Когда все идет не по плану

      В звенящей тишине был слышен бешеный стук сердца в груди Салли, изваянием застывшей спиной к своим палачам.       Салли не слышала их бесшумных шагов, даже стрекот цикад был громче, оглушая своим многоголосьем. Всё тело, словно сплошной нерв, сосредоточилось на попытках почувствовать хищников за спиной. И первое же прикосновение вспышкой ощущений заставило напрячься все мышцы. Она была птичкой, которую коты загнали в замкнутое пространство, лишив возможности бежать.       Все органы чувств невольно работали против неё, обостряя все ощущения. Прикосновения мозолистых рук, ласкающие напряжённое тело, вызывали картинки прошлого опыта. Салли будто вновь перенеслась в тот злополучный день, снова ощущала те прикосновения, грубой хваткой сжимавшие её тело, ту боль, сопровождавшую каждое движение.       Когда Пен сухими поцелуями спустился к её шее, Салли не выдержала и мелко задрожала. Голова безвольно склонилась, а глаза мокро заблестели.       Крюк первый заметил испуганную скованность девушки и слезы, капающие на пол. Он взглядом дал понять Питеру, что сейчас лучше остановиться. Они хотели не просто отсутствия сопротивления со стороны их девочки, но и взаимности. Хотели услышать её мольбы о продолжении, сладостные стоны.       — Тише, солнышко, давай лучше выпьем чаю, — глаза Питера коварно блеснули в серебристом лунном луче, — тебе надо расслабиться, ты так напряжена.       — Да, мы не будем тебя торопить, малышка, — уловил суть пират.       Салли слабо кивнула, соглашаясь, судорожно обхватила себя руками и на подгибающихся ногах прошла к столу. Щекой легла на прохладную поверхность стола и невидяще уставилась на покачивающиеся темные ветки за окном. Её тело всё ещё мелко подрагивало.       Она даже не подняла голову, когда Питер в излюбленной манере достал из воздуха чашку чая, над которой вился горячий пар, и поставил перед её носом. Салли была не здесь. Мысли уносили её всё глубже. Единственное, что она проговорила бесцветным голосом, было:       — Я не пью кипяток, пусть остынет.       Тишина была до краёв наполнена ожиданием. Оно исходило от двух мужчин, взглядами прожигающих дыры в облокотившейся на стол девушке. Она чуть ли не физически ощущала их взгляды, а густое и тягучее ожидание непонятно чего словно заползало ей в уши и пугало своей неизвестностью.       — Вы сказали, что подождёте, — заметила устало Салли.       — Никто не обсуждал временные рамки, малыш, — слова Крюка заставили её обречённо выдохнуть. В попытке успокоиться она схватилась за кружку чая, делая сразу несколько жадных глотков.       Салли завороженно глядела на темные чаинки, плавно оседавшие на зеленоватое дно кружки. Растрепанные золотистые пряди падали на лицо, одна зацепилась за ручку чашки и теперь топорщилась вверх, прижатая пальцами.       Видимо, чай был с какими-то согревающими травами, потому что под кожей словно поселился и постепенно разгорался огонь. Странно только, что она не почувствовала ни вкус имбиря, ни мяты, ни даже липы, так как именно их чаще всего добавляют в подобных случаях. Или это аллергическая реакция? Кожа как будто сплошной нерв, так безумно неприятно ощущается ткань. И почему же так душно?!       Салли резко поднялась, с грохотом опрокидывая стул, распахнула окно и жадно вдохнула прохладный воздух, пахнущий мокрой корой и землей. Она не замечала, как её дыхание учащается, становится всё шумнее.       Но заметил Питер, который ждал этого момента. Зелёные глаза хозяина острова встречаются с серыми глазами пирата в безмолвном диалоге. Мушка попалась в паутину, но паук пока подождёт, когда она сама запутается в ней покрепче.       Сознание путается. Салли. Салли запоздало ловит полную ужаса мысль, что что-то не так. Но как же жарко! И эта майка! Нет, это змея! Она душит её! Пальцы судорожно цепляются за одежду в попытке отбросить мнимую опасность. В голове всё плывет. Взгляд никак не фокусируется, руки путаются, но наконец-то отвратительная ткань отброшена в сторону!       Салли хнычет, теперь ей что-то давит на ноги. Она оседает на пол у окна, не обращая внимания на окружающую обстановку и голоса, которые что-то говорят.       — Пен, что ты такое подмешал нашей крошке, что она решила сразу приступать к делу?       И уже ближе:       — Солнце, тебе очень идёт без одежды.       Всё её существо дрожит от внутреннего жара и холода вокруг. Она с непонятной злостью пинает коричневые шорты пяткой. Но это всё равно не помогает унять зуд, и прохладнее не становится совсем!       Тело пробирает особенно сильная волна дрожи, когда к её волосам притрагивается чья-то рука. Она удивляется звуку, который вырывается из горла, когда эта же рука продолжает свой путь к шее. Зрение вдруг возвращается, и Салли видит перед собой улыбающееся лицо Пена, его потемневшие глаза испугали бы её раньше, когда она могла думать.       Питер наклоняется ближе, он смотрит прямо ей в душу, а она так хочет, чтобы он продолжал её касаться, чтобы унял этот огонь.       — Пожалуйста. Мне жарко. Питер, — Салли не понимает собственных слов, кажется, что их произносит кто-то другой. Только Пен, наоборот, начинает отдаляться. Она тянется за ним всем существом.       — Я помогу, моя сладкая, но скажи же, — он явно издевается, ведь она практически не осознает смысла, — что именно ты хочешь?       Туман мешает думать, но Салли надеется, что правильно поняла конец фразы:       — Я... я не знаю, — окончание она уже стонет, потому что в игру включается Джонс, присаживаясь на корточки и целуя её шею. По телу бегут толпы мурашек.       Женские руки крепко обхватывают шею питрата, пальцы путаются в волосах. В голове окончательно мутнеет, когда их губы соприкасаются. Она не замечает, как её легко поднимают на руки и куда-то несут. Она может только протестующе вскрикнуть, когда лишается спасительных прикосновений и чувствует спиной прохладу простыней.       Откуда-то сбоку слышит смешок в ответ на свое хныканье. Но через секунду чувствует шершавые пальцы, стирающие с щёк дорожки вдруг полившихся слез.       — Ну что же ты, Солнышко, тебя никто не бросит такой, не плачь.       Салли никогда не слышала в голосе Питера столько заботы, удивление заставляет её всмотреться в его глаза. Но вместе с этим она замечает, что на нем уже почти никакой одежды. Как и на Киллиане, присевшем на кровать. Мимолетная вспышка страха рассеивается, стоит только чьей-то руке коснуться обнажённой чувствительной груди. Как хорошо, оказывается, что на острове не было никаких лифчиков.       Пламя становится более оформленным, теперь оно концентрируется игривым котёнком внизу живота и обжигает краснотой лицо. Джонс проводит ладонями по ногам, из-за чего каждая клеточка наполняется странным предвкушением, он заставляет Салли приподнять бедра и окончательно обнажает её. Стук сердца отдаётся в ушах, а рот уже не способен на членораздельную речь. Девушка выгибается дугой, стоит Питеру провести между ног, слегка задев особенно чувствительный комочек дразнящим касанием. Она захлебывается стоном.       А парни наслаждаются картиной перед ними. Женская фигурка мечется по постели от малейшего движения пальцев Питера, растягивающих её влагалище. На её чувствительной коже появляется всё больше багровых пятен засосов и мелких синяков, а Киллиан вовсе не сожалеет, разукрашивая её все сильнее. Но оба они замирают, вглядываясь в гримасу наслаждения Салли, когда она начинает содрогаться от волн оргазма, беспомощно хватая воздух ртом.       Салли кажется, что она немного умерла. Но, скорее всего, с непривычки после такого сложного дня она просто отключилась на несколько минут.