Покой в облачных глубинах был нарушен тотчас же. Немыслимое поведение двух учеников представляющие прославленные и великие кланы на территории Ордена Гусу Лань стало крайне неприятным сюрпризом для почитаемого учителя Лань Цижэня. Письма с печатью от его имени немедленно разослали уважаемым главам кланов Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь, появившимся в Облачные глубины по отдельности и в разные промежутки времени.
Во время ожидания двух старших, Мо Сюаньюй вместе с Цзян Ванином, Не Хуайсаном и Сюэ Яном составляли компанию Вэй Усяню, сидящему на коленях в Храме Предков; поодаль от них, отвернувшись, сидел также угрюмо Цзинь Цзысюань.
Стоя облокотившись об колонну, прикрыв глаза, Мо Сюин, подобно остальным подросткам, ожидал возвращения почтенного Лань Цижэня и главы его ордена — Цзян Фэнмяня, отошедшие обсудить произошедший скандал, нарушивший мирный уклад и множество правил.
Несколько заинтересованный в их разговоре, он повелел своей отделённой от него душе поведать ему, о чём беседуют двое старших.
Чёрный энергетический слой густого дыма пролетел над головами юных адептов. Проследив взглядом за этим потоком, Сюэ Ян чуть хмуро обратил взор на адепта Мо. Поймав его взгляд, Сюаньюй тихонько улыбнулся. И снова сомкнул веки, откинув голову назад.
Воображение заиграло красками, мысленный взор показал ему силуэты двух достопочтенных, сидящие друг напротив друга. Их беседа началась с обыденных фраз и краткое обсуждения прошлого Совета Кланов в Цинхэ, пока не перешли к главной сути прибытия главы Юньмэн Цзян…
— Я очень разочарован в вашем главном ученике, глава Цзян. С первых дней его нахождения в стенах ордена Гусу Лань, ученик Вэй Усянь неоднократно плевал на наши правила, и с первого дня, не имея границ дозволенного, устраивал беспорядки и не чтил сохранения порядка. — Лань Цижэнь ненавидит подобное поведение особо яростно. С такой же гневной праведностью, он высказывал главе Юньмэн Цзян своё мнение и неодобрение, в качестве представителя главы резиденции Облачных Глубин.
Цзян Фэнмянь с искренним сожалением извинялся за своего нерадивого ученика, тем не менее, он не переставал заступаться за него, оправдывая:
— У А-сяня немного сложный характер. Прежде чем взять его на попечение, ему пришлось столкнуться с тяжёлыми условиями, выживая на улице, оставшись со всем один после смерти родни. - Цзян Фэнмянь сильно жалел сына своего друга и практически ни в чем мальчика не ограничивал, за что Лань Цижэнь его порицал.
— Чрезмерная опека и спускание с рук непозволительное, не приводит к хорошему итогу. Недисциплинированный ребёнок — вина нерадивых родителей и безответственного наставника, не сумевший наставить ученика верному пути. Молодой господин Цзинь довольно самоуверен, а молодой адепт Вэй склонен не сдерживать свои чувства, тем самым, привлекая неприятностей. Не удивлюсь, если в будущем вы станете вовлечёнными в очередную неприятность, глава ордена Цзян.
Хотя его слова были резки и прямолинейными, но были сказаны по существу и отражали суть.
Мо Сюин открыл глаза, ощущая себя неуютно; некое чувство упущение тяготило его и мешало разобраться в себе.
Тогда, взгляд перерождённого мужчины вернулся в сторону сводного старшего брата, и он замер.
В тот миг напряжение распространилось по позвоночнику…
Только ресницы дрогнули на неподвижном лице Мо Сюина, когда ему мысленно передали эту весть:
«Вэнь Жохань здесь.»
Хоть ладони Мо сжались в кулаки, его внешний вид излучал спокойствие, пока недоумение и замешательство сумбурно смешались друг с другом в его сердце. Он всегда напоминал себе, что врага не стоит недооценивать и пребывал в состояние холодного ожидания, ведь рано или поздно встреча с этим Вэнь Жоханем состоится; лишь по одному его взгляду перерождённый Мо понимал, что его не оставят в покое, но в то же время он вдруг с пугающей ясностью осознал, что не имел ни малейшего представления, что делать дальше.
Теперь, когда этот человек снова находиться в опасной близости, ему неизбежно придётся снова встретится с ним лицом к лицу.
Спустя короткое количество времени не заставило себя ждать объявление о появлении двух глав ордена, что заставило двух мужчин выйти из комнаты и пойти поприветствовать пришедших заклинателей.
Куда больше, нежели недовольство и презрение, Мо Сюин ощутил тревогу ещё до того, как фигура этого влиятельного человека загородила обзор на его мелочного отца.
— Приветствуем главу ордена Цишань Вэнь и главу ордена Ланьлин Цзинь!
Произнесённое «Цишань Вэнь» было как удар грома средь белого дня. Изначальное пренебрежительно-ленивое выражение лица Сюэ Яна мгновенно исчезло. Парень не обладал чувством такта, но умел притворяться милым и непонимающим, когда ему это было выгодно.
Человеческую душу трудно постичь, особенно когда речь идет о человеке, которым ты жаждешь обладать… Сюэ Ян порой с поразительной точностью улавливал ситуацию и отношения между людьми, даже при первой встрече с Вэнь Жоханем заметил странное поведение главы Вэнь и его быстрые взгляды направленные на Мо Сюина. Прежде чем главный опоздавший и его сопровождающий успели подойти, Сюэ Ян успел убрать с лица все искренние эмоции. На его лице отразилось мрачное настроение, а злая улыбка придала свирепому взгляду оттенок безумия.
Настроение остальных присутствующих также испортилось, лица молодых потемнели, склонив голову ниже. Недавняя история с озером Билин всплыла в памяти молодых адептов и вернувшемуся после долгого отсутствия Лань Цижэня. Его строгое выражение лица и без того стало серьёзнее, козлиная борода на подбородке дёрнулась, когда он отдавал учтивый поклон недругу. Он ожидал только появления опаздывающего главы Ланьлин Цзинь, однако не мало удивление он испытал, когда порог Облачных Глубин переступил Вэнь Жохань.
— Глава ордена Цишань Вэнь, чем я обязан вашему появлению? — вежливо, но беспристрастно обратился педантичный Лань Цижэнь к Вэнь Жоханю, не скупившийся на должное приветствие. — Во владения ордена Гусу Лань давно не вступала нога адепта клана Цишань Вэнь…
Вэнь Жохань не ответил, продолжая улыбаться холодной улыбкой, которая не касалась его глаз.
Глава Ланьлин Цзинь счёл необходимость вмешаться, желая воссоздать непринуждённость из-за воцарившейся напряжённости, ловко размахивая веером:
— Достопочтенный учитель Лань, мы с главой орденом Вэнь Жоханем как раз обсуждали некоторые дела, когда я получил ваше срочное сообщение, касающейся моего сына и, поскольку у господина Вэнь было к вам срочное дело, направился сюда со мною.
От того, как Цзинь Гуаншань заискивал перед Вэнь, молодым адептам хотелось скривиться, кроме Мо Сюина, он по-прежнему подозрительно глядел на Вэнь Жоханя. Он понятия не имел, что происходило в мыслях этого деспота, его намерения никому не были ясны.
Всё шло слишком хорошо, чтобы оказаться правдой и, теперь, Вэнь Жохань решил сделать свой ход?
Лань Цижэнь, тем временем, мрачнея, поинтересовался:
— Что же за срочное дело привело главу ордена Вэнь?
Вэнь Жохань улыбнулся, но в его глазах не было ни малейшего намёка на искренность:
— Уважаемый учитель Лань Цижэнь, этот достопочтенный глава Вэнь прибыл сюда для обсуждения недавней проблемы, возникшей на вашей территории по глупости моих людей.
Бесцеремонные слова, брошенные столь пренебрежительным тоном этим великим заклинателем, сильно огорошили присутствующих. Столь откровенная наглость заставила растерянно застыть на месте.
Почти у каждого мелькнула мысль: «Что же могло воздействовать на этого ублюдка, что он вдруг заявился спустя несколько месяцев с желанием решить проблему, созданную по вине его клана?»
Это действительно вызывало смех и злость одновременно и, тем не менее, усиливало подозрения.
Мо Сюин держал ухо востро, ловя любой намёк, который мог выдать настоящие намерения давнего знакомого. Вне зависимости от слов Вэнь Жоханя и мнения остальных, Сюаньюй для себя заранее твёрдо решил, что не поверит ни единому слову человека без принципов и морали.
«Он бы не заявился сюда по такому не особо важному поводу, если бы у него была куда более важная причина.»
Мо Сюин всегда искал двойное дно в каких-то решениях людей, действующий по личной выгоде. А Вэнь Жохань всегда поступал в соответствии со своими интересами, создавая целую цепочку событий, которые в конечном итоге, должны будут чем-то замкнутся.
Мо Сюаньюй больше не бывал удивлён происходящим изменениям вокруг. С самого начала, едва он вторгся в естественный ход времени и сюжета, вокруг всё стало меняться; метаморфозы прошлого неизбежно влекут за собой некую неопределенность, но одно дело, когда за всеми делами стоял он — так куда предсказуемо выглядело будущее, но теперь ещё и оказывал влияние на настоящее Вэнь Жохань, имеющий куда больше сил и власти, и неизвестно какими способами он пытается добиться своей цели…
Мысленно, Мо Сюин саркастично обратился к своей тёмной сути:
«Удивительно, что за столько времени он решил обговорить сей вопрос.»
В тон ему вторил голос:
«Куда удивительнее, что это вообще произошло. В прошлом, о таком исходе даже и мечтать не стоило.» — Его иную сторону ничуть не меньше интересовали мотивы этого тирана-шовиниста. Тьма не могла заглянуть в его сознание, иначе такой сильный заклинатель непременно почувствовал бы вторжение на свою територию.
Причину его действии Мо раздумывал, смутно предчувствовал, что появление Вэнь Жоханя связано с ним, вот только…
«Он и твой отец в союзе. В будущем Вэнь Жохань планирует завоевать мир заклинателей, как и прежде, и он уже приманил твоего отца на свою сторону.» - впрочем, бесплотной души не трудно ворваться в сознание Цзинь Гуаншаня и от него узнать необходимое.
Перерождённый мрачно усмехнулся:
«Не удивлён. Цзинь Гуаншань сыщет выгоду в любом деле, коль на кону стоит столь ценные и излюбленные им власть, богатства и достоинства…»
«И собственная змеиная шкура.»
В занятое сознание искажённым голосом, ворвалось достаточно спокойная и твёрдая речь Лань Цижэня, недавно готового взорваться от гнева:
— Достаточно поздно глава Вэнь озаботился возникшей проблемой, — резонно заметил учитель Лань. Поглаживая бороду, его глаза прямо встретили жестокий взгляд правителя солнца. В стенах Облачных Глубин ложь под запретом, но и грубую правду перед лицом куда более значимого лица опасно излагать, потому Лань Цижэнь решил бросить короткое замечание: — Старший обязан дисциплинировать молодое поколение и давать ему пример дабы в будущем, столкнувшись со сложностями, они самостоятельно справлялись с возникшей опасностью и не создавали другим неприятностей.
В этот момент у реалиста Мо проскочила логичная мысль:
«Подобное высказанные в сторону главы Цишань Вэнь было крайне опасным. Учитывал ли Лань Цижэнь, какой вес имели его слова и к чему они могли привести в будущем? Эх, старик Лань, будь благодарен, что он тебе прямо в лицо не бросил пару грязных фраз и не приказал встать на колени и преклонится перед ним за то, что опустился до таких букашек, как мы…»
К большому удивлению, Вэнь Жохань просто засмеялся, но глаза его оставались холодны:
— Я понимаю, что вы имеете в виду. — С улыбкой ответил глава ордена пламенного солнца. — Но вам ли мне о таком говорить? Столько раз слыхал о ваших высочайших достижениях в воспитании учеников, но похоже, в последнее время вам сложнее уследить за молодым поколением. — Молча взглянув своим убийственным взглядом на каждого молодого адепта, заставляя цепенеть от неприязни и ужаса, Вэнь Жохань не церемонясь, грубо сказал: — какое невежество, столько проблем учинить за столь короткое время обучения…
Это был тяжёлый удар в сторону учителя ордена Лань, но тот стойко держался, не позволяя злости промелькнуть на лице.
— Глава Вэнь, Глава Цзинь, уважаемый учитель Лань, давайте обсудим дальнейшие дела в более приватной обстановке.
Предчувствуя надвигающуюся беду, Цзян Фэнмянь спокойным и вежливым тоном обратился к ним, намекая о воздержанности. Предложение оказалось уместным для обеих сторон: старших и младших.
— Глава Цзян верно говорит, не стоит выставлять на обозрение молодёжи взрослые решения. Прошу пройти за мной, — немного сухо и резко прозвучал голос Лань Цижэня. Он отвернулся, ожидая, что за ним пойдут следом, и скрылся от глаз его временных учеников.
Когда Вэнь Жохань вместе с главой Цзинь проходили мимо, Мо Сюаньюй казался странно беспристрастным: всё его тело было напряжено, но на его лице не было ни единой эмоции. Эти два взрослых человека остановили на нём свои хитрые и кровожадные взгляды. Мо Сюаньюй держа спину ровно, чувствуя на себе оценивающий взгляд, от которого ему хотелось ссутулится, но он упорно держался и не проявлял признаки неудобства.
Его отец и Вэнь Жохань вот бы прошли мимо, но глава пламени Цишань вдруг остановился и напрямую к нему обратился.
— Разве это не молодой господин Мо? — Голос его звучал до фальшивости заинтересованным, а потом, развернувшись слегка к главе Ланьлин Цзинь, спросил: — Глава Цзинь, вы не поприветствуете своего сына?
Этот вопрос был задан не тихо и негромко, но услышали его все. И никто бы не воспринял этот вопрос особо странным, если Вэнь Жохань перевёл свой острый взор на старшего из наследников клана Цзинь. Тем не менее, его тёмный взгляд оставался прикованным к Мо, а Цзинь Гуаншань молчал и даже ни разу с момента прибытия не повернулся к своему сыну, всё ещё сидящему на коленях, таки не услышавший от своего отца слова приветствия. Внезапно кое-что осознав, глаза Мо тут же широко распахнулись. Вэнь Жохань знает, что он сын развратника Цзинь.
Что ещё он может знать, раз Гуаншань перешёл на его сторону? И как он воспользуется этими знаниями, чтобы
надавить на
него?
Мо Сюин почувствовал, как у него сжимается сердце.
Он почувствовал как кожа его немеет, все взгляды были прикованы к его силуэту. Он не видел выражения лиц других, перед собою лишь только пара кровавых глаз, что смотрела на него, словно желала поглотить.
Разумеется, в этой наступившей холодной тишине среди светлого дня, атмосфера стала более напряжённой и неловкой. Цзинь Гуаншань, до этого видевший своего младшего сына в далёком его детстве, двинулся вперёд и, закрыв нижнюю часть лица веером, прищурил глаза:
— Кхм… Сяо… Мо… как поживаешь…
сын? — слова столь неуклюже выходили из его рта, звучали так, словно тот нервничал и выражал крайнее нетерпение. Верно, ведь прямо сейчас тайну, которую он желал раскрыть в лучшие времена была так неуместна обнародована.
Выражение лица парня осталось неизменным, пока в его голове промелькнула одна мысль:
«Мерзость.»
Учитывая возраст и социальное положение, мужчине было позволительно обращаться к младшему по его первому имени, а вот Сюину, которому противно было слышать из уст родного отца столь ласковое прозвище, не было возможности этому воспротивится. Мо Сюаньюй прикрыл глаза и так же быстро распахнул их, он старался сдержать бурю, готовая вот-вот вырваться из его самоконтроля.
Для него этот родитель ничем хорошим не ассоциировался. Мо Сюаньюй в прошлом всегда восхищался своим отцом. Получив от него крохи любви в детстве, за одно мгновение встретить его спустя много лет было отрадой для подростка, которого принижали и высмеивали на протяжении всего его взросления. Но увидев своего отца после стольких лет и двух жизней, Цзинь Гуаншань показался ему
чужим. Понимания этой простой истины одним рывком ветра остудил его горячую кровь. Мо Сюаньюй давно исключил Цзинь Гуаншаня из своей жизни, так стоит ли тратить нервы и чувства на него?
— Мы столько времени с тобой не виделись, с тех пор, как ты стал учиться. — Продолжал нести всякий бред этот маразматик, делая вид, что между ними всё так, как и должно быть между отцом и сыном.
Два кровных родственника, отец и его сын, которые встречаются лицом к лицу впервые после долгих лет.
Услышав слова отца, лицо Цзинь Цзысюаня заметно скривилось. Цзинь Гуаншань аккуратно подбирал слова, к которым невозможно было придраться. Он жадный и эгоистичный человек, но он отличался от Вэнь Жоханя, излучавшее мощное давление одним своим присутствием. Отвлекаясь от этой нависшей тяжёлой энергии, Мо Сюаньюй невозмутимо наблюдал за происходящей не самой лучшей игрой в заботливого отца и чувствовал пустоту. Точнее, растущее раздражение от нежелания общаться с этим человеком. Поэтому он просто чуть улыбнулся и сказал:
— Всё в порядке. Со мной всё хорошо. Благодарю главу ордена Цзинь и главу ордена Цишань Вэнь за оказанное внимание. Важные господа прибыли сюда по требовательным причинам, и этот простой адепт не повод задерживать великих глав от серьёзных дел. — Юноша улыбнулся, говоря тихо и терпеливо. Он проявлял истинную вежливость перед старшими, но на самом деле, за красивыми словами скрывались язвительность и желание послать двух стариков его истинного возраста куда подальше.
Одной фразой он поставил этого охамевшего отца на позорное место, публично показывая, каковы их истинные отношения. Цзинь Гуаншаню стало стыдно до жути перед другими, беспокоясь за сохранность своего лица. Глава Цзинь был изворотлив и хитёр, почти как его очередной бастард, Цзинь Гуанъяо, но при этом не слишком умён. С самого начала он считал, что едва проявит интерес к своему незаконнорождённому сыну из глухой деревеньки, тот падёт к его ногам в восхищении и плача, попросит отца забрать его к себе. Когда он узнал о прославленных восхитительных успехов юного сына и его способности, Цзинь Гуаншань послал за ним и даже преминул лично написать письмо, таки не дождавшись ответа. Подобное сильно разозлило и устыдило главу Ланьлин Цзинь, но глава Вэнь уверил его, что поможет привлечь его сына на их сторону.
Однако глава Цзинь не ожидал такого поступка от главы Цишань Вэня. Этого позорного человека не заботило то, что его прославляли как распутника, но когда речь зашла о посягательстве на его гордыню в присутствии важных особ, слова его младшего сына стали сильным ударом, пошатнувшим его самоуверенность. Желая поскорее покинуть скучные стены нравственной Гусу, Цзинь Гуаншань воскликнул:
— Да-да, Мо Сюаньюй прав! Достопочтенные, давайте же поскорее пройдём внутрь и всё уладим…
Но Вэнь Жохань считал иначе, и Цзинь Гуаншань сильно ошибался, доверяя этому жестокому деспоту, ведь у главы пламенного солнца имелись отнюдь другие планы. Он тут же прервал быструю речь главу клана Цзинь, безэмоционально спросив:
— Ваш сын такой воспитанный, глава Цзинь, как же он мог нарваться на такую неприятность, как драка? — Тон главы Вэнь был дружелюбен, но в нем не было ни капли уважения и учтивости.
Наступившая вновь тишина казалась куда более пронзительной, чем прежняя. Несколько человек получили удар дважды в одно и то же место. Это был удар по их самоуважению, социальному положению и собственной чести.
Мо Сюин был устойчив к разному виду проблемам, поэтому, столкнувшись с подобной ситуацией, он не был особо потрясён. Ведь именно такого рода подвоха перерождённый ожидал. Вот только не понимал, чего конкретного этим пытался добиться Вэнь Жохань. Этот человек не был интриганом, как змея за его спиной, он куда больше являлся личностью угрожающей, чётко действиями показывающая, чего требует. Он не нуждался в гнусностях, так считал Мо, совсем позабыв, что давным-давно этот безумный диктатор с помощью коварных уловок, избавился от предыдущего главы Цинхэ Не, просто из-за того, что кто-то открыл рот и сказал, что его сабля уступала орудию мощного главы Не.
В бушующий водоворот мыслей ворвался мрачный низкий голос, следующий по пятам:
«Этот Вэнь Жохань куда опаснее, чем прошлый. Действуй осторожно и будь осмотрительным! Не провоцируй его, ты достаточно привлёк к себе его внимание одним своим существованием. Он преследует тебя!»
Мо Сюаньюй слегка вздрогнул, что не укрылось от пристального взора красных глаз. Этот взгляд был холодным и пронзительным, как у дикого животного, готовящегося к атаке. Но не станет этого делать здесь, слишком рано и чересчур много лишних свидетелей да глаз… тем не менее,
когда это его останавливало?
Лань Цижэнь, ставший для многих спасением от напряжённой атмосферы, и недовольный тратой полезного времени, вернувшись, поспешил напомнить о себе:
— В драку были вовлечены молодой господин Цзинь Цзысюань и молодой господин Вэй. Молодей адепт по фамилии Мо не имеет отношение к произошедшему, глава ордена Вэнь. Прошу господ пройти за мной для дальнейшего обсуждения поведения ваших учеников. — Напомнил уже с напором учитель. Куда больше невоспитанности, Лань Цижэнь не терпел, когда полезное время тратилось впустую.
Вэнь Жохань, не отводя взгляда с Мо, который улыбался отстранённо, внимательно смотрел на него ещё несколько секунд, но потом сказал:
— Уже идём, учитель Лань. — Развернулся этот высокий мужчина очень медленно, и давил он своей мощью до тех пор, пока не скрылся из виду совсем.
Стоило мужчинам покинуть двор у храма предков, напряжение спало. Мо Сюаньюй осознал, что дышать стало легче, только вокруг всё ещё витала тяжёлая энергия, которую ощущали только двое. Мо Сюаньюй уставился на закрытые двери — встреча теперь казалась странным видением, хитрой уловкой подсознания, и, если бы не растерянно-испуганный взгляд Не Хуайсана, подозрительно-настороженный Цзян Чэна и презрительно-злобный взор Сюэ Яна, то Мо Сюаньюй решил бы, что у него начинаются проблемы с контролем разума.
Но всё было реальностью, и казалось бы, глупая провокация удалась, точно запутав его мысли. Какую цель Вэнь Жохань преследовал, зачем рассказал об этом — непонятно. Перерождённый оглядел своих друзей рассеянным, задумчивым взглядом. Похоже, что в ближайшее время не представится возможности разобраться в этом вопросе.
— Что он здесь делал? — невежественнее бросил Вэй Усянь, вставший с колен, получив разрешение от дяди, до того, как тот скрылся вместе с тремя представителями великих орденов.
— Я сильно сомневаюсь, что господин Вэнь явился сюда исключительно для решения проблемы озера Билин. — высказался Не Хуайсан. С задумчивым лицом он пояснил: — Для главы ордена Вэнь эта ситуация — сущий пустяк, не достойный его внимания, и он вполне мог бы прислать сюда своего представителя, если бы эта проблема его хоть немного волновала. Гораздо более вероятно, что это просто предлог, чтобы выудить выгодную для себя информацию.
— Не-сюн, впечатляющий доводы! — Приятно удивился Вэй Усянь. — Не часто от тебя можно услышать такие умные мысли.
Младший господин Не смутился, прикрыл лицо веером, отводя взгляд в сторону:
— Довольно легко можно прийти к этой мысли, если логично рассудить. Зная то, как клан Вэнь относится к остальным, сразу станет ясно, что действовать они ради благо других будут с крайней неохотой, и даже могут сделать только хуже.
— Этот Вэнь Жохань крайне неприятный тип, — губы Сюэ Яна скривились от отвращения. — Его имя и без того изо дня в день всплывает на устах каждого встречного, так теперь он ошивается здесь вокруг. Мне это не нравится.
— Пусть так. Куда хуже было, если его исключительное внимание он направил на нас, — противоречил Цзян Ваньинь.
Мо Сюин согласно кивнул. Он то знал, насколько пророчески были высказанные слова Цзян Чэна. Разумеется, никому не хотелось бы такого исхода, и всё же, зависеть всё будет только от того, сумеет ли Мо Сюин предотвратить истинную причину восстания.
Вдруг он осознал, что вокруг него странная тишина, он заметил, что неловкие и непонимающие взгляды его друзей прикованы к нему. В ту секунду ему захотелось исчезнуть.
Вэй Усянь, давно вставший с колен, имел в себе смелость задать неуместный вопрос, ответ который любой желал узнать.
- Мо-шиди, ты сын этого старого развратника Цзинь Гуаншаня? - глаза его были широко распахнуты в удивлении, но голос звучал тихо, чтобы не привлекать лишнее внимание.
***
Мо Сюаньюй был безумно рад вернуться в комнату и забрать уже собранные вещи. Едва Цзян Фэнмянь оставил трёх знакомых наедине, Перерождённый уже ожидавший его возле провинившегося Вэй Усяня, который по наставлению дяди позже ушёл собирать вещи, тут же проявил собственное участие также покинуть это место, немало удивив своего главу.
— Ты… желаешь закончить учёбу в Гусу Лань преждевременно?
— Это так, глава Цзян. — Зная что его могут спросить о причине, Сюаньюй мягко продолжил. — Я пробыл уже достаточно долгое время в этих стенах и многому научился и усвоил, я чувствую, что пришла пора вернуться.
Цзян Фэнмянь недолго рассматривал его, потом легко вздохнул и сказал:
— Раз ты так чувствуешь, я не стану давить на тебя и расспрашивать об истинных причинах. Тогда сегодня же ты вместе со мной и А-сянем покинешь Облачные Глубины.
Цзян Чэн, только подошедший, замер, потрясённый словами отца. Однако он быстро пришёл в себя, гневно и слегка обиженно накидываясь на перерождённого:
— Мо Сюаньюй… мы же только все воссоединилась вместе, и ты снова бежишь от нас… почему?!
— А-Чэн, ты не вправе осуждать его, — твёрдо, но спокойно остановил его Цзян Фэнмянь. Цзян Ваньинь чуть вздрогнул, не осмеливаясь встречаться глазами с отцом. — Это выбор твоего шиди, если такого его решения, мы не можем его заставить. Учёба в Гусу Лань вовсе не принудительная. — Затем повернувшись к Мо, глава Цзян улыбнулся, похлопав перерождённого. — Мо Сюаньюй, можешь идти собирать вещи, я и А-Сянь дождёмся тебя.
Взор Цзян Чэна, направленный вниз, потяжелел. Он сжал кулаки. Мо Сюину стал очень жаль мальчика. Ещё будучи обычным читателем романа сего мира, Сюин испытывал море сочувствия к этому одинокому мальчику, не получивший должной родительской любви и понимания.
Цзян Чэну приходилось видеть, как к его сестре мать относится мягче и гладит по голове, а названного брата отец нёс на руках и так легко улыбался ему, внушая защиту.
Его никогда не несли на руках, а ради Вэй Усяня забрали его любимых собак.
Его никогда не гладили по голове и не обнимали, вместо этого, с жёсткой прямолинейностью напоминая, что он будущий глава ордена Юньмэн Цзян, и как будущий глава, он не должен быть таким же мягким, как его отец. Цзян Ваньинь был глубоко обижен и вырос личностью не умеющего выражать свои настоящие чувства правильно, с комплексом неполноценности по вине своего отца, Цзян Фэнмяня и матери, Юй Цзыюань; Отец во всём отдавал предпочтение Вэй Усяню, а мать постоянно упрекала его в худших результатах.
«Ты всегда второй, всегда после Вэй Усяня! Твой отец растит этого сына слуги с такой заботой, относится к нему роднее чем к собственному сыну, а ты, Цзян Чэн, тоже встаёшь на его сторону! Ты всегда на втором месте после этого Вэй Усяня: в ночной охоте, в заклинательстве, в стрельбе из лука и даже в сердце родного отца!»
Несмотря на мучительные слова матери, ранившие его сердце, Цзян Ваньинь не менял своего расположения к Вэй Усяню, даже когда зависть овладевала им, он подавлял её, пряча свои чувства в глубине глаз. Цзян Чэн всегда молчал, проглатывая горечь на языке и отворачивался. Ему всегда хотелось, чтобы отец тоже посмотрел на него с искрой тепла в глазах, а Юй Цзыюань обняла и утешила его.
Но он получил желаемую заботу и любовь, когда трагедия обрушилась на Пристань Лотоса, унеся жизни его близких и уничтожив его дом. И он никогда не говорил отцу и матери, что безмерно их любит — таки это осталось заветной мечтой, ими никогда не услышанной. На Цзян Ваньина родители не глядели и больше не взглянут с нежностью. Он хотел услышать от них простое…
«А-Чэн, ты молодец. Мы гордимся тобой, сын.»
Но А-Чэн так не дождался этих слов, и даже не сумел проститься с родителями, так и захоронив эти робкие желания глубоко в своей душе, наглухо запечатав их…
Боль за этого мальчика, который сейчас должен был снова спрятать свою печаль в глазах, и ответить:
— Прости Мо-шиди, — губы Цзян Ваньина дрожат, когда открываются и превращаются в незаметную усмешку. — Это вообще не моё дело, ты сам вправе решать, как тебе поступать.
Цзян Фэнмянь хмурится, ловя язвительность в голосе сына. А Мо Сюин желает хорошенько ударить главу Цзян и преподать несколько уроков о том, как надо вести себя со своим сыном. Но сейчас ему остаётся только кивнуть главе Юньмэн Цзян и покинуть общества сына и отца, не умеющие ладить друг с другом.
«С этим главой Цзян надо будет обязательно провести беседу.»
Голос, неубеждённый, ответил ему мысленно:
«И что ты ему скажешь? Ты чужой для них и не имеешь право влезть в их семейную жизнь.»
Вспоминая лицо Цзян Чэна, Мо Сюаньюй пожалел, что оставил их наедине, желая утешить бедного парня. Уверенный в своей правоте, он заявил:
«Ты ошибаешься, именно потому что они не могут сами всё уладить, нужен кто-то, кто сможет их подтолкнуть, и я позабочусь об этом.»
Прямо сейчас вспоминая эти слова, Мо Сюаньюй усмехнулся. До чего же он иногда смешон, в большинстве случав он старается осчастливить других, крайне редко заботясь о собственном счастье и благополучие. Он часто упрекал Вэй Усяня за его излишнюю самоотверженность и героизм, хотя сам же лезет в делах его не касающихся. Он даже хуже, чем Вэй Ин, но кто же любит признавать собственные слабости и грехи?
Мо Сюин как раз собирался покинуть комнату, в которой он проживал несколько месяцев, как внезапно дверь открылось и вошедший человек тут же затянул его внутрь и сразу же заключил его в свои объятия. Несмотря на то, что Не Хуайсан был довольно импульсивным юношей, ему потребовалась неожиданно много времени, чтобы выдавить из себя несколько приглушённых слов:
— Мо-сюн, ты собирался вот так уйти, даже не попрощавшись со мной?
Помимо наследника Цзян и Вэй Усяня, Не Хуайсан и Сюэ Ян тоже узнали об отъезде их сокровенного друга, но поздно. Вот только если второй ожидал перерождённого для разговора наедине, первый на всех парах побежал попрощаться.
Мо Сюаньюй заметил лёгкую дрожь в теле младшего Не. Вздохнув, он похлопал Не Хуайсана по плечу. Они простояли так некоторое время, пока старший Мо не почувствовал, что Хуайсан успокоился. Лишь тогда он отстранился, Не Хуайсан ощутил холодок, когда тёплое тело покинуло его неожиданную крепкую хватку.
— Мо-сюн, почему ты так скоро решил покинуть Гусу? Я понимаю тебя, здесь довольно скучно, а правила их та ещё головная боль, бросающая каждого в уныние, но мы здесь все здесь вместе и столько всего не успели сделать…
— Не-сюн, — прерывая поток бурных слов, Сюаньюй нажимает на его плечо. — Изначально, моя цель была получить долгожданный порядок в своей душе. Мы все здесь для получения новых знаний и улучшения своих навыков. Всего этого я достиг и получил, а также смог оказать тебе помощь и поддержку. Я безмерно рад этим месяцем, что провёл здесь, но сейчас я чувствую необходимость покинуть это место.
— Слушая твои слова, Мо-сюн, у меня возникает чувства, что у тебя есть некоторые незавершённые дела, о которых никто не знает, и ты спешишь их закончить.
Мо Сюин обдумал сказанные слова, сдерживая усмешку. Он никогда не перестанет удивляться таланту Не Хуайсана ловко распознавать настоящие намерения людей. Он счёл необходимостью дать дельный совет.
— Не Хуайсан, у тебя неожиданно пытливый ум и острое чутьё, это в тебе будет ценится больше всего. Но свою одарённость никому не раскрывай, даже тем, кого считаешь самым близким и доверительным.
Младший из братьев Не серьёзно воспринял данный ему дружеский совет. Он всегда считал, что Мо Сюин странно ведёт себя, словно наперёд знает будущие события, Хуайсан предположил, что у соседа по комнате имеется дар, который несомненно позволяет адепту Юньмэн Цзян остерегаться от грядущих ловушек судьбы. В памяти всплыл недавний инцидент: Мо Сюин стоял смирно и вёл себя спокойно, ни капельки не удивлённый прибытию Вэнь Жоханя, будто уже заранее знал об этом. Такая способность может быть крайне полезной коль может случится беда, но кто знает, как от таких видений может страдать видящий, и от каких последействий он страдает.
За одну минуту эти мысли молниеносно пронеслись в смышлёном уме юноше из Нечистой Юдоли, ни разу не отражая этого в глазах. Мо Сюаньюй не сумел прочесть на лице друга о чём тот думает, но догадывался, что Не Хуайсан размышляет о вещах его касающихся. Он только надеялся, что этот притворяющийся наивным и глупым юноша не попытается вмешаться в его безумные планы.
Через некоторое время Мо Сюин уже стоит у доках, где посетителей и приглашённых учеников ждут лодки, готовые отвезти их домой. Ожидаемо, там стоял Сюэ Ян, крайне мрачный и недовольный устроенным Мо-гэгэ сюрпризом. Глава Цзян и Вэй Усяня, который прощался с друзьями, всё ещё не было видно; Сюаньюй подошёл заранее, пытаясь успеть до момента, как Вэнь Жохань и Цзинь Гуаншань завершат встречу с учителем Лань.
Прислонившись к деревянным блокам, Сюэ Дэшэн смотрел на Мо Сюина с нечитаемым выражением лица.
Сюэ Ян произнёс:
— Значит, ты решил снова уйти, Гэгэ… хоть и твердишь, что простил и принял, беззаботно общаешься со мной улыбаешься мне, но так не сломил ту стену между нами. Теперь, вновь уходишь и в этот раз ничего не скажешь мне?
Они были одни, никого поблизости не намечалась, поэтому Сюэ Яну не нужно было сдерживать себя и притворяться. Он сделал несколько шагов вперёд. На мгновение их глаза встретились. Они смотрели друг на друга пронизывающими, безмятежными взорами, будто бы пытались заглянуть в самые потайные уголки души своего собеседника.
— Почему ты всё время так поступаешь? Ты же… взрослый человек, но продолжаешь делать вид, что всё отлично и ничего не говоришь.
Слова Сюэ Яна заставили Мо Сюаньюя помрачнеть, но внешне он ничем этого не выдал. Да, он пережил множество ужасающих тягот и горестей и, несмотря ни на что, сейчас твёрдо стоит на ногах. Проживая две жизни, в глазах перерождённого Мо, Сюэ Ян был неопытным пареньком, с которым порой трудно найти общий язык, однако же Сюэ старается.
«Он ребенок, отчаянно желающий человеческого тепла и внимания».
Пусть Мо Сюаньюй порой и злился на Сюэ Яна, таил в себе глубокую и ничем не сравнимую обиду и злился, но он понимал, что эти слова — правда. Хоть прошло и немало времени, слившийся воедино одна душа испытывала на себе влияние памяти из первой жизни Сюэ Яна, остро влияя на переменчивый характер.
Чтобы окончательно развеять сомнения, вернув на лицо прежнюю спокойную улыбку, Мо Сюин произнёс:
— Не забивай больше голову разными рода глупостями. В большинстве случаев вина за моё отношение лежит на тебе. А знаешь, я уже начинаю уставать тебе повторять одно и то же. — Мо Сюаньюй замолчал и вздохнул. Сюэ Ян выглядел настолько несчастным и провинившимся, что он просто сдался и погладил этого упрямца по голове. — За время, что ты будешь здесь, попробуй сходить к ледяному источнику, он творит чудеса; это лучшее место для того, чтобы привести стремящую душу к покою, а мысли — к порядку. Ощути на себе благи и пользу водопадов этой земли, ибо тебе предстоит насладиться этим местом в полной мере ещё долго.
В ответ на его слова Сюэ Ян цокнул языком, вспомнив, что именно привело к упадку его настроения.
— Мо Сюаньюй, ты же просто издеваешься надо мной сейчас? — для придания серьёзности его тону, А-Ян не использовал излюбленную кличку.
— А ещё, внимательно присмотрись к окружающим. — Добавил перерождённый. Честно говоря, хоть Мо Сюин уже мог похвастаться огромным багажом опыта, накопленным за неполные три жизни, и знанием некоторых грядущих событий, он до сих пор считал людей непредсказуемыми существами, и хоть они могут повести себя ожидаемо их характеру или оригинальному повествованию, всё же, теперь, невозможно предугадать заранее определённые действия других людей и ожидать, что они поступят в точности, как было написано. — Не единожды я даю тебе советы касаемо твоего поведения, отнесись к ним серьёзно. — И когда он произнёс эти слова, внутри же он взмолился, что Сюэ Ян прислушается к ним и воспримет их не за пустой звук и применит к себе также. Пусть они оба перерождённые, один из них мало воспримет угрозу слишком остро.
Как и думал Мо Сюин, Сюэ Ян только упрямо закатил глаза, сказав:
— Они просто слишком глупы и импульсивны, я умею держать себя в руках, но не вижу необходимости пресмыкаться и дежурно улыбаться при виде этих фальшивых улыбок, терпеть не могу этих двуличных идиотов.
Из-за отношения Сюэ Яна к происходящему Мо Сюаньюй почувствовал упадок сил. Впрочем, с этой проблемой он мог совладать. Он уже знает, как можно успокоить этого беса. Жаль, что эта мера кратковременная и сам Сюэ Ян редко, когда берётся совладеть своими демонами.
— Неважно, как сильно ты ни был зол — не стоит вести себя так неосмотрительно. Иного выхода нет, множество людей будут пристально наблюдать за твоим поведением и тебе придётся когда-нибудь также сдержанно вести себя, если не хочешь накликать беду на себя и других. — Парень нежно погладил Сюэ по голове. Именно нежные, лучащие заботой касания привели впавшего в тёмные чувства Сюэ к спокойствию.
Мо Сюин приоткрыл рот, увидев, что изголодавшийся по проявлениям любви Сюэ Ян стал абсолютно послушным.
— Прошу, будь наблюдательным и держи свои эмоции и мысли при себе, особенно перед людьми имеющие значительное влияние на твое будущее благо. — Мо Сюин больше не улыбался, холодно смотря в упор. — Будь послушным перед главой Цишань Вэнь, не поворачивайся к нему спиной ни за что.
— … — Сюэ Ян хранил молчание, только угрожающие сжатые кулаки помогли сдерживать требующую на выход нецензурную брань. Его чутьё кричало ему об опасности этого человека, но по иной причине, и его оно не обмануло. Взгляд его потемнел, лицо искривилось. — Мо-гэгэ, скажи мне, как ты связан с Вэнь Жоханем? — Этот Сюэ Ян ни за что не поверит, что глава Вэнь и Мо Сюин познакомились раньше.
— В этой жизни — никак.
«Вот бы так и продолжилось…»
Сюэ Ян мгновенно насторожился. Его глаза сузились, а клыки немного выглянули изо рта.
— В этой жизни? — прозвучал до неуютного вопрос.
Мо Сюаньюй оглянулся, Цзян Фэнмянь и Вэй Усянь вскоре должны были подойти, так и Цзинь Гуаншань вместе с главой Цишань Вэнь вот-вот закончат говорить с учителем Лань. Мо Сюаньюй было дико интересно, к какому же соглашению могли прийти обе стороны, но посчитал опасным взглянуть со стороны, он всё ещё не знал, обладает ли Вэнь Жохань такой же способностью, что и он. Способность Сюэ Яна и без того раскрылась слишком поздно. А если да, то опасный мерзавец сразу же пристанет к нему.
От этой мысли по коже пробежался ледяной холод, отрезвляя его. Мо Сюаньюй наблюдал за Сюэ Яном, пока он, пребывая в своих размышлениях, позволял хаосу воцаряться в его мыслях. Но долго это не могло длится, поскольку пришло время для Мо-гэгэ отплыть.
Всё было готово к отплытию, поэтому он поспешил попрощаться со своим… своим кто? Как его можно назвать, друг? Но между ними куда больше чем простая дружба, а назвать их друзья с привилегиями становится немного не по себе и даже противно.
Сюаньюй быстро ответил ему:
— Да, придёт время и я расскажу тебе. Просто пообещай мне, что будешь вести себя правильно.
Тогда Сюэ Ян закатил глаза и с раздражением ответил:
— Ладно, я обещаю, что без крайней нужды не буду чинить беспорядки и доставлять проблем. И ещё, буду стараться вести себя прилежно… я же обещал. — уже в конце тихо он пробубнил недовольно.
Теперь напряжённая спина Мо Сюина расслабилась. Он мягко улыбнулся:
— Время быстро пролетит и мы свидимся вновь.
Они снова прощались, обнимались… и эти в объятия были вложены смесь чувств, без возможности выразить их словами.
***
Лодки с людьми из ордена Юньмэн Цзян, отчалили, молодые люди, глядящие вслед им разошлись по своим делам, когда маленькая точка исчезла в горизонте.
Вэнь Жохань провожал эту лодку с особым вниманием. Ведь на ней находился тот, кто всеми силами бежит от него. Уголки его губ чуть изогнулись в улыбке.
Он стоял в тени, поэтому никто его и не заметил. Главу Вэнь забавлял страх этого молодого человека перед ним. Мо Сюин делал вид, что с ним незнаком, держа дистанцию, но едва держался себя в руках, только хищник делал к нему шаг вперёд.
Сейчас он может довольствоваться только взглядами, и те редки, терпение правителя земель Вэнь долгое, но небезграничное. С каждым проходящим днём его становится всё меньше.
