Северная роза Тархистана

Буря настигла корабль в самый неожиданный момент. Корин всё щебетал, что при такой ясной погоде и жарком солнце им не стоит опасаться никаких штормов, кроме как в собственных головах. Но Эдмунд на веселье принца только качал головой и тревожно переглядывался с капитаном. Опыт моряка подсказывал обоим, что такое затишье не сулит беглецам ничего хорошего. После наступления темноты налетел остервенелый ветер, захлестал холодный ливень, и корабль оказался как телега, едущая по дороге, что то взбирается на склон, влекомая лошадьми, то резко спускается вниз, да с такой скоростью, что у всех сидящих в ней каждый раз захватывает дух. Король, капитан, матросы – все на палубе были мокрыми до нитки, встревоженными и сосредоточенными. Единственный, кого, казалось, нисколько не трогали ни страх, ни холод – неугомонный принц Корин. Мальчик, умудрившись избежать вездесущего надзора, любовался ревущими волнами, вцепившись в верёвочную лестницу и просунув в неё голову, чтобы всё-таки снизить риск падения за борт. Сияющими глазами он смотрел на бушующее море, хотя солёная вода обливала его то и дело с ног до головы, а сильный ветер заставлял зубы отбивать чечётку: такой холод прошибал его до самых костей! Но Корин восторгался бурей, и его восхищение не могла омрачить такая ничтожная вещь как холод и риск, если не свалиться в море, то простудиться сильно и надолго. Среди всеобщей суеты трудно было разобраться кто-где. Эдмунд с трудом мог уследить за тем, как матросы управлялись со снастями и убирали паруса. Он подозревал, что уже давно наступила ночь: темнота стояла кромешная, и освещалась она только редкими всполохами молний. Однако, волей-неволей приходилось ломать глаза. Король ни за что бы не заметил присутствие Корина на палубе, если бы одна из вспышек не обратила его внимание на единственную стоящую неподвижно фигуру у самого борта. Эдмунд выругался в сердцах и, цепляясь за всё, что попадалось под руку, чтобы не упасть, стальной хваткой сжал руку принца. - Марш в каюту! – зарычал король и, не слушая протестов Корина, увёл его вниз, к сестре. Кораблю повезло: буря была не из тех, что топили. Однако, потрепала она путников сильно. Прошло не меньше двух дней, когда ветер, наконец, улёгся и перестал хлестать неумолимый дождь. Эдмунд, как и почти вся команда, еле стоял на ногах и первым делом распорядился плыть к берегу. До столицы было ещё несколько часов пути, если не целый день или даже сутки, и экипаж нуждался в передышке после изнурительного плавания, прежде чем продолжать свой путь. У самого берега корабль вошёл в гавань: это было редкое место, где дно позволяло даже кораблю подходить вплотную к берегу, а нарнийская «Звезда» была судном с небольшой осадкой. Линия берега – отвесная, каменистая – была почти на уровне палубы, и спустить трап не представило ни малейшего труда для безопасного схождения всех, находящихся на судне, на сушу. Корин первым выбежал на палубу. Сьюзен, бледная и растрёпанная, вышла за ним и подошла к брату. - Как ты, Эдмунд? – спросила она. Положила руку ему на плечо, с сочувствием заметив тёмные круги и опухшие от бессонных ночей веки, красные от напряжения глаза. - Ничего, жить будем, - ответил король и прибавил почти шёпотом, скривившись. – Голова болит. У меня есть время поспать пару часов? - Эд, какие пару часов? Ты двое суток ничего не ел! Сначала иди пообедай, а потом ложись и спи до самого порта! - Ага, сейчас разбегусь и хлопнусь! Сьюзен, а кто будет… - Капитан, - твёрдо перебила его королева. - Да ну тебя, Сью! – Эдмунд отмахнулся и тут же с отвращением отвёл взгляд от волн, которые тихо шелестели далеко внизу, по ту сторону борта. – Пойдём на сушу, мне уже плохо от вида моря. Сьюзен возражать не стала. Недовольно надув губы, она, тем не менее, взяла брата под руку и пошла по трапу вместе с ним, боясь, что король от слабости потеряет равновесие. Корин бегал по каменистому берегу, поросшему редкой травой, радуясь твёрдой почве под ногами. Кто-то из матросов сидел под тенью деревьев, подставив лицо долгожданному солнцу. Земля была покрыта мусором, - обычное явление после таких бурь, - но от этого радость нарнийцев не становилась слабее. Эдмунд, борясь с желанием улечься и уснуть прямо здесь, следил за принцем, а Сьюзен то и дело поглядывала на брата, прикидывая, получится ли его разбудить по прибытии. В том, что после двух часов сна он не проснётся, – она не сомневалась. Сама королева успела немного поспать даже при такой ужасной качке, так что осунувшимся её вид назвать было нельзя. Внезапно раздавшийся крик ястреба заставил короля вздрогнуть, и брат с сестрой подняли головы, следя за быстро пикировавшей к ним птицей. Пернатый уселся на сук ближайшего к правителям дерева. - Ваши Величества, вам надо уходить отсюда! Брат с сестрой переглянулись. - В чём дело, Дарго? – спросил король. - Сюда идёт вооружённый отряд тархистанцев во главе с Рабадашем. - Что?! – итак бледная Сьюзен побелела ещё больше. Корин остановился, услышав её голос и подбежал к беседующим. Эдмунд схватился за волосы, про себя проклиная тот день, когда Рабадаш переступил порог Кэр-Параваля. - Где они? - Они скачут по линии берега, у вас очень мало времени: свеча не сгорит. - Мы не успеем, - обречённо проговорил король. Сестра судорожно сжала его руку, умоляющими глазами смотря на брата. Но Эдмунд не мог на неё смотреть. Он не знал, что можно сделать. Уставшие матросы не сдвинут корабль так быстро с места. У половины экипажа трясутся руки от усталости, они не смогут ничего делать. Тут из леса, ломая ветки, вылетел тонконогий олень. - Дарго, ты меня звал..? Ваши Величества, - он склонил величавую голову перед правителями. - Здравствуй, - кивнул король и обратился к сестре. – Сью, Рабадаш едет за тобой. Отправляйся с Сервом в столицу, расскажи обо всём Люси: может, вы успеете кого-то спасти. И Корина возьми, иначе король Лум нам не простит гибели своего сына. - С ума сошёл?! – королева зарделась от гнева. – Думаешь, я настолько бессовестная, что оставлю тебя тут? - Сью, не спорь хоть сейчас! – взмолился брат. – У меня нет сил с тобой спорить. Я не смогу тебя защитить, мы не выстоим против вооружённого отряда. С нами царевич расправится, а тебя увезёт – и как тогда? Что мне тогда делать? Как смотреть в глаза Аслану? Или Питеру и Люси, если чудом останусь жив? - Ты не можешь ничего знать заранее! Эд, прошу, не заставляй меня испытывать вину за то, что ты погибнешь из-за меня. Может, я смогу договориться с Рабадашем; я уверена в обмен на меня он согласится. Без меня Нарния переживёт, но не без тебя. - Нет, - прорычал король – как точку поставил. Он подошёл к капитану, который только что спустился к ним, и пустился в обсуждение полученных вестей, всё ещё надеясь, что моряки с королём во главе смогут сделать хоть что-то. Сьюзен, прекрасно понимая, что брат не отступит от своих слов, подозвала Корина и посадила его на спину Серва. - Ничего не говори, - тихо сказала она оленю. – Просто отвези его в Анвард. Лети со всех ног, чтобы даже Дарго вас не смог нагнать. - Но моя королева, король… - С королём я разберусь. Выполняй! Ну! - Сьюзен, - мальчик умоляющими, полными слёз глазами смотрел на подругу. Королева ласково пожала его руку с грустной улыбкой. - Всё будет хорошо, Корин. Прости меня за всё это – это моя вина. Ты должен ехать! Серв, - она посмотрела на оленя. – Во всю прыть! Олень развернулся к чаще, фыркнул и молнией сорвался с места. Обернувшийся на треск веток Эдмунд не успел сказать и слова: нарниец исчез среди деревьев и скоро уже ничто не напоминало о его недавнем присутствии. Король с тоской и лёгким укором посмотрел на сестру. Королева отвела взгляд, не желая бередить чувство раскаяния. - Он бы двоих не унёс так быстро, чтобы нас не догнали, - проговорила она и быстрым шагом поднялась на борт. Эдмунд тяжело вздохнул и поднял взгляд на Дарго, продолжавшего сидеть на своём суку. Он пару мгновений смотрел на ястреба, прежде чем, наконец, произнёс: - Не вмешивайся в драку, понял? - Но, Ваше… - Они тебя могут убить, а ты мне нужен. Ястреб кивнул. - Мне лететь в Кэр-Параваль? - А есть смысл? – Эдмунд чуть сощурил глаза: солнце ослепительно сияло в каплях дождя, дрожавших на листьях деревьев. – Пока они до нас доберутся солнце начнёт клониться к закату. Нет, твоя задача привести кентавров – их поселение находится ближе. Даже если они не успеют, по крайней мере смогут постараться их нагнать. - Будет сделано, Ваше Величество. Берегите себя! В этот момент из чащи с юга донёсся угрожающий гул. Эдмунду кровь ударила в голову – так сразу прояснились мысли и, как оказалось, ещё и голос прорезался. Он тут же позвал сестру, да крикнул так, что находившаяся на борту Сьюзен подскочила от неожиданности и подбежала к трапу: - Быстро в трюм и не выходи оттуда! - Что? - Бегом!!! Сьюзен не сразу отреагировала: она совершенно сначала не поняла причину этого внезапного взрыва. Но быстро приближающийся отряд тархистанцев стал слышен и ей. Она незамедлительно исполнила приказ и оставила за закрытой дверью трюма встревоженные голоса и беготню экипажа корабля. Тархистанцы налетели, как вчерашняя буря, – молниеносно и неотвратимо. Нарнийцы оборонялись, как, наверное, ещё никогда в жизни. Оружия на корабле было мало, но рвения хватило, чтобы какое-то время противостоять вооружённым до зубов воинам. Кто-то из тархистанцев даже полетел в воду: конечно, они уже не выплыли – пошли по дну. Однако, одной отваги было мало. Тархистанцев было гораздо больше даже несмотря на то, что больше половины отряда осталось на берегу. Несколько солдат выломали дверь в трюм. Эдмунд пытался прорваться к сестре – его не пускали. Соперников становилось всё больше, а внимание – всё слабее. Наконец, кто-то сзади схватил его руку, держащую меч. Эдмунд замешкался на секунду. Будь он в ином состоянии – продолжил бы бой. Но тут краткой заминки хватило, чтобы на него навалились со всех сторон. Меч, конечно, вырвали. Эдмунд вырывался, как мог, даже дрался. Но свобода движений становилась всё ограниченнее. Его явно не собирались убивать. В этот момент он заметил, что вокруг стало тише. Нарнийцы лежали на палубе: кто-то без сознания, кто-то убитый. Солдат почти не было; оставшиеся продолжали борьбу со всё ещё сражавшимися матросами и капитаном. А из трюма донёсся истошный крик. Эдмунд рванулся, когда увидел, что Сьюзен тянут из пустого дверного проёма к трапу, но тут на него накинули верёвку. Крепкая, кручёная. Её разорвать было невозможно. Руки ему скрутили, и Эдмунд, в отчаянии, безрезультатно рванулся последний раз и крикнул: - Сьюзен!!! - Эдмунд!!! – рыдая, закричала сестра, и повторяла имя брата, пока её не подхватили за талию и не передали сидевшему на коне у самого трапа Рабадашу. Царевич принял ценную ношу – и его взгляд встретился со взглядом короля. Увидев испепеляющую ярость и ненависть в глазах нарнийца, он победоносно улыбнулся и что-то сказал стоявшему рядом воину. - Передай привет королеве Люси! – крикнул он королю и развернул коня, что-то скомандовав своих солдатам на тархистанском языке. Часть отряда сорвалась с места и скоро скрылась в лесу. Сопротивляться десяти воинам уже было бесполезно. Когда он перестал слышать голос сестры, его покинули все те силы, чтобы появились неизвестно откуда, когда нужно было за неё сражаться. От слабости закружилась голова и он почти повис на руках тархистанцев. Те его крепко связали по рукам и ногам; выслушав распоряжение, переданное от царевича, отнесли короля в трюм и оставили там, а сами скоро тоже покинули корабль. Вскоре над местом недавней стычки воцарилась тишина.