Дьявольское искусство

За последние три месяца Мо Сюаньюй всё чаще подавлял нарастающие волны раздражения, вызванные одним слегка назойливым сторонним наблюдателем; этот молодой адепт не переставал делать вид, что занят другими делами, тайком наблюдая за передвижениями возрождённого. Ученик, следовавший за ним, принадлежал к ордену Гусу Лань, и звали его Су Миньшань. Поводам его действии последовала ошибка со стороны Мо Сюина, которую он допустил; он не обнаружил странностей, если бы однажды тёмная сущность просто не сообщила об этом, и с тех пор, короткие взгляды ощущать на себе он стал отчётливее. «Если ему есть, что сказать мне или спросить — пусть подойдёт. Зачем устраивать эти глупые игры в гляделки?» — Но в следующую минуту посетила иная мысль: — «В юности он ведь был совсем другим, возможно более зажатым, поэтому ему сложнее заговорить. А может, присутствует привычка подражать кому-то, и он пытается изучить мое поведение? Это очень странно, ведь я не давал повода думать, что я лучше, чем, например, Лань Ванцзи.» Мысли и причины являлись разными, и правильного ответа всё равно не добиться даже от самого Су Шэ, который всё равно только отрицал бы, продолжая действовать угодно себе. Он продолжал со стыдом украдкой следить чем занимается Мо и повторять его движения или изучать тот же материал, что и перерождённый мужчина. Вероятно, именно такое поведение послужили влиянием на дальнейший ход событий… Сюэ Ян ненавидел Су Шэ с первой жизни. Надменный, ничем не примечательный глава клана, укравший техники при побеге из Ордена Гусу, не заслуживал ни уважения, ни приятного отношения. Своим заносчивым обликом он вызывал смех и неприятие. Сюэ Дэшэн свою неприязнь не скрывал и наглядно выражал её во время совместных физических дисциплинах, атакуя с неподдельной напористостью, постоянно одерживая победу. Губы растягивались в ликующей улыбки, пока Су Миньшань сходил с ума от унижения. Когда-то, воцарение громкого конфликта между этими двумя, всегда останавливал Цзинь Гуанъяо, сразу же разрешая споры. Но здесь его не было, а Мо Сюин не находил причин вмешиваться в их разногласия; он сам считал, что Су Шэ поступает нехорошо. Подражание кому-то, для того чтобы стать лучше, не всегда приводит к лучшим показателям, а иногда только к тому, что человек ненавидит свою собственную личность, что и произошло с Су Шэ. Небольшая встряска не причинит ему большого вреда. Однако со временем Мо Сюаньюй с беспокойством наблюдал за их поединками. Он опасался, что ненависть Су Шэ к личности Сюэ Яна в этой жизни станет намного глубже, и в итоге Сюэ Ян может сильно пострадать в дальнейшем. Что же делать, всякий раз Мо Сюаньюй размышлял. «Сюэ Ян, очевидно, нарочно провоцирует его и открыто противостоит ему. Возможно, с этим связаны события прошлого, о которых мне неизвестны, а может мимо меня прошла стычка, и с тех пор, так накалилась обстановка между ними… Малыш Сюэ не гнушался пользоваться грязными приёмами в драках — по-другому на улицах было не выжить, однако в Облачных Глубинах, проводя тренировку с людьми, играющие честно, это может повлечь за собой неприятностей.» Мо Сюаньюй, однажды став свидетелем ссоры юношей, грозящей с минуту на минуту, перерасти в кровавые беспорядки, не сдержался и вмешался, пока не стало поздно. Он сурово отчитал их, предупредив о строгости наказания, которое их ожидает, если они снова возьмутся за старое. Не стоит и говорить, что это заставило Сюэ Яна и Су Шэ на некоторое время притихнуть: ни один из них не видел в другом соперника. Тем не менее, у каждого было собственное представление о другом. Долго это затишье не продлилось бы, зная сложную натуру Сюэ Яна и неконтролируемую ненависть Су Миньшана; Мо Сюаньюй решил, что здесь он должен повлиять на исход событий. Не желая видеть и думать, что в будущем Сюэ Дэшэн может пострадать из-за своего характера, зная на что готов пойти Су Шэ на грани ненависти, Мо Сюин безо всякой охоты отправился на поиски незатейливого ученика Гусу Лань, в надежде немного перевоспитать и изменить мнение юного Су о себе, до того, как станет слишком поздно. Найдя его в одиночестве сидящего за кипой книг, Мо Сюаньюй подсел к нему, получив разрешение. Су Шэ был удивлён неожиданному присоединению к нему и немного испугался, ведь подумал, что Мо Сюин подловил его на взглядах и пришёл порицать его, но был весьма рад, что с ним кто-то дружелюбно заговорил. За короткой беседой о ежедневной рутине, перерождённый перешёл к сути; он должен был остановить жалкие подражательства адепта Гусу. Начав издалека, от Мо не укрылось, как помрачнел лицом Су Миньшань. — В тебе есть упорство и твой дух крепок. Однако, твоя проблема в том, что ты не зацикливаешься на собственных силах, а пытаешься подражать другим, решаясь на действия, которые, пока что, не под силу тебе. — Делая акцент на последних словах, перерождённый хотел достучатся до ума молодого человека. Этот парень ещё столь молод, но ненависть к себе грызёт его изнутри, тем самым, он пытается быть похож на другого человека, и ничем он не сможет добиться, если будет пытается прыгать выше головы. Кулаки Су Миньшана чуть сжались, голову опустил вниз. Личностью он был достаточно трусливым и заурядным, несмотря на то, что он был учеником в Гусу, он не показал ни одной из характеристик, отличительных для тех, кто принадлежит к ордену этому клану. Не раз его попрекали за лишние действия или скудные результаты, что повлекло к его запоминанию долгой обиды и мог легко начать завидовать тому, что было у других и не было у него, особенно он завидовал тем, у кого был большой талант. Он становился нетерпеливым и не умел прощать. Он считал, что, став учеником ордена Гусу Лань, где славятся заклинатели высокого уровня совершенствованиям, то выйдет оттуда уважаемым культиватором. Но, в итоге, сумел показать достойные результаты только в том случае, когда приоритетом становится собственное благополучие. Словно волнуясь, что его слова произведут противоположный ожиданию эффект, перерождённый продолжил: — Если ты проявишь достаточно трудолюбия, то я приглашаю тебя на мои индивидуальные занятия с молодым господином Не. — Мо Сюин по-прежнему не мог избавиться от скользкого ощущения недоверия по отношению к юному Су. Этот ничем не выдающийся паренёк действительно мог добиться успехов, став одним из лучших и известных учеников Гусу Лань, но со своим отношением к окружающим и действиями он сам всё испортил. А дальнейшем поведение не стоило и догадывается, Мо Сюаньюй оставалось надеется, что ещё в это время личность Су Миньшана ещё не была окончательно испорчена от собственного самоуничижения. Однако, слова Мо придали Су Шэ решимость и твёрдость. В Облачных Глубинах любой ученик был восхищён, что годами непоседливого брата главы Цинхэ Не смогли чему-то достойного обучить, и добиться этого сумел не совсем простой адепт ордена Юньмэн Цзян. Его способ был довольно простой, но позабытый многим, поскольку завышены стали требования для тренировок учеников, чтобы стать сильным заклинателем. Су Миньшань считал себя хорошим заклинателем, но жаждал быть лучше. Он думал, что если брата Не Минцзюэ смогли сделать выносливым, то и с его некоторой неуклюжестью можно было поделать. Но снова опозорившись прямо перед человеком, у которого хотел попросить о помощи, было невозможно представить, поэтому он решил отложить свою просьбу, наблюдая за ним со стороны. Он не знал, что его действия были замечены другим, и был вынужден сходить с ума от гнева, пока Сюэ Ян в намеренно шутливой манере огрызался на него. — А ты можешь быть уверен, что получится тебе обучить меня достойно? — Су Миньшань по-прежнему ощущал неуверенность, до сих пор ему не приходилось сталкиваться с человеком, который бы относился к нему, как к равному. Мо Сюаньюй разговаривал с ним прямо, глядя ему в глаза с чистым взглядом. Мо Сюину хотелось протяжно вздохнуть и сомкнуть глаза. Пусть он был уже сильно взрослым, почти старым, наученным премудростям жизни из опыта, он не обучался на преподавателя или психолога, но те, кто просили у него помощи или совета, обязательно требовали от него большего. Су Шэ был придирчивым и желал получать своё легко, хотя всегда прикладывал все усилия для достижения максимального. Он желал получить положительный и короткий ответ на свой вопрос. Перерождённый мужчина склонил голову на плечо, но ответ не заставил себя долго ждать: — Я буду с тобой честным и не буду давать никаких обещаний, которые могу не сдержать, — Мо Сюаньюй не хотел давать ему ложных надежд. Тот факт, что этот персонаж, который мог бы доставить массу проблем в будущем, сейчас вёл себя покладисто и тихо, не обязывал перерождённого вести с ним светскую беседу и предлагать ему помощь, чтобы наставить его на путь истинный. Ему хватало и без него множество проблем. Но укор не малодушной совести обязало его ответить дальше: — Я не учитель. Тому, что я обучаю Не-сюна или остальных, я показываю из личного, пережитого мною опыта, исходя из изученных мною многогранных ошибок. У меня нет такой уверенности, что за короткое время можно что-то исключительное выучить, и я сомневаюсь, что лёгкий путь поможет тебе в достигнутом. Любой ответит тебе одно и то же: нужно долго и упорно работать, чтобы стать сильнее, выносливее, внимательнее. Всё приходит со временем, с возрастом и с приобретённым опытом. Как бы мы ни старались походить на других, наш подлинный характер выходит наружу, ведь порой именно наш организм влияет на наш эмоциональный контроль и на реакцию тело. Всегда помни это. Коль всё ещё желаешь присоединиться к нашим тренировкам, будем ждать тебя завтра. Су Шэ, услышав искренние слова, почувствовала в душе острое чувство укоризны, потому что, естественно, мы всегда понимаем наставления, но иногда трудно принять эти слова, с каждым днем вызывающие чувства раздражения и злости на самих себя. Он кивнул в знак подтверждения: — Хорошо, спасибо за предложение, я непременно воспользуюсь им. — Его поклон и размещения пальцев указывало на огромное уважение, которое он проявляет к своему собеседнику. Сюаньюй не мог не улыбнуться, отдавая такой же поклон. Неловкая беседа двух юношей была завершена и каждый отправился по своим делам. Один был весь в предвкушении завтрашнего дня, а старший испытывал легкое сожаление, зная, какой реакции ему придется ждать от своих приятелей, ибо сам он не горел желанием заводить разговор с человеком, к которому тоже не испытывал особых положительных эмоций. Единственный, кто должен был знать о чужом присутствие на тренировках, был главный её участник. Не Хуайсан, если и пребывал в замешательстве, то не показывал этого чувства, пряча выражение лица за веером. Однако трудно было скрыть истинное недовольство, мелькавшее в глубине его зрачков. В воздухе витала неловкость и напряжение между двумя учениками разных кланов, новоиспечённый наставник в виде Мо старался выглядеть спокойным и собранным, не поддаваясь чужой плохой энергии, которую двое выпускали из-за неприветливости друг к другу. День за днём они проводили короткие занятия, Не Хуайсан почти искусно маневрировал веером: движения легки и свободны, но кроется в них опасность для врага. Сюаньюй не мог дождаться, недавно к нему пришло письмо от главы Не, тот по своему обыкновению жаждал разузнать о делах младшего брата, и подробного рассказал, что подготовил для Не Хуайсана прекрасный подарок, абсолютно ему подходящий. Но самые главные строки заключались в просьбе Не Минцзюэ, даже после обучения в Облачных Глубинах не переставать обучать второго хозяина Нечистой Юдоли. Для Сюина, которому в будущем понадобится помощь Цинхэ Не, эта просьба облегчила ему задачу в поиске причин часто посещать город Цинхэ, не без известия об его туда прибытий. Су Миньшань тоже неплохо справлялся; когда он переставал зацикливаться на своих неудачах и в стремлении кого-то обогнать, его движения становились куда ловчее и увереннее, что не могло не радовать. Тем не менее, радость от результатов чаще всего омрачалась из-за ежедневных конфликтов между двумя учениками. Не Хуайсан никак не был доволен таким вмешательством в их совместные боевые тренировки, он выражал своё мнение по-своему, незаметно. Хуайсан стал больше просить у перерождённого помощи в технике, где куда лучше справлялся, нежели раньше, в те самые моменты, когда Су Шэ нуждался в совете для концентрации. — Мо-сюн, я бы хотел, чтобы мы вместе повторили этот поворот, меня немного смущает наклон… вдруг я кого-то пораню? — косой взгляд в сторону Су Шэ, который презрительно глянул на него. Не сдерживаешь, приглашённый адепт Гусу процедил: — Молодой господин Не, вы же можете и потом повторить этот способ, сейчас я и молодой господин Мо обсуждали важную вещь… — Эти движения не менее важные, чем твоя попытка на чём-то сосредоточится. Не забывай, что мне куда сложнее чему-то научится в боевых искусствах, ведь начал я совершенствоваться позже остальных, а телосложение моё осложняет мне задачу. Тем более, помни, что я первый стал проводить тренировку вместе с Мо-сюном, — Сюаньюй не смог сдержать удивления, услышав собственнические нотки в чужом голосе. Его первоначальное мнение, что Не Хуайсан избалованный молодой господин возвратилась в исходную. Теперь тот, который, казалось, вырос в его глазах, снова стал вести себя слишком жалобно. Су Шэ, вероятно, не ожидая такой открытой наглости и формального обращения за столько времени, да ещё в присутствии того, кого уважал, был сильно потрясён. Неуважение, которое в откровенную звучало от уст избалованного молодого господина разжигало ослабевшее пламя ненависти. Пока два врага из прошлой жизни метались в друг друга молнии вражды, Мо Сюаньюй сам пытался обуздать боль в висках от их нескончаемых споров. Ему порядком успели поднадоесть эти мелкие и глупые стычки. Не Хуайсан ещё с первого дня появления Су Шэ поспешил рассказать своим друзьям о неожиданном неприятном сюрпризе, и теперь, Мо Сюин мучился от флюидов дикого бешенства Сюэ Дэшэна и недовольное ворчание Цзян Чэна, всё время спрашивающий за двоих о причинах этого порыва. Сидя в общей столовой, Цзян Ваньинь тихо и раздражённо бормотал: — Зачем ты только предложил ему присоединится? И без того сложно тренировать одного, а теперь ты поручаешься помочь двумя сразу. Сидя вместе с ним Не Хуайсан резво закивал головой. Даже Сюэ Ян проявлял неожиданную поддержку второму из братьев Не, хотя обычно проявлял к нему грубое отношение. — Почему все так категорично к нему относитесь? Он очень трудолюбивый и старается. Су Миньшань старается доказать, что он хороший заклинатель, просто… иногда, в окружении множество людей, сложно не поддастся волнению. — Мо Сюин устал от ребяческого поведение его подростковых друзей, куда сложнее было, что Сюэ Ян в силу его ментального возраста, продолжал вести себя не хуже обиженного ребёнка и по сей день. — Какой вообще толк показывать окружающим что ты лучше, если ты сам в себе уверен? — Сюэ Ян насмешливо улыбнулся. — Раз он так хорош, что же полез без ведома и добавил проблем? — Люди сложны в понимании, но мы все жаждем похвалы, в особенности, когда мало получали её. — Мо Сюаньюй вспомнил один момент, когда Лань Сичэнь подозвал Су Шэ к себе и мягко отчитал его за необдуманные действия. Паренёк напоминал маленького ребёнка, который хочет внимания и любви родителей, но получает только сплошные упрёки — как бы сильно не старался. Всё влилось к тому, что, копя ненависть и злость в себе он не отказался от этих ядовитых чувств, бросаясь на всех подряд. — Этот придурок воображает себе лишнего, и теперь бежит за тобой. — Сюэ Ян не раз являлся на эти тренировки тайком, и наблюдая, заметил восторженные взгляды, обращённые на перерождённого Мо. Он мог с полной уверенностью заявить, что один боготворит нового друга, а другой вздыхает о нём по ночам. Больше всего злило, что Не Хуайсан был особенно близко к Мо в тёмные часы, становясь мишенью острой ревности Сюэ Дэшэна. Сюаньюй хмыкнул, язвительно ответив: — Хм, кого-то напоминает, не так ли? Сюэ Ян замолчал, отводя глаза. Он не ведал, какое конкретное время имел в виду Мо, но не хотел влечь на себе его разочарование и расстройство. Тем не менее, это не умаляло того, с каким безграничным благоговением смотрели на него глаза Су Шэ и наполненные досадой омуты Хуайсана с каждым днём. Понимая своё положение, Мо Сюаньюй стал проводить уроки с показательной строгостью, намереваясь стереть эту спесь в поведение двоих. Он не был скуп на похвалу, удовлетворённо кивал и едва заметно улыбался, однако больше не проявлял терпение к их мелким ссорам. Не Хуайсан страдал куда больше от поведения Мо, ведь оба являлись соседями по комнате и после занятий, Сюаньюй выговаривал ему всё, не одобряя ребяческое поведение. Слова эти удручали, и Хуайсан всё время давал обещания сдерживать колкие фразы в сторону постороннего, на что заслуживал одобрительный взгляд. Тем не менее, подобное слово не давал Сюэ Ян, продолжая откровенно свои мысли воплощать в действия, а Су Миньшань реагировал ответным ударам. Дошло до того, что обычные поединки охотно перерастали в драки. Само собой разумеется, правила Гусу Лань запрещала проявления подобного рода разногласия между учеников, и пойманные за беспорядок, строго наказали. Несколько дней подряд Мо Сюаньюй в удовольствии потратил время на самого себя, не забывая посещать Сюэ Яна, награждая пронизывающим взглядом, пока он мучился от физической боли. Оправившись, он несколько дней напоминал щенка, беззащитно опустивший голову. — Сколько раз я просил тебя не ввязываться с ним в ссоры или в драки? — повторял всё время Мо Сюин. К сожалению, Сюэ Ян являлся дикой самовольной личностью, которую лишь сильно устыдив, он поймёт это горькое чувство. — Ты безрассудный, творишь угодное тебе, не задумываясь о чувствах других, но я ведь знаю, что ты умеешь быть терпимым, ты не раз это доказывал… Удивлённый внезапными словами, Сюэ Ян смело встретился с хмурым лицом перерождённого Мо. — Гэгэ хвалит меня? Бровь взметнулась вверх, уголки губ насмешливо изгонялись: — Разве здесь похвала прозвучала? Я лишь озвучиваю известное нам обоим. Прошло буквально немного с твоего пребывания в Гусу, я не знаю, что между Су Шэ и тобой возникло в прошлом, но сейчас ты переживаешь настоящее. Желаешь уколоть его — используй лазейки или слабые места атаки. Так и ты удовлетворишь свою злобу к нему и ему будет над чем поработать. — Сюэ Дэшэн, наверное, не ожидал такой резкости и неприятной прямолинейности с его стороны, но Мо Сюин не жалел о своих словах. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. — Сказал он через пару мгновений. Не раз Мо Сюаньюй ругал поведение Сюэ Яна, оно всегда звучало мягко и с лёгким укором, редки были случае, когда старший с особой серьёзностью грубо выражался, но зато, в такие моменты, он всегда добавлял несколько слов утешения, до странного тепло нагревающие сердце, приводящие юного беса в состояние неописуемого счастья. Лишь порой эти слова на время успокаивали Сюэ Яна, и между ним и ученики Гусу Лань воцарялось временное перемирие. В оставшееся свободное время, едва его находя, Сюаньюй с осторожностью приступал к изучению нужных материалов, с каждым прошедшим днём уставая всё больше и чувствуя себя всё хуже. Имение Облачных Глубин напитан светлой ци и кучей защитных барьеров против пути зла. Дабы выбраться незамеченным и удерживать накопленную тёмную ци в контроле, он уже израсходовал огромное количество сил, создавая дисбаланс своей душе. Мо Сюаньюй считал, что тёмный путь на него не повлияет, но иногда где-то там проскальзывало недовольство или раздражение куда чаще. Взрослый мужчина казалось снова переживал пубертатный период. «С каждым такое бывает. Путь, что ты избрал вместе с изменениями общим фоном, неоднократно повлекут последствиями на твоё самочувствие и характер.» Благодаря некоторым хитростям его состояние оставалось незамеченным, но только тот, кто однажды столкнулся с его странным состоянием в Ордене Гусу, не переставал беспокоиться о его состояние, и за несколько дней до рокового поединка между Вэй Усянем и Цзинь Цзысюанем, Мо Сюаньюй напрямую столкнулся с Лань Сичэном... Лёгкие розоватые лепестки под властью ветра кружились, несколько попали в чёрные волосы, украшая волосы в небрежной косе. Стройный молодой человек сидел под цветущим деревом, вытянув одну ногу. Длинные спадающие ветки к земле скрывали его задумчивую фигуру от остальных. К этому, на вид слегка грустному, юноше подошёл прекрасный старший нефрит. Смотря сверху вниз, лицо его было чуть напряжённым. Лань Хуань покачал головой, демонстрируя лёгкое недовольство, а его обычно ясные глаза скрывала пелена беспокойства: — Сяо Юй, я замечаю нехорошие изменения в твоём состояние, я всё задумывался почему моя игра не лицедействует на тебе, а ведь ты всё меньше захаживаешь ко мне. Боюсь спросить тебя, не занимаешь ли ты запретным ремеслом? Повисшая тишина стала почти оглушающей, когда Мо Сюин заговорил опустошённым голосом: — Буду с тобой откровенен, Лань Хуань, — Мо Сюаньюй нарочито использовал первое имя будущего главы Лань. — Прибытия сюда стало причиной моего нарушенного эмоционального состояние, грозившее моему здоровью и душе, тем не менее, большое влияние на меня оказала тёмная сила, это так. Прежде чем ты прервёшь меня осудив и начав нравоученье говорить, я скажу тебе, что занимаюсь этим не для величества и могущества, и знаю, каковы последствия мои действия влекут, а поступаю я так не из искреннего желания. С нелёгким оттенком сожаления, Лань Сичэнь подсел рядом, выискивая чужой ответ в глазах: — Тогда просто скажи мне, почему? Не задумываясь, Сюаньюй встретил его взгляд прямо и дерзко: — Просто из этого я извлеку нечто очень важное, что-то способное многое изменить в лучшую сторону для других. — Объяснение порождённого мужчины казалось сущей нелепостью, но Лань Сичэнь не мог осудить его, когда чутким слухом уловил дрожащий вдох сорвавшегося голоса. — А какая выгода относительно для тебя? Мо Сюаньюй моментально растерялся. Польза для самого себя от свёрнутого пути ему никакая, зато преимущество над врагом куда больше, но так ли гладко всё пойдёт, зависит от оставшегося количество свободного времени, за которым он должен хорошенько всё обдумать, но прежде чем приступить к делу, ему предстоит пройти через несколько испытаний. И первая заключалась в том, что его тайна продолжит оставаться таковой ото всех, даже если это значило, что он должен причинить вред тому, кто стал ему важен. Лань Сичэнь не приверженец старых традиций, как его дядя и младший брат. Он вырос, проведя больше времени с родительницей, и довольно рано стал понимать о сложных взрослых взаимопониманиях, и куда лучше осознавал, что не всегда есть возможность следовать правилам, чем тот же Лань Ванцзи. Лань Хуань являлся толерантным человеком и относился куда более терпимо к человеческим слабостям, но никак не к злу и не к насилию. В его восприятие, как и в идеологии каждого человека, тёмный путь — зло и страдания. Человек ступивший на этот путь уничтожает не только себя, но и тех, кто близок к нему. В их дни, таких людей существовало очень мало, и Лань Сичэнь, как и многие другие, был уверен, что, ловя отступников, старались очистить их разум от скверны и наставить на нужный, правильный путь. Так уверяло старшее поколение каждого клана. Но только орден Гусу Лань следовал этому правилу очищения, остальные же действовали совершенно иначе. Мо Сюаньюй куда лучше знал, что таких людей просто убивали на месте, ибо они уже давно помутнели разумом, став безумными убийцами или просто беспощадными злодеями, получающие удовольствия причинять вред другим, крадя их силу. Однако, были и те, кто как клан Цишань Вэнь, под предлогом карать преступников, влекут этих людей в скрытые подземелья Огненного дворца, где те заканчивают свои дни под мучительными истязаниями различных орудий пыток. Лань Сичэнь всегда оставался снисходителен к людским ошибкам, из-за такого отношения, в будущем его ждёт много горя и потерь, чего Мо Сюаньюй ему не желал. Он хотел отгородить его от двуличных, лицемерных людей, когда недавно осознал, что таким человеком являлся и он сам. Используя доверие этого светлого персонажа, он желал с его-то помощью проникнуть в тайную секцию. Благо, что его помощь отошла на вторичный план, но это не означало, что когда-нибудь Мо Сюин не использует их воцарившиеся хорошие отношения себе во благо. Мо Сюаньюй пытливо глядел в глаза Лань Сичэня, изумляясь от встречной мольбы в прекрасных очах. Лань Сичэнь всегда старается ему помочь советами или с той же мелодией успокоения, тем не менее, его осторожные вопросы могут разрастись в резкое вмешательства и самое худшее, раскрытие старейшинам о неправильных планах его друга. В голове вдруг промелькнула напугавшая его мысль: «Есть ли возможность стереть память?» Его руку аккуратны взяли большие ладонь, поглаживая его пальцы. Приятные ощущение отчего-то вызывали страх. От Мо Сюина не укрылась промелькнувшее отчаяние в душе Лань Сичэня, и складка между бровями стала ещё глубже. Лань Хуань заметил, что хмурый взгляд потемнел, но это не остановило его: — Сяо Юй, не нужно тебе сомневаться во мне, твой выбор путь неправилен и опасен, но я не стану раскрывать твою тайну. Мне хотелось бы попросить тебя безрассудно не действовать, но видать одними словами мне будет трудно достучаться до твоего сознания. Я лишь попрошу тебя остановиться, пока ещё существует такая возможность. К сожалению будущего главы Гусу, проповеди его не взмывали нужного эффекта, и Мо Сюаньюй, теперь под куда большим наблюдением, совсем потерял сосредоточенность и выжидал подходящего момента для некоего «побега». Увы, все хорошее имеет свойство заканчиваться, спокойствие не могло длиться вечно, и драка с Цзысюанем подводит черту под пребыванием Вэй Ина в Глубинах, как и пришло подходящее время, выжидаемое Мо Сюаньюем. Его старшего брата, Цзинь Цзысюаня, воспитывали избалованным, обладая привлекательной внешностью и исключительными способностями, он считал, что такая девушка, как Цзян Яньли явно не чета ему. Публично заявляя о её недостатках, которые ему подсказал "здравый" смысл, ведь в его сердце довольно продолжительное время зрели мятежные настроения. Этим же он вмиг навлёк на себя гнев представителей ордена Юньмэн Цзян. Однако, в порыве раздражения горячая кровь мгновенно ударила в голову, и он выпалил одни слова, которые ему следовало удержать внутри: — Если она недовольна мною, да разорвётся помолвка! Плевать я хотел на вашу драгоценную шицзе. А если она тебе, Вэй Усянь, так симпатична, то попроси её отца отдать её тебе! Ведь разве он не относится к тебе лучше, чем к собственному сыну?! При этих словах взгляд Цзян Чэна застыл, а Вэй Усянь в неконтролируемой ярости бросился на Цзинь Цзысюаня и ударил его. Подготовившись к атаке, он не ожидал, что Вэй Усянь набросится так быстро, прямо посреди своего монолога. Поврежденная половина лица Цзинь Цзысюаня тут же онемела, и он молча нанёс ответный удар. Мо Сюаньюй, бросивший свои силы, вместе с остальными учениками, остановить драку, глядел на своего старшего брата с разочарованием. Перерождённый, естественно, знал и ожидал этого исхода, но слышать и зреть воочию, как он дерзко оскорбляет столь милую добрую девушку, с которой Мо знаком уже несколько лет, вызывало бурю негодования и расстройство. Цзинь Цзысюань поймал на себе взгляд сводного брата, и глаза его потемнели от ещё большей злости: — И тебе есть что сказать мне? Может, тебе тоже по душе эта обычная девчонка! Хотя, с чего взять от тебя, деревенщина! — Недобро усмехаясь, он тянулся из рук адептов, его кулаки чесались схватить Мо Сюина. — Ты такой же, как она! Ничем не выдающийся, тянешься к высотам, но тебе этого никогда не достичь. Стоило этим словам сорваться с его языка, как взгляд Сюэ Яна стал острым, как сабля. Больше всего его могли ранить по больному, когда при нём же оскорбляли дорогого человека. Если же он мог сдержаться, когда Цзинь Цзысюань свой яд выплёвывал в сторону Цзян Яньли, то Мо Сюин всегда был его слабым местом. Его руки, сдерживающие Вэй Усяня вместе с Цзян Чэном ослабли, и сам он подскочил к молодому господину Цзинь, со всем желанием нанести тупую боль по этому высокомерному лицу, но жёсткая резкая хватка на его руке немедленно потянула назад к себе. — Грубость и невежество могут дать вам мгновение удовлетворения, но это никогда не заставит сильного сдаться или мудрого склонить голову. Сухой ответ Мо Сюаньюй, его спокойное выражение лица, заставил практически всех удивлённо взирать на него. Только те, кто был ближе, способен был разглядеть опустошённые глаза. Вот только если Вэй Усянь смог успокоить себя, то слова Мо серьёзно ударили по больному Цзинь Цзысюаня. Впрочем, драка и без того стала известна Лань Цижэню, и в этот же день Цзян Фэнмянь и Цзинь Гуаншань поспешили в Гусу из города Юньмэн и Ланьлин. Мо Сюин приготовился столкнуться с отцом, коль тот сыщет повода заговорить с ним, но он никак не ожидал, что сопровождать Цзинь Гуаншань будет глава ордена Цишань Вэнь — Вэнь Жохань…