***
Попов знал наверняка, что под давлением происходящей ситуации бунт неизбежен, знал, но не понимал как его предотвратить, поэтому после окончательного заключения Сабурова он вернулся в штаб и, взяв компьютер Матвиенк, начал искать там все, что было возможно найти на этого парня. Его личность была не так проста, и дело крылось явно не в совете и в этом Попов был уверен почти на 100%, его мимика, речь, да все в целом напоминали Арсу давнего знакомого, оставалось только подтвердить эту информацию. — Решил один устроить поиски? — войдя в кабинет спросил Пашка. — Что? Вы же должны были быть в больнице. — Сабуров сказал, что слишком много людей для транспортировки одного человека, поэтому мы отправились назад, пока там пытаются успокоить Позова, — добавил Шеминов, появившись в дверях. — Он уже придумал как убьет меня? — уточнил Арсений, без толики сарказма в голосе. — Арс, мы знаем, что бунт неизбежен, но у меня у самого чешутся руки тебя прикончить, вечно сам хочешь во всем разобраться! — взорвался Стас. — А друзья тебе на что, Попов? — закончил за него Паша. Арсений не успел и слова проронить, когда эти двое достали свои ноутбуки из специальных портфелей и, сев неподалеку от Попова, начали вместе искать информацию. У них был всего час, чтобы понять что-то в спокойной атмосфере, пока не вернулись все члены французской фирмы.***
— Я вам говорил, что так будет! Надо было послушать Артема и перейти на его сторону! Начал кричать какой-то парень, весь перепуганный сегодняшним инцидентом. Они вернулись относительно недавно, все это время Антон не обращал внимание на происходящее, так же как и не обращал внимание на настроение всех членов французской фирмы, все это время Шаст провел подле Позова, который готов был биться уже головой об стенку, лишь бы Сережа очнулся. В Диме явно пылала нескрываемая злость и Антон прекрасно знал кому она адресована. Знал, но ничего поделать не мог. С одной стороны, он прекрасно понимал Диму и волновался не меньше него за Сержкинса, все-таки они провели вместе, живя жопа об жопу, одиннадцать лет, они стали практически братьями за это время и не тревожится за Матвиенко, он просто не мог, так же как и какая-то часть его поддерживала Диму, потому что и сам Антон не до конца понимал, почему Матвиенко не мог остаться в больнице под наблюдением врачей. Но с другой стороны, Шастун понимал действия Арсения, он пытался обеспечить безопасность своим людям, не вовлекая тех в беду, но поскольку действовал в тихую, все уже вовсю стояли на ушах. К слову о тех самых людях, в холле уже вовсю разгорался бунт, молодые парнишки, как когда-то их прозвал Поперечный «Зеленыши», орали во всю глотку, требуя предстать «Графа» перед судом. В ответ на эти действия старечки, пускай и молчали, но в их глазах пылал огонь и жажда преподать урок этим несмышленышам росла со значительным прогрессом. — Рот свой закрой, пока хуже не сделал, — почти шепотом прорычал Слава Комиссаренко. — А что ты его затыкаешь?! Вы правда думаете, что он и нас всех не убьет?! Оглянитесь по сторонам — он даже друга подставил под пулю, кто мы ему?! — заорал второй. — У вас есть доказательства? — послышался уставший голос, доносящийся из дверей. Антон сразу увидел Арсения, его муж стоял оперевшись об косяк и смотрел на этих парней с таким спокойствием, что даже Антону на минуту показалось, что для Попова этот случай ничего не значит, однако, увидев понурый взгляд голубых глаз, понял, что это очередная маска: «Арс — глава, ему нельзя показывать слабость», — тихо напомнил он себе, понимая, что к чему. — Какие еще тебе нужны доказательства?! Ты уже погубил собственного друга! Дальше возьмешься за нас?! — Никого я не губил, а если беретесь меня обвинять, то будьте добры подтвердить свои слова весомыми аргументами, — голос Арса звучал так заебанно, но даже так он вселял страх в новичков. — А нам не нужно предоставлять тебе аргументы, мы уже приняли решение… — вдруг начал тихо роптать юноша, стоящий позади всех. — Мы приняли предложение Артема. Как удар поддых, Антон стоял и не дышал, в голове начался переполох, он успел поставить себя на место Попова: ты живешь, даешь людям кров, обеспечиваешь их всем важным для их жизней, а они в один момент бросают тебя на произвол судьбы, выставляя свои условия, или просто предают. Шастун назначил бы уже какие-нибудь меры, предпринял хоть что-то, возможно бы устроил скандал, но Шаст не глава, а Арсений, по всей видимости, все этих действий делать не собирался. — Ваше право, здесь вас никто не держит — здесь каждый человек, выбирает собственный путь и, если ваш путь таков, я не могу ему препятствовать, — после этих слов Арсений покинул холл, вновь скрывшись среди этажей этого штаба. Скандал разгорался по новой, две половины готовы были поубивать друг друга, Антон уже не успевал следить за событиями, или хотя бы за диалогами, тогда он решил обернуться и взглянуть на Позова, чтобы понять его реакцию, но там, где Дима стоял пару минут назад, его уже не было. Шастун сорвался с места, его отсутствия из-за всего этого переполоха никто бы и не заметил, да и кому нужно было сейчас это замечать? Поэтому он быстро рванул на верх в поисках друга, надеясь лишь на один исход, что найдет его либо у себя в квартире, либо в квартире Сережи, где он сейчас находился в коме, но никак не рядом с Арсением, знал же, чем все это закончится.***
Попов стоял на крыше, свежий воздух, начинал медленно, но верно приводить рассудок в порядок, ему нужно было держаться, сейчас вестись на провокации было нельзя, иначе весь контроль и самообладание, он потеряет окончательно. В этот момент позади него послышались шаги, Арс вздохнул, зная кто явился в этот раз разгонять его разум в попытках найти ответы на вопросы, на которые их не было. — Раз пришел — говори, — тихо, не оборачиваясь, произнес Арсений. — Знаешь, Попов, я не могу понять лишь одного, какого черта ты появился в наших жизнях…? — зло, сквозь зубы начал Дима и сделал еще один шаг вперед, Арсений обернулся. — Кто просил тебя появляться? Почему именно ты?! Кто ты блять такой, что решил рушить жизни чужих людей?! — сквозь слезы, схватив Попова за грудки начал допытывать Позов. — Почему ты стоишь здесь и смотришь на меня своим сучим взглядом?! Почему ты живой?! Почему ты стоишь здесь в то время как Сережа может больше не очнуться?! Почему под пулю попал он, а не ты?! Господи, блять, лучше бы ты сдох на той крыше, еще тогда в десятом классе, тогда… Тогда… Тогда мы бы жили спокойной человеческой жизнью! В этот момент Диму резко оторвали от Арсения чужие руки, удар не заставил себя долго ждать, это была всего лишь пощечина, но даже она выглядела как предательство, ведь сделал это сам Шастун. — Никогда. Больше. Не повторяй этих слов, — зло сказал Антон, он прекрасно знал, что Диме сейчас плохо, но желать смерти его любимому человеку, Позов не смел. — Шастун! Он почти убил Сережу, а ты защищаешь его?! — Кто его блять убил?! Он что, сам выстрелил из пистолета?! Он что, заставил Матвиенко его защищать?! Это был выбор Сережи! Причем здесь Арс?! Друзья накинулись друг на друга с обвинениями, в ход пошла ругань, оскорбления и почти уже дошло до драки, когда между ними встал Попов. — Прекратите вести себя как дети малые, своими выходками вы ситуацию не измените, ни ты, ни ты, — обратился он одновременно к Антону с Димой, а затем обратился ко второму: — Поз, на половину твоих вопросов у меня нет ответов. Я не знаю зачем и для чего появился в ваших жизнях и сказать тебе что-то большее я тоже не могу. Если бы ты только знал, как бы я сейчас хотел оказаться на месте Сережи. Да, ты прав, под пулю должен был попасть я. И в коме должен был оказаться тоже я. Я виню себя в том, что не смог понять его действий раньше, но я бы никогда и не при каких обстоятельствах не посмел бы рисковать вашими жизнями. Позов застыл, словно почувствовал укол совести. — Поверь, будь моя воля или маховик времени, я бы отмотал годы назад, чтобы никогда не появляться в ваших жизнях, сделал бы все, чтобы вы не попали на эту сторону, в которой путь состоит из боли и страданий, но у меня нет таких умений, увы, я не всесильный. Поэтому, прошу, будь добр, успокойся и принимай взьвешанные решения. Demgin, тебя это тоже касается, на этой стороне быть импульсивными в своих действиях — означает умереть, поэтому прекращайте вести себя как школьники, проблем еще дохуя и больше и это нихуя не светлое будущие, но раз вы уже все трое здесь, либо живите и пытайтесь выбраться, либо… — на этой фразе Арсений шумно выдохнул, но даже не заканчивая ее и Дима и Антон понимали к чему он ведет. — Мне пора, у меня еще хуева туча дел, — после этих слов Попов удалился с крыше, оставив двух друзей наедине друг с другом. Тишина стояла долгие полчаса, двое взрослых мужчин сидели порознь друг от друга и каждый думал о своем, пока Антон не решился заговорить: — Тронешь мужа еще раз и я тебя блять убью. — Держи своего мужа от моего подальше, иначе в следующий раз я его убью раньше, чем ты до меня доберешься, — а затем Позов зарылся руками в ладони, наконец осознавая о чем именно сетовал Арсений. — Блядский божий, мы и правда ведем себя как пара глупых школьничков, Шаст. Бросаемся нелепыми фразочками, начинаем закатывать истерики, а толком нихуя не делаем. — Мы тупо два идиота, которые даже посидеть поговорить нормально не могут и так ведь было всегда, Поз. Мы всегда решали все спонтанно, в то время как те двое продумывали планы и хитровыебанные стратегии, чтобы нас, сука, защитить. — Нет бы спокойно поговорить, обдумать дальнейшие действия, подумать как помочь Сереже, а я блять кидаюсь на Арсения с предьявами как эти полудурки внизу. — Да и я не лучше, нет бы тебя успокоить и понять твою боль, я кидаюсь на тебя, только услышав о том, что ты желаешь смерти Арсу. — Тох, я не желаю ему смерти и никогда не желал, но этот ебанный подросток внутри меня не может никак допереть, что игры кончились и очень давно кончились, окончательно бы ебнулся и наверное примкнул бы к коалиции детишек, которые думают, что под властью совета смогут жить препеваюче. — Так ты не разделяешь их позицию? — Тох, я все, конечно, понимаю, ситуация пиздец и это только начало, но я не настолько полоумный, чтобы поддаваться манипуляциям восемнадцатилетнего мальчонки. — Так что, мир? — А мы разве ссорились? И усмехнувшись двое друзей наконец пришли к одному простому, но одновременно до ужаса сложному выводу — их выходки ни к чем хорошему не приведут, если они не начнут думать собственными головами.***
Так прошла неделя, половина группировки уже вовсю начали подчиняться словам и действиям Артема, сам парень был доволен, но по всей видимости не до конца. Сережа все еще не пришел в себя, а Попов настолько закопался в поисках нужной ему информации, что практически не вылезал из компьютера. Парой днями ранее он подтвердил свои догадки насчет Артема — этот мальчонка действительно был сыном его старого приятеля, оставалось подгадать только нужный момент, чтобы нанести удар. Спустя пару дней, примерно к двенадцати ночи, Дима вновь стоял в спальне Сережи, вот уже как две недели он рассказывал ему о всех событиях, наивно полагая, что это поможет ему очнуться, он даже о разладе группировки упомянул, но все было бестолку. В этот же вечер Позов решил залезть в шкаф своего мужа, обьяснить своих действий он не мог, но какая-то неведомая сила толкала его на этот поступок и по всей видимости не зря, спустя пару минут из шкафа выпал дневник, до боли знакомый дневник, принадлежащий Сережи. Именно в нем он когда-то признался Диме в любви, можно сказать, что с этой книжки началась их история. Конечно, Позов подумывал, что сейчас в ней секретные данные, расспланированые до чертиков стратегии, но уже точно не стихи и, о боже, как же он ошибался. Открыв середину дневника он увидел строки, которые вновь были обращены к нему, но это были далеко не стихи.«Мне не стоило впускать его в своё сердце, не стоило мне бросать на него взгляд. Думал, что чувства со временем пройдут и потом мне будет легче уйти. Но я очень сильно заблуждался. Это было лишь оправдание, чтобы остаться с ним. В плену заблуждений и оправданий, я был очень счастлив. Пускай моё счастье возникло из обмана, казалось, если тысячу раз оспорить ложь, она станет правдой. Мне казалось, что если оспорить иллюзии, они воплотятся в жизнь. Как бы плотно не закрывал глаза и уши… сколько бы не пытался оспорить… правда остаётся там, где она есть.» «С.М.»
И дата, эти строки Сережа написал в их вторую встречу, в их новое начало. Дима готов был взвыть, он наконец понял, что ему было больно не одному, Сереже было гораздо хуже, ему приходилось играть, чтобы защитить того, кого он любит. — Какой же ты дурак… — шепотом произнес Дима. — Ты… Меня таким сделал… — хриплым голос кто-то произнес. Позов повернулся, не веря собственным ушам. В глазах мелькнули слезы счастья, ему не послышалось, на кровати лежал Сережа с еле приоткрытыми глазами и смотрел на него. Кажется, Дима не чувствовал себя настолько счастливым никогда. — Очнулся… — так же шепотом сказал Поз и понесся к Сереже, затягивая его в крепкие обьятия. Через полчаса подтянулись и половина французской мафии, все поздравляли Матвиенко и желали ему скорейшего восстановления, все было хорошо, Нурлан прогнозировал лучший исход, даже Антон, стоящий неподалёку, прыгал до потолка от радости, что друг очнулся. Так было ровно час, пока в один момент в квартиру не влетел перепуганный парень. Шастун отлично его запомнил, он был одним из тех, кто перешел на сторону совета. — Граф отдал последний приказ… — в попыхах передал паренек Половина собравшихся в миг омрачнели, серьезность на их лицах была непередаваема, словно все эмоции слились в одну и начали действовать в унисон. Шастун переглянулся с Димой, который тоже несильно понимал, что происходит, а затем обратился к Сереже: — Что такое последний приказ? — Последний приказ — это воля главы перед смертью, если он понимает, что есть вероятность не выжить, он может отдать «последний приказ», не исполнить его члены мафии не имеют права, ведь это последняя воля главы, — понимая к чему ведет Арсений, Сережа быстро трактовал эти слова, а затем резко обратился к парнишке. — Каков приказ? — Не приближаться к нему и оппоненту в момент «Х» даже на километр, не пытаться остановить противника, все должны остаться на том месте где и окажутся… — Масленников, у тебя с собой мой ноутбук? — тут же уточнил Матвиенко и, получив кивок, вновь заговорил. — Живой дай мне его. Пара секунд и вот перед взором всех членов французской мафии открылась сумасшедшая картина: в холле внизу, стояли юноши у стен, не смея подходить, Антон вновь вспомнил про последний приказ, в середине залы стоял Арсений и Артем, кажется, у него была разбита голова, из раны сочилась кровь, а он словно ополоумивший наставлял на Арса пистолет. Не сговариваясь ни с кем, все хором рванули вниз, единственному кому пришлось остаться в квартире Серёжи — это Позу, иначе бы этот дебил, не смотря на свое состояние, тоже бы рванул вниз.***
Арсений стоял в середине, буквально какие-то пятнадцать минут назад он собирался сделать себе чай и хотя бы немного отдохнуть, однако ситуация поменялась ровно в тот момент, когда в холл ворвался Артем, в его глазах пылала злоба, а прицел прямо точь-в-точь был направлен на Попова, вокруг него собрались юнцы, но даже они боялись действий этого парня. Попов начал чувствовать подвох, шевеления со всех сторон, поэтому предпринял единственную правильную меру в этой ситуации, он отдал последний приказ, зная, какой поднимет переполох, но другого выхода не было. Вот только и сам приказ подействовал неправильно, через какое-то время в холле собрались все члены французской мафии, даже Паша и Стас стояли наготове, вот только Арсений планировал явно не это, но времени было мало, если он продолжит эту игру, в опасности окажутся все, поэтому он быстро окинул взглядом зал и, посмотрев на Артема, начал спокойно говорить: — И чего ты хочешь этим добиться? Сможешь выстрелить в меня? — Ошибаешься, это не я выстрелю, а либо ты сам прострелишь себе голову, хотя нет, даже не так, либо себе, либо кому-то из своих людишек, — с сумасшедшим взглядом ответил Артем. — Тогда клянусь, я и пальцем не трону оставшихся в живых и дам им и дальше спокойно жить или существовать, как уже они захотят. Глаза всех юнцов напряглись, в конце концов чего стоит Арсению лишить одного из них жизни. Они стояли, затихнув, кажется даже перестав дышать, чем заставили более взрослый состав смотреть на них со злобой в глазах и лишь всех их объединяло одно — им оставалось ждать, когда «Граф» примет свое решение. — Хорошо, я тебя услышал, я принимаю твои правила. В этот момент Артем с довольной миной кинул пистолет в руки Попова. Арсений улыбнулся своему составу в последний раз и, обернувшись, посмотрел в глаза Артему, а затем поднес дуло к собственному виску. — Арс, остановись, — прошептал Воля, чувствуя подступающий к горлу ком. — Дай нам пять минут и мы все решим, — тихо начал говорить Стас. Старый состав начал медленно двигаться в сторону Попова, они хотели успеть остановить его, хотели помочь. Единственные кто стоял в непонимание — это юнцы, в их головах не складывались все происходящие факторы, однако, вопреки всем ожиданиям, Арсений выбрал застрелить не одного из предателей, а себя. — Стоять. На. Месте. Это были последние слова, сказанные Поповым, после этого он нажал на курок, а сердце Антона пропустило удар. Он зажмурился, боясь смотреть на тело, лежащее на полу, вот только услышав щелчок…