Такие разные

Знаете, что такое гадство? Это когда ты ложишься в кровать в 4 утра, а около шести, словно невоспитанный щенок, рев сирены рвет твой сон, и раскидывает по углам обрывки… Лео упал с кровати, поднялся, закрепил катаны и понесся в лабораторию Дона. Сирена вопила уже вовсю, на множестве экранов мигали цифры, донг-донг-донг выла сирена. - Черт, да что происходит? – Лео растерянно огляделся. Заспанный Донателло выполз откуда-то из угла: - Щас выключу, - он потыкал в клавиши, звук прервался, - Кто-то проник за внешний контур, - пальцы полетели по клавиатуре, - Вот уроды. - Внешний? - Ну да, внешний - это периметр, на котором мы находимся, примерно около мили, потом идет серединное кольцо и затем внутреннее, непосредственно в ста метрах от Убежища. Так вот, сейчас какая-то… Проникла за внешнее кольцо, датчики сработали. - Надо проверить, - напрягся Лео, - Вдруг футы? - Что случилось, - невыспавшийся Раф мрачно просочился в лабораторию, - Опять у тебя неполадочки-неувязочки, мм? – обратился он к Дону. - К нам гости, - спокойно ответил Дон. На мониторе появились тени, он долго всматривался в изображения, - Не футы. Это другие. *** Четыре тени в темноте: - Ох, блин, это моя нога, я убью тебя, - полушепотом. - Прости, я не видел, - извиняющее. - Ну братец млин, ты же ниндзя, не видел он. - Ну, хочешь, я тебя перевяжу, - мягко. - Нет, я сам справлюсь, - настороженно. - Ну и ладно, - обиженно. Вклинивается третий голос: - Парни, может дома обсудите перепетии ваших отношений? - Каких отношений, у нас нет никаких отношений, - сердито, и мысленно, - «А может и есть.» - Мы пришли. Тааак, эти уроды, другого слова не нахожу, отодрали провода прямо вместе со всеми микросхемами, мать – перемать. Парни, вы чего там обсуждаете? - Да вот никак не разберемся, кому симпатизирует наш лидер - младшенькому или тебе, - с подковыркой. - Мммм, ну вы чего, офигели? То есть как симпатизирует, - даже в темноте видно, как краснеет лицо и руки непроизвольно тянутся за оружием. - Спокойно, гений, - с ухмылкой, - Никто не против, люби на здоровье. - Кого?! – взрывается отвечающий, - Ну все, ваши шутки довели меня до белого каления! - Тихо, - строго, - Сюда идут, - и четверо замерли в тенях. Шуршание, трое подростков клацают кусачками: - Отлично, здесь еще не меряно этих проводов, сдадим и нам хватит денег на все. - И не говори, вообще отлично набрели. - И провода интересные, такое ощущение, что они рабочие и для чего-то нужны. - Да ну тебя, кому они тут нужны, а? Из тени высовывается зеленая морда: - Детки, вы бы не трогали чужие вещи, а? Визги…. Парнишки набирают в легкие воздух и снова визги и визги. - И чего они так визжат? - Наверное, твоя моська им не по нутру. - Нормальная моська, симпатичная. - Даже красивая, - вполголоса, - Очень. - Что ты там бормочешь? -Да так, ну чё, пугаем дальше, - оскалился. - Короче так, - третья тень из темноты, - Если еще раз вас здесь увижу, засуну вот эту палку вам в… Глубоко-глубоко, понятно? – погладил рукой шест. При этом жесте у стоявшего в тени проскользнула мысль о том, что неплохо было бы, если бы его так погладили по… «О, тысячи злобных крыс, о чем я думаю! - провел рукой по лбу, ооо, испарина, - «Мать, нельзя об этом думать.» Проследил взглядом за кистью, по прежнему ласкающей шест. В горле встал комок, а руки непроизвольно потянулись… В тень скользнул обладатель шеста: - Эй брат, ты чего, тебе нехорошо? - Ммм, не, всё нормально. Ногу свело чего-то. - Идем, вот так обопрись на меня, - тень покраснела, брат приобнял брата, - Парни, вот мы и решили проблему. Эй а вы чего обнимаетесь, а? - У Лео свело ногу, я ему помогаю. «Вот умри мой комп, - подумал Донателло, - Да если б можно было, я бы его на руках нес хоть до Убежища, и наслаждался его близостью, дышал его дыханием, ощущал тепло его кожи… А так, - он вздохнул, - Просто помогу идти.» - Вы нас не ждите, мы потихоньку. - Идем, Рафи, - смеющийся Майки убежал вперед. Рафаэль нагнал его и прижал к стене: - Никогда не смей называть меня так! Понял? – довольно сильно приложил он брата затылком об стену. У младшенького задрожали губы: - Ну извини, просто шутил. И вообще, че ты все время на меня орешь? Шпыняешь? – он шмыгнул носом и собрался зареветь,- Вечно я у тебя во всем виноват. Тоже мне, старший брат называется, нет чтобы хоть раз утешить. - Хм, и как тебя утешать, чмокнуть что ли? - хмыкнул он. - Ну, - покраснел мелкий, - Не так же радикально. Обними например, - хлопнул он глазами. Рафаэль тяжело выдохнул. Если сейчас Майки заревет - припрётся Лео и опять будет его лечить насчет взаимоуважения и сострадания. А, мысленно махнул он рукой, чай не развалюсь, и мягко приобнял Майки. Ладони младшенького скользнули ему на шею, горячая щека прижалась к груди, дыхание заставило кожу покрыться мурашками. Раф почувствовал его губы на своей шее. - Майки … Ммм, что ты делаешь? Майки? - Какой ты, - сверкнуло в голубых глазах, - Недогадливый, - трепещущие губы соприкоснулись с его и… Потерялось чувство меры в гранях непонятной теплоты, и перестало волновать, что взгляды смотрят и ждут ответов пустоты. *** Мысли, как много порой хочется сказать, но не успеваешь за ними. Вожделенное тело так рядом и так недоступно. Редкие проблески тусклых фонарей вырисовывают мышцы на плече, заставляя непрерывно сглатывать слюну. Неприметный шрам, воспоминание о первых признаках того, что я сошел с ума. Это было два месяца назад. Утро, косые лучики танцуют на выскобленном деревянном полу, тихо. Проснулся только Лео, он уже тренируется в зале, грация и мощь в едином сплетении тела и меча. Я, затаившись у двери, восхищенно наблюдаю и мне хочется очутиться в кольце его рук, почувствовать на коже ровное дыхание, принять жар его тела, безумие. Он улыбается и делает приглашающий жест. Я, замешкавшись, спотыкаюсь о порог, столкновение носа с полом неминуемо. И когда он успел? Подхватывает, а я, чтобы удержаться, хватаю его за плечо и мои судорожные пальцы так вцепляются в его кожу, что я почти физически ощутил, как ему больно. Однако его золотисто-карие глаза светятся теплотой и он, осторожно отцепив меня от себя, морщиться и проводит ладонью по плечу. Тонкие капельки на коже, мне так жаль его, хочется усадить его в кресло, принести чаю, помассировать плечи, нашептать ласковых слов, но вместо этого я бормочу что-то вроде извинений и пытаюсь уйти. Он снова улыбается, какая тонкая и незаметная улыбка, и повторяет жест, мы тренируемся…. Бредём неторопливо, Лео тяжело опирается на меня – видно, мышцу схватило не на шутку. Закусил губу и старается почти не ступать на левую ногу. От его пахнет почему-то солнцем, металлом и неуловимо-завораживающим, нечто. - Донни, - слышу его голос, - О чем ты сейчас думаешь, а? Тааааааак, быстро вычисляем дифференциальную функцию интеграла и находим ее обратную производную в кубе. - Да так, уравнение в уме решаю, - отвечаю я, надеясь, что выражение моих глаз стало заумным и потеряло мечтательность. Он улыбается краешком рта. Идем дальше. Я ловлю две тени в полумраке. Рафаэль стоит ко мне спиной упираясь кулаками в стену. Из-под него оранжевым зайчиком мелькает повязка и тихо так. От блин, надо быстро дотащить Лео и вернуться разнимать этих. Ну почему мне всегда достается роль миротворца, а? Где справедливость? *** Я мучительно соображал, как же сдержаться и не прижать Дона к стене, осыпая поцелуями его руки, плечи, шею. Спокойно, Омм мани падме хум, Шредер меня побери, не помогает. Дон перехватывает меня поудобнее. На мгновение уголок его рта оказался так близко, что почти ощутилась его сладость, она висела в воздухе, ожидая, когда я вберу ее в себя. Закусил губу, пытаясь отогнать видения стонущего от моих ласк Донателло. Смотрю на него и не понимаю, у него такое выражение глаз, ммм, не объяснить. - Донни, - спрашиваю, стараясь дышать ровнее, - О чем ты сейчас думаешь, а? Он слегка теряется, но потом в вишневых очах, так я их называю, словно возникает таблица перезагрузки данных. - Да так, уравнение в уме решаю, - он опираясь на шест, тащит меня дальше. *** Кровь каскадами по венам, в ушах гул. Сто миллионов чертей, что я делаю, нужно прекратить это безумство немедленно. Но тело предательски отзывается на неумелые ласки младшего, ловит каждое его касание. Словно током бьет каждый поцелуй робких губ. Впечатываю кулаки в стену, чтобы боль хоть немного отрезвила меня, но нет, только крошится под пальцами кирпич. А он молчит, уткнувшись мне в плечо и прижавшись щекой к коже: - Майки? – на меня смотрят два сапфира, - Что мы делаем? За секунды в голубых озерцах промелькивает непонимание, обида, грусть, тоска и надежда… Он словно скрепка, удерживаемая магнитом. с силой отталкивается от меня и я вижу только рисунок на его панцире, удаляющийся в сторону дома. От души словно откалывается кусочек, когда его тепло покидает меня. *** Бегу так быстро, что слезы размазываются по лицу. Неужели мне все это приснилось? Остановился, прикрываю веки… Даже в темноте вижу полубезумный блеск его глаз, этих почти черных непроглядных озёр, в глубине которых тонет все мое самообладание. Месяц я набирался храбрости, доходя в фантазиях до безумства. И вот… В бархате его голоса появляется легкая хрипотца: - Не… не… не так быстро, медленнее, - я скольжу подушечками пальцев по его бедрам, легко касаясь дрожащей плоти. Стоит и просто наслаждается моими ласками придерживая меня за плечи… Что это? Крепко обхватывают и прижимают к себе сильные ищущие ладони, в шею утыкаются теплые губы и мягко целуя, он говорит: - Не торопись, мой сладкий, нам некуда спешить, - дрожу под его пальцами, они скользят вниз … ммм. Что? Он делает именно так, как я хотел, нежно берет мою руку и кладет себе на… Черт, кажется я краснею, но не останавливаюсь… Пытаюсь повернутся, не дает. - Нет, стой так, - говорит он прерывисто. Боже, и здесь он старается быть первым. Ну хорошо, ощущаю как он весь напрягается и с утроенной нежностью проникает пальцами внутрь меня. Закусываю губу, чтобы не закричать от удовольствия смешанного с болью, но вот он, его пик: он прижимается ко мне и я ловлю доказательства того, что ему хорошо. Но вдруг ощущаю его губы там… И уплываю в нирвану.