***
Пламя прикроватной свечи выхватывало из темноты юношескую фигуру за окном, замеченную лишь неодушевлёнными существами, парящими между грани миров. Эта фигура просидела под окном долгие часы, пока не стало светать, и Мо Сюин не забылся долгим сном. Только тогда этот молодой человек разрешил себе зайти в комнату, надеясь не нарушить крепкий сон очаровательного ученика, притягивающего взгляд. Он осторожно толкнул дверь, войдя. Стараясь особо не издавать громкие звуки, подошёл к противоположной кровати от его. Лежащий на кровати Мо Сюаньюй дышал равномерно и глубоко. Погруженный в глубокий сон, он даже не заметил, что Не Хуайсан подошёл совсем близко. Этот парень с самого начала должен был оставаться в комнате своих новых друзей до утра, но случилось так, что их тайные посиделки были обнаружены, и чтобы не быть пойманным с поличным и наказанным, утончённый молодой господин быстро перелез через окно и так же спешно побежал в свою комнату. Однако не успел он немного неуклюже взобраться через окно, как непристойные звуки достигли его чутких ушей, заставив замереть в потрясении… В воздухе стоял специфический запах, от которого кровь прилила к щекам, а сердце забилось быстрее. Зоркий глаз различил на светлом покрывале белые пятна, не оставляющие сомнений в том, что произошло здесь ранее. Мо Сюаньюй совершенно не знал, что этот любопытный молодой человек слышал почти всё, что происходило между двумя. Пальцы второго Не мелко дрожали, после некоторого колебания он наклонился и осторожно стянул одеяло с соседа, чтобы увидеть всё своими глазами. Хотя Мо Сюин и не ожидал, что кто-то узнает о случившемся, он всё же позаботился о том, чтобы привести себя в порядок перед сном. Только его одежда осталась слегка помятой. С покрасневшим от смущения лицом Не Хуайсан откинул одеяло, прикрывавшее ноги Мо Сюаньюя. Одного косого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что его штаны тоже на месте. Неожиданное облегчение пронеслось в сердце, и это успокаивающее чувство обескуражило его. Мо Сюаньюй так и не узнал об этом вторжении, спокойно продолжая общаться со своим другом из Цинхэ Не, замечая его странное поведение, пока тот не смог спокойно смотреть ему в глаза. Две безликие тени договорились между собой молчать о случившемся, ведь если они расскажут правду, мог возникнуть никому ненужный разлад… Недавняя провокационная сцена, свидетелем которой стал Не Хуайсан, заставила вспыхнуть в его груди одно чувство, до этого порхавшее в животе, словно бабочки, а в тот самый момент оно разлилось приятным теплом, исходящим из груди и оседающим где-то в нижней части бёдер, что заставило его все эти дни избегать соседа, желая разобраться в себе. Интересоваться непристойностями этот любознательный любитель вееров стал сразу, как только вступил в юношеский возраст. Он не часто испытывал возбуждение, разве что по утрам, и чтобы вновь прочувствовать неземные желания, Хуайсан в тайне от брата отыскивал способы добывать эротические сборники, и, просматривая картинки переплетённых тел в экстазе, ублажал себя. Ему думалось, что его эмоции придут в привычное спокойное состояние, но он совершенно ясно понимал, что ему очень хочется увидеть эту сцену во всех подробностях, и именно одного её изысканного участника с развратно раздвинутыми ногами, откинувшегося назад, одной рукой скользящего по его поднятому члену, а другой ласкающего свои покрасневшие от ласк соски, потягивая их, и его губы, заалевшие и распухшие от поцелуев, приоткрывающиеся, испускают протяжный вздох… Не Хуайсан откинул порнографические книги с участием двух обрезанных рукавов, вспыхнув от смущения. Раньше он никогда не интересовался однополыми связями. С появлением в его жизни нового лица, Хуайсана начали мучить неведомые ему прежде эмоции сильной привязанности и пылкого восхищения, переросшие в нечто гораздо более значительное и чувственное, и теперь всё внутри горело от влечения к объекту его вожделения.***
С той ночи прошло много дней, между двумя перерождёнными больше не было никакого страстного взаимодействия, кроме разговоров и будничных встреч, чему Мо Сюаньюй был благодарен. Похоже, Сюэ Ян без слов сумел понять мучительное настроение своего гэгэ, избегавшего встречаться с ним прямым взглядом. Сюэ Дэшэн не испытывал особой грусти, лишь неуловимое покалывающее чувство потери, словно что-то исчезло из его сердца, а на его месте осталась звенящая пустота. Одно его радовало: Мо Сюин не сожалел о случившемся, а Сюэ Ян смирился со своей участью. Единственной деталью, которая его смущала, было странное поведение Не Хуайсана, не понравившийся ему с первой встречи. Сюэ Ян знал, что этот парень только притворяется безобидным, он был полной копией того же Цзинь Гуанъяо, и был уверен, что этот неуклюжий парень определённо не стремится к обычной дружбе, судя по мечтательным взглядам, бросаемым Хуайсанем в сторону Мо Сюина. Только от этого Сюэ Дэшэн приходил в ярость, едва сдерживая свой бешеный темперамент. Мо Сюин запретил Сюэ Яну приходить в его комнату по ночам, и теперь тому оставалось сходить с ума от ревности и волнения, что этот изнеженный Хуайсан непристойно коснётся Мо. Ночью Сюэ посылал свою иную суть в качестве наблюдателя, и та точно не оставит без внимания любое подозрительное действие… Он проводил ночи, наблюдая за луной, его сердце трепетало от беспокойства и зависти, от надежды и воодушевления, и все его мысли занимал один человек. Только так босяк из Куйчжоу мог закрывать глаза по ночам, дожидаясь следующего дня.***
Так уж совпало, что после той ночи Вэй Усянь и Сюэ Ян снова были наказаны за возмутительное поведение… С самого первого дня учёбы и по сей день, несмотря на твёрдое упорство сгладить впечатление первого знакомства, Лань Цижэнь не менял своё твёрдое мнение о двух нарушителей спокойствия. Он верил собственной интуиции, что однажды один из этих двоих не удержится и поддастся влиянию собственного необузданного характера. Вышло так, как и опасался Лань Цижэнь — не прошло долгое время после первого наказания, как Вэй Усянь и Сюэ Ян были пойманы за очередное возмутительное нарушение комендантского часа. Лань Ванцзи, ставший патрульным той ночью, уловил своим чутким слухом звуки прерывающие ночную тишину, как раз проходя мимо комнаты одного из самого нашумевшего и пленительного ученика из Юньмэн Цзян. И зайдя внутрь, предварительно постучав в дверь, застал нарушителей на горяченьком: за распитием кувшинов содержавшие алкоголь и созерцание неприглядных, провокационных картин в стенах Облачных Глубин. Так что теперь Вэй Усянь и Сюэ Ян подводили итоги своего свободного времени в библиотеке, переписывая не только раздел о добродетели, но и раздел о Правильном Поведении, а он был самым трудным из всех двенадцати разделов свода правил Гусу Лань из-за ужасно длинного содержания классической литературы; любому не интересующемуся им было невероятно скучно, а также в нём содержалось невероятное количество редких иероглифов. Вэй Ин под пристальным взглядом светлых глаз Лань Ванцзи, бросающий томные взгляды на Вэй Усяня, а тот не замечая этого, постоянно сетовал на несправедливость. Другой же, под внимательным надзором своего гэгэ, обещающий Лань Цижэню жёсткий контроль над результатами младшего; и всё же, Сюэ Ян был доволен: весь остаток дня после занятий Мо Сюин был рядом с ним, а не с этим неловким Хуайсаном, и временами им вспоминались прошедшие года, когда они так же сидели друг напротив друга, учась чему-то новому. Однажды, проходя мимо будущей парочки, Сюэ Ян заметил умело скрытый интерес, исходящий от Лань Ванцзи, нёсший явно романтический и сексуальный подтекст. Дёргаясь от неприятности, Сюэ Дэшэн буквально чувствовал вибрирующую энергию в воздухе вокруг этого сдержанного нефрита. — Серьёзно, это место буквально пропитано его энергией, только этот недоносок Вэй Усянь ничего не видит и не слышит! — ворчал Сюэ Ян, не в силах больше молчать. Он и Мо Сюин сидели в совершенно другой секции, но даже так он не мог избавиться от неприятного ощущения. Прекрасно понимающий его чувства, Мо ответил: — Это личное дело этих двоих, но они сами того не замечая, втягивают других в свои неясные отношения. Осёкшись, Мо Сюин мимолётно взглянул на скучающего Сюэ Яна. Говорить о данной теме с тем, кого ты мучаешь своей неясностью было неловко. Сюэ Ян только хмыкнул, не обратив внимание на заминку. Вздохнув, Перерождённый Сюин воровато огляделся по сторонам: — И будь потише, твои слова могут быть услышаны не теми людьми. — Мне уже достаточно хватило внимание этого придурка на себе… этот Лань Ванцзи кидает на меня такие свирепые взгляды. Сюаньюй отложил кисть, которой что-то выписывал на бумаге, поднимая взгляд на Сюэ: — Его взгляд не всегда столь выразительный, если он смотрит неодобрительно, может, ты сделал что-то не так? Неподобающий сев, откинувшись назад, Сюэ Ян закатил глаза, сказав: — Я просто положил руку на плечо Вэй-шисюна, как мою спину прожёг этот ненавистный взгляд… Мо Сюаньюй усмехнулся, вновь берясь за дело: — Ты тронул по-свойски человека, который ему нравится, прямо на его глазах, разумеется он обозлится, но сам не поймёт из-за чего. — Какими были придурками в прошлом, такими они и остались. — Задумавшись о тех судьбоносных днях, Сюэ Ян потемнел лицом. — Только неприятно вспоминать, как он был близок с ним в твоём теле… Сюаньюй почувствовал себя немного неловко. Ему было сложно сформулировать свои чувства. Мо упирался коленями в ноги Сюэ Яна, но теперь это прикосновение вдруг стало ощущаться слишком остро, и он захотел отодвинуться. Однако Сюэ Ян не дал ему это сделать и под прикрытием одного стола нагло схватил его за ногу. — Ты… Его громкое произношение тут же привлекло внимание присутствующих в библиотеке. Неодобрительные взгляды мигом приковались к его силуэту. — Прошу прощения… — Сообразив, что повёл себя недостойно он тихо извинился, и заалевший от лёгкого раздражения и смущения, бросил злой взгляд из-под ресниц: — Прекрати. Сюэ Дэшэн спрятал улыбку, про себя думая, что ему никогда не надоест смущённый и колючий вид Мо Сюаньюя. Он не собирался делать ничего безрассудного или развратного, ведь сейчас чётко понимал, что после своих прошлых деяний Мо категорически не готов подпустить его к себе ближе снова, однако удерживать рядом человека, занимающий все его мысли, Сюэ Ян однозначно настаивал. Поэтому он снова потянул за ногу Мо Сюина, по-детски навязчиво уговаривая его опереться о себя. — Неужели ты стесняешься меня, гэгэ? — Довольный Сюэ тихонько рассмеялся себе, когда в очередной раз потянув Мо на себя, тот пнул его. Перерождённый Сюин тихонько проворчал: — Хватит испытывать меня, у тебя совсем немного осталось и ты закончишь переписывать заданные разделы. — Ладно, ладно… я виноват и плох. Разве это так ужасно, что я хотел чуть-чуть поддразнить тебя? Мо Сюин закрыл глаза, мягко выдохнул, а затем открыл их вновь. Лицо его оставалось непроницаемым, и он сосредоточил своё внимание на дело, которым занимался. Ученики, взявшие необходимые свитки, покинули павильон библиотеки, а молодые люди, носящие фамилию Сюэ и Мо, остались одни. Сюин не удивился, когда иной перерождённый воспользовался этим моментом, чтобы склониться к нему ближе. — Мо Сюаньюй, — рука уроженца Мо чуть дрогнула. Слышать своё первое имя в таком печальном тоне из этих уст было крайне непривычно и странно. — Я ведь… не тот, что был в прошлом… я обещал, что больше не стану делать тебе больно, — тихо зашептал Сюэ Ян, его лицо исказила горькая улыбка. Его ладонь осторожно коснулась чужих пальцев, практически невесомо. — Поэтому… не отталкивай меня. Это всё, что я у тебя прошу. — Его губы коснулись гладкой щеки, подобно дуновению воздуха. Мо Сюаньюй замер. Он ничего не ответил Сюэ Яну, немыслимые чувства с участившимся стуком сердца сбивали с толку. Он опустил веки, ресницы затрепетали, взгляд скользил по исписанным иероглифам, не зацикливаясь на содержании. Сюэ Ян интерпретирует его молчание по-своему, и дальнейшее время вёл себя смирно, завершив своё трудное-мучительное наказание. Выйдя на улицу, они заметили двух учеников, наматывающих круги возле окон библиотеки. Прежде чем новоприбывшие успели задать вопрос, раздался внезапный грохот, присутствующие вздрогнули от резкого окрика прозвучавшего из открытого окна: — Пошёл прочь! Через несколько секунд Вэй Усянь, смеясь как сумасшедший, выскочил наружу и вскоре вместе с двумя учениками известных кланов, скрылся в лесу, где их уже ждала группа людей. Сюэ Ян, крайне заинтересованный в случившемся, поспешил за ними — узнать из первых уст, что произошло. Мо Сюаньюй, оставшись один, тяжело вздохнул, понимая что произошло. «Бедный Лань Ванцзи…» — подумал он жалостливо. Этот молодой парень в свои года был слишком серьёзен и не особо хорошо понимал шутки, казавшие ему чересчур провокационными и извращёнными. Подойдя ближе, он заметил второго нефрита: с мечом наперевес, он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь обуздать свои эмоции, и, не мигая, смотрел прямо в ту сторону, где скрылся Вэй Усянь. Заметив загородившего вид Мо Сюина, Лань Ванцзи мгновенно восстановил самообладание и отвернулся. — Второй молодой господин Лань, не нужно держать обиду на Вэй-шисюна. Он не насмехается над вами, а просто пытается сблизиться. Помолчав несколько секунд, Лань Ванцзи вздохнул, ничего так и не ответив. Лань Чжань имел очень сложную личность и немногословен. Очень трудно понять, что может быть на уме у такого человека. Имея скудные знания о втором нефрите, возрожденному Мо гораздо легче понять, какие искренние эмоции владеют этим красивым молодым человеком с налобной лентой. Смотря несколько снисходительно, Мо сказал: — Не держите на него зла. Лань Ванцзи держал зло, но на себя. Подброшенная ему книга порнографического содержания буквально ткнула его этим в слабое место. Не секретом было для Мо, что Лань Ванцзи ещё с первых месяцев знакомства с Вэй Усяном буквально помешался на нём, и уже страдал от бесконечных снов с непристойным содержанием, которым его буквально ткнули несколько минут назад. Но Лань Чжань не из тех, кто будет изливать свои чувства даже близким. Он просто попрощался с адептом Юньмэн, не проронив ни слова лишнее, удалился. Подобно умудрённого годами старца, Мо Сюаньюй покачал головой, не в силах ничем помочь. «Похоже, весь его запас слов и сил ушли на спор с Вэй Ином…» — подумал он про себя, усмехнувшись этой мысли. Тёмная суть, слившаяся с его тенью на стене, изобразила смеющийся отражение: на месте глаз полыхали два огонька, а там где уста, рот раскрылся в подобие кривой улыбки: «Да, — согласилось оно с искажённым голосом. — А ещё на обуздание своей мужской силы.» Сюаньюй мгновенно пересёк дальнейшую мысль: «Такие подробности мне знать необязательно…» Однако, этот инцидент напомнил Возрожденному Мо важную информацию: уже на следующий день Лань Цижэня не было в Облачных Глубинах — он срочно отправился на Совет кланов в Цинхэ, и тогда же произошёл переломный момент с озером Билин в городе Цайи.***
В этот вечер с тренировкой Мо Сюаньюй закончил быстро, поэтому, освободившись, он решает провести остаток времени с пользой, за чтением различных свитков знаний, освежая память. Он знает, что мальчишки всё ещё беснуются в лесу, развлекаясь. Охоты на различных животных в этом мире ради веселья не прельщали его взрослого ума. Мо Сюин считал, что лучше будет добывать для себя полезной информации, создавая новые виды заклинания, не существующие в этом мире. Одну из этих форм он уже освоил, и совсем скоро одну из них ему представится применить на дело впервые. Он очень беспокоился об успехе задуманного, ведь оно потребует немалых усилий и усердия, перерожденец не мог допустить оплошностей. Столь крепкие сомнения и задумчивые колебания прерывают резкие звуки шагов. Прямо по встрече Мо Сюин сталкивается с человеком, которого увидев, нерешительно замирает. С противоположной стороны на него смотрел Цзинь Цзысюань, его старший сводный брат, при жизни не знавший его. Высокомерный молодой господин, ставший в будущем достойным благородным мужем. Однако сейчас, взгляд подростка Цзинь Цзысюаня был лишён доброты, а в руке он сжимал измятый листок бумаги. Когда его глаза встретились с глазами Мо, его пристальный взор потемнел. — Ты… Мо Сюаньюй. — медленно, расправив плечи, Цзысюань подходил к нему, смотря враждебно. Названный едва заметно нахмурился. То, что Цзинь Цзысюань знал его имя не являлось большой новостью, адепты ещё в первые дни успели перекинуться несколькими фразами, даже если общение не задавалось. Они ни разу не общались друг с другом и не ругались, так почему же сводный брат смотрит на него так ненавистно? — Молодой господин Цзинь, — поздоровался, как подобает, перерождённый. — Делаешь вид, что ты такой благовоспитанный… — едва сдерживал голос Цзысюань, нагнетая обстановку. — Даже не думай, что я позволю отцу признать такое ничтожество как ты, позорное пятно! «Ах… так вот в чём дело. Не ожидал, что он будет так реагировать…» — было усмехнулся Мо. Когда-то их общий сводный брат Мэн Яо самолично явился к Цзинь Гуаншаню, и того спустили с лестницы. Мо Сюин так и не узнал, как в том времени относился Цзинь Цзысюань к новости о сводном брате. Возможно, он и без того знал о существовании нерадивых братьев, но в те времена ему, должно быть, внушили, что он будет единственным и неповторимым любимцем, наследником ордена Цзинь. Цзинь Цзысюань помрачнел ещё больше, смотря на Мо взглядом граничащим с ненавистью: — Твоя мать была в своём уме, когда смела рожать тебя? Видать нет, раз растила ублюдка, столь уверенная, что тебя признают. Ей было бы лучше покончить собой, дабы смыть с себя позор… Такой поток бранной грязи и ненависти на Мо не поливали уже давно. Кромешная ярость обуяла перерождённого. Тем не менее, он твёрдо держался, полностью контролируя свои эмоции. Он всегда отгораживался стеной, когда оскорбляли его, но коль кто-то затрагивал в речи его дорогую матушку, то не мог спускать это с рук так просто. — Молодой господин Цзинь, будьте осторожны в своих выражениях, вы можете говорить обо мне, что хотите, но не вмешивайте честь моей матери! — холодно сказал Мо Сюаньюй с плохо скрываемой враждебностью в голосе. — Ты старше меня, но ведёшь себя не хуже разбалованного дитя. Неужели мать не научила тебя хорошим манерам, или ты настолько глуп, что думаешь, будто тебе всё дозволено? Переселенец достаточно хорошо знал о дурном нраве своего старшего брата, когда тот был подростком; он был достаточно высокомерен, чтобы считать многих людей ниже себя. Возможно, только благодаря трагическим событиям в будущем он смог открыть глаза и увидеть прекрасное в людях, которых считал не равными себе. Он изменился, став порядочным человеком и не случись его печальная смерть, многое можно было бы предотвратить. Но сейчас перед Мо стоял озлобленный, высокомерный молодой человек, полный зависти ребенка, боящегося потерять положенное ему внимание, и жаждущий защитить свою мать, которой отец изменял без зазрения совести и уважения своими публичными действиями. Возможно, госпожа Цзинь привыкла к похождениям мужа на стороне, но её тщеславный сын, выросший под опекой и любовью матери, был далек от её стойкого терпения. «Говорить с зелёным надменным юнцом, исполненный гневом, об правилах приличия и уважении, это всё равно что играть на цитре перед быком…» Готовый вспыхнуть между двумя кровными родственники нешуточный скандал, урезонил появившийся Лань Сичэнь: — Молодой господин Цзинь, брошенные вами слова неуместны и грубы. Правила нашего ордена предписывают уважать ближнего и запрещают клеветать. Я могу наказать вас за неподобающее поведение, но надеюсь, что в будущем вы будете более осторожны в своих словах. Будущий глава Ордена Лань выглядел несвойственно строгим и серьёзным. Обычная тень улыбки не мелькнула на его губах, делая его черты лица выразительно взрослыми. Цзинь Цзысюань не мог высказать ни слова. Он почти дал волю своему бешенству, но поймал горящий взгляд холодных тёмных глаз сводного брата, с интересом наблюдавших за ним, осознал кое-что важное. Они сейчас были не одни, находясь на чужой земле, живущая по иным правилам. Своим поведением он наносил оскорбление принимающему его ордену, и тем самым только привлечёт ненужное внимание. Цзинь Цзысюань кивнул и поклонился в знак уважения старшему из братьев Лань. Бросив испепеляющий взгляд в сторону Мо, поспешил ретировался. Цзэу-Цзюнь ещё как-то время молча смотрел ему вслед, а затем медленно перевёл взгляд на Мо Сюина. — Когда я познакомился с молодым господином Цзинь, он мне показался очень рассудительным, слегка надменным, но порядочным юношей. Я не ожидал от него столь грубой невоспитанности и невежественности. Шумно втянув носом воздух, Мо нехотя спросил: — Ты слышал нашу словесную перепалку? Ощущая лёгкую вину, Лань Сичэнь объяснил: — Сегодня прибыли письма от глав орденов. Мне довелось передать письмо молодому господину Цзинь, когда заметил его изменившее настроение и резкие движения, тогда я подумал, что мне стоит проследить за ним. И видимо, не зря. Мо Сюаньюй мысленно позволил себе вздохнуть. Он предполагал, что когда-нибудь ему придётся столкнуться с подобной ситуацией. Рано или поздно история его семьи была бы раскрыта, причём Цзинь Гуаншань настойчиво продолжал узнавать о его успехах и присылать тайком редкие письма, держа их в руках, Мо ощущал противоречивую горечь и отвращение — в одной жизни самый младший из его признанных сыновей был полным неудачником, которого глава ордена признал из-за тоски по умершему старшему сыну и в знак доказательство второму сыну, Мэн Яо, что он абсолютное ничтожество для отца. Во второй жизни Мо Сюаньюй — молодой талантливый заклинатель, развивший золотое ядро в раннем возрасте и ставший приглашённым учеником в клане Юньмэн Цзян, а игнорирование отца почему-то только стимулирует Цзинь Гуаншаня добиваться благосклонности родившегося на стороне, сына. — Что за потеха… — шепчет Мо. Не разбирая его слова, Лань Сичэнь спрашивает: — Всё в порядке? — но получает в виде ответа хмурый усталый взгляд. Несколько секунд наследник Лань молчал, задумчиво всматриваясь в лицо напротив. Он не знал, что подтолкнуло его спросить, наверное, неловкая смесь вины и интереса, но как только эта мысль пришла ему в голову, слова сорвались с его губ: — Сяо Мо, могу ли я предложить тебе освежиться в холодном источнике?