***
Через полтора часа полета Антон заснул и Арсений, уже сам засмотревшись на своего возлюбленного, полагал, что сможет предаться Морфею, когда самолет неожиданно встряхнуло, маски в ту же секунду появились над головами пассажиров, Антон подскочил и с перепуганными глазами спросил: — Арс, что за хуйня?! — Пока не знаю, Demgin, но дела у нас явно обстоят плохо. Попов быстро отстегнул ремень безопасности, не смотря на то, что стюардесса пыталась его остановить, но сейчас ему было как-то плевать на правила безопасности, он сердцем чуял, что что-то идет не так. Шастун последовал за ним, пытаясь отвязаться от стюардессы, которая пыталась посадить и его на свое место. Когда Шастун вырывал руку, он нечаянно дернул рукав девушки и увидел непонятную татуировку, разглядывать которую времени не было совсем. Ему нужно было добраться до Арса и понять, что делать дальше. В самолете творился полный хаос: все пассажиры, уже надев маски, молились богу, чтобы их спасли и только четверо мужчин знали, что бог, вряд ли, им поможет, да им никто не поможет если они не доберутся до кабины пилота. С Сережей и Димой они столкнулись на выходе из бизнес-класса. — Что блять происходит? — прорычал Матвиенко, пытаясь почти доползти до кабины пилота, пока самолет со стремительной прогрессией начинал спускаться вниз. — Хотел бы я блять знать! — Арсений дотянулся до ручки и, дернув ту, открыл заветную дверь, — Парни, у нас есть проблемы куда покрупнее. Все трое тут же заглянули в кабину и поняли, что они в полной заднице: за штурвалом не было капитана и второго пилота, а по всей видимости автопилот отключился, или его кто-то отключил, что больше походило на правду. Попов не стал долго думать, времени на шок было в обрез, он быстро привел рассудок в порядок и сел за первый штурвал, начиная выравнивать самолет насколько это было возможно. — Я один не справлюсь! — рявкнул Арсений, — Позов, живо за второй! — Арс, я не умею… — Нет времени, потом будешь свои байки травить. Я сказал живо! — Дима не стал перечить и сел на место второго пилота, переключая какие-то рычажки, — Сколько тебе нужно времени? — На обычное исправление автопилота уходит полчаса не меньше, но здесь что-то не так, он будто под чьим-то управлением и этот кто-то явно хочет нас прикончить, — нервно вставил Поз, пытаясь нормализовать хоть какое-то управление. — Совет… В один голос произнесли Арс с Сережей. — Да это невозможно, всех пассажиров обчистили наши подставные охранники еще на входе в аэропорту, — Матвиенко пытался соединить в голове кусочки пазла, но чего-то не хватало, какой-то незначительной детали, мешающей полностью разглядеть картину. — Только если этот человек уже не был в самолете, — вдруг осознал Антон, а затем обратился к Попову, — Арс, на руке у одной из стюардесс татуировка и она начала впадать в панику раньше, чем самолет двинулся по траектории вниз. — Ебанный в рот! — прорычал Попов, натягивая штурвал на себя. Железная птица вовсе не хотела слушаться и только сейчас до Арсения дошло, — Это не «Аврора», — это был не тот самолет, на котором они должны были лететь, это был Боинг и Арс был в этом более, чем уверен. Пускай птица еле поддавалась, в нынешней ситуации, управлению, она поддавалась, и Попов точно знал, что и где нужно переключить, чтобы вывести ее еще выше в небеса, — Матвиенко, Шаст, живо обыщите весь салон и найдите эту гадину! И ту вещь, которой она контролирует самолет! А Сережа с Антоном больше информации и не понадобилось, они рванули прочь, пока Поз с Арсом пытались не убить и себя и ни в чем не повинных людей. — Поз, реанимируй автопилот как можно скорее, до того момента, как парни найдут эту вещь. Как только они кинут клич об ее отключении, мы должны будем включить автопилот. Дим, ты меня услышал?! — Не ори, услышал. Здесь черт ногу сломит, чтобы этот хлам привести в норму за полчаса, но я сделаю все возможное. Держи штурвал ровнее, мы уходим в бок. — Не учи ученного, сам понимаю, но я не могу выровнять его полностью, в кабине пассажиры и где-то, возможно, находится радар. Если эта тварь поймет, что кто-то пытается лично контролировать самолет, боюсь, последствия будут плачевные не только для нас.***
Антон с Сережей идут по салону, досматривая мимолетом пол под каждым сиденьем. Из-за тряски это выходит не очень, но выбирать условия им явно не приходится. Пока Матвиенко проползает глазами ряд за рядом, Шастун уже в который раз натыкается на лица плачущих детей в масках, женщин, которые пытаются их успокоить, хотя бояться не меньше. Они с горем пополам добираются до БКС и видят там только одну женщину, Шастун сразу признает в ней ту самую стюардессу, пытавшуюся его остановить, сомнений быть не может — это точно она. Девушка стоит и что-то пытается вытащить из части самолета, словно хочет развакуумировать его, но, заприметив двух мужчин, тут же поднимает руки и отходит в сторону. — Я так просто вам не сдамся! — в это время она начинает головой указывать в сторону той самой части самолета, где сама стояла секунду назад. — Давай поговорим мирно и спокойно, — предлагает Сережа, не понимая, что за игру она ведет. — С французами общаться не намерена! — в этот момент она указывает взглядом карих глаз на свою левую ногу и еле слышно хлюпает, — Ваше дело сидеть и гавкать на псарне, не лезьте в дела важных людей! — бортпроводница явно переигрывает. Но Матвиенко опускается на корточки и присматривается к ее ноге, сомнений не остается, когда он видит обруч, мигающий красным цветом. Она не проводник, она жертва. Он быстро кивает Шасту продолжить этот до ужаса идиотский спектакль, а сам вытаскивает все, что есть в БКС, и направляется к стенке самолета. — Кто тебя подослал? — начинает Антон, пока Сережа пытается открыть крышку и не вырвать ее при этом, чтобы к хренам не отправится по траектория к земле, — Мы можем договорится? — Зачем? Все идет по плану, вы скоро пробьете дно! — выкрикивает девушка. И Сережа тут же смекает: «Дно… Двойное дно! Совет мог предположить, что мы попытаемся остановить катастрофу, значит они могли подумать, что, заманив нас сюда, сделают так, чтобы мы сами открыли ящик Пандоры… Не на тех напали. Буржуи оголтелые». Он аккуратно вскрывает лишь пленочную часть и видит агрегат, мешающий лететь самолету нормально, но отключать тот не спешил, прекрасно понимая, что это лишь приманка, ведь настоящий пульт управления был прикован к ноге этой девушки и им срочно нужно было его снять. — Послушай, мы можем тебе помочь, назови любую сумму. Все, что хочешь, только скажи как отключить эту штуку, — попросил Матвиенко и кивнул Шасту заняться настоящим пультом. — Мне не нужны никакие деньги! Я просто хочу нормально жить, а с вашей фирмой это невозможно, вы должны сдохнуть! — Но ты же понимаешь, что ты тоже можешь умереть? Просто скажи, как его отключить… В это время Шастун откупоривает первые два засова, нужно откупорить еще два. Он видит стянуты железки на ноге девушки и понимает, что если сейчас начнет открывать третий, то пойдет цепная реакция и самолет взлетит на воздух. И пока эти двое продолжают вести диалог, Шастун дотягивается до пластиковых стаканчиков и кивает Сереже. — Хорошо, я скажу: нужно переключить программу, но, боюсь, что у вас не хватит времени, — бортпроводница заходится в истеричном смехе, хотя парни могут поклясться оно так и есть, на ее ноге бомба замедленного действия и случись что-то не по плану Совета, она первая взлетит на воздух. — Хорошо, насчет три я переключу программу: Раз… — Сережа быстро показывает девушке схватится за запястье, на нем он еще в начале их представления заприметил браслет, а когда Шаст указал на железные сцепки, понял, что сдерживает бомбу, и по всей видимости девушка об этом не знала, — Два… — стюардесса по счету поддевает браслет, — Три! — она резко скидывает его с руки, железки в миг размыкаются на ноге и за эти считанные секунды Антон откупоривает еще две железячки, освобождая узницу от кандалов.***
Арсений чувствует всем телом как Боинг окончательно начинает терять управление и это становится для него сигналом, что пора действовать, он резко дергает штурвал на себя и в этот же миг кричит: — Поз, запускай! Дима в ту же секунду нажимает пару рычажков и тоже хватается за штурвал, натягивая тот на себя: — Арс! Ему нужно время для перезапуска, мы не сможем приземлиться в Домодедово! Он смотрит на Графа и тот, что-то прорычав в себя, заключает тихим обреченным голосом: — Значит придется заходить на второй круг, — после этого Попов начинает отдавать команды, полностью погружаясь в Боинг. Он почти что сливается с ним в единое целое, он не даст умереть этим людям, он не позволит погибнуть своим родным и близким, он должен сегодня выжить и они должны, и ему плевать сколько сил потребуется на это. По команде Попова они с Димой выводят двигатели на максимальный режим. Отслеживая приборы, Попов понимает, что высота их удручающая, да что там высота, у них все идет по пизде: положение закрылков 3 вместо полностью выпущенных, далеко не та, полторы точки выше глиссады и, вишенка на торте, вертикальная 1500 футов в минуту. Непосадочная конфигурация, непосадочное положение, непосадочное все. И будь Арсений еще слишком юным, наплевал бы на все и сказал, что справится, но знаете, годы идут и внутренний мир тоже, как ни крути, меняется. Со временем начинаешь понимать, что рассчитывать только на себя — это вариант только для суицидников, а трупов с него хватит. Сегодня никто не умрет! После этих слов, произнесенных в мыслях, он, стиснув зубы и переступив принципы, подключается к диспетчеру. — Это Б-777. Нестабилизированный заход. Уходим! — предупреждает он диспетчера, по ту сторону явно кто-то сейчас полном ахуе, ведь именно этот Боинг не вылетал из Франции уже более пяти лет, а тут здравствуйте, приплыли! — Убрать закрылки на одну позицию! Переключается он на Позова и тот спокойно выполняет каждую команду, не задавая лишних вопросов. У них будет еще время, чтобы все обсудить, но сейчас в приоритете стоит посадка этой гребанной железной птицы. — Положительная вертикальная скорость! Они выравнивают самолет на нужную высоту и Арсу не верится, что они смогли предотвратить эту катастрофу. Кажется, он впервые наверняка не мог сказать, что был уверен в том, что получится. Признаваясь сам себе, Попов понимает, что уже подумывал, что близится его судный час. — Автопилот включить! Активировать запасной план полета! — Единственное, для чего нужен был диспетчер, — не сдерживается от укола Позов, кажись, тоже понимая, что этот этап позади и смерть все-таки не наступает на пятки.***
Они садятся в каком-то поле. Пассажиры с криками «Ура!» почти что выбегают на улицу просто потому, что радуются, что остались в живых. И только четверо мужчин сидят около кабины пилота, прекрасно понимая, что снаружи ничего веселого их не ждет. — Полиция, наверное, уже в курсе о попытке реквизирования самолета, — грустно усмехается Сережа, понимая, что эти новости разлетаются как масло на раскаленной сковороде. Они вчетвером ждут своего часа, пока в самолет не заходят прислужники самого дьявола: доблестные сотрудники, выполняющие свой долг перед страной. Вот только они не одни, с ними идут еще двое и в этих людях четверо полуживых человека видят Пашку со Стасом. Те, в свою очередь, быстро объясняют ментам, что это их коллеги и они пилоты и плохо знают русский и, пока ошарашенные менты не успели задать вопросы, выводят парней на воздух. Они молча доходят до машины и только, когда Шеминов отъезжает от места посадки Боинга, Воля, повернувшись к ним, спрашивает: — Вы как, живы вообще? Хотя по вам видно, — он приободряюще улыбается, пока Арсений не задает следующий вопрос. — Откуда вы узнали, что мы приземлимся здесь? — Арс, в этом и как раз кроется загвоздка, хотели вам рассказать по приезде, но раз зашел разговор, то у нас серьезные проблемы, — говорит Стас, смотря в зеркало и стараясь не отводить взгляд от дороги. — По всем регламентам этот приказ, все твои люди, включая нас и, я так подозреваю, что и власти, был получен от тебя. — Что?! — тут же выпаливают Арсений с Сережей, накренившись вперед, однако боль в висках приказывает им оказать вновь облокоченными на сиденьях. — Паш, Стас, я не мог отдать настолько идиотский приказ, — почти рычит Попов, пока не чувствует как его руку кто-то сжимает. Он еле улыбается от этих действий, даже несмотря на только получившую информацию, Антон будто сам не верит в это. — Чувствую, ночка будет жаркой, — потирая уставшие глаза говорит Сережа, понимая, что ни он, ни Арс, не уснут до тех пор, пока не найдут хотя бы малейшей зацепки.***
Сережа не соврал, когда сказал, что эта ночь будет жаркой, и это Дима понял, стоя у дверей кабинета Арсения вместе с Антоном. Они уже битые два часа наблюдали вот так в щелочку, а ни один из их мужей, даже просто, блять, в туалет не отлучился. Они не ели, не пили, не спали, все искали и искали эту проклятую информацию. — Каким образом мы пропустили тот момент, когда появился лже «Я», — усмехнулся уставший Арсений, снимая очки и протирая глаза в очередной раз. — Да подозреваю, что это дело рук Совета, впрочем, как и всегда, — усмехнулся нервно Сережа и зевнул, — В самолете это ведь было дело рук этого недоделанного хакера. — Да, нам еще повезло, что Поз был с нами. А их мужья все стояли и стояли, наблюдая за тем, как эти два идиота изнуряют себя: у обоих уже были красные до ужаса глаза, казалось, еще чуть-чуть и капилляры в них точно полопаются, синяки под глазами, которые почти скатывались до подбородка — в общем, вид заебанного человека, не нашедшего ничего. — Мы так и будем наблюдать за тем, как они мучаются? — смотря на мужа, который перебирает документы в очередной раз, думая, что что-то упустил, спросил Шаст. — Нет, так дело продолжаться не может, — слишком решительно сказал Позов. После этого двое мужчин бесцеремонно зашли в кабинет и, взяв по стулу, сели рядом с Арсением и Сережей, — Вводите нас в курс дела, — слишком уверенно произнесли двое друзей. — Парни, вам это не нужно, идите, отдыхайте, — сказал мягко Арсений, а у Антона лишь от его вида душа в пятки ушла. — Арс, раз мы теперь мужья, то разбираться во всем этом дерьме мы будем вместе, хочешь ты этого или нет. В конце концов мы с Позом не принцессы в башнях, ждущие своего принца, а вы не роботы, которые могут работать двадцать пять на восемь. Вместе встряли в эту хуйню, вместе ее и разгребаем, — сказал строго Антон. — Вы, правда, взяли на себя слишком много. Мы с Шастом не можем смотреть на то, как вы тут убиваете себя, когда мы здоровые два коня отсиживаемся в тенечке, — продолжил Позов. А затем эти двое почему-то слишком быстро растаяли. Они взяли своих мужей за руки и произнесли в один голос: — Просто доверьтесь нам, как когда-то в старые добрые, — Арсений с Сережей зашлись в легком смехе, но даже в нем сочилась усталость. — Вы как будто репетировали все эти два часа, стоя за дверью, — сказал Арсений, указывая в сторону проема, теперь уже закрытого наглухо, чтобы еще кому-нибудь не пришло в голову подслушать их разговоры, — Хорошо, допустим, мы согласны ввести вас в курс дела, но с чего бы начать. — Пожалуй, с самого главного, с Совета, — ответил Матвиенко, усмехнувшись, понимая, что на остальное сейчас нет ни времени, ни сил. — Ну что же, убью двух зайцев сразу, — заговорил Арсений, посмотрев на Диму. Он до сих пор вспоминал тот шок в глазах Поза, когда он приказал сесть ему за второй штурвал, — Дим, я знаю, что твой отец учил тебя управляться с самолетами на случай «вдруг, что пойдет не так» и, к сожалению, нам с Сережей лично пришлось с ним однажды повидаться. — О чем это ты? — спросил Дима. — Твой отец работает давно уже не за границей, как говорил тебе. Поверь, правда жестокая, может не стоит? — спросил в ответ Сережа, но получил лишь на свой вопрос отрицание, Диме нужно было знать, что происходит так же, как и Шасту. Арсений скрестил руки и начал вещать: — В Совете есть четыре всадника апокалипсиса: Егор Карамзин — мой биологический отец, Борис Матвиенко — отец Сережи и… Андрей Шастун и Темур Позов — эти четверо и возглавляют Совет.