В твоих глазах делили вечность...

Ничего не видно…тьма затягивает их обеих в свои зловещие лапы, в то время как они отчаянно пытаются удержаться за единственные врата света. С каждым бессознательным шагом в неизвестность, становится все холоднее и холоднее…одна ошибка, и вот они оступаются, срываясь в пропасть, а дальше неминуемо падают в бездну. Эта бездна ведёт в саму вечность, она как книгу, вихрем и насквозь читает их холодные, безжизненные глаза, делит в них ложь и истину. И когда тьма, схватившая их в свой плен отступает, белая пелена окутывает окружение снова. Читает в них ту истину, которую они утаили друга от друга, так и не успев сказать в лицо, когда еще были…

***

— Нееет! — Оглушающий, истошный крик, с ударной силой вырывается из груди повергнувшей в страхе женщины. Мария вскакивает в холодном поту, судорожно оглядываясь по сторонам. Сердце бешено колотиться в груди, дышать очень трудно, в глазах все плывет. Когда зрение постепенно нормализовалось, Маша панически стала оглядывать свои руки. Они были в ссадинах и ранах, а некоторые места туго перебинтованы. Сглотнув ком в горле, Третьякова аккуратно встаёт на ноги, ощущая вязкое головокружение. Только спустя несколько секунд, наконец осознаёт где находится… «Дома…я дома…что произошло?» Начав массировать виски, женщина попыталась собрать всю картину в единый пазл. Вдруг двери с треском распахнулись, и на проходе замерли встревоженные до бледности Лаура с Татьяной. Пока Лукина оценивала обстановку, Таня торопливо задала вопрос. — Маша ты в порядке? Вместо ответа, блондинка пошатнулась, и стремительно начала терять равновесие. И упала…прямо в объятия Лауры. Подхватив Марию за талию, она довела ее обратно до кровати, и осторожно усадила на место. Почувствовав надежные, холодные руки брюнетки, страх пошагово стал отступать, а по телу разливалось трепетное тепло, дарующее успокоение. Лаура хотела отстраниться, но Мария не позволила, притянув женщину к себе. — Мне страшно! Не уходи, пожалуйста! Уткнувшись носом в шею Лукиной, блондинка глубоко вдохнула уже родной для нее запах, еще крепче прижавшись к ней телом. «Она рядом, она здесь…» — Ты зачем с постели встала сумасшедшая?! А если бы мы не успели? Ты бы что, разлеглась здесь на полу как ковер?! — Лаура, успокойся. Она ведь была напугана, толком ещё не вышла с транса. Брюнетка высвобождается из крепких объятий, и обхватывает ладонями лицо Марии. — Все хорошо, не бойся. Мы попали в аварию, но слава богу в последний момент удар пришёлся на заднюю часть машины, я вовремя успела вырулить… - Лаура тяжело вздохнула. Перед ее глазами пронеслись воспоминания… /По ушным перепонкам забил до жути неприятный звон. В голове до сих пор проносятся слова — «Обманщица, бесчувственная и лживая. Ты сгоришь в аду, и пепла не останется…» Я пытаюсь пошевелиться, но что-то значительно мешает мне это сделать. Мельком приоткрываю веки. В глазах все мутно и размыто. Вижу как дым затуманивает всю окружность, не позволяя ничего разглядеть по сторонам. Теперь слышу отдаленные голоса людей…сознание понемногу возвращается ко мне. Теперь все начинает прорисовываться гораздо яснее. Простонав от бессилия, я с трудом откидываю от себя мешающую балку от сидения, и нащупав двери, поспешно открываю их, практически вываливаясь наружу. Тут же кто-то подхватывает меня подруки за обе стороны, и помогает отойти подальше от машины. Чуть повернувшись назад, я вижу Машу. Она еле отползает на коленях, пока несколько человек не подбегают к ней, и не помогают встать на ноги. Усадив ее рядом со мной, повсюду посыпались вопросы о нашем самочувствии, но не обращая на это внимания, я внимательно вглядываюсь в лицо блондинки. Казалось что она не находится в реальности, ещё чуть-чуть и потеряет сознание. Дотронувшись до ее ладони, я еле-еле сжимаю ее, бурча что-то не совсем внятное. Не помню сколько мы ещё так просидели, однако через некоторое время послышался гул сирены. Маша неожиданно вскакивает с места, идя куда-то в неизвестном направлении, после чего безвольно падает на землю. Я ничего не чувствую кроме равнодушия…ни единой эмоции…наверное это шок, от которого до сих пор не удалось отойти. Когда машина скорой помощи подъехала, нас сразу же забрали в реанимацию…/ Лаура напряжённо повела плечами, и словно разгоняя эти негативные мысли, мотнула головой. — В больнице нас сразу разъединили по палатам. Где то часа два я еще приходила в себя, а потом после того как у меня ничего серьезного не выявили, кроме ран и ушибов, я начала узнавать за тебя. Мне сказали у тебя очень сильная гематома. Видимо ты нехило ударилась головой при столкновении. Иногда ты приходила в сознание, но после снова отключалась. Маша зажмурилась, и медленно выдохнула. — Помню…да, помню как я выходила откуда-то, потом меня везли куда-то, и заносили уже на руках в эту комнату. — Ты два дня провела в таком состоянии в больнице, после чего приехал Сергей, и отвез нас домой. Я уговорила чтобы тебе назначили домашнее лечение, и отпустили со мной. Когда приехали вчера, ты не дойдя до ворот снова потеряла сознание, слава богу Сережа был рядом, донес тебя до сюда. Татьяна что все это время обеспокоено стояла позади, подошла чуть ближе, и положила на тумбочку какие-то препараты. — Тебе нужен покой, и строгий постельный режим. А еще пропивать эти таблетки. Блондинка снова вымученно потирает виски, в то время как Лукина о чем то задумавшись, лихо оборачивается к дверям и обратно. Теперь ее явно заботит что-то другое… — Тебе нужно отдохнуть. Выпей эти таблетки, и ложись спать. Татьяна от такой резкой перемены настроения, растеряно взирается на брюнетку. — Может…я пойду пока заварю успокоительный чай, а ты побудешь с Машей? Третьякова с надеждой ожидает ответа. — Идем Тань. Лаура больше ничего не сказав, даже не удосужившись нынешнем состоянием любимой женщины, уходит прочь из комнаты. Глаза Марии округляются от шока, наполняются болью и разачарованием, в то время как глаза Татьяны выражают лишь светлую печаль. Она медленно разворачивается, и уже собирается уходить, как с плеча кидает напоследок… — Отдыхай золотце. Не обращай внимания, наверное это все…стресс. Мария чувствует как на глаза накатываются слезы. Когда до неё доходит суть всего происходящего, легче не становится. Только страшнее и тревожнее…Она поджимает колени под себя, и тихонько всхлипывает. Теперь вся картина окончательно прояснилась. Все воспоминания, которые хотелось бы сжечь навсегда, снова всплывают перед глазами. Маша и не помнит сколько так просидела…не поворачивая головы, она пытается нащупать рукой стакан с водой, как вдруг небрежно задевает его, и тот падает на пол, разливая все содержимое. — Черт! — В горле ужасно сохло, а таблетки было запить нечем, поэтому ничего не оставалось как пойти на кухню. Да и хочется уйти хотя бы на минуту с этой комнаты, которая казалось бы впитала в себя до краев все произошедшее. Аккуратно встав, Мария выходит в коридор, и неспеша спускается по лестнице. Пройдя чуть дальше, она замечает что за закрытой дверью кухни уже горит свет. «Лаура с Таней там…они же убьют меня за то что я встала. Хотя…Лауре точно будет плевать!» Со злостью отбросив ее недавний поступок из мыслей, Маша замирает у двери, и прислушивается. «Интересно, о чем говорят…какие ещё тайны у тебя от меня есть Лукина…» — Эта авария много чего дала мне осознать…этот голос Маши который крутился у меня в голове все это время, эти слова… — Наверное тебе кажется что это ее голос. Скорее всего это голос твоей совести Лаура, и она совершенно права. — Черт. Не нагнетай! Итак не могу нормально уснуть уже четверо суток…все время снятся кошмары. — Это будет мучать тебя до тех пор, пока ты не склонишься перед своей совестью. — Предлагаешь мне прямо сейчас пойти и рассказать обо всем Маше?! Когда она в таком хреновом состоянии? — Нет конечно. Но чуть позже…я уже не могу смотреть на все это, зная обо всем что ты скрываешь от нее. У меня сердце разрывается. — Да я бы с радостью, но не забывай про контракт! В случае нарушения, сама знаешь что будет, мне это надо? — Вот за то что ты этот контракт подписала, за то что последовала по зову тёмной стороны лжи, совесть тебя даже при смерти карает… — Только не надо меня упрекать. Сама знаю. Да поступила ужасно когда решилась, но…что сделано то сделано. — Не представляю как будет больно Марии когда она узнает обо всем… — … На какое-то время повисло гробовое молчание. — Вот скажи мне Лукина…ты вообще ещё любишь Машу? Сердце Третьяковой уже несколько раз покрывшееся глубокими трещинами, замерло. Дыхание моментально перехватило, тело бросалось в жар и холод, а перед глазами мельком пронёсся тот самый сон из транса…та самая вечность, та самая бездна что отделила правду… И вот вся отсеченная темень лжи, вдруг рассекается белизной острой правды…прожигающей до всех фибр души — Истина… — Ты же знаешь что я уже давно просто пользуюсь ей по условию контракта. Я думала отколоть от себя это чертово равнодушие, но не получается…все-таки в тот день я наверное остыла к ней уже навсегда…она слишком наивная, слишком влюблённая чтобы понять это, хотя я даже и не скрываю. — Лаура… — Хотя знаешь, ее тело меня по прежнему заводит. Все-таки сколько бы я не перепробовала за последнее время девушек, в постели ей нет равных, это да. — Лаура! Татьяна испуганно переводит взгляд на брюнетку, и снова за ее спину. — Что? Непонимающе выгнув бровь, Лаура ловит взгляд подруги, и резко оборачивается. В дверном проходе, с совершено разбитыми, поникшими глазами стояла Мария. Губы ее дрожали от подступающих эмоций, все тело пробивала колкая дрожь, исходящая от костей, до самой плоти. Казалось вся тьма, что наступала ей на пятки все это время, в один миг вонзилась вглубь самого сердца. По щекам потекли «кровавые» слезы, исходящие от очервелой, разбитой души… «Сегодня начинается жестокая игра…игра от которой придется замарать свои руки в крови…придется…»