***
Домой Арсений возвращается раньше, чем обещал, чему свидетельствует удивленный взгляд друга. — Арс, ты рано. — говорит Матвиенко, сам начиная только снимать пиджак. — Бар испортился. — говорит Попов, а затем, переведя взгляд, усмехается. — Вижу с работой дела обстоят не лучшим образом. — С чего ты взял? — пытаясь не выдать очевидное «да», спрашивает Сережа. — У тебя пятно на галстуке, значит, кто-то вылил на тебя кофе, да и хвостик твой не в самом лучшем виде. — отвечает Арс. — Блять, не поверишь, меня уволили. — плюхнувшись на диван, все же объясняет друг. — Почему не поверю? Еще как поверю. — начинает Попов, по-доброму улыбаясь. — Когда вы еще учились, я сразу понял, что в офисе работать не сможете, слишком гордые. — А ты будто нет. — толкая друга в плечо, говорит Матвиенко. — Я никогда и не работал на чужого дяденьку, вечно жующего пончики, не нравится мне это. — отвечает Попов, вставая с дивана и доставая бутылку из шкафа — Ты же только был в баре. — Да, и выпил разбавленный виски. — открывая бутылку, произносит Арсений. — Будешь? — Отметим мое увольнение. — вставая с дивана и находя стаканы на полке, говорит довольный Сережа. Эти двое, несмотря на то, что уже окончили институт и вступили во взрослую жизнь, ведут себя все также, и это хорошо — они пытаются не думать о том, что ждет их в будущем. Вспоминать то, что было в прошлом, слишком тяжело. Да, они видели счастливых Диму и Антона, видели, что у них все теперь хорошо, но почему же в грудной клетке что-то до сих пор рвется наружу? На этот вопрос ответа пока нет, да и вряд ли он появится.***
— Леха, где же тебя черти носят? — бурчит себе под нос Арсений, набирая хозяину злополучного бара, чтобы уточнить, куда опять потянула Щербакова его неуемная жажда приключений. В ответ СМС-кой приходит адрес. Попов только пожимает плечами, даже не пробивая его, и ловит такси, сразу зачитывая написанное водителю. Десяток минут проходит в легком молчании и приятном плавном движении автомобиля, и вот, наконец, шины слегка скрипят, а деревья за окном перестают плыть. Арс сдержанно кивает, не глядя сует несколько купюр и выходит из машины. — Сука, — в голосе смешалась ирония, обреченность и смех, когда Попов видит перед собой гей-клуб. Ну разумеется, другого ожидать было нельзя, и Арсений толкает дверь, погружаясь в мир разноцветных огней и оглушающей музыки. — Граф, приветики, — кто-то резко цепляет его за локоть, оттаскивая в сторону, и через секунду Арс встречается взглядом с зелеными глазами напротив. Щербаков на удивление сосредоточен и серьезен, в глазах нет привычной дури и азарта, губы сжаты в тонкую линию. — Ты Антона видел? Знаешь, в каком он состоянии? Попов молчит, разглядывая такого повзрослевшего Алексея и не желая думать, что мог оказаться одной из причин таких изменений. А блондин продолжает говорить: — Знаешь, ты когда с крыши упал, я ни на секунду не поверил. Думал, Шерлок из сериала провернул такой фокус, и у тебя получится, — на губах парня появляется горькая улыбка. — Вот только ты все не появлялся. И рядом тебя не было, а я Шастуна каждый день видел, пусть и издалека. И как он часами на могиле твоей торчал, и как все глубже и глубже тонул в депрессии и новых отношениях. И как он сюда пришел, я тоже видел! Я только все понять не мог, куда делся мой Антон, его улыбка и позитив в каждом слове, — Леша кричит так, что на них начинают оборачиваться люди, несмотря на громкую музыку, отскакивающую от всех поверхностей клуба. Арсений хочет отстраниться, но Щербаков держит крепко, с каждой секундой стискивая пальцы на чужой руке все сильнее. — Леш… — Заткнись, сука! Я знаю, что ты скажешь, что так надо было, что по-другому не получилось бы! Но я еще знаю, что нельзя вот так людей бросать, которые удавиться готовы из-за твоей смерти. Знаешь, я ведь тоже в тебя влюблен был, — Арс на секунду пугается, но Леша говорит так легко, что Попов расслабляется, думая, что хотя бы это сердце удалось не разбить. — И когда ты упал, мне выть хотелось. Вот только мне повезло, мне другой человек встретился, помог, полюбил. А у Антона не получилось из этого дерьма выбраться. И за это я тебя, блять, убить готов! У Лехи на глазах слезы, и ладони сжимаются в кулаки. — Я не хотел. — Не хотел, мразь? Знаешь, каково мне смотреть сейчас на Шаста и помнить, как он сиял рядом с тобой? Знаешь?! — Щербаков бросается вперед, и Арсений даже не пытается увернуться, только прикрывает глаза, думая, что заслужил. Но удара не следует, и, когда Попов поднимает веки, Леша тяжело дышит в объятиях высокого брюнета, удерживающего его поперек груди. — Попов? — уточняет тот. Арс молча кивает, и через секунду его пронзает взгляд, под которым становится слишком неуютно. — Сабуров?.. — Да. Твой Шастун в VIP-зале, можешь посмотреть, но аккуратно. Сам знаешь, — Попов понятливо мотает головой, стремительно шагая в указанном направлении, оставляя Лешу в чужих надежных руках. Подозрение закрадывается в душу незаметно, стоит лишь толкнуть вычурную дверь. Что Антон тут забыл? Не уследил, ослабил внимание? Тяжелые размышления рассеиваются, как утренний туман, стоит бросить взгляд на центр зала. Шастун танцует, кажется, ему легко и спокойно, будто он на своем месте, но Арс знает, что это не так. Из мыслей его выводит рука, ложащаяся на его плечо. — Где бар? — не оборачиваясь, спрашивает Арс, зная, кто стоит за его спиной. — Пошли в мой кабинет. Надо многое обсудить. — понимающе произносит Нурлан. Двое парней отправляются в кабинет Сабурова. Зайдя в него, Нурлан закрывает дверь на замок, чтобы их разговору никто не помешал. — Так и думал, что ты до сих пор им управляешь, — говорит Арс, садясь на диван. — Здесь ничего не изменилось. — Арс, Леха не специально. Он мал еще. — Нурлан достает бутыль виски. — Нет, Нурик, Леха прав. — а затем следует пауза. Попов смотрит на пустой стакан, не говоря ни слова. — Я поступил, как последний мудак. — Значит я тоже мудак, раз помог тебе. — разливая напиток, отвечает Сабуров. — Он не знает? — спрашивает Попов. — Нет, так и не осмелился ему рассказать, боялся, что не поймет. — отвечает Нурлан, начиная смаковать жидкость в своем стакане. — Впервые за наши годы знакомства вижу тебя влюбленным. — по-доброму усмехаясь, говорит Арсений. — Я не влюблен. — резко отрезает Сабуров. — Не умеешь ты врать, казах. — говорит, казалось бы, очевидное Арсений. — Почему ты сам до сих пор не сказал ему? — как ножом режет Сабуров, задавая данный вопрос. — Ты же знаешь, я не имею понятия, когда совет вновь восстанет. Пусть он будет думать, что я мертв, пусть он будет ненавидеть меня, но зато он будет в безопасности. — выпивая залпом алкоголь, отвечает Арс. — Попов, ты как маленький, честное слово. Шастун не ребенок, все бы понял. — говорит Сабуров, осушая собственный стакан. — Да, взрослый… — тянет Арсений. — Леха сильно повзрослел? — Нет, — со смешком отвечает Нурлан. — Не изменился с той самой вечеринки, знаешь, он даже плакал на твоих похоронах. Пусть и говорит, что сейчас тебя ненавидит, он правда рад, Арс, что ты жив. Они молчат некоторое время. — Я не могу ему сказать. — спустя пару минут молчания говорит Арсений — Это тоже самое, что кинуть на его поле бомбу, зная, что он не сможет ее обезвредить. — Хорошо, давай так. — начинает Нурлан, и его голос звучит слишком радостно, слишком уверенно. — Я даю тебе пропуск в VIP-зал, но за своего Шастуна ты платишь сам. — По рукам. — отвечает Арсений без каких-либо пререканий. — Маску дашь? — фраза, которую могут понять только эти двое. — Вот, блять, Граф хуев. — говорит Сабуров, но все же протягивает маску вместе с пропуском. Ночь обещает быть веселой.