***
Цзян Чэн уже некоторое время стоял напротив двери купальни, где уже, как ему сообщили, сейчас занимал Мо. Его «излюбленный» шисюн, любящий понежиться подольше, не решился уступить шиди первенство в быстром мытье и планировал задержаться надолго. Ему, конечно, было жаль Вэй Ина, который чуть не умер той ночью, поэтому, не устраивая скандала и криков, Цзян Чэн принял верный выбор, а это пойти следом за Мо или Сюэ Яном, которые, как известно, быстрее выходили из купален. Но вместо того, чтобы уже зайти внутрь, налить себе новую и чистую, нагретую воду в бочку для купания, он всё ещё стоит перед дверью, ожидая, когда Мо Сюаньюй выйдет. Хоть они оба парни, от чего-то Цзян Ваньинь стеснялся войти вот так просто внутрь. «Чего он там так долго?» — гневно пыхтя на себя за поведение, он выдохнул и смело вошёл внутрь. Тогда, немного в глубине комнаты изо ширмы, он заметил исходящий едва уловимый пар. — Мо Сюаньюй? Ответа не было. Оглядевшись, первым делом он обратил внимания на ворох грязной верхней одежды, брошенную на скамью. Похоже, парень был столь усталым, что не озаботился об этом. А вот отсутствия чистой было заметно. Одна исподняя была еле аккуратно разложена на полке. «Похоже, он останется только в нижних», — это была совершенно обычная мысль, но почему-то она смутила его, когда в голове вдруг возникли не очень подобающие образы. Он быстро закачал головой в разные сторону, вызвав себе приступ головокружения и раздражения, потому отвлёкся на другое. Преодолев неудобство, Цзян Чэн подошёл к краю ширмы. За ней стояла большая бочка, в которую легко мог бы поместиться помимо одного, ещё один человек. Цзян Чэн заглянул внутрь. Вода всё ещё оставалась горячей, в ней плавали лекарственные растения, позволяющие расслабить тело и разум, и получить душевное облегчение, но никого внутри не было. Нахмурившись, он собирался подойти ближе и заглянуть внутрь, как услышал булькающий звук и наружу, испугав его, раздался всплеск воды, и совершенно голый Мо Сюин резко вынырнул из бочки. От неожиданности Цзян Чэн отступил на шаг, но это не спасло его одежду, которую ему забрызгали. Оказывается, Мо Сюаньюй нырнул под воду и задержал дыхание, и поэтому не услышал, как наследник Цзян зовёт его. Когда у него закончился кислород, он вынырнул на вверх и хватал ртом воздухом. — Мо Сюаньюй! — О! — юноша на миг остолбенел, а потом испуганно распахнул глаза. Вынырнув, он явно не ожидал никого увидеть. — Шисюн Цзян? — пробормотал он. — Ты… Взгляд невольно скользнул по ладной фигуре юноши. Почему-то это картина представилась крайне непристойной: с длинными, тяжёлыми волосами от воды, в которых запутались несколько цветочных лепестков, облепили тело, капельки воды, зацепившимися за ресницы, сама кожа стала розовой от горячей воды, а глаза увлажнились от исходящего пара. Он был похож на водяное, распутное существо, которое заманит тебя в воду, а затем утащит за собой на дно. Мо Сюаньюй вытер воду с лица и, блаженно-устало улыбаясь, схватившись за край бочки, повернулся к Цзян Ваньину и уставился на него. На лице Цзян Чэна застывает противоречие. Он почувствовал, как закружилась голова, и кровь прилила к лицу, обдав его тело жаром. Пытаясь справиться с собой, он сказал первое, что пришло ему в голову: — Сколько можно ждать? Тут помимо тебя ещё хотят искупаться! — Прости, шисюн Цзян. Я просто… забылся. — нервно хохотнул Мо Сюин, глядя на распалённого Цзян Чэна. На самом деле, он хотел освободить голову от лишнего, но пытаться не думать о словах его другой стороны души, о проклятом городе и его чудовище, держащее всех в страхе, было сложно. Особенно перед глазами всплывали моменты его падения и страшное рычание, сопровождённое с громким дыханием зверя за спиной, и если бы не покойный Фа… его бы здесь сейчас не было. Он погрузился в воду с головой, отметая любые мысли, и они почти не терзали его, точно во время медитации. А вынырнув, столкнулся лицом к лицу с Цзян Чэном. — Что смешного? — Цзян Ваньинь нахмурился. Его голос стал звучать недовольно и гневно, как и всегда, когда он пытался скрыть сильное волнение или смущение. — Раз уж ты сам понял, что был неправ, то поскорее вылезай, мне ещё после тебя воду менять… — У вас тут… пятно… — Завидев заметное пятно грязи на лице наследника ордена Юньмэн Цзян, уставшее сознание Мо Сюина не успело среагировать на движения собственного тела. Он поднял руку и большим пальцем оттёр пятно с щеки Цзян Чэна. — Вот и всё… — Мо Сюаньюй улыбнулся, и только потом понял, что своими движениями воды на Цзян Ваньиня только прибавилось. Цзян Чэн застыл, его лицо стало напряжённым, над ним словно нависли чёрные тучи. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза, казалось, метали молнии. — Давай одевайся и идти отдыхать, скоро надо будет идти к главе города и сообщить обо всём. — Сказав это и раздражённо цокнув, он поспешно вышел из-за ширмы. Там, где Мо Сюаньюй уже не мог его видеть, он густо покраснел. Стремительно сбегая, наследник ордена Цзян не заметил немного недоуменного, растерянного, хмурого, полного усталости взгляда, который сверлил его спину, пока он не скрылся из виду. «Мальчишка», — подумал Мо, закатывая глаза. Читая в романе о молодом господине Цзян, у Мо Сюина о нём создался образ человека, не имеющий никакого влечения, особенно к собственному полу. Даже в зрелом и более старшем возрасте разговоры о половых влечениях вызывали смущение, сокрытое за гневом. Потому поймав на своём теле жадный взгляд, Мо Сюаньюй слегка растерялся. Они не раз видели друг друга полуголыми, когда ребята в жаркие дни у пристани снимали с себя верхние слои и плавали в озёрах. «Наверняка, это всё подростковое любопытство». — Мо Сюина часто сравнивали с девушкой из-за его изнеженной внешности, может ли это сыграло свою роль? Он усмехается и вдруг его накрывает малый стыд. — Ну вот что я творю, вижу же, как он реагирует, и сам потакаю ему… — раздосадованный, он выбирается из бочки. К тому времени, как он вернулся в свою комнату, Мо изнывал от холода в своём уставшем теле, а трактир в это время года не особо отапливался, поэтому, вернувшись, он даже не взглянул на своего спутника, а рухнул на деревянную кровать, да так и заснул, не укрывшись толком. Сон мгновенно захлестнул его в свои объятия. И он совсем не слышал скрипа соседней кровати, как от неё отнялась тяжесть чужого тела, надвигающегося на него. Мо Сюин был в настолько глубоком сне, что не почувствовал, как его накрыли одеялом, согнутая нога оказалась на краешке кровати, а затем горячий и влажный язык прошёл по его шее, несознательно посылая табун мурашек по всему телу. Носом повели по гладкой бледной шее, и маленькие клыки впились в неё не сильно. Пальцы стали играть с волосами слегка пахнущие цветами, они казались мягкими как дым и гладкими как вода. Эти волосы были одной из тех вещей, к которым больше всего любил прикасаться Сюэ Ян, пока он лежал лицом к лицу с Мо. Когда его пальцы проникали в этот густой поток длинных волос, ему казалось, что он трогает шелковые нити, и от этого ощущения, в области сердца возникало желание, похожее на щекочущий зуд. Лёгкая занавеска над кроватью слегка колыхалась от ветерка, проникавшего через открытое окно. Сюэ Ян удовлетворенно прищурился. Утро наполнило его новыми силами, и к тому же, эти ощущения были такими приятными, такими знакомыми, такими… Он взял пальцами прядь волос Мо Сюаньюя и принюхался. Исходящий от мягких волос сладковатый аромат разбудил в нём знакомые чувства. Эти волосы гипнотизировали его, и, закрыв глаза, он приник губами к чёрному шёлку, зажатому между пальцами. Этот насыщенно-чёрный поток и нежное касание к нему, заставило кое-что вспомнить… Вдруг Мо Сюин перевернулся во сне, выдернув Сюэ Яна из пучины сладких чувств. Он вздохнул, прошедшее время не вернёшь, и только его сердце осталось бешено биться в грудной клетке. Длинные волосы выскользнули из его пальцев, и умиротворенное лицо спящего человека оказалось вдруг так близко. Мо Сюин спал на боку, подложив руку под голову, и Сюэ Ян, склонившийся над ним, мог видеть каждую тонкую ресничку. «Мой гэгэ такой красивый», — подумал он. Мо Сюаньюй в своей прошлой жизни имел женоподобные черты, но они не отражались на нём так сильно, как в этой жизни, поэтому ему часто приходилось терпеть насмешки соперников в свою сторону. Поэтому с возрастом, если он оказывался в компании незнакомых людей, он старался чаще сохранять суровое лицо и вести себя смело, но не теряя вежливости. Однако разозлите его, и этот молодой человек начинал выглядеть гораздо мужественнее, чем большинство мужественных мужчин. И именно в такие моменты, Мо Сюин преобладал холодной красотой, от которой зуд в сердце Сюэ Яна становился только сильнее. Именно подобные черты лица запомнились в его сердце, в первый день их знакомства. В голове возникли очередные картины, полные блуда и распутности. И откуда в нём столько извращения? Тем не менее, он особо не зацикливался на этом. Сюэ Ян уставился на спокойное лицо Мо Сюаньюя. Сердце билось всё быстрее и быстрее, взгляд лихорадочно блуждал по светлой, почти бледной коже, пока не остановился на чуть приоткрытых во сне губах. Сюэ Ян не смог побороть искушение и склонился ниже. Ещё немного, и он мог бы поцеловать его. Вкусить этот божественно-сладкий вкус… вновь. Кадык Сюэ Яна судорожно двигался, когда он пытался справиться с невыносимой жаждой, захватившей всё его существо. Ближе, ещё чуть ближе… он уже почти… Вдруг разум Сюэ Яна на мгновение прояснился, и он замер. Его лицо стало совершенно белым. Его мысли хаотично перебирались в голове всё это время, и вот когда их губы почти сомкнулись друг на друге, извращённые картины сменились несколько ужасным, заставляя его сердце замереть от осознанного ужаса. Он отшатнулся и уставился на юношу на кровати. Это его гэгэ, которого он так восхваляет и восхищается, к которому он так сильно привязан и любит, обещая защищать его так, как и старший когда-то защитил его. Сюэ не стыдился своих мыслей и желаний, но то, что внезапно возникло в его голове… неужели он способен на подобное? Одна эта мысль ужаснула Сюэ Яна. Он растерялся и побледнел ещё больше. Наконец, глубоко вздохнув, он спрятал лицо в ладонях и яростно потёр его. С проклятием, он накинул на себя верхнюю одежду и сбежал.***
Когда Мо Сюаньюй, наконец, проснулся, был день. Достаточно позднее время, и Сюаньюй удивился, что за эти несколько часов их с Сюэ никто не беспокоил и не разбудил. Ароматная ванна трав и лепестков оказалось действительно полезной вещью. Несмотря на пережитое ими несколько часов назад, благодаря лекарственным растениям, он смог выспаться без кошмаров. Зевнув, Мо Сюин неторопливо потягиваясь, поднялся с постели и позвал: — А-Ян? Его младший друг всегда любил нежится в постели намного больше него, потому разбудить и заставить его встать было сложнее. — А-Ян, давай вставай. Мо Сюин подошёл ближе и позвал ещё раз. Ответа по-прежнему не было. Невольно заподозрив неладное, Мо Сюаньюй наклонился над кроватью, откинул одеяло и не обнаружил Сюэ там, где тот должен был спать. Вместо этого на кровати лежали комки одеяло, имитируя тело человека. Но зачем нужно было это делать? Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности. Когда Мо Сюаньюй пошёл открывать, оказалось, что дверь была заперта. Он был сильно удивлён этим открытием. Сюаньюй всё думал, почему никто не пришел их будить, но оказалось, что дверь была заперта снаружи, и никто не мог войти, а сам Сюин, похоже, так крепко спал под действием лекарственных трав, что если кто-то и пришёл его будить, то не услышал. — Ну наконец-то ты открыл! — нетерпеливо, в ужасном гневе и волнении, упрекнул его орущий Цзян Чэн. Мо Сюаньюй откашлялся и пробормотал: — Я только что проснулся, похоже я крепко заснул… Вэй Усянь, стоящий около Ваньина, схватил шиди за плечо и обратился к Мо Сюину, не отставая от Цзян Чэна в переживаниях: — Мы уже столько раз пытались тебя дозваться, а ты всё никак не просыпался. Нам пришлось уйти раньше, чтобы во всём разобраться и объяснить всё главе города, а вы с Сюэ Яном никак не приходили. Ну и свалили же вы на нас ответственность! Я сам понимаю, ночь была нелёгкой, но зачем вы заперли дверь, а вдруг что-нибудь произошло бы? — Дело в том, что мы не запирали дверь, я-то уж точно. — Где этот демон, гуй его раздери, делящий с тобой одну комнату? Цзян Чэн отпихнув Мо в сторону прошёл внутрь, обнаружив отсутствие Сюэ Яна. — Где он? Всё ещё не вернулся? — Я не знаю…сам задаюсь этим вопросом. — Он же был в комнате утром? — Когда я вернулся после мытья, сразу же заснул. — Упоминания купальни заставило Цзян Чэна секунду замереть. — И проснулся буквально сейчас. Я думал, что он спит, но откинув одеяло… его здесь не оказалось. — Мы думали он вернулся в комнату после… — В любом случае, — подаёт голос старший Вэй, обращая на себя внимания. — Займёмся этим вопросом скоро. Вы сами знаете, этот парень часто действует безрассудно, но постоять за себя он может, а сейчас у нас не менее важные дела. — Мы уже отправили письмо с учеником моему отцу, ему придётся приехать, чтобы со всем разобраться — ситуация нелёгкая. — Нам только что довелось поговорить с главой города, и мне кажется, что он не станет вмешиваться в это дело. Похоже, он хочет оставить всё, как есть. — Говорил Вэй Ин и его лицо исказила гримаса презрения. — Но это нельзя так оставлять, ведь помимо ребёнка и мирных жителей, пропали и заклинатели из клана Жун, и его сын… — Мо Сюаньюй замялся, но затем продолжил. — Нам нужно обратиться к главе клане Жун и всё ему рассказать, он не оставит это дело… — Мы сами ничего ему говорить не будем. — Резко обрывает Цзян Чэн. — Обратной дороги нет, и его сына не вернёшь, так ещё и взвалит на нас всю вину. Ордену Юньмэн Цзян и так досталось, вспомни… — Цзян Чэн прав, лучше дождаться дядю Цзяна, и он сам со всём разберётся. Немного помолчав, Мо Сюаньюй спрашивает: — И что нам теперь делать? Вэй Усянь отвечает ему со всей лёгкостью: — Мы вернёмся в тот город. — Что? — глаза Цзян Чэна загораются недобрым блеском. — С ума сошёл, переться туда снова? Мы едва унесли оттуда ноги! Если бы нам не помогли… — Вот именно, — восклицает Вэй Усянь, — если бы Фа Чжиган, который спас Мо Сюаньюя, и Цай Сиван, высвободившая меня, то сейчас наши части тела составляли компанию умершим заклинателям из клана Жун. Если вы не со мной, то я вернусь сам. — Вэй Усянь, ты делаешь из себя отважного героя, но ты безрассудный идиот. — Контрастирует Цзян Чэн. — Я буду воспринимать эти слова, как знак согласия со мной и того, что ты составишь мне компанию. — Бесишь. — Раздражённо говорит Цзян Чэн. — Я знаю, — соглашается Вэй Усянь. — Тем не менее, это не мешает тебе любить меня. — Если ты продолжишь так говорить, то я сам отдам тебя в жертву этому чудовищу. — Обещает с отвращением Ваньинь. Вэй Усянь делает вид, что обдумывает эти слова, а потом говорит: — Ладно, в это не сложно поверить. — Усмехается он и поворачивает голову в сторону Мо Сюина. — Так ты с нами? — Да, — говорит Мо Сюаньюй через несколько мгновений. — Только сперва нужно найти А-Яна. Хоть бы он не влез в какую-то проблему… — Вздыхает Мо Сюин. — Кстати, пока мы были в лесу, что там насчёт того торговца? Упоминания отца пропавшего мальчишки, заставило двух парней из семейства Цзян, помрачнеть. — Касательного этого случая… — Шисюн Вэй, шисюн Цзян! — громкий взволнованный голос одного из адептов прозвучал на втором этаже. Отозвавшись ему, адепт быстро нашёл их. — Шиди Ян взбунтовался в доме торговца Дяо! — Тот самый, которого глава клана Жун так усердно оберегал от нас. — объяснил Цзян Чэн Мо Сюаньюю. — Но что он там забыл? И тут, адепт, который с недавнего времени был позван Сюэ Яном для показа одного ужасающего случая, поведал шокирующий рассказ, напоминающий случай двухлетней давности, когда Чан Цян решил хитроумным способом запугать своего брата, Чан Вэньмина — учителя Мо и Сюэ Яна, останками их отца. Остальные в комнате не выглядели удивлёнными, как будто они уже знали об этом. «Возможно, это они и хотели рассказать сейчас.» — Мрачно подумал Мо. — Сам слышал. — Обратился к нему наследник Цзян. — Иди и забери этого беса, а мы пока соберём всё необходимое. Когда Мо Сюаньюй вошёл в дом семейства торговца Дяо, перед его глазами предстало странное зрелище: глава уважаемого семейства стоял на коленях, и указывая дрожащим пальцем на Сюэ Яна, орал: — Уберите его, уберите его от меня!