***
Тисрок, Рабадаш и Великий визирь вернулись во дворец также незаметно, как и уходили, и почти в ту же минуту царевич отправил гонцов в военный корпус с приказом, чтобы воины были готовы к утру. Ахошта же занялся выполнением распоряжения господина. Приказ визиря был предельно ясен: обыскать Старый дворец. Конечно, страже никто ничего не объяснил. Зачем? Для того она и существует, чтобы выполнять приказы, не задавая вопросов, довольствуясь тем, что было сказано. И это было своего рода преимуществом. Особенно этой ночью. Солдаты выполняли приказ добросовестно. Длинные коридоры старого дворца наполнились светом факелов и гулом тяжёлый шагов. - С чего это старому шуту понадобилось обыскивать дворец? – дождавшись, пока начальник стражи окажется достаточно далеко, усмехнулся один из двух солдат, отправленных обыскивать первый этаж. - Кто его знает, - пожал плечами второй. – Тут используются только одни покои, но он так и не уточнил, что обыскивать надо именно их. Как думаешь, может он опять втихаря увёл рабыню из гарема одного из царевичей? - Он мог. Вот прохвост! Удивляюсь, почему его с такими грехами оставили на посту. - Он умеет скрываться, ты же знаешь. При дворе без этого никак. Мы пришли, куда пошёл? – окликнул второй, когда его приятель, не заметив дверь, бодро зашагал дальше. Когда они открыли дверь, на них пахнул сильный аромат благовоний, смешанный с духами – верный признак того, что здесь недавно были высокопоставленные люди. Темнота ожила, потревоженная светом факелов, забегала по углам и спряталась, позволяя гостям осмотреться. Стражники пробежались глазами по покоям. С первого взгляда, ничего особенного не было. Но, собственно, а что могло? - Не напомнишь, что он ещё сказал, кроме того, что мы должны обыскать дворец? – просил первый. - Вроде, ничего особенного. Но он давал дополнительные распоряжения начальнику стражи. - Таш, за что нам этот старый… гриб?! После этой фразы на его товарища напал кратковременный приступ смеха, но он быстро затих. Стражник нагнулся и поднял с пола небольшую рубиновую серёжку в золотой оправе. Они переглянулись. - Что-то мне подсказывает, что это не принадлежит рабыне. - Шутишь? – воскликнул поражённый находкой первый стражник и выхватил серёжку у товарища. - Я не уверен, что у каждой тархини есть такое! Помяни моё слово, она жена или дочь одного из самых могущественных тарханов Ташбаана! - Меня вот это как раз не волнует. Вот что эта женщина делала тут – большой вопрос! На несколько мгновений восстановилась тишина. - Ты же не хочешь сказать, что Ахошта… - Да ты что! Молчи, болван, пока не распрощался с головой! Тут что-то нечисто… - Надо сказать начальнику. Новость вогнала начальника стражи сначала в краску, а потом разлила по его лицу почти мертвенную бледность. Стражники вздрогнули, когда прозвучал внезапно громкий и полный страха приказ искать обладательницу серёжки по всем углам и закоулкам. Распоряжение и реакция оставили принесших находку в полнейшем недоумении, а когда они поспешно отправились передавать приказ остальным, первый вопрос из уст первого был: - Это что ж такого натворил Ахошта?***
Аравита не могла так просто сдаться. Для верности она несколько раз со всей силы дёрнула калитку, надеясь, что замок плохо закрыт или сломается. Для верности даже попыталась её выбить. Но всё было бесполезно. В конце концов девушка с раздражением сорвала с головы надоевшую вуаль и обернулась к подруге. - Есть идеи? Что делать? - Я не представляю… Таш, я вся на нервах! - Нервов будет больше, если мы не покинем сад! Лаз, соберись! Однако, подумать им не дали. Обе похолодели, когда до них донеслись голоса, тихий треск мелких камней, которыми были усыпаны дорожки сада, и глухой звон вооружения. - Лаз, что ты там говорила, что тебя здесь все знают? – тоже начиная паниковать еле выговорила Аравита. Ясная тархиня же, до того момента только и знавшая, что охать, ахать и жаловаться, внезапно решила успокоиться. Видимо, ощутив себя, наконец, в своей стезе, Лазорилина глубоко вздохнула, принимаясь что-то бормотать себе под нос, и стала поправлять растрепавшиеся волосы… В момент, когда Аравита успела уверить себя, что всё закончится лучше, чем могло, со стороны подруги донеслось испуганное: - Ой! Лазорилина, ставшая белее простыни, обернулась к подруге. Аравита затаила дыхание. - Что? В чём дело? - Моя… - задыхаясь от страха пролепетала Лазорилина. – Моя серёжка. Я её потеряла… Аравита мёртвой хваткой сжала руку подруги и побежала наугад по неосвещённым аллеям сада туда, где, как она предполагала, находился выход на территорию нынешнего дворца тисрока. Всеми правдами и неправдами, подгоняемые страхом, две тархини с горем пополам всё-таки вернулись в дом Лазорилины, ухитрившись не возбудить лишних подозрений. Но на душе у обеих подруг было прескверно. Пока Лаз всхлипывала, лёжа на оттоманке и тиская подушки, и причитала, вспоминая то вездесущий гнев тисрока, то потерянную серёжку, «которую подарил ей любимый муж на пятый день после свадьбы», Аравита сосредоточенно соображала, что делать дальше. Её отвлекла подруга, вдруг вспомнившая о «виновнице торжества». - А это всё ты! – срывающимся от плача, даже истеричным голосом воскликнула она и кинула подушку, к слову, так и не долетевшую до цели. – Это ты меня потащила туда! Таш свидетельница, если нас казнят, это будет на твоей совести! - Я не буду тебя переубеждать, - спокойно ответила ей Аравита. – Потому что ты права. Но я прошу меня выслушать, потому что это очень важно. Лазорилина надулась, но замолчала, принимаясь вытирать красное от плача лицо батистовым платочком, а её подруга, сложив руки на груди, стала медленно ходить по комнате, излагая свои умозаключения. - То, что мы узнали, знать опасно, особенно учитывая, что стража могла найти твою серёжку. Поэтому ту, что у тебя осталась, я бы тебе посоветовала спрятать куда подальше, выбросить в реку… Подумай. Если до царевича дойдёт, что их разговор был подслушан, он начнёт действовать быстрее, чтобы добиться своего, откажется от захвата Анварда. Уверена, он побоится, что король Лум будет оповещён о нападении и не захочет рисковать временем. Поэтому тебе нужно кое-что сделать. - Что именно? – поинтересовалась Лазорилина. - Как только откроют ворота, отправь слугу на усыпальницы, но без лошадей. Пусть приведёт оттуда мальчика, про которого я тебе говорила. Устрой его в доме в качестве своего слуги. Боюсь, в ближайшее время нам нужно оставаться здесь. - И сколько, позволь спросить? Аравита пожала плечами. - Не знаю. Нам нужно вместе всё подробно обсудить, и для разговора мне нужен Шаста.