Поговорим?

      Сказанное Димой не совсем дошло до Иманова, даже спустя время. Он сидел и смотрел в глаза напротив, которые так и горели весёлым тёплым огоньком, хотя обладатель этих прекрасных очей сейчас полностью был на нервах. Дима сжимал зубами нижнюю губу то ли от волнения, то ли от вины, настолько сильно, что уже виднелась маленькая капля крови. — Скажи ещё раз, только другими словами, — Эмиль не узнал собственный голос — тихий, внезапно осипший. Голова уже пухнуть начала от обилия самых разных мыслей. Что имеет ввиду Дима? Неужели чувства взаимны? Или он просто неправильно выразился? Как бы то ни было, сказанное ранее Масленниковым давало младшему надежду и вызывало какой-то нездоровый трепет, заставляло сердце стучать чаще. Сразу всплыла заезженная классическая фраза, которую кудрявый часто встречал в фанфиках по Димилю. «Бабочки в животе». Дима слегка улыбнулся. Вот дурачьё. Он знает, что Эмиль может жёстко тупить время от времени, особенно в стрессовых ситуациях или от волнения, поэтому воспринял просьбу нормально. Подумывал как-то увильнуть от темы, отмазаться, но если уже начал говорить, значит, нужно доводить дело до конца. — Ну… Господи, как же стыдно это говорить, но нравишься ты мне, Эмиль. Влюбился я. Может, уже давно это произошло, и я просто отрицал всё происходящее, но недавно всё-таки пришлось признаться хотя бы самому себе. Вот теперь и тебе признался, — старший горько усмехнулся, приземлившись на диван чуть поодаль от Иманова, и начал хрустеть пальцами, наверное, чтобы отвлечься. Младший молчал, переваривая услышанное, опустив взгляд в пол. Не верил. Просто не верил, что всё происходит взаправду, ведь это же Дима, у него так много было девушек, и совсем не было похоже, что он и на парней тоже засматривается. Но через минуту эта мысль уже не казалась бредом сумасшедшего. В голове начали прокручиваться некоторые события, в которых только сейчас Эмиль находил что-то совсем не дружеское. И потихоньку пришло осознание, что чувства у них взаимны. — Знаешь, я пойму, если ты меня отвергнешь, но только не надо разрушать дружбу. От чувств можно и избавиться, если это необходимо, — разрушил устоявшуюся тишину Масленников, взглянув на парня. — Дима, — улыбнулся Эмиль тепло и искренне впервые за день, что даже было непривычно, — дурак ты. Я уже не знаю, с какого времени стал в тебя влюблён по уши, но это факт. Вот так… Так что взаимно, получается… — кудрявый начал теребить рукав, всё ещё улыбаясь, опустив голову. Собственные слова вызвали смущение, поэтому сталкиваться с притягательным взглядом Масленникова было неловко. Тот аж засветился после слов Иманова, усмехнулся и чуть наклонил голову, чтобы увидеть лицо младшего. Он ещё сильнее сжался в комочек, боясь, что Дима начнёт смеяться, когда увидит порозовевшие щёки, но старший наоборот умиленно улыбнулся и придвинулся ближе. А когда аккуратно взял кудрявого за подбородок и поднял, чтобы установить зрительный контакт, так вообще стало дурно. Эмиль очень хотел отвести взгляд куда-нибудь в сторону, в потолок, в стену, в пол, лишь бы только не смотреть в эти хитрые родные серо-голубые глаза. А взгляд Масленникова будто сам собой упал немного вниз, на искусанные тонкие губы, к которым тут же захотелось прижаться со всем трепетом и нежностью. Облизнув губы и подняв снова взгляд в карие глаза, хриплым голосом спросил: — Можно? — такой короткий и простой вопрос, сказанный без стеснения, развеял все сомнения в голове Иманова, и он улыбнулся. Прильнул к губам старшего, но осторожно и с опаской, будто пробуя новые ощущения на вкус, смотря на реакцию. Дима от неожиданности замер на секунду, но быстро оттаял, взял бразды правления в свои руки, с бесконечной нежностью и аккуратностью, словно Эмиль — хрупкая хрустальная ваза, положил одну руку ему на шею, беспрепятственно углубляя поцелуй. Младший активно отвечал, не так смело, но всё равно чувственно и ласково, стараясь передать всю свою любовь через такой долгожданный поцелуй. Иманов давно задумывался, каково это: поцелуй с парнем. Проверить это никак не выходило, потому что отношения у него были только с девушками. А потом этот вопрос немного переформулировался, и стало уже интересно другое. Каков на вкус поцелуй с Димой? И сейчас ответ стал ясен. Вкус мятной жвачки и крепкого кофе, горько-сладкий. А ещё из ранки на губе Масленникова сочились капли солоноватой крови, которые он игнорировал, отдавая всё внимание процессу. Парни будто забыли, что организму нужен кислород, поэтому пришлось разорвать такой сладкий поцелуй. Дышалось тяжело. — Так а мы теперь… Пара? — голос кудрявого дрогнул. До сих пор не пришло полное осознание всего происходящего. — Выходит так, — Дима улыбнулся, провёл рукой по губе. На костяшках виднелась кровь. — Не, ну, ты дебил, что ли? Как можно было так сильно кусать губу, чтобы сделать глубокую ранку? — внезапно зашипел Иманов, заметив на руке парня кровавые следы, и встал с дивана, пошёл к двери. — Не знаю, как так вышло. А ты куда? — усмехнулся Масленников, следом поднявшись. — Попросить девочек нас выпустить, надо что-то с твоей губой сделать. — Стой, — выпалил Дима, схватив за запястье Эмиля, который уже потянулся к двери. Тот вопросительно взглянул сначала на старшего, а потом на его руку, и тут он кое-что вспомнил. — Подожди, Дим, — развернулся лицом к парню и указал на его запястье, — А какая твоя метка? Масленников с ехидной улыбкой начал снимать бинт, медленно, словно нарочно создавая интригу, но вскоре всё же протянул руку к Иманову. Тот взглянул на запястье, после чего тут же отшатнулся, выпучив глаза и подняв брови в нескрываемом удивлении. — Так мы ещё и соулмейты! Охренеть! — радостно выдал и в один шаг преодолел расстояние между ним и Димой, обвив руками его торс и уткнувшись куда-то в плечо. Старший на это только усмехнулся, обняв парнишку в ответ, — Ты знал, да? — Ну, узнал при ссоре с тобой. Всё что ни делается — к лучшему, да? — Да уж, — младший немного отстранился, чтобы взглянуть в лисьи серо-зелёные глаза, — Может, попросим девочек нас выпустить? — А, может, не будем? Просто мне очень хочется с тобой сейчас наедине побыть, — смутившись, отвернувшись, признался Масленников. А кудрявый просто угукнул. С души у обоих будто камень упал. Кроме дикого желания прикоснуться, обнять, поцеловать, зарыться носом в шею ничего в голове больше не было. Проблема ли это? Нет, ни в коем случае. И вот так эти две наконец-то соединённые души провели ночь, будучи запертыми в комнате, наедине и заснули на неудобном диване в обнимку. Спокойствие, умиротворение воцарились в кои-то веки в этом офисе. Но, скорее всего, ненадолго.

***

Даша резко проснулась от какого-то громкого звука на кухне, поднявшись и тут же ударившись головой о стенку. Зашипела, быстро закипая от злости, начала аккуратно трогать ушибленное место, где уже набухала шишка. Утро не задалось с самого начала. Отбросив одеяло куда-то в сторону, осмотрелась, пыхтя как самовар. Каким-то образом Алексеева умудрилась заснуть в кабинете Шульц на кожаном кресле, а самой хозяйки помещения не наблюдалось. Девушка вымученно выдохнула, задумавшись, почему ей постоянно не везёт. Была бы рядом мама, поддержала, дала совет, но, к сожалению, это невозможно. Да что уж тут, она даже во снах не приходит. Дверь кабинета распахнулась, и на кухню зашагала малая, чтобы нарычать на того, кто посмел её разбудить. Но как только взгляд упал на сидящую на полу Арину, которая тщательно вытирала слёзы на щеках и параллельно собирала осколки стеклянной кружки, все отрицательные эмоции будто испарились. Дарья подлетела к подруге, обхватив пальцами запястья. — Ты чего ноешь? — У меня ничего не получается, всё из рук падает, — захныкала менеджер, совсем поникнув. Руки её ослабли, и осколки вылетели из сжатых пальцев на пол со звоном. Вместо тысячи ненужных и бесполезных слов малая просто прижала Арину к себе, начав гладить по спине ровными медленными движениями. Почему-то у Шульц в последнее время часто случаются внезапные нервные срывы. Казалось бы, вот, сидит и смеётся, а через секунду реки из глаз. И Алексееву напрягают эти изменения в поведении подруги. Но сколько бы раз она ни пыталась затронуть эту тему, Рина постоянно уходит от ответа и не идёт на контакт. Никита, который ещё полчаса назад приехал в офис, зашёл на кухню расслабленный, но почти сразу ринулся к Даше и Арине, не обращая внимание на осколки. Сердце защемило от нынешнего вида своей девушки, и стало неимоверно тошно, потому что он не пришёл на помощь первым. Алексеева, облегчённо выдохнув, встала с пола и начала собирать стёклышки, оставив ребят наедине, уж Сударю старшая доверится. Пока тот нежно и невесомо касался губами скул Арины, шепча что-то успокаивающее, монтажёр выкинула разбитую кружку в мусорный пакет и вышла из кухни, многозначительно улыбнувшись Никите. Малая открыла дверь в кабинет, где вчера вечером они закрыли поссорившихся придурков, тут же встала на месте, перестав дышать. Чуть не сдохла от умиления. Эми, обвив руками талию Димы, лежал очень близко к нему, закинув на него ногу, а того это совсем не смущало. Спали ребята, как убитые. Даша подошла ближе к дивану на ватных ногах, склонив голову чуть вбок, силясь рассмотреть парочку. Они дополняли друг друга, словно Инь и Янь, выглядели вместе довольно эстетично. И почему они так тянут с тем, чтобы начать встречаться? С такими мыслями девушка села за свой рабочий стол, кинув взгляд на парней через плечо и завистливо вздохнув, после чего начала работать над новым роликом. Будить Эмиля и Диму не хотелось. И необходимости в этом не было, так как у них ещё было два часа до начала рабочего дня.