они заговорят по-другому. Мо Сюин, читая пригласительное письмо перед матерью, не позволил себе изобразить на лице истинное презрение, которое чувствовалось в глубине его души. Мо Ю была так счастлива, что он просто не мог сказать несколько ласковых слов про отца в её присутствии, оставалось только мысленно ругать интригана. Он хотел спрятаться от посторонних глаз, чтобы избежать нежелательной и слишком поспешной встречи с той стороной семьи, достаточно того, что противная тётка, мозолила ему глаза. Мо Сюаньюй жаждал возможности снова уехать из деревни, на этот раз далеко и надолго. Вэньмин дал ему этот шанс, однажды предложив отправиться с ним в орден Цзян, который согласился помочь ему разоблачить Чан Цяна в его корыстных преступлениях. Грех было отказываться от такого щедрого предложения. Поэтому, оповестив понимающих родственников, под покровом ночи трое путников отправились в Юньмэн, чтобы не привлекать за собой последователей. Староста Мо позаботился о том, чтобы им было удобно ехать, но путь занял много времени, так как они ехали в маленькой повозке, двигаясь невероятно медленно, чтобы не поднимать шума. Они прибыли в Юньмэн, когда солнце было уже высоко и ярко светило на небе. Троица вошла в постоялый двор, где чайный домик располагался на первом этаже, потому им пришлось поселиться на втором. Забронировав две комнаты, Вэньмин отправился в одноместную, а мальчишки поселились в другой. Гостиница, где они остановились, находилась совсем недалеко от ордена Цзян, и до Пристани Лотоса можно было добраться на лодке.

***

В большом городе Юньмэн два культиватора из ордена Цзян тайно отправились в чайный дом после долгой, изнурительной тренировки. Уставшие и дико голодные, они заказали себе разнообразные блюда с большим количеством специй и записали всё на счёт главы ордена. Впрочем, делали они это частенько. Первый подросток оказался главным учеником ордена, а второй — прямой наследник клана Юньмэн Цзян. Цзян Чэн ругал старшего за необдуманные решения и легкомысленное поведение. Именно из-за Вэй Усяня оба получили наказание, и были вынуждены тренироваться дольше и больше остальных. В чайном домике было шумно из-за споров завсегдатаев питейного заведения. Несколько совершенствующихся из мелких сект, странников и обычных жителей собрались за маленьким столиком, чтобы обсудить горячие новости, облетевшие поднебесную. Не каждый день удаётся почесать языки о таком удивительном явлении. — До сих пор не могу поверить, наверняка это всего лишь преувеличенный слух! Создал золотое ядро в таком юном возрасте? Чушь какая-то! — Разве внуку старосты Мо не исполнилось в этой зиме всего восемь лет? Я слышал, что самый возраст для становления заклинателем, это пятнадцать… — Да нет же! Пятнадцать — это поздний возраст для развития духовной основы, а самый юный — двенадцать. — Когда я прибыл по делам в город Юэян, я услышал о том, что золотое ядро юнца проявилась перед толпой людей! Прямо в центре вспыхнула вспышка света, а когда исчезла, все лицезрели двух мальчиков, один из которых обнимал оборванца. Он даже не поморщился от грязи, облепившей его! — А я слышал, что его учителем был некогда младший наследник клана Чан! — Тот самый, чьё мастерство восхваляли несколько лет назад? — Именно. Что же, ученик не так далеко ушёл от учителя. Он попросту превзошёл его! — Услышав о таком юном даровании, многие кланы захотят пригласить его к себе. — Я как-то слышал, что его отец глава одного из пятерых великих кланов! Сам понимаешь, от одарённого заклинателя должен родиться не в меру меньше талантливый! Повезло же его отцу, это сколько внимания теперь на его клан. — Любопытно, кем же может быть его отец? — А кем же ещё, кроме осеменителя, не пропускающий ни одной юбки, глава ордена и клана Ланьлин Цзинь! — Заметив, что своим заявлением привлёк внимание извне, один из заклинателей понизил голос до шёпота. — Ходил слушок, что несколько лет назад он увлёкся одной девой из маленькой деревеньки. Говорят, она даже родила ему сына и он был с ними долгое время, пока любовница и сын не наскучили ему. — Несмотря на то, что это был не первый раз, когда кто-то бросал грязные слова в уже подмоченную репутацию Цзинь Гуаншаня, никто не хотел навлекать на себя последствия. Приступив к трапезе, два молодняка, сидящие неподалёку от них, вслушались в разговоры, доносившиеся из-за соседних столиков. Один из них, услышав разговор, вопросительно хмыкнул. Всё его внимание переключилось на заклинателей. Он делал вид, что слушает своего собеседника, хотя второй уже явно стал подозревать, что говорит он попросту со стеной. — Вэй Усянь! Ты вообще слушаешь меня?! — Тихо, Цзян Чэн. Интересно же… — Что может быть интересно в этой бредятине? Это всего лишь преувеличенные слухи! Людям уже попросту нечем заняться, кроме как греть свои уши и чесать языком! — А-Чэн, какой же ты зануда… — Не называй меня А-Чэн! — Рявкнул он на Вэй Ина. — Тихо, дай послушать дальше. Названный в быту подросток, Вэй Усянь, поднёс пиалу, наполненную напитком явно недозволенному для его возраста, и замер прислушиваясь. Цзян Чэн пробурчал себе что-то под нос и также как его шисюн, затих. Он бы ни за что не признался, что беседа сплетников как-то его заинтересовала. — Этому мальцу ещё повезло узнать, кто такой его отец, и получить хотя бы кроху внимания со стороны этого бабника. — Будь моим выбором, мне бы не хотелось иметь такого отца кобеля. Это такой позор… — Что тогда скажешь про законнорождённого сына? — А что про него можно сказать? Этот юнец, кроме себя самого, вокруг ничего не замечает и не любит, осыпает себя золотом словно юная госпожа. Вэй Ин, слыша эти слова, чуть не прыснул со смеху. — В точку. На эту реплику Цзян Чэн закатил глаза, молча усмехаясь. Говорить плохо о женихе сестры стало для двух названных братьев излюбленным занятием. Обоим не нравилось, что их драгоценную Яньли могут выдать замуж за высокомерного наследника Цзинь. — А может эти слухи — всего лишь выдумка? — вдруг заговорщически пробормотал один из заклинателей с бородкой. — Я слышал, что дед этого мальца достаточно богат. Наверное, просто захотел привлечь внимание. — Ты считаешь мои слова ложью? Всё, что я узнал, из достоверного источника! — Второй заклинатель разозлился. — Да и от кого же? — Я сам. — Сказал заклинатель, гордо задрав нос. — … — Я собственными глазами видел, как это происходило! — Воскликнул второй. — Ну как же можно в такое поверить? Ребёнку едва восемь исполнилось, а он уже заклинатель и может быть посильнее нас! — Не верил бородатый. — Твои слова не лишены смысла… — один из завсегдатаев опрокинул в себя напиток. — Я пока не увижу этого мальца собственным глазами, не поверю в это! — бородатый культиватор не унимался. — Говорят ещё, что мальчишка выглядит старше своего возраста, а его красоту сравнивают со спустившимся с небес небожителем. — Видимо поэтому говорят, что он выглядит столь взрослым, будучи дитём…. — Так уж этот малец и прекрасен? — Язвительно проговорил бородатый заклинатель. — Слыхал, он от рождения был очень миловидным, и часто его путали с хорошенькой девчушкой. Я лично могу это подтвердить! Он был похож на изящный, прекрасный цветок! — От подобного сравнения некоторые покривлялись. — Несомненно, его матушка должна быть девой несравненной красоты, хоть и дочь безродной служанки. Не зря же Цзинь Гуаншань так был увлечён своей любовницей в течении четырёх лет, а это не малый срок. Кроме того, он часто оказывал им материальную помощь. — Хм, теперь мне интересно увидеть воочию этот нежный цветок, хе-хе. Вэй Усянь и хмурый Цзян Чэн удивлённо вслушивались в поток сплетен, а от последней фразы Вэй Ин подавился смешком. — Интересненнько. Послышались раскаты грома. Оба ученика вздрогнули только сейчас, осознав сколько времени прошло. — Интересненнько будет, когда мы вернёмся и нам влетит. Уже время возвращаться! Давай, отцепи свой зад от стула и уходим!

***

Мо Сюаньюй просыпается от того, что его что-то щекочет. Через несколько секунд он открывает сонные глаза и видит, что маленький Сюэ лежит на нём и сопит, прижавшись к его шее. Мальчишки проснулись после полудня. — Я точно помню, что ложился спать один. — Мо Сюин ворчал, но в его голосе не было ни капли упрёка. Он удивился, когда наткнулся на маленькую взъерошенную головку под своим подбородком. «Маленький сорванец забрался к тебе, как только ты уснул». — Знакомый голос темной сущности прозвучал в его голове. Это был не первый раз, когда Сюэ Ян забирался в кровать Мо, пока тот спал. Когда организм ребёнка начал привыкать к новым изменениям в его питании и к комфортным условиям, он стал быстрее уставать, и, чтобы не трогать спящего ребёнка, они решили оставить его на ночь в кровати Мо. Утром Сюаньюй, спавший на циновке, на полу, очень удивился, почувствовав тепло маленького тела. Посмотрев на свою кровать, где должен был спать Сюэ Ян, ему оставалось гадать, как он не почувствовал этих движений посреди ночи. — Ха… — он нежно погладил Сюэ Яна по голове и попытался осторожно отстранить его от себя, надеясь не разбудить мальчика. Однако тот оказался более упрямым и крепче прижался к Мо. — А-Ян, я знаю, что ты проснулся. — Мм… — невнятно что-то пробормотал он, ещё сильнее прикладывая усилия в притворстве. — Уже поздно, нам пора вставать. — Сюэ Ян издал протестующий стон, не соглашаясь вылезать из тёплого кокона одеяла и тем более отпускать тёплого Мо. — Учитель нас наверняка ждёт. — Ладно… Они едва успели собраться, как в дверь постучали. Мо Сюаньюй пошёл открывать дверь, за порогом стоял Учитель, выглядевший немного помятым. — Сейчас быстро перекусим, а потом отправимся в путь. Они спустились на первый этаж, и Мо выглянул в окно. Небо было пасмурным, и собирался дождь. Это было не лучшее время для того, чтобы отправиться вплавь по воде. — Надо купить зонт, пока погода не ухудшилась. — Хм… Я точно знаю, что за углом должна быть лавка зонтиков. — Давайте я пойду и куплю его, учитель. Вы же знаете, я быстрый. — Ну… За эти несколько лет Вэньмин перестал удивляться мышлению и пониманию Мо Сюина. Он был на удивление развит не по годам, несмотря на простое окружение и незнание высокопарных речей. Вэньмин доверял своему старшему ученику и считал, что ему не повредит маневрировать в одиночку, особенно имея ответственность в виде маленького друга. — Хорошо, но поторопись. Мы закажем… ужин, — быстро поправил себя Вэньмин. Он слегка покраснел от неловкости. Мо Сюин вышел на улицу и оказался на оживлённой улице. Пока он шёл, то подходил к разным продавцам, спрашивая о лавке зонтиков. Запахи и заманчивые предложения продавцов попробовать деликатесы Юньмэн почти заставили его забыть о первоначальной цели, поэтому Мо Сюаньюй проглотил вязкую слюну, проигнорировал урчащий желудок, и пошёл дальше. Он с удивлением понял, что, несмотря на грозящий вот-вот начаться дождь, никто не обращает на него внимания, и поток людей по-прежнему течёт по улице, наполняя её светом и звуками. Когда он нашёл нужный ларёк, он не мог не залюбоваться на изысканные рисунки, нарисованные на зонтах. Как человек, ценящий искусство, он не мог не оценить их детали и узоры. Штормовое небо сделало первое предупреждение людям. Пора было сворачивать свои дела и укрываться от дождя. «Следует поторопиться», — Мо Сюаньюй выбрал светло-фиолетовый зонт с цветами лотоса. «Это, конечно, более женственный выбор, но раз уж мы направляемся в Пристань Лотоса, то не мешало бы соответствовать». Начал моросить дождь, вот-вот должна была прогреметь гроза. Мо Сюаньюй торопливо раскрыл зонт и не заметил, как, завернув за угол, налетел на кого-то, отчего потерял равновесие и попятился назад. Тело другого человека поскользнулось и рухнуло на него, прижав его к земле. На мгновение Мо Сюаньюй почувствовал лёгкое прикосновение к своим губам. Открыв глаза, он встретил взгляд прожигающих глаз. «О нет…» — проскочила это мысль одновременно у двоих. Громкий смех, сопровождаемый раскатами грома, заставил раскрасневшегося подростка вскочить на ноги, как ошпаренный. — А-Чэн, ты чуть не задушил мальчика, — в этом голосе было столько лукавства. — Мальчика?! — Смущение Цзян Чэна мгновенно перешло в замешательство. — Ты в порядке? — спросил неизвестный, но Мо даже не успел толком рассмотреть второго мальчика, как упавший на него А-Чэн вдруг схватил своего товарища и поспешил прочь с места, так сказать, преступления. Мо Сюаньюй остался лежать на земле, а на его лицо сыпались капли дождя. — «Эй, а как же элементарная вежливость, а помочь?!» Его рука, на которую он опёрся в последний момент, чтобы избежать удара по голове, начала болеть. — Гэгэ! Почему ты лежишь на земле, что случилось? По причине шума проливного дождя Сюин не услышал приближение его учителя и Сюэ Яня. — Всё в порядке, — приняв помощь Сюэ Яна, Мо Сюаньюй поспешно встал. — Я просто случайно поскользнулся. — А-Юй, в такую погоду нужно быть осторожным, — улыбнулся подошедший учитель, упрекая его за беспечность. — Тебя долго не было, мы волновались. — Беспокойство на лице Чан Вэньмина усилилось. — Что случилось с твоей рукой? — Ничего, что должно беспокоить учителя. Но теперь мы все промокли… — Это не самая большая проблема. — Может попробовать залечить рану с помощью ци? — Неуверенно предложил Сюэ, разглядывая кровавое пятно, образовавшейся на рукаве Сюаньюя. — Я никогда не пробовал… — Конечно, не пробовал, — прервал его учитель. — Ведь несмотря на твои резкие и отрывистые движения, когда ты тренируешься, удивительно, что ты не ранился, поэтому и не использовал духовное ядро. Ну, не будем стоять под дождем, давайте скорее вернемся в гостевой дом, залечим твою рану и поедим. А когда небо успокоится, отправимся в Орден Цзян.

***

Как только лодка остановилась у причала, Цзян Чэн моментально выпрыгнул из неё, заставив Вэй Усяня пошатнуться и ухватиться за края лодки. Его шиди не стал оборачиваться ему вслед и побежал так, словно за ним гнались несколько лютых мертвецов. Он промчался мимо старшей сестры и матери, которые как раз входили в дом, так как погода ухудшилась. — Цзян Чэн, почему ты бежишь? Цзян Чэн! — Мадам Юй повернулась к Вэй Ину, который только что подошел к ним. — Что с ним? Что ты опять натворил! Вэй Усянь поднял руки в знак поражения, на его лице появилась гримаса несправедливой обиды. — Почему сразу я? В этот раз я не виноват, просто… У Цзян Чэна наступила весна. — Его фраза не была понятна никому. Яньли изобразила удивление на лице, в то время как Мадам Юй только сильнее хмурилась. Цзян Ваньинь побежал в свою комнату и закрыл за собой дверь с громким хлопком, чтобы дать понять всем, кто вздумает его побеспокоить, что он хочет побыть один. Цзян Ваньинь прислонился спиной к двери и скатился с неё на пол, закрыв пылающее лицо ладонями. Он стиснул зубы, пытаясь избавиться от наваждения. Выражение того лица прочно закрепилось в его сознании и не желала исчезать. Перед его мысленным взором промелькнуло прекрасное лицо. Большие чёрные омуты в обрамлении черных ресниц, мокрые от капель дождя… «Ну как он мог оказаться мальчиком?! Почему он оказался мальчиком?!» — Через несколько минут он, наконец, успокоился. «Всё, я забуду это как кошмарный сон! Да, всё верно, это была всего лишь случайность», — и он больше никогда не увидит этого мальчика. Если бы он только знал, что его ошибочному предположению не суждено сбыться, и на следующее утро, выйдя за дверь, он столкнётся с кое-кем лицом к лицу.

***

Спустя более получаса небо перестало громыхать, и облака немного разошлись. Время близилось к вечеру, но их всё ещё ждали. Поскольку вода была неспокойной, выходить на воду самим было бы небезопасно, поэтому секта Цзян отправила одного из своих адептов управлять лодкой на случай возобновления шторма. Пока они плавали по воде, снова начался дождь, и, к сожалению, одного зонтика на всех не хватило. Каждый пытался отдать зонт другому, и в результате все промокли. К счастью, дождь был не таким сильным, как предыдущий, и они не так сильно вымокли. Учитель и два его ученика вместе с сопровождающим приплыли на пристань Лотоса — резиденция ордена Юньмэн Цзян. Мо Сюаньюй с восхищением оглядел окрестности. Когда Сюин читал главы «Магистра дьявольского культа», он представлял себе, насколько красивой должна быть эта местность, а иллюстрации и картины, сохранившиеся из дунхуа и арты, давали ему представление о том, как Пристань лотоса может выглядеть. Но всё это меркло по сравнению с реальностью. Уже подплывая к пирсу, можно было увидеть большое озеро лотосов. Широкие зеленые листья и гладкие розовые цветы касались друг друга. После бушующей непогоды подул слабый ветер, и лепестки и листья покачивались, словно кивая в знак приветствия. Свет бумажных фонариков уже начал освещать сумрачную водную гладь, тени от свечей отражались в воде, создавая особую атмосферу безмятежности и некой таинственности. У причала их уже ждала высокая фигура. То был мужчина приятной наружности. Он стоял прямо, заложив руки за спину. Вся его суть излучала спокойствие и мягкость. Улыбка на его лице была доброй, мужчина этот создавал впечатление благородного и приятного человека. — Приветствуем наших гостей, — произносит мужчина в фиолетовых одеяниях, когда лодка причаливает к причалу. Он не кланяется им, а лишь кивает в знак приветствия, что указывает на его высокий статус. — Глава ордена Цзян, — выбираясь из лодки, мастер встал перед Цзян Фэнмянем и почтительно поклонился ему. — Спасибо, что приняли нас в столь поздний час. — Не беспокойтесь об этом, Орден Юньмэн Цзян всегда рад гостям. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили сменную одежду и комнаты, где вы сможете поселиться. — Цзян Фэнмянь позвал одного из ближайших адептов. — Проводи гостей и выдели им комнаты, расположенные недалеко друг от друга. — Слушаюсь, Глава, — уважительно поклонился ученик. — Благодарю снова Главу ордена, — Вэньмин снова поклонился, но чуть ниже. Двое его сопровождённых отзеркалили его движения. — Следуйте за мной. Один из старших учеников повёл их за собой. Он отвёл их в гостевые спальни. Каждый по-отдельности, но молодой Сюэ сопротивлялся спать раздельно с Гэгэ. Для пущей убедительности он крепко обхватил талию Мо, отказываясь сдвинуться с места, отчего Сюаньюй слегка смутился, увидев смех во взгляде своего учителя и чувствуя некоторую неловкость от поведения парнишки. Адепт фыркнул, глядя на это зрелище, но ничего против не имел. Он выделил им две свободные комнаты, двери которых соединялись друг с другом. Перед уходом дежурный ученик объяснил им, куда надо направится с утра в обеденный зал, а также объяснил, где находиться купальня. Поблагодарив адепта, учитель и двое мальчишек расположились в гостевых покоях. Как только они остались одни, Сюэ Ян плюхнулся на кровать, даже не потрудившись снять верхнюю одежду. Кровать была невелика, но двое вполне могли поместиться, если только прижмутся друг к другу. — А-Ян, ты должен снять верхнюю одежду… Однако маленький Сюэ уже не слышал его, мальчик уснул, как только голова его коснулась подушки. Фыркнув, Сюин залез следом на кровать. Поглаживая мальчика по голове, Мо Сюаньюй прикрыл глаза, ощущая, как его утягивает в царство сна.