Вероятности

      Прошло уже почти три года с тех пор, как Гермиона в последний раз была в Лондоне как маггла, но, как ни странно, схему расположения линий метро все еще помнила. Запрыгнув в вагон поезда, шедшего в нужном направлении, она проверила время, убедилась, что не опаздывает, и наконец немного расслабилась, бездумно уставившись на схему линий метро, вывешенную на самом видном месте. Но спустя пару минут в желудке появился неприятный холодок, который говорил о том, что что-то было не так. Девушка огляделась по сторонам, но ничего необычного не заметила: просто люди, едут на работу или по каким-то своим делам. Никто не выглядел подозрительно странно, никто на неё не смотрел и наоборот, не старался скрыться. Взгляд вернулся к схеме, и тут она поняла. Линия метро! Чэринг-кросс и Грин-парк соединяла Юбилейная линия – помеченная на карте серым цветом, а значит, закрытая! Откуда же там возьмется поезд?..       Девушка не без труда выудила из сумочки записку и перечитала. Все верно, именно эти станции, и эта линия. Вот только платформа – не 3, не 4, а 3 и ½! Как же она сразу не обратила внимания на это?..       Выйдя на Чэринг-кросс, она прошла по указателям к платформе номер три. Здесь было пусто, но, казалось, никто не обращал ни малейшего внимания на девушку, которая шла на платформу, к которой не подъезжали поезда. Она быстро осмотрелась. Ровную, вымощенную плиткой площадку делили на равные части три широких колонны. Не очень уверенно она подошла к средней, и, на всякий случай крепко зажмурившись, побежала прямо в неё. Ожидаемого удара не случилось, и Гермиона осторожно открыла глаза.       Ничего не изменилось. Она стояла на той же платформе, с той лишь разницей, что по другую сторону колонны. Плитка на полу, серо-зеленые стены, и даже люди на соседних платформах – все было по-прежнему, и что-то все-таки было неуловимо иным. Как будто она оказалась в пузыре, гигантском аквариуме, и от привычного мира её отделили прозрачные стеклянные стены, едва заметно искажавшие долетавшие до неё звуки и запахи.       Вдалеке раздался стук колес и характерный шум приближавшегося поезда. Гермиона бросила взгляд на наручные часики: 11.17. Точно так, как ей сказали.       Казалось бы, за годы, проведенные в мире волшебства, пора было перестать удивляться. Девушка, одиннадцать лет прожившая среди простецов, давно приняла тот факт, что на свете и в самом деле существуют драконы, сфинксы, летающие ковры и даже самые настоящие единороги. Но вагон, один-единственный вагон, который ехал сам по себе, без локомотива, без машиниста, просто так!..       Одинокий вагон подъехал к станции, и, шумно затормозив, остановился ровно напротив того места, где она стояла. Двери с тихим шипением разъехались в стороны, приглашая войти. Гермиона опасливо осмотрелась: слева и справа, по обоим концам тоннеля, царила глубокая, непроглядная тьма, которая казалась еще более пугающей и зловещей по сравнению с ярко освещенным поездом. Она бросила взгляд вперед, сквозь большие окна – магглы на других платформах переминались с ноги на ногу, стояли, ходили как ни в чем ни бывало, не видя и не замечая приехавшего из ниоткуда вагона. Набрав в легкие побольше воздуха и на всякий случай отыскав в кармане волшебную палочку, Гермиона решительно вздернула подбородок вверх и вошла внутрь.       Двери за её спиной закрылись с тем же шипением, и поезд, чуть покачнувшись, мягко тронулся с места, постепенно набирая скорость. Садиться она не стала; лишь на всякий случай покрепче вцепилась в поручень.       Поездка оказалась недолгой. Не прошло и нескольких минут, как вагон начал постепенно снижать скорость и вскоре остановился. Двери разъехались, и Гермиона осторожно шагнула на платформу. В то же мгновение позади раздалось легкое шипение, и вагон умчался прочь, стуча колесами. Обратного пути не было.       Место, в котором она оказалась, ничем не напоминало станцию метро – скорее огромную залу или холл. Абсолютно пустой, не обремененный ни мебелью, ни архитектурными излишествами, он был еще и весьма скупо освещен парой тусклых светильников, дающих слегка зеленоватый, таинственный свет. Высокий потолок огромной полусферой уходил вверх и растворялся в темноте, которая лишь усугублялась тем, что и потолок, и стены, и пол были выложены черным мрамором с редкими белыми прожилками. Гермиона сделала пару шагов – и отзвук её каблуков гулко разнесся по всему помещению. На всякий случай она покрепче сжала волшебную палочку в кармане – и моментально выхватила её, заметив краем глаза какое-то движение сбоку. -      Мерлин всемогущий, да что ж вы все нервные такие, - раздался с той стороны тяжелый вздох, легким дуновением ветра разнесшийся по пустой зале. - Такие молоденькие, а уже подскакивают от каждого шороха, как будто в шкафу с боггартом выросли. Вас, милочка, Гермионой Грейнджер кличут?       В неверном зеленоватом свете Гермиона наконец рассмотрела источник голоса – пухленькую волшебницу крохотного росточка, почти на голову ниже её самой, в причудливой синей мантии в мелкий белый горошек, богато украшенной рюшами, и, судя по совершенно седым волосам – довольно почтенного возраста. -      Да ты палочку-то опусти, моя хорошая! Ишь, завели привычку – чуть что, сразу палочкой в добропорядочных волшебниц тыкать! - продолжала меж тем как ни в чем ни бывало старушка. - Гермиона ты или нет, спрашиваю? -      Да, - кивнула девушка, наконец убирая палочку обратно в карман. - Я Гермиона Грейнджер, верно. А вы?.. -      А я миссис Вандерблюм, Доротея Вандерблюм. Что ж ты стоишь? Пойдем, поторапливаться надо, а то Севушка уж так тебя ждал, так ждал – испереживался весь, измучился.       Гермиона послушно последовала за словоохотливой волшебницей, молча удивляясь про себя. Севушка?.. Это так зовут того, кто пригласил её сюда?.. Странное обращение. Он, наверное, очень молод, раз миссис Вандерблюм позволяет себе подобное. Но что такой молодой человек делает в Отделе Тайн?.. И почему он переживал – хотя по его манере письменного общения едва ли можно было это заметить?..       Они прошли темным коридором, мрак в котором не очень-то успешно рассеивали все те же зеленоватые светильники, и скоро остановились перед глухой черной дверью. Она почти полностью сливалась со стеной, и, будь Гермиона одна, она бы ни за что её не заметила.       Миссис Вандерблюм постучала, и, не дожидаясь ответа, решительно толкнула дверь и вошла. Девушке не оставалось ничего иного, кроме как последовать её примеру. Они вошли в небольшую, по-видимому, комнату, освещенную лишь настольной лампой, которая оставляла большую часть помещения тонуть все в той же темноте. -      Вот, Севушка, привела я тебе твою красавицу, живую и здоровую. Нервная она только какая-то, все за палочку схватиться пытается. Я вот думаю - может, отобрать на всякий случай?.. -      Не нужно, миссис Вандерблюм, большое спасибо, - раздался низкий хриплый голос, что-то среднее между шепотом и змеиным шипением. -      Может, чаю вам налить? Я бы заварила вот тот, с травками, который тебе так понравился в прошлый раз, - заботливо и нежно, по-матерински, предложила старенькая волшебница.       Гермионе не было видно лица человека, сидевшего в большом темном кресле с очень высокой спинкой. Лампа на его столе бросала яркий круг теплого желтого света, который лишь краешком захватывал его обладателя, высвечивая гладкую матовую ткань черной мантии. Может быть, это сын миссис Вандерблюм?.. Это бы объяснило и её поистине материнскую заботу, и фамильярное обращение. -      Спасибо, миссис Вандерблюм, не нужно, - с холодной вежливостью отозвался мужчина. - Будьте добры, оставьте нас. -      Конечно-конечно, Севушка, я вот пока в архив схожу проверю, как у нас там…       Деловито бормоча что-то вполголоса, старушка пересекла помещение и вышла, видимо, через еще одну дверь. -      Не стойте столбом, мисс Грейнджер, - прошипел ей хозяин кабинета, и она нерешительно подошла к столу, в последний момент споткнувшись о стоящее возле него кресло.       Мысленно помянув недобрым словом свою неуклюжесть и скудное освещение, Гермиона, помедлив секунду, все-таки села в него, не дожидаясь приглашения. С этой точки открывался более широкий обзор на сидящего за столом человека, и она впилась в него взглядом – и ахнула, не сдержавшись. С полностью седыми, а не черными, как еще чуть больше года назад, и коротко стриженными волосами, в черной мантии с высоким воротником-стойкой, не полностью скрывавшим, впрочем, пугающих шрамов на шее – это был Северус Снейп, вне всяких сомнений. Северус Снейп, чью смерть – до сего дня Гермиона была уверена в этом абсолютно точно – она видела собственными глазами. Профессор Снейп. Великий шпион, двойной агент, Пожиратель смерти и преданный сторонник Дамблдора.       Севушка.       На последней мысли Гермиона не сдержалась и истерически хихикнула. Снейп нахмурился: -      И что же вы находите такого веселого в сложившейся ситуации, мисс Грейнджер? Не поделитесь? -      Простите, сэр, - поспешила извиниться Гермиона. - Это я от потрясения, наверное… Мы же… мы все думали, что вы погибли тогда, там, в Визжащей хижине! -      Как видите, этого не случилось, - бесстрастно констатировал очевидный факт Снейп. -      Докажите! - горячо потребовала Гермиона. -      Доказать?.. - прошипел бывший профессор почти по слогам, подняв брови, как будто услышал слово на совершенно незнакомом ему языке. - И что я должен доказать? Что я жив? Ну, можете потрогать, если желаете, - с этими словами он несколько брезгливо протянул ей руку. Абсолютно точно весьма материальную и ни капельки не прозрачную. -      Нет, - на мгновение смутилась девушка, но не отступила. - Докажите, что вы – это вы! -      Что ж… - задумчиво прошептал Снейп. - Я полагаю, что вы видели в Омуте памяти те воспоминания, что я оставил Гарри Поттеру думая, что умираю?.. -      Нет, - осторожно ответила Гермиона. - Не видела. Но Гарри все нам рассказал. -      Что ж, тогда вы знаете, что это я оставил меч Годрика Гриффиндора на дне того озера в Королевском лесу Дин, - краешком губ усмехнулся он. -      Почему кстати вы туда его бросили? - возмутилась Гермиона, мгновенно позабыв все свои сомнения. - Была зима, холод стоял адский! Нельзя было разве просто оставить на берегу? -      А еще лучше постучать в вашу палатку и поднести меч на блюдечке с золотой каемочкой, как же, - ядовито прошипел Снейп. - Впрочем, это не имеет отношения к делу. Теперь вы убедились, что я – это я? -      Да, профессор, вполне, - сердито отозвалась гриффиндорка. Она подозревала, что он нарочно затеял этот фокус с озером просто назло Гарри, чтобы Поттеру не дай Мерлин не досталось что-нибудь легко и просто, и эта мысль её ужасно возмущала. -      Я больше не ваш профессор, - невозмутимо поправил её Снейп. - Технически я теперь ваш начальник. -      Так это вы прислали мне контракт? - удивленно вскинула голову Гермиона. - Но почему? -      Потому что вы скоро умрете, мисс Грейнджер, - сообщил он таким тоном, будто объяснял ребенку очевидные вещи. Заметив, как его собеседница побледнела и уже открыла рот, чтобы что-то сказать – а сказать она могла многое, бывший зельевар поднял руку в предостерегающем жесте: - Попробуйте сделать над собой усилие и помолчать. Тогда, возможно, мне удастся вам кое-что объяснить.       Гермиона смотрела на своего бывшего преподавателя и ничего не понимала. Все слова были знакомы, но вместе складывались в какой-то бессмысленный бред. Она скоро умрет?.. Да с чего ей умирать, война давно позади, а она - молодая и вполне здоровая женщина, какого черта?!       Снейп между тем невозмутимо продолжал говорить своим новым полушепотом-полушипением: -      Сейчас пока не время объяснять, откуда у меня информация. Важно только то, что она верна: вы на самом деле скоро умрете, осознайте и примите это. Вопросы вызывают лишь точные сроки, но сам факт неоспорим. А сроки будут зависеть от того, как вы себя поведете. И вы должны вести себя правильно, чтобы выиграть как можно больше времени. -      Какая вам разница, если факт, как вы говорите, неоспорим? - зло перебила его Гермиона, возмущенная тем, с каким равнодушием он говорил о её, хоть и гипотетической, но все-таки смерти и каких-то там сроках. -      Некоторые вещи остаются неизменными, - скучно констатировал Снейп. - Не уверен, рад ли я этому. А теперь послушайте и постарайтесь, Мерлином вас заклинаю, изо всех сил постарайтесь не перебивать. Итак, вы умрете. Причины сейчас не важны, да и могут оказаться разными. Максимальное время, которое мы можем получить – примерно одиннадцать месяцев, если вы сделаете все верно. А теперь слушайте внимательно и запоминайте, что вы должны предпринять, и знайте, что от того, насколько осторожны и тщательны вы будете, зависит не только ваша судьба, но и многих других.       Гермиона молча кивнула, крепко сжав зубы, чтобы не разразиться градом вопросов и возмущений. -      Во-первых, никто не должен знать о том, что вы работаете в Отделе Тайн, - продолжил Снейп. - Разумеется, своим друзьям вы обо всем уже разболтали, но больше – ни одной живой душе! И даже им вы не сможете сообщить ни словечка, ни намека о том, что здесь происходит – об этом позаботится подписанный вами договор. Завтра вы отправитесь в Министерство. Совершенно открыто и не скрываясь. Вас там, конечно же, будут поджидать журналисты – не разговаривайте с ними, не отвечайте ни на один вопрос, пока не переговорите с Бруствером. Идите прямо к министру. Он вас не ждет, но, вероятнее всего, примет. Бруствер наверняка ожидает, что вы будете просить у него должность и протекцию – и охотно предложит вам и то, и другое. Вы должны отказаться от всего.       Гермиона поперхнулась воздухом, но вновь промолчала. -      Просите у него самую незначительную, самую простую работу. Скажем, в архиве Министерства – там сейчас работает все тот же архивариус, что и восемьдесят лет назад, и он давно уже впал в маразм, считая всех посетителей своими давно почившими знакомыми. Аргументируйте тем, что вам нужно время на то, чтобы придти в себя, адаптироваться и изучить малознакомый вам мир, разобраться в работе Министерства и все, что придет вам в голову. Обещайте, что, как только будете готовы, непременно рассмотрите все возможности, которые он может вам предложить. Соглашайтесь и подыгрывайте, но твердо стойте на своем. Бруствер должен поверить в то, что может на вас рассчитывать, но вам нужно время. -      А как же работа здесь? - не поняла Гермиона. - Если я буду сидеть в архиве… -      Об этом позже, - безапелляционно отрезал Снейп. - Дальше. Найдите себе квартиру и съедьте от Поттера как можно скорее. Что-нибудь небольшое и скромное в Косом переулке или поблизости от него. Все должны увидеть, что вы ни от кого не прячетесь и ничего не замышляете. Используйте любые защитные чары, кроме сокрытия, но помните – и когда будете покидать дом на Гриммо, и каждый раз, когда будете уходить из вашего жилища, очищайте все так, чтобы не оставлять никаких следов. Ни самого короткого волоска, ни одного сломанного ногтя – ничего, что можно было бы использовать для Оборотного зелья. Крайне важно делать это всегда. И сделайте что-нибудь с вашей прической, потому что сейчас ничего не стоит выдрать у вас хоть целый клок волос, просто столкнувшись на улице. И, разумеется, никаких парикмахеров и маникюрных салонов, или что там у вас, женщин, еще принято. Это понятно? -      Понятно, - прошипела сквозь сжатые зубы Гермиона так, что это шипение вполне могло посоперничать с новым голосом Снейпа. - Что-то еще? -      В принципе, этого должно хватить, - задумчиво прошептал он. - Переезжайте, выходите на работу в Министерство, общайтесь с журналистами, рассказывая им слово-в-слово то же самое, что скажете Брустверу. Я с вами свяжусь, как только вы выполните это. -      Хорошо, сэр, я вас поняла, - вынуждена была согласиться девушка. - А потом вы объясните мне, к чему все это? -      Обязательно, в свое время, - заверил её Снейп. - Да, вот еще что… - он замолк и даже как-то смутился. -      Да, сэр? - выжидательно подняла брови Гермиона. -      Мистер Уизли… - нерешительно проговорил он. - Помнится, в школьные годы вам был интересен этот молодой человек. Было бы прекрасно, если бы ваши отношения стали более близкими, хотя бы на публику. Совместные выходы, романтика и прочее. Неплохо было бы упомянуть в интервью, что вам очень нравится семья Рональда, и в будущем вы мечтаете создать такую же. Если в ближайшее время удастся дойти до разговоров о помолвке – это могло бы дать еще дополнительно месяц, может, два… -      Проще говоря, мне нужно убедить всех, что я не намерена никуда лезть, буду сидеть себе тихо, перебирать бумажки и вообще мечтаю выскочить замуж и нарожать побольше детей? - прямо спросила Гермиона. -      Не всех, - покачал головой Снейп. - С одной стороны, вы должны создать именно такое впечатление, но при этом оставить надежду на то, что, если долг призовет, вы в любой момент готовы вернуться под знамена Ордена. Не ошибитесь, мисс Грейнджер, напоминаю, что от этого зависит не только ваша жизнь. -      Хорошо, допустим, - согласилась она, нервно теребя край кофты. - Но что дальше? -      Об этом вы узнаете в свое время, когда предпримете все необходимые шаги, - отрезал Снейп, давая понять, что больше не проронит ни слова. - А сейчас вам пора, мисс Грейнджер. Поезд, который доставит вас обратно на станцию Чэринг-кросс, прибудет ровно… - он щелкнул карманными часами на длинной толстой цепочке, - через шесть минут. Поторопитесь, другого не будет. И разумеется, никто не должен узнать о нашей встрече, а также о том, что я жив. -      Но сэр, Гарри до сих пор винит себя в вашей смерти и в том, как… в общем, во многом. Может быть, хотя бы ему?.. -      Нет, мисс Грейнджер, - категорично отказался Снейп. - Может быть, позже. У вас осталось пять минут.       Гермиона возвращалась в дом на Гриммо в полном смятении. Для того, чтобы выбить её из колеи, было с лихвой достаточно уже одного факта, что Снейп оказался жив! Но каким образом?! Она же своими глазами видела, как он испустил последний вздох на руках у Гарри, видела, как густая кровь толчками вытекала из разорванной шеи… они никогда бы не оставили его там, если бы был хотя бы небольшой шанс на спасение! Неужели они совершили ошибку?..       После того, как все закончилось, на месте Визжащей хижины остался лишь пепел. Тогда все списали на случайное попадание заклинания или намеренный поджог с целью отвлечь внимание. Гарри горевал о Снейпе, о том, как несправедлив был к нему с самого первого курса, о том, что уже ничего не изменить, не исправить, и даже похоронить его по-человечески не вышло. Теперь на месте его гибели стоял гладкий черный обелиск, своей простотой и мрачностью чем-то напоминавший самого зельевара. И как теперь молчать о том, что он все-таки выжил, несмотря ни на что, зная, как мучает друга чувство вины и непреходящие сожаления?..       Но, как будто этого мало, Снейп был еще совершенно уверен, что и ей грозит смерть. Это в неполные-то двадцать лет!.. Если судить по тем инструкциям, что он дал, речь идет о заговоре, возможно, Пожирателей смерти, которые готовы убить её, если она слишком уж рьяно полезет в политику и дела Министерства. Что ж, это было логично. Но почему он говорил о многих жизнях?.. Едва ли мир заметит потерю Гермионы Грейнджер. Пусть домовики получат свободу, а оборотни – равные права не при её жизни, а спустя много лет – едва ли это так уж сильно отразится на жизнях очень уж многих. Веками волшебники так жили, и всех все устраивало. Да и Пожиратели смерти… откуда ему было знать? Навряд ли хоть кто-то в магической Британии еще не слышал о той роли, что он сыграл в падении Волдеморта – Гарри приложил все силы, чтобы обелить имя погибшего профессора хотя бы посмертно. После этого его бывшие соратники скорее завершили бы дело Нагайны, а не выбалтывали предателю секреты и делились бы планами на ближайшее будущее.       Однако нельзя было не признать, что состоявшаяся беседа не только взволновала Гермиону, но в то же время дала ей хоть какую-то уверенность. Несмотря на то, что она, по-видимому, прогуливалась по краю пропасти, даже не подозревая об этом, теперь она знала, что ей делать. Конечно, неприятно, что она не может рассказать ничего Гарри и Рону, но, с другой стороны – она и сама пока мало что знала. Возможно, чуть позже, когда Снейп сообщит ей больше, можно будет посвятить во все и мальчиков. А пока стоило заняться делами.